Вопрошающий глаз

Вопрошающий глаз

Это рассказ не из тех небылиц, в которых действует мистический и невероятный монстр, подобный Голове Раху, которая, как верят простые индусы, проглатывает Луну во время каждого затмения. Раху – ничто другое как сказка, грубо олицетворяющая факт, что тень Земли скрывает белый диск. Я рассказываю вам о настоящем человеческом глазе, скитальце, искателе, просителе, глазе, пронзительном и очаровывающем тебя, как змея завораживает птицу, выискивающем в твоей природе то, что там невозможно найти. О таком глазе, как этот, иногда говорят сейчас различные люди, но они видят его на психическом плане, в астральном свете. Его никогда не видели или чувствовали в свете дня двигающимся вокруг, подобно другим предметам.

Этот вопрошающий глаз, о котором я пишу, существовал на чудесном и священном Острове, где в далёкие времена прошлого происходило так много разных вещей. О да, это всё тот же священный Остров, теперь скрытый, и сила его, как думают некоторые, пропала навсегда. Но его истинная сила духовная, и, хотя умы современников не знают духовного, заботясь лишь о временной славе, старые достоинства Острова однажды возвратятся к нему снова. Какие странные и призрачные формы всё ещё плывут вокруг его берегов! Какие странные, тихие нашёптывания проскальзывают через его горы! А когда день едва начинает переходить в вечер, его эльфы, внезапно вспоминающие о своих прежних человеческих правителях, ныне превратившихся в людей в какой-то мере их боящихся, собираются на миг около места, где похоронена тайна, а потом, вздыхая, улетают. Это здесь впервые увидели вопрошающий глаз. Простого серого цвета в дневное время, он был пронзительным, настойчивым и всегда устремлённым к тому, чтобы выяснить что-то определённое, от чего его нельзя было отвлечь. Ночью он освещался своим собственным светом, и его видели движущимся над Островом иногда быстро, иногда медленно, как будто он был настроен искать то, что не находил.

Люди боялись этого глаза, хотя в те времена они привыкли ко всякого сорта магическим происшествиям, теперь неизвестным большинству людей на Западе. Поначалу те, кого он раздражал, старались уничтожить или поймать его, но безуспешно, потому что в тот момент, когда они предпринимали такую попытку, глаз исчезал. Он никогда не проявлял ненависти, но, казалось, у него была определённая задача и стремление к чётко поставленной цели. Даже те, кто пытались уничтожить его, были удивлены, что не находили угрозы в его глубине, когда в темноте ночи он, снова приглядываясь, плыл над их постелью.

Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь, кроме меня, знал о событии, с которым связано первое появление этого удивительного скитальца или о том, кому этот глаз принадлежал. Я был связан секретом и не мог его открыть.

В том же самом древнем храме на башне, о которых я упоминал раньше, жил старый человек, с которым мы всегда поддерживали тесную дружбу. Он был спорщиком и скептиком, однако ужасно искренне и всерьёз хотел знать истину о природе и постоянно говорил: «Если бы я только знал истину, это всё, что я хочу знать».

Но, какие бы я ни предлагал решения, полученные от моих Учителей, он всегда терялся в бесконечных сомнениях. В храме ходили слухи, что он появился на свет с таким умом. Он был известен высшим лицам как скептик, как тот, кто в предшествующей жизни постоянно высказывал сомнения в возможности решений и выполнения каких-то действий просто для того, чтобы услышать предлагаемые решения, но без всякого желания что-то доказать. После многих лет таких бесполезных дискуссий он поклялся искать только правду. Но карма, накопленная привычкой так жить, не исчерпалась в том рождении, когда я встретился с ним. Он был душевным и искренним человеком, но ему мешала пагубная привычка предшествующей жизни. Таким образом, решение, которое он искал, всегда было близко, но никогда не находилось.

В конце жизни, о которой я рассказываю, он был убеждён, что специальной практикой он может сконцентрировать в своём глазу не только способность видеть, но и все другие способности. Он упрямо приступил к задаче, несмотря на мой сильный протест. Постепенно его глаза приобрели совершенно невероятное, пронизывающее выражение, которое усиливалось всегда, когда он погружался в спор. Это единственное, к чему была привержена его душа, он всё ещё страдал от кармы сомнения. Он заболел и, поскольку был стар, приблизился к смерти. Однажды вечером, по просьбе старца, я пришёл навестить его. Подойдя к постели, я нашёл его умирающим. Мы были одни. Он говорил очень печально, но без напряжения, приближение смерти многое прояснило для него. По мере тог, как проходило время, его глаза с просящим, вопросительным выражением становились ещё более невероятно пронизывающими, чем когда-либо.

– А, – сказал он, – я опять ошибся, но это только карма. Я добился успеха во всём, кроме одного, и это всегда будет замедлять мой прогресс.

– Что же это? – спросил я.

Казалось, что выражение его глаз охватывает будущее, когда он сказал мне, что специальная практика вынуждает его оставаться прикованным к его наиболее сильному, правому глазу на долгое время – до тех пор, пока сила энергии, израсходованная на приобретение этого одного совершенства, будет истрачена. Я видел, как его черты медленно охватывает смерть, а когда подумал, что он мёртв, он внезапно, собрав силы, попросил меня пообещать не разглашать тайну и угас.

Пока он умирал, стемнело. Его тело охладело, и в темноте я увидел ярко светящийся человеческий глаз, смотрящий на меня. Это был его глаз, я узнал его выражение. Все его особенности и способ мышления, казалось, прикрепились к нему и оттуда переносились на меня. Потом он отвернулся от меня и вскоре исчез. Его тело захоронили. Никто не знал об этом, кроме меня и наших старших. Но ещё много лет потом его вопрошающий глаз видели в каждой части Острова, всегда ищущий, всегда спрашивающий, но никогда не ждущий ответа.

Май 1889 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.