Масонство в XX веке

Масонство в XX веке

Начало XX века было отмечено обострением противоречий между французскими и англо-американскими масонами. Кроме этого, вполне в духе времени, рядом со старым, консервативным масонством, продолжавшим жить в соответствии с буквой традиционного учения, выросли новые масонские формы, причем в этих новых формах масонства своеобразно переплелись элементы старого учения, проникнутого мистическим содержанием, и политические устремления новой эпохи.

Для французского масонства начало XX века прошло под лозунгом борьбы с клерикализмом и церковью, потом наступило время проникновения в его среду социалистического элемента, поскольку социалисты в своих программных заявлениях во многом смыкались с масонами, но предлагали более эффективный и радикальный способ создания «общечеловеческого братства» – классовую борьбу, что импонировало многим масонам, уставшим ждать подобных плодов на ниве просвещения, любви и филантропии. Таким образом, перед обществом, проникнутым духом социалистических идей и завоевания светлого будущего, вдруг распахнулись совершенно новые, обширные и неожиданные горизонты, на фоне которых масонство с его проповедью постепенного преобразования путем внутреннего самосовершенствования просто потерялось и отошло на задний план, поэтому неудивительно, что такая выдающаяся представительница французского масонства, как Мадлен Пельтье, приходит в это время к парадоксальному, казалось бы, выводу, что роль масонства как такового закончилась.

От масонства в его чистой форме к середине 1930-х годов осталось очень мало. Масонский ритуал был почти упразднен, строгость и осмотрительность в выборе новых членов исчезли, вступление в ложу стало общедоступным, легким делом, масонские собрания стали принимать все более открытый и шумный характер. Если прежде масонство было школой морали, местом нравственного воспитания, то теперь эта миссия отошла на задний план. Ложи стали более походить на школы для политиков, где встречаются, создают и упрочивают связи, где строят политическую карьеру.

В Германии масонство к началу века сохраняло традиции «старых мастеров», следуя их заветам гуманности и терпимости. Немецкие масоны считали, что задачи, стоящие перед масонами, – задачи универсальные, которые нельзя сводить к определенной, конкретной деятельности ни в религиозной, ни в социально-политической сфере, и заключаются они в объединении всего человечества, в создании всемирного человеческого союза на основе братской любви и постоянного мира. Таким образом, одна из главных задач масонства в этот период, по их мнению, состояла в том, чтобы способствовать сглаживанию и примирению всех общественных антагонизмов: расовых, сословных, классовых и тому подобных, а сами масоны основные усилия должны направлять на нравственное совершенствование.

Английские масоны в начале века стояли на позициях, чрезвычайно близких к позициям масонов немецких, и с нескрываемым осуждением относились к политическим выступлениям «братьев», в первую очередь – к практической деятельности французских масонов.

Американское масонство, сложившееся в своеобразных условиях, во многом отличалось от европейского и к началу века сохраняло свое своеобразие: во-первых, по своему составу оно было глубоко демократичным и располагало очень значительными капиталами, а во-вторых, у него не было общей принципиальной программы и оно чрезвычайно индифферентно относилось к тому, что может быть названо масонской философией, в том числе и к обрядовой стороне масонства и его тайнам. То же можно сказать и о его отношении к религии. Казалось бы, политическая активность американского масонства должна была бы способствовать сближению его с французским, но этого не произошло, и их отношения в начале XX века характеризовали холодность и взаимное неприятие.

В течение всех предшествующих столетий делались неоднократные попытки сблизить различные масонские течения и образовать организацию, которая согласовывала бы действия всех масонских лож если не во всемирном (такое пока мыслилось на уровне недостижимой мечты), то хотя бы в национальном масштабе. XX век и здесь внес новые веяния: теперь предпринимались попытки объединить всемирное масонство. Так, в 1903 году в Швейцарии было положено начало новой масонской международной организации – Бюро масонского движения, перед которым были поставлены две задачи:

1) сближать отдельные масонские организации и

2) собирать материалы и документы, относящиеся к истории масонства.

Масонство в 1920-е годы, несмотря на попытки объединения, было далеко не единообразным. Французское и итальянское масонство носило в это время ярко выраженный политический характер, немецкое – философско-мистический, а английское и американское – религиозно-благотворительный. Не обошлось и без практицизма, которым, естественно, наиболее ярко было окрашено американское масонство.

Масонство в период двух мировых войн и после

В истории масонства, как и вообще в истории человечества, войны оставили немало печальных, трагических страниц, причем они прошлись «железной гребенкой» по масонству практически всех европейских стран, кроме немногих, вроде Швеции, сумевших сохранить нейтралитет.

Интересен, например, тот факт, что в Италии во время Первой мировой войны большинство масонов высказывалось за вступление страны в войну – во имя защиты демократических принципов, что глубоко противоречило нормам, уставу и решениям международного масонского движения, стоявшего на позициях пацифизма и нейтралитета. Та же ситуация сложилась и в отношении фашизма: влиятельные масонские круги оказали давление на руководство ордена, потребовав от него поддержать профашистскую программу «Сан-Сеполькро» (1919). Так продолжалось, однако, только до тех пор, пока движение, возглавляемое Муссолини, не обнажило подлинную сущность своих намерений, скрываемых до поры до времени под демагогическими лозунгами «национального патриотизма» и наведения в стране демократического порядка.

«Зеленая змея», как именовали масонство фашисты в своих публикациях, начиная с 1923 года, становится одним из главных объектов насилия, чинимого фашистскими боевиками. Последовал систематический разгром масонских лож. Дворец Джустиниани в Риме, в котором находилось руководство Великой ложи Италии, фашисты долгое время держали в осаде, так что масону генералу Капелло пришлось создать вооруженный отряд для защиты штаб-квартиры организации. Руководителей ордена шельмовали в печати, подвергали запугиваниям и преследованиям. Наконец, фашисты объявили «охоту на масонов», которая началась во Флоренции глухой ночью 25 сентября 1925 года. «Охота» продолжалась две недели, и в течение этого времени масонов, как настоящих зверей на охоте, разрешено было убивать и подвергать гонениям.

Самое мощное на протяжении первых десятилетий XX века, французское масонство тоже было раздавлено войной и нацистской оккупацией. По некоторым данным, во Франции за этот период были расстреляны 945 братьев-масонов, 6 тысяч арестованы и депортированы в немецкие концлагеря. Впрочем, в самой Германии дело обернулось еще хуже – там гестапо уничтожило не менее 1265 масонов.

Во Франции, после того как «полоса смерти» закончилась, организационный разброд и соперничество между различными ложами продолжились, тогда как в Германии сохранившиеся Великие ложи, прошедшие через горнило страданий и в силу этого почувствовавшие тягу к более ощутимой, действенной солидарности, приняли решение объединиться в единый орден, который и был провозглашен на Франкфуртском съезде 19 июня 1949 года.

Короче говоря, послевоенное время стало временем заката европейского масонства. Во многих странах Европы масонство либо совсем не возродилось, либо предпочло оставаться в состоянии сомнамбулы, ведя тихую и неприметную организационную деятельность под крышей редеющих лож.

В социалистических странах Восточной Европы масонские ложи вообще прекратили свое существование, страшась карающего меча социалистического правосудия, тем более что новые «прокоммунистические» руководители социалистических государств на дух не переносили инакомыслия и в каждой «тайной» организации подозревали врагов, плетущих заговор против руководства и «прогрессивных идей социализма».

В социалистических странах с более мягким режимом (например в Чехословакии), где масонские ложи поначалу допускались, они подвергались серьезной критике, а то и осмеянию в средствах массовой пропаганды; проходились они и по поводу деятельности наиболее видных масонов, например, президента Чехословакии Э. Бенеша, ушедшего из жизни еще в 1948 году. Со временем под давлением политического окружения масонство как течение мысли в этих странах иссякло. Когда Бертольд Брехт предлагал учредить «хотя бы одну масонскую ложу, посредством которой можно было бы войти в контакт с зарубежным масонством, разумеется, с целью расширения сферы коммунистической пропаганды», это предложение не было принято всерьез. Таким образом, в социалистическом лагере масонству был вынесен исторический приговор.

Что же касается состояния российского масонства в указанную эпоху, то оно будет рассмотрено в главе, посвященной масонству в России в целом.