ЗА ПРЕДЕЛЫ

ЗА ПРЕДЕЛЫ

Не следует ни давать, ни брать,

Но оставаться естественным,

Потому что Махамудра

За пределами всякого приятия и неприятия.

Алайю никто не производил на свет,

Поэтому ее нельзя осквернить,

Ей нельзя препятствовать.

Заурядный ум желает взять как можно больше от мира, отовсюду, из всех направлений и измерений. Заурядный ум - большой болтун, он — попрошайка, а попрошайничество невозможно удовлетворить, оно бесконечно. Чем больше вы получаете, тем сильнее разгораются желания; чем больше вы имеете, тем больше хотите. Это превращается в наваждение. Для вашего существования это совсем не нужно, но вы одержимы, вы становитесь все несчастнее, потому что ничто вас не удовлетворяет. Невозможно удовлетворить ум, который постоянно жаждет. Нет конца этому болезненному лихорадочному «еще». Заурядный ум, выражаясь метафорически, поедает не только предметы, но и людей. Муж хотел бы владеть женой так абсолютно и безраздельно, что это равносильно поеданию ее. Ему бы хотелось съесть и переварить ее, чтобы она стала частью его. Заурядный ум - это каннибал. Жена тоже хочет этого: поглотить мужа целиком, чтобы ничего не осталось. Они убивают друг друга. То же делают друзья, так же поступают родители с детьми, а дети с родителями: все отношения заурядного ума заключаются в полном поглощении окружающего. Это своего рода пожирание.

Существует необычный ум, полная противоположность заурядному уму. Он появился благодаря заурядному уму. Его проповедуют религии. Говорят: «Давайте, делитесь, жертвуйте». Все религии в основном учат, что не следует брать — наоборот, следует давать. Проповедуется благотворительность с целью создания незаурядного ума.

Заурядный ум всегда страдает оттого, что невозможно удовлетворить жажды «еще», он всегда подавлен и мрачен. Религии воспитывают незаурядный ум — он всегда счастлив, он весел, потому что он ничего не просит, напротив, он все время дает, но на самом деле, в глубине — это тот же заурядный ум. Эта оживленность не идет из глубины существа, она поверхностна. Он повернулся на 180 градусов и стал противоположностью заурядного ума. Он стоит в сиршасане, на голове, но он остался тем же. Теперь появилось новое желание: давать все больше и больше, и опять этому не видно конца. Он будет весел, но глубоко под веселостью можно обнаружить печаль. Эту печаль мы находим во всех религиозных людях. Они веселы, потому что дают, но и печальны, потому что не могут дать больше. Веселы, потому что они делятся, но печальны, так как этого мало. Ничто их не удовлетворяет.

Итак, есть два вида страдания: обычное, заурядное страдание. Таких несчастных вы видите повсюду, ими заполнен весь земной шар, они требуют еще и еще, а это невозможно удовлетворить. И есть другой вид страдания, который прикрывается радостью. Среди священнослужителей, монахов, в монастырях и ашрамах вы найдете людей, которые всегда улыбаются, но за их улыбкой чувствуется печаль. Если понаблюдать за ними внимательно, то обнаружишь, что они тоже несчастны, потому что нельзя давать бесконечно.

Эти две разновидности людей встречаются повсюду. Религиозный человек воспитан христианством, иудаизмом, исламом, индуизмом. Это лучше, чем заурядный ум, но он не может быть последним словом в области сознания. Хорошо страдать религиозным способом — лучше страдать как император, чем как нищий.

Один богач позвал меня к своему смертному ложу. В последний момент он открыл глаза и обратился к своему сыну и сказал ему то, о чем он все время думал и неоднократно говорил ему: он боялся за сына, так как он был расточителен и любил материальные богатства, а старик был религиозный. Его последние слова к сыну были: «Послушай, деньги — еще не все, за деньги всего не купишь. Есть нечто, за пределами денег, деньги сами по себе не могут сделать человека счастливым». Сын выслушал и ответил: «Может быть, ты и прав, но с помощью денег можно купить печаль по своему вкусу». Деньги не купят счастья, но с их помощью можно выбрать печаль по своему вкусу, можно быть несчастливым по своему выбору.

Бедняк не выбирает своих страданий, богач может страдать по своему выбору — это единственная разница. Он сам выбирает свои страдания, в этом у него есть свобода. Несчастья бедняка приходят к нему, как судьба, рок: он не выбирает. Религиозный человек сам выбрал свое несчастье, вот почему он несколько веселее, а нерелигиозный человек страдает от своих несчастий, потому что не он сам их выбирал. Оба живут в том же самом мире «еще», но религиозный человек живет как император, занимаясь благотворительностью, раздавая и делясь.

Буддизм, джайнизм и даосизм создали третий тип ума, который не является ни заурядным, ни незаурядным и который, по сути, не является умом. Его хорошо назвать «не-ум», созданный буддизмом, джайнизмом и даосизмом. Что такое «не-ум»? Третий подход к действительности,

реальности. Буддизм и джайнизм не проповедуют милосердия, они проповедуют безразличие. Они не говорят: «Давай!», потому что давать и брать — это один круг. Принимая, вы берете у кого-то, давая - вы даете кому-то, но это тот же самый цикл. Меняется не измерение, а направление. Буддизм проповедует безразличие, отсутствие собственничества. Акцент на отсутствии собственничества, а не на дарении. Собственности не должно быть совсем. Не нужно стремиться к обладанию вещами или людьми: просто уйдите из мира обладания. Вопрос не в том, брать или давать, потому что и то и другое принадлежит к миру обладания. Можно дать только то, чем обладаешь, ведь нельзя дать то, чего не имеешь. Можно дать только то, что приобрел раньше, можно отдать только то, что получил раньше — иначе, что же отдавать? Вы пришли в этот мир нагим, не имея ничего — вы уйдете из этого мира без всякой собственности. В этом мире вы можете находиться на какой-либо основе: или на стороне тех, кто жаждет все большего и большего, берет и поглощает еще и еще и жиреет; или на другой стороне - тех, кто все время отдает и отдает, и все худеет и худеет. Будда говорит, что ничего не нужно иметь, не нужно выбирать сторону. Просто быть в состоянии необладания.

Такой человек, человек третьего типа, которого я называю человеком «не-ума», не будет таким счастливым и веселым, как незаурядный человек. Он будет молчаливее, спокойнее, он будет глубоко удовлетворен, но не весел. На его лице вы не найдете улыбки: нет ни одной статуи улыбающегося Будды или Махавиры — они не веселы, они не счастливы. Они, конечно, не несчастны, но и не счастливы — они ушли из мира страданий и счастья. Они просто пребывают в покое, равнодушные к миру вещей, без собственности, они отчуждены — они отчуждены и беспристрастны. Это и есть анашакти — беспристрастие, равнодушие. Такого человека окружает молчание, которое явно ощутимо.

Но Тилопа вдет еще дальше, Тилопа превосходит все три, и его трудно классифицировать. Заурядный ум, требующий еще и еще; незаурядный ум, стремящийся отдать как можно больше; не-ум — безразличный, беспристрастный, не берущий и не дающий, но как же назвать ум Тилопы? Тилопа принадлежит четвертому типу. Четвертый тип — последний и самый высокий, выше него нет ничего, это даже не «не-ум», потому что в понятии «не-ум» негативно присутствует ум. Значение придается тому, чтобы быть безразличным к вещам и миру вещей, но вы сосредоточены на вещах. Оставаться бесстрастным и безразличным! У вас ничего нет, но вы должны быть начеку против собственности, вы должны оставаться беспристрастным, вы должны жить и следить, чтобы к вам ничего не прилипло. Поймите ясно, что акцент остается на вещах. Быть безразличным к миру?

Тилопа говорит, что внимание должно быть на своем Я, а не на вещах. Пребывайте в себе, не будьте даже безразличны к миру, потому что это безразличие — очень утонченный мостик к миру. Сосредоточиться нужно на другом: обратите свою жизнь внутрь. Не обращайте внимания ни на мир, ни на вещи — не нужно даже быть равнодушным к ним. Вы ничего не требуете, ничего не даете, но оставайтесь равнодушным к миру, как если бы мир просто исчез... Вы сосредоточены на себе, сидите внутри. Нечего давать, нечего брать, не к чему испытывать равнодушие. Есть только вы, вы живете в своем сознании и это ваш единственный мир, больше ничего не существует.

…ничего не делая…

Центр вашего внимания переместился в противоположную сторону. Это состояние за пределами ума и «не-ума». Это — самое высокое состояние понимания. Нет ничего за этим. И я советую вам: не успокаивайтесь, пока не достигните этого. Почему? Потому что заурядный человек несчастен, он хочет больше и никогда не удовлетворен, он постоянно пребывает в страдании, и страдание все возрастает.

Человек незаурядного ума, продукт религии, весел, но в глубине души печален, в самой его оживленности кроется печаль. Создается впечатление, что он хочет улыбнуться, но улыбка не появляется: кажется, что он позирует перед фотографом, пытаясь принять позу, которую невозможно принять. Это лучше, чем первое, по крайней мере, вы в состоянии улыбаться. Эта улыбка очень поверхностна, но, по крайней мере, она есть. Но долго так продолжаться не может: когда вы все раздадите, веселость исчезнет. Вам бы хотелось давать еще, и вы оказываетесь в том же плачевном положении, что и заурядный ум. Возможно, второму потребуется немного больше времени для того, чтобы почувствовать себя несчастным, но страдание придет. То приподнятое состояние, в которое вы вводите себя в мечетях, храмах и монастырях, не глубокое, и не может быть постоянным. Оно не может быть глубоким, оно не может стать вечным, оно пройдет. По своей природе оно мгновенно, преходяще. Почему оно преходяще? Потому что придет момент, а он обязательно придет, когда давать невозможно, потому что уже ничего нет. Вот почему люди этих двух типов выбирают компромисс. Заурядный и незаурядный ум одинаковы по качеству: они идут на компромисс. Вы встречаете компромиссы повсюду. Сначала человек берет вещи, потом он начинает их раздавать. Или он заработает сотню рупий и отдает 10, потому что это единственный возможный путь. Если вы отдадите все 100 рупий, у вас ничего не останется. Накапливайте, и часть накопленного - раздавайте. Мусульмане считают, что пятую часть дохода нужно жертвовать: творите благотворительность одной пятой вашего дохода. Почему? Потому что это компромисс: иначе вам нечего будет давать. Итак, сначала накоплять, потом раздавать. Накопляйте, чтобы жертвовать: будьте богатыми, чтобы заниматься благотворительностью; эксплуатируйте, чтобы помогать. Это абсурдно! Но это единственно возможный путь: это мост между заурядностью и незаурядностью.

И даже заурядный ум думает и верит в то, что когда у него будет много, он будет жертвовать, будет помогать людям. Он так и поступает, когда у него достаточно: он жертвует на больницу, на раковый центр, на библиотеку или колледж. Сначала он эксплуатирует, а потом жертвует; сначала он грабит вас, а потом помогает. Между теми, кто помогает, и теми, кто обирает, нет разницы — это одни и те же люди: они грабят правой рукой и помогают левой. Они принадлежат к одному измерению рода деятельности.

Третий тип, тип человека «не-ума», находится в лучшем положении, чем два предыдущих: он может дольше пребывать в покое, но он не блажен. Он не испытывает блаженства, он не несчастен, не страдает, но он не испытывает блаженства. Он не несчастен, не страдает, но его состояние по природе отрицательно. Он подобен человеку, который не болен, потому что доктора не находят у него ничего плохого, но и не здоров, потому что он не ощущает благополучия. Он — не болен и не здоров, он где-то посередине. Он - не счастлив, но и не несчастлив, он просто безразличен. Бесстрастие не может дать вам безмолвие, но безмолвия недостаточно. Оно хорошо, оно прекрасно, но вас оно не может удовлетворить, рано или поздно оно вам наскучит. Это случается с вами, когда вы уходите в горы. Вы устали от городской жизни Бомбея, Лондона, Нью-Йорка, вы устали от шума, транспорта, от непрекращающегося безумия, поэтому вы убежали в Гималаи, но через несколько дней — 3,4,5, в лучшем случае 7 — вы почувствуете, что устали от безмолвия. Горы, долины, деревья — все пребывает в молчании — никаких стимулов. Вы начинаете скучать по городской жизни: клубу, кино, друзьям. Покоя недостаточно, потому что безмолвие имеет природу смерти, не природу жизни. Оно хорошо как отпуск, пикник, хорошо на несколько дней отрешиться от повышенной озабоченностью жизнью, всего на несколько минут и помолчать. Вы насладитесь этим молчанием, но вечно это продолжаться не может. Вскоре вам это надоест, скоро этого будет недостаточно. Это не дает пищи. Безмолвие защищает вас от страдания и счастья, от волнений, но оно не дает пищи, в нем нет питания. Это - отрицательное состояние.

Четвертое состояние, о котором говорит Тилопа и которое не может быть названо, о котором он пытается рассказать благодаря Наропе, его преданности, любви и вере, - это состояние блаженства, это покой и блаженство, в нем есть позитивность. Это не просто безмолвие, оно пришло не через безразличие к жизни, скорее наоборот — оно пришло через глубочайшее переживание собственного бытия. Оно не вынуждено отречением, оно расцвело благодаря свободе и естественности. Эти различия очень тонки, но если попытаться понять и медитировать об этих различиях, весь жизненный путь прояснится, и вам будет очень легко идти.

Не удовлетворяйтесь, пока не достигните четвертого состояния. Даже если на некоторое время придет удовлетворенность, рано или поздно возникнет неудовлетворенность. Пока вы не достигаете сат-чит-ананды — абсолютной истины, абсолютного сознания, абсолютного блаженства - вы еще не пришли домой, вы все еще в пути. Конечно, можно иногда отдохнуть у дороги, но не превращайте привал в дом. Нужно продолжать путешествие, нужно опять встать и идти.

От первого состояния ума переходите ко второму, от второго к третьему, от третьего идите за пределы.

Если вы находитесь в первом состоянии, как 99 процентов всех людей, тогда вам поможет иудаизм, ислам, христианство. Они помогут вам выбраться из ловушки страданий — очень хорошо, но все еще в пути. Не обманывайтесь тем, что вы уже достигли. После этого вам нужно выйти за пределы этой радости, которая таит в себе печаль, вне того, чтобы давать и принимать, вне благотворительности. Кто вы такой, чтобы давать? Что вы можете дать? Кто вы такой, чтобы помогать? Вы себе не смогли помочь, разве вы можете помогать другим? Ваш собственный свет не горит, а вы пытаетесь зажечь чужие светильники. Вы можете только их загасить - внутри вас мрак. Вы не можете помочь, вы не можете дать, вам нечего давать.

Буддизм, джайнизм, даосизм, Лао-цзы, Махавира и Будда могут помочь вам выйти из этого состояния, но Тилопа предупреждает, чтобы вы не успокаивались даже этим безразличием, безмолвием, бесстрастным отношением, отчужденностью, потому что это все еще имеет отношение к миру, вы все еще озабочены миром. Тилопа может помочь вам выйти за пределы этого, он может возвратить вас в сокровенный центр вашего существа. Он поможет вам обрести центр, укорениться в себе, стать безразличным к миру - не останется даже этого безразличия. Все растворилось, остались только вы в своей кристальной чистоте, остались только вы в своей абсолютной невинности, как если бы мир еще не возник и вообще не существовал.

В четвертом состоянии сознания вы пришли к такой точке, когда вы еще не родились, к абсолютному источнику бытия: в мире еще не сделан первый шаг. Или иначе: вы пришли к последнему, сделали последний шаг.

Последователи дзен называют это «найти свое истинное лицо». Учителя дзен говорят ученикам: «Идите и обретите тот образ, который был у вас до рождения или который придет после смерти», — либо до начала мира, либо после его исчезновения, так вы обретете свою изначальную чистоту. Вот что такое естество само по себе.

Теперь постарайтесь понять Тилопу:

Не следует ни давать, ни брать,

Но оставаться естественным,

Потому что Махамудра за пределами

Всякого приятия и неприятия.

«Не следует ни давать, ни брать, потому что когда вы даете, вы выходите за пределы самого себя; то же происходит, когда вы берете. И то и другое — отвлечения, оба ведут вас к другому: вы смущены, ваша энергия изливается наружу. Даете вы или берете — это несущественно, другое вошло в ваше бытие, ваш взгляд устремлен на другое, а когда глаза смотрят на другое, вы забываете себя. Это то, что случается со всеми вами: вы не помните себя, потому что ваши глаза устремлены, по сути, застыли на другом. Все, что вы делаете — вы делаете для другого. Кем бы вы ни были, вы существуете для другого. Даже если вы сбежите от мира, ваш ум продолжает думать: «Что обо мне думают люди?» Даже если вы убежите в Гималаи, вы, сидя там, будете думать: «Все, наверное, считают, что я отрекся от мира и стал великим святым. Обо мне, наверное, пишут в газетах». У вас нет собственного лица, у вас есть только мнение других о вас. Кто-то сказал, что вы прекрасны, и вы начинаете думать, что вы прекрасны. Кто-то сказал, что вы отвратительны, и вы чувствуете себя обиженным, вас ранило то, что кто-то сказал «отвратительный», вы становитесь «отвратительным». Вы просто набор мнений других людей, вы не знаете, кто вы есть, вы знаете только, что думают другие о вас. И это странно, потому что эти другие, которые думают о том, что есть вы, сами не знают себя — они знают себя только через вас. Прекрасная игра: я знаю себя через вас, вы знаете себя через меня, и ни я, ни вы не знаем, что мы есть на самом деле. Другие люди стали слишком важны, и вся ваша энергия стала одержима другими. Вы всегда думаете о других, или берете что-то от других, или что-то им даете.

Тилопа говорит, что не нужно брать или давать. Что же он имеет в виду? Считает ли он, что не нужно делиться? Нет. Если вы понимаете его так, то вы понимаете его неверно. Он говорит, что не нужно быть озабоченным тем, чтобы дать или взять; если вы можете дать естественно - прекрасно, но тогда ничего не остается в уме, не накапливаются мысли о том, что вы дали что-то. В этом и состоит отличие между тем, чтобы давать, и тем, чтобы делиться.

Дающий знает, что он дал, и он хотел бы, чтобы вы признали это, дали ему квитанцию - «Да, ты дал мне это». Вы должны благодарить его, чувствовать себя обязанным за то, что он дал вам. Это не дар; это опять сделка. В действительности он хотел бы, чтобы вы дали ему что-то взамен. Даже, если это будет только ваша благодарность, хорошо, но что-то он хотел бы получить; это — сделка, он дает, чтобы получить. Тилопа не говорит: «Не делитесь». Он говорит: «Не заботьтесь о том, чтобы дать или взять». Если у вас есть, и естественно получается так, что вы хотите дать, дайте. Но это должно быть даром, вы делитесь. В этом и состоит разница между даванием и дарением.

Дар — это не сделка; Вы ничего не ожидаете, абсолютно ничего; даже признания, даже кивка признательности — нет, вы не ждете ничего. Если вы не заметите этого, вы не раните этим человека, принесшего дар. В самом деле, если вы заметите его дар, он будет немного смущен этим, потому что он не ждал этого. Наоборот, он чувствует благодарность к вам, потому что вы приняли его дар. Вы могли отказаться от него; была и такая возможность. Вы могли сказать «нет», но как мило с вашей стороны, что вы не сказали «нет». Вы приняли дар — этого достаточно. Он благодарен вам. Человек, предлагающий вам дар, всегда чувствует благодарность к вам за то, что вы приняли его. Вы могли бы отказаться от него. Этого достаточно.

Тилопа не говорит: «Не давай» и не говорит: «Не бери», потому что жизнь невозможна без того, чтобы брать и давать. Даже Тилопа должен был дышать, даже Тилопа должен был просить подаяние, даже Тилопа должен был ходить к реке, чтобы напиться воды. Тилопа жаждет — ему нужна вода; Тилопа голоден — ему нужна пища; Тилопе трудно дышать в закрытой комнате - он выходит наружу и глубоко дышит. Он в каждый момент берет что-то для жизни — нельзя существовать без того, чтобы брать. Люди пытались, но это неестественные люди, это самые большие эгоисты.

Эгоисты всегда пытаются быть независимыми от всего, всегда пытаются жить так, как если бы они ни нуждались, ни в чем и ни в ком. Это глупо, абсурдно! Тилопа не может поступать так, он в высшей степени естественный человек: нельзя найти более естественного человека, чем Тилопа. И если вы понимаете природу, вы будете удивлены, обнаружив очень глубокий фундаментальный факт: никто не зависим, никто не независим — все взаимозависимы. Никто не может утверждать: «Я независим». Это глупо! Вы не сможете существовать ни одного момента в вашей независимости. И никто не независим абсолютно.

Эти две противоположности не существуют. Тот, кто выглядит зависимым, является также и независимым, а тот, кто выглядит независимым, также является и зависимым. Жизнь — это взаимозависимость, это тесная взаимозависимость. Даже император зависит от своих слуг, и даже слуги независимы от императора: они могут, по крайней мере, наложить на себя руки - такой большой независимостью они обладают.

Абсолюты не существуют в этой жизни. Жизнь существует в относительности. Конечно, Тилопа знает это, он предлагает естественный путь. Как может он не знать этого? Он знает, что жизнь это «давать и брать». Вы делитесь, но вы не должны беспокоиться, об этом, вы просто должны позволить этому случиться. Позволить этому случиться — это совершенно другое, тогда вы не просите больше того, что вы можете получить, вам не нужно давать больше того, что вы можете дать, вы просто даете то, что естественно может быть дано, вы просто берете то, что естественно может быть взято. Вы не чувствуете себя обязанным кому-либо, и вы не даете никому чувствовать себя обязанным по отношению к вам. Вы просто знаете, что жизнь — взаимозависима. Мы существуем взаимно, каждый является элементом друг друга. Сознание — это безбрежный океан и никто не является островом. Нет никаких границ. Все границы обманчивы.

Это Тилопа знает, что же он тогда говорит:

Не следует ни давать, ни брать,

Но оставаться естественным...

В тот момент, когда вы думаете, что вы взяли, вы становитесь неестественным. Брать — это нормально, но думать об этом - неестественно. Давать — это прекрасно, но в тот момент, когда вы думаете, что вы даете, это становится уродливым, вы становитесь неестественным. Вы просто даете, потому что это не от вас зависит: у вас есть, поэтому вы должны дать. Вы просто берете, потому что не от вас зависит, вы - часть Целого. Но естественно, эго произошло через давание или через взятие, это необходимо понять. Вы не накапливаете, не отрицаете — вы просто остаетесь естественным. Если что-то приходит к вам, вы наслаждаетесь этим. Если у вас есть больше, а «больше» всегда становится бременем - вы делитесь. Это просто глубокое равновесие, вы просто остаетесь естественным. Не держать и не отрицать, нет владения, нет не владения. Взгляните на животных или на птиц: никто не берет, никто не дает, все они радуются всему. Целое делится с каждым, каждый имеет свою долю в Целом. Птицы, деревья и животные — они существуют естественно, человек же - единственное неестественное животное, вот почему религия необходима. Животные не нуждаются, ни в какой религии; птицам не нужна никакая религия, потому что они естественны. Только человек нуждается в религии, поэтому запомните: когда общество становится все больше и больше неестественным, технологическим, тогда ощущается большая нужда в религии, тогда понадобится больше религии.

Люди приходят и спрашивают меня, почему в Америке сейчас такой поиск религии, такой беспорядок в поисках. Потому что Америка сегодня наиболее неестественная страна — самая технологическая, техническая. Технократия вошла в существование, и все сделалось неестественным. Все ваше внутреннее бытие жаждет свободы от технологии, техники. Ваша внутренняя сущность жаждет быть естественной, но все ваше общество стало неестественным, чем культурнее, чем цивилизованнее общество, тем оно неестественнее. Когда общество становится слишком культурным, тогда религия приходит уравновесить его. Это тонкое равновесие, естественное общество не нуждается в нем.

Лао-цзы говорит: «Я слышал о древних, что было время, когда люди были естественными, и не было никакой религии, тогда люди не думали о небесах и аде. Когда люди были естественными, они никогда не думали о моральных заповедях. Когда люди были естественными, не было ни кодексов, ни законов». Лао-цзы говорит, что из-за закона люди стали преступниками, и из-за морали люди стали безнравственными, и из-за слишком большой культуры... И Китай знал слишком большую культуру, никакая другая страна не знала такой высокой культуры. Конфуций создал совершенную науку, как окультурить человека: 3300 правил. Тогда внезапно в жизни появился Лао-цзы для равновесия, потому что этот Конфуций убил бы все общество — 3300 правил! Это слишком много. Если человек станет таким культурным, то он просто совсем исчезнет, это уже будет совсем не человек! Лао-цзы врывается и швыряет все эти правила в пыль, и единственное, что он говорит, золотое правило — это не иметь никаких правил. Это — равновесие. Лао-цзы — это религия. Конфуций — это культура.

Религия необходима как лекарство, она целебна. Если вы больны, вам нужно лекарство, тяжело больны - больше лекарства. Общество становится больным, когда естественность потеряна. Человек становится больным, когда естественность забыта. Но в Тилопе все естественно и свободно.

И всегда помните: раскованное - всегда с естественным, потому что вы можете стараться быть естественным так сильно, что само усилие может стать неестественным. Вот откуда все чудачества. Я встречал многих людей, чудаков, которые творили что-то совершенно неестественное из естественного учения, например: очень полезно — питаться органической пищей, ничего плохого в этом нет, но если вы становитесь слишком озабоченным, таким беспокойным, что ежеминутно думаете об органической пище и ничего неорганического нельзя принимать, тогда вы переусердствовали. Я знаю людей, которые верят в естественную терапию, натуропатию — и они стали такими неестественными через их натуропатию, что трудно поверить, что это может случиться. Это случается. Если это становится напряжением ума, тогда это становится уже неестественным. Слово «раскованно» необходимо все время помнить, иначе вы превратитесь в чудаков, вы станете маньяками, и тогда вы схватили только часть этого и будете стараться так сильно, что даже естественное, превратится в неестественное.

Тилопа раскован и естественен, и в этом все его учение. Он не может говорить, что вы не должны давать и что вы не должны брать, но он говорит это, значит под этим он подразумевает что-то еще.

Не следует ни давать, ни брать,

Но оставаться естественным...

В этом — скрытое значение: оставаться естественным, и если, оставаясь естественным, случается, что вы даете, прекрасно! Если, оставаясь естественным, кто-то дает что-то вам и вы берете — нормально, но не делайте из этого культа, не создавайте беспокойства по этому поводу.

...потому что Махамудра за пределами

всякого приятия и неприятия.

Лао-цзы учит приятию, но Тилопа учит чему-то, что за пределами приятия и неприятия вместе взятых. Тилопа действительно один из величайших учителей.

Вы отвергаете что-то, и вы становитесь неестественным — мы можем это понять. Вы чувствуете гнев внутри, и вы не принимаете его из-за моральных учений и из-за трудностей, которые возникают — конфликты, насилие. Нелегко жить с гневом, потому что если вы захотите жить с гневом, вы не сможете жить с кем-либо еще. Это создает проблему, и тогда найдутся моральные наставники, которые готовы помочь и которые говорят: «Подави это, не злись, откажись от этого». И вы начинаете отвергать.

В момент, когда вы отвергаете, вы начинаете становиться неестественным, ибо, что бы вы не имели, оно дано вам природой. Кто вы такой, чтобы отвергать? Одна часть ума играет роль учителя с другой частью ума и обе являются частями одного и того же. Но это невозможно. Вы можете продолжать эту игру, но той части, которая чувствует гнев, нет никакого дела до другой части, которая старается подавить его, потому что приходит момент и гнев извергается. Таким образом, это совершенно не волнует ту часть, которая есть гнев, или секс, или алчность. Вы продолжаете бороться, расточать себя в миллионах вещей и всегда оставаясь разделенным, в конфликте, фрагментарным. Раз отвергнув, вы становитесь неестественным. Не отвергайте. Конечно, сразу же появится приятие: раз вы не отвергаете, значит принимаете. Это очень тонко, почти незаметно. Тилопа говорит, что даже в приятии присутствует неприятие, потому что когда вы говорите: «Я принимаю», глубоко внутри вы уже отвергли, иначе, зачем же говорить «я принимаю»? Какая нужда в том, чтобы вы говорили, что вы принимаете? Приятие только тогда значительно, когда есть неприятие, иначе оно не имеет значения.

Люди приходят ко мне и говорят: «Да, мы принимаем тебя». Я вижу по их лицам, что они говорят мне, не зная того, что они уже не приняли меня. Они заставляют свой ум принять меня, но определенная часть ума их не принимает. Даже когда они говорят «да», присутствует «нет»: само

«да» несет в себе «нет». Это «да» просто внешнее облачение, декорация, а внутри я могу видеть их «нет», сопротивляющееся и все еще живое, а они говорят: «мы принимаем», но они уже не приняли.

Если нет приятия, как вы можете принимать, как вы можете говорить «я принимаю»? Если вы поймете и увидите это, тогда произойдет такое приятие, которое за пределами неприятия, тогда произойдет отдача себя целиком, которая будет за пределами и борьбы и капитуляции — тогда это

цельно, тотально, потому что Махамудра за пределами всякого приятия и неприятия. И когда вы остаетесь просто естественным, ни отвергая, ни принимая, ни борясь, ни сдаваясь, не говоря ни нет, ни да, но, позволяя тому, что случается, случиться, тогда у вас нет своего выбора. Что бы ни случилось, вы просто отмечаете то, что случилось. Вы не пытаетесь что-либо изменить. Вы не заботитесь об улучшении себя, вы просто остаетесь тем, что вы есть. Это очень труднодоступно для ума, потому что ум — великий улучшатель. Он всегда говорит: «Ты можешь достигнуть большего, ты можешь стать великим. Нужно подчистить здесь и там, и ты станешь чистым золотом. Улучшай, трансформируй, изменяй, преображай себя!» Ум повторяет опять и опять: «Возможно большее, возможно еще большее, сделай это!» Тогда приходит неприятие. И когда вы отвергаете часть себя, вы в большой беде. Потому что эта часть - ваша органическая часть, вы не можете отбросить ее. Вы можете отсечь части тела, но вы не сможете ничего отсечь от существа, потому что существо остается целым. Как можно отсечь часть существа, нет такого меча, чтобы рассечь существо.

Если ваши глаза восстают против вас, вы можете вырвать их; если ваша рука совершает преступление, вы можете отрубить ее; если ваши ноги ведут вас к греху, вы можете отсечь их, потому что тело — это не вы, оно само раздельно, вы можете резать его, но как вы будете резать свое сознание? Как вы будете резать свое сокровенное естество? Оно не материально, вы не можете резать его. Оно подобно пустоте, как вы можете резать пустоту? Ваш меч пройдет через нее, и она останется неразделенной. Если вы будете слишком стараться, ваш меч может поломаться; пустота останется неразделенной; вы не можете разрубить ее. Ваше сокровенное естество имеет природу пустоты. Оно есть не-я, оно невещественно. Оно есть, но оно не материя. Вы не можете рассечь его, нет никакой возможности для этого.

Не отвергайте, но ум немедленно говорит: «Хорошо, тогда мы принимаем». Ум никогда не оставляет вас наедине с самим с собой. Ум следует за вами как тень; куда бы вы не пошли, ум говорит: «Хорошо, я с тобой, чтобы помочь тебе, я твой помощник. Когда бы я не понадобился, я помогу тебе. Не отвергай - конечно, это правильно! Тилопа прав: принимай!» Если вы прислушиваетесь к этому уму, вы снова в той же самой ловушке. Отвержение и приятие — это две стороны одной и той же монеты.

Тилопа говорит ...потому что Махамудра за пределами всякого приятия и неприятия.

Не принимайте, не отвергайте. В действительности нет ничего, что нужно было бы делать. Вас не просят делать что-либо, вас только просят быть раскованным и естественным, быть самим собой, и пусть все происходит. Весь мир вертится без вашего участия: реки текут в море, движутся звезды, солнце встает утром, времена года сменяются одно за другим, деревья растут, цветут и исчезают, и целый мир движется без вас - разве вы не можете оставаться раскованным и естественным и двигаться вместе со всем миром? Вот это я понимаю под саньясой.

Люди приходят ко мне и говорят: «Дайте нам определенную дисциплину. Вы даете нам только саньясу и никогда не говорите о дисциплине. Чего вы ожидаете от нас?» Я не ожидаю ничего, я хочу, чтобы вы были раскованными и естественными, просто будьте самими собой и позвольте вещам случаться. Что бы ни случилось, что бы ни произошло — без ограничений: хорошее и плохое, несчастье и счастье, жизнь и смерть — что бы ни случилось, пусть случится, просто не становитесь на пути. Расслабьтесь. Все существующее продолжает идти своим путем так хорошо, так совершенно — к чему вам заботиться о себе? Нет нужды в улучшении, нет нужды в изменении. Просто оставайтесь раскованными и естественными, и улучшение случится само собой, и последует изменение, и вы будете полностью преображены, но не собой.

Если вы стараетесь, вы делаете то же, что и тот, кто пытается поднять себя за шнурки своих ботинок. Глупо! Не пытайтесь. Это как собака, хватающая свой хвост. Зимним утром, когда солнце встало, вы можете увидеть много собак, занятых этим: они молча сидят, наслаждаясь, и вдруг видят свой хвост сбоку от себя, он выглядит соблазнительно, и откуда знать им, бедным собакам, что этот хвост принадлежит им. Таково же и ваше положение, вы плывете в той же лодке; соблазн становится слишком силен и хвост кажется очень вкусным, его можно съесть! Собака пытается: сначала медленно и молча, так что хвост остается неподвижным, но потом вдруг хвост начинает убегать все дальше и дальше. Начинается бурная деятельность, а потом собака начинает думать: «Что этот хвост думает о себе?» Это уже вызов. Собака прыгает, но чем больше она прыгает, тем больше прыгает хвост. Собака может взбеситься.

Вот то, что все духовные искатели делают с собой: ловят собственные хвосты зимним утром, когда все прекрасно. Бесполезно заниматься своими хвостами, пусть они отдохнут. Будьте естественными и раскованными, кто может поймать собственный хвост? Вы прыгаете, хвост прыгает вместе с вами, вы чувствуете себя неудовлетворенным. И тогда вы приходите ко мне и говорите: «Кундалини не поднимается». Что я могу сделать? Вы преследуете собственный хвост и за этим занятием не видите прекрасного утра. Вы могли бы спокойно отдыхать со своим хвостом: много мух прилетит сами по себе, и у вас будет прекрасный завтрак, но когда вы ловите собственный хвост, мухи пугаются, и сама возможность завтрака... Просто ждите, зная, что вещи невозможно улучшить: они уже хороши и лучше они не станут.

Вам остается только наслаждаться, все уже готово для праздника, всего достаточно.

Не давайте вовлечь себя в бессмысленную деятельность, а духовное улучшение - это одна из наиболее бессмысленных видов деятельности.

...оставайтесь естественными,

потому что Махамудра за пределами

всех приятий и неприятий.

поскольку Алайя нерожденно...

Алайя — это буддийский термин, означающий обиталище, внутреннее вместилище, внутреннюю пустоту, внутреннее небо.

Поскольку Алайя нерожденно,

Никто не может воспрепятствовать ей

Или осквернить ее.

Не волнуйтесь, поскольку ваше сокровенное естество нерожденно — оно не может умереть, поскольку оно нерожденно — никто не может осквернить или заслонить его. Оно бессмертно! Поскольку Целое дало вам жизнь, поскольку жизнь истекает из Целого, как может часть улучшить его? Все приходит из источника, пусть же он и создает все, а источник вечен. Вы без необходимости становитесь на дороге и начинаете толкать реку, которая и так течет в море. Никто не может воспрепятствовать ей или осквернить ее. Ваша внутренняя чистота абсолютна, вы не можете загрязнить ее. В этом суть тантры.

Все религии говорят, что вы должны достигнуть этого. Тантра говорит, что это уже достигнуто.

Все религии говорят, что вы должны настойчиво работать для этого. Тантра говорит, что из-за вашей настойчивой работы вы теряете это.

Пожалуйста, расслабьтесь немного: просто расслабившись, вы достигните недостижимого.

...никто не может воспрепятствовать

ей или осквернить ее.

Вы можете сделать миллионы вещей — не волнуйтесь о кармах, потому что ни одно ваше действие не может осквернить или загрязнить ваше сокровенное естество.

Это основа мифа о девственном рождении Иисуса Христа: его смысл не в том, что Мать Иисуса, Мария была девственницей — его смысл в тантрическом понимании. В своем путешествии по Индии Иисус встретил многих тантристов — он понял, что «девственность» нельзя уничтожить, и что каждый ребенок рождается от девственницы. Христианские теологи были очень озабочены тем, как доказать, что Иисус был рожден девственницей. Нет нужды! Каждый ребенок рождается от девственницы, - поскольку девственность нельзя осквернить. Как осквернить девственность? Просто два существа — муж и жена или два любовника погружаются в глубокий половой оргазм. Как может это осквернить девственность? Сокровенное естество остается свидетелем, оно не часть этого действия. Встречаются тела, встречаются энергии, встречаются умы, и от этого происходит блаженный момент, но сокровенная сущность остается свидетелем — вне этого. Девственность нельзя осквернить, а на Западе беспокоятся, как доказать, что Иисус рожден девственницей.

А я говорю вам, что ни один ребенок никогда не был рожден недевственной матерью. Все дети рождаются от девственниц.

Каждый момент, что бы ты ни делал, ты остаешься вне этого. Ни какое действие не оставляет шрама на тебе, не может оставить. Когда ты расслабишься и видишь это, тогда ты не беспокоишься о том, что делать и чего не делать, тогда ты оставляешь вещи течь своим чередом, тогда ты просто плывешь, как белое облако, не направляясь никуда, просто наслаждаясь движением. Само блуждание прекрасно.

...никто не может воспрепятствовать ей

или осквернить ее.

Когда остаешься в царстве нерожденного,

вся видимость растворится в дхармах.

Растворяться в дхармах означает, что все имеет свою стихийную природу. Если вы остаетесь в своей собственной обители, постепенно все растворится в свой природный элемент. Это от вас исходит беспокойство. Если вы остаетесь внутри вашего существа, в Алайе, во внутреннем небе, в этой абсолютной чистоте, тогда действие приходит и уходит, мысли приходят и уходят, как в небе облака приходят и уходят, не оставляя следа. Многое случается, но глубоко внутри не происходит ничего. Там вы просто есть. Там есть только существование. Туда не достигает ни действие, ни мысль.

Если вы остаетесь раскованным и естественным в этой сокровенной обители, вы постепенно увидите, что все элементы исчезают в своей природе. Тело состоит из пяти элементов. Земля постепенно уйдет в землю, воздух — в воздух, огонь — в огонь. Это происходит, когда вы умираете: каждый элемент уходит в свою стихию. Дхармы означают элементарную природу всего — все уходит в собственное обиталище. Вы уходите в свою обитель, и тогда все уходит в свою, тогда нет возмущений.

Есть два способа жить и два способа умирать. Один способ — это жить, как живет каждый: вмешиваясь во все, совершенно забывая внутреннее небо. Другой способ жизни: пребывать внутри и позволять стихийным силам следовать своим путем. Когда тело чувствует голод, оно будет двигаться и искать пищу.

Просветленный человек остается внутри своего обиталища. Тело чувствует голод — он наблюдает. Тело начинает двигаться, чтобы утолить голод — он наблюдает. Тело находит пищу — он наблюдает. Тело переваривает, чувствует удовлетворение — он наблюдает. Он продолжает наблюдать, он больше не деятель. Он не делает ничего, он не деятель. Тело чувствует жажду — он наблюдает. Тело стоит и двигается — это стихийные силы делают свою работу. Не говорите — я жажду. Вы не жаждете! Вы вмешались в это. Это тело жаждет, и тело найдет свой путь. Оно пойдет туда, где есть вода.

Если вы остаетесь внутри, вы будете видеть, что все происходит само собой, даже деревья находят источники воды без эго и без ума: корни будут расти, и искать воду. Иногда они даже путешествуют на сотни футов, чтобы найти воду. И это было одной из самых удивительных вещей для ботаников, поскольку они не могут понять, как это происходит. Дерево здесь, а в сотнях футов на севере есть источник воды — маленький ключ, скрытый в земле. Как знает дерево, что корни должны двигаться на север, а не на юг? Источник в сотне футов, так что невозможно даже предположить, и у дерева нет своего ума, нет эго. Но благодаря стихийным силам дерево само по себе начинает отращивать корни на север, и однажды они достигают источника. Дерево достигает неба: в африканских джунглях деревья вырастают очень высокими. Они должны расти, потому что лес настолько густ, что если дерево не растет очень высоко, оно не достигнет солнца, света, воздуха. Поэтому они растут все выше и выше, они ищут свой путь. Даже дерево может найти источник воды — так о чем же вы беспокоитесь?

Поэтому Иисус говорит: «Взгляните на лилии в поле, они не трудятся, они ничего не делают, но все происходит».

Когда вы сидите внутри своей обители, ваши стихийные силы начинают функционировать в своей кристальной чистоте. Не вмешивайтесь. Тело чувствует голод, тело само движется, и это так прекрасно наблюдать — как тело движется. Это действительно одно из наиболее чудесных ощущений — наблюдать, как собственное тело само движется и находит источник воды и пиши. Возникает жажда любви, и тело движется. Вы продолжаете сидеть в собственном обиталище и вдруг вы видите, что действия не принадлежат вам: вы не деятель, вы просто наблюдатель.

Достигнув этого, вы достигли недостижимого. Поняв это, вы поняли все, что можно понять.

Когда остаешься в царстве нерожденного,

Вся видимость растворится в дхармах,

И воля, и гордость уйдут в ничто.

И когда вы увидите, что вещи случаются сами по себе, тогда из чего составите вы ваше эго и гордость? Как можете вы говорить «я», когда голод идет своим путем, удовлетворяет себя, становится сытостью; когда жизнь идет своим путем, осуществляет себя, достигает смерти и отдыха? Кто вы такой, чтобы сказать «я есть?» Гордость Я, воля Я — все растворяется. Тогда вы ни делаете ничего, тогда вы не хотите ничего — вы просто сидите в своем сокровенном естестве, и трава растет сама по себе... Все происходит само по себе.

Трудно понять это, потому что вы были воспитаны, обусловлены, что вы должны быть деятелем, постоянно бдительным, двигаться и сражаться. Вы были воспитаны в среде, которая говорит, что вы должны бороться за свое выживание, иначе вы погибните, иначе вы не достигните ничего. Ваше воспитание ввело в вас яд амбиции, и существует, особенно на Западе, бессмысленное слово «сила воли». Это просто абсурдно. Нет ничего похожего на силу воли — это фантазия, сон. Нет нужды, ни в какой воле, вещи происходят сами по себе, это их природа.

Случилось так: у Лин-цзы умер учитель. Учитель был широко известным человеком, но Лин-цзы был еще более известен, чем его учитель, потому что учитель был молчаливым, но через Лин-цзы он стал очень известен. Учитель умер — через Лин-цзы было известно, что он тоже просветленный и тысячная толпа собралась, чтобы выразить ему свое почтение и проститься с ним. Они увидели, что Лин-цзы плачет, причитает и весь в слезах, как малое дитя, у которого умерла мать. Люди не могли в это поверить, потому что они думали, что он достиг, а он плакал, как малое дитя. Это естественно для человека, находящегося в неведении, но когда человек пробужденный? Он сам учил, что сокровенное естество бессмертно, вечно, никогда не умирает, тогда почему? Немногие, которые были близки с Лин-цзы, подошли и сказали ему: «Это нехорошо, что люди подумают о тебе? Уже пошел слух, люди думают, что ошиблись, считая, что ты достиг. Весь твой престиж поставлен на карту. Перестань плакать! Человек, подобный тебе, не должен плакать».

Лин-цзы сказал: «Но что я могу сделать? Слезы текут. Это их дхармы. И кто я такой, чтобы останавливать их? Я не отвергаю, не принимаю, я остаюсь внутри себя. Сейчас текут слезы — ничего не поделаешь. Если престиж поставлен на карту - пусть будет так. Если люди думают, что я не просветленный — это их дело. Что я могу сделать? Я давно оставил деятеля, больше нет никакого деятеля, это просто происходит. Эти глаза плачут сами по себе, потому что они не смогут увидеть учителя снова — он был пищей для них, они жили этой пищей. Я очень хорошо знаю, что душа вечна, что никто никогда не умирал, но как научить эти глаза? Что сказать им? Они не слушают, у них нет ушей. Как научить эти глаза не плакать и как объяснить, что жизнь вечна? И кто я такой? Это их дело, если они хотят плакать — они плачут».

Оставаться естественным и раскованным значит вот что: вещи случаются, вы — не деятель. Если не отвергать и не принимать, воля Я растворяется. Само понятие силы воли становится пустым и бессильным, оно просто уходит прочь, и гордость исчезает в ничто.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.