Кто такие евреи?

Кто такие евреи?

Евреи рассеяны по всему земному шару[1]. Они живут во многих странах, и за одним-единственным исключением составляют в них незначительное меньшинство. Они примыкают к разным этносам и культурам, говорят на разных языках. Даже внутри одной страны еврейские общины могут быть очень многообразны. Что же связывает их в единое целое? Что дает возможность говорить о «евреях»?

Могут сказать: их объединяет религия. И в самом деле, еврейская религия существует. Для многих евреев она есть главное в жизни, она связывает их с другими евреями. Однако при всей заманчивости такого ответа он поверхностен, оторван от реальности. Ведь зачастую религия не только отделяет евреев от неевреев, но и разделяет евреев между собой. И даже самые набожные евреи не думают, что их еврейство определяется религией. Они следуют еврейской религии, поскольку они евреи, а не наоборот.

Что же делает еврея евреем? Хотя в наши дни есть немало «евреев по выбору», подавляющее большинство евреев родились в еврейских семьях. На вопрос «почему ты еврей?», большинство евреев ответят: «Я родился евреем».

Это существенно. Иногда приходится слышать, что «иудаизм не занимается прозелитизмом»: дескать, евреи не пытаются никого обратить в свою веру. Однако это не соответствует действительности. Религиозные евреи обычно гордятся своей религией и с удовольствием объясняют ее неевреям. Когда ими интересуются, им это приятно и даже лестно. Однако поскольку для них религия есть нечто вторичное по отношению к еврейству, обращение в иудаизм не ставится во главу угла. В тех относительно редких случаях, когда нееврей решает стать евреем, это больше трактуется как присоединение к народу, чем «обращение в веру». Да и вообще, как мы увидим, в еврейской религии «вера» играет второстепенную роль.

Поскольку чувство еврейства больше обязано рождению, чем личному выбору, связь с другими евреями во многом обусловлена рождением. А значит, значительную роль в еврейском самосознании играет семья. Причем понятие семьи здесь довольно широкое: в нее входят даже самые дальние родственники.

Евреи остро ощущают свою сопричастность истории еврейского народа. Эта сопричастность укрепляется и религиозными максимами: каждый еврей должен считать, что он сам был выведен Моисеем из египетского рабства, сам стоял перед Богом у горы Синай и получил в дар Тору. Такое спонтанное чувство, однако, не ограничено религиозными евреями: оно знакомо многим, кто отвергает религиозную веру.

Нахум Гольдман, один из выдающихся еврейских лидеров XX века (политических, а не духовных), пишет в воспоминаниях о еврее из литовского местечка, в котором он родился:

Он не только считал своей семьей собратьев-евреев (они были для него чем-то большим, чем просто единоверцы или соотечественники), но и всем сердцем ощущал близость к прошлому своего народа и к его Богу. Узнавая в детстве о Моисее, он воспринимал его не как мифического персонажа, а как важного, хотя и дальнего, дядюшку. Изучая в йешиве (раввинистической академии) рабби Акиву или рабби Иуду, он не ощущал себя антикваром в лавке древностей, а вел разговор с живым родственником, более старым и более мудрым.[2] В каком-то смысле все еврейское прошлое, а не только лишь прошлое семьи или местной общины, составляет неотъемлемую часть внутреннего опыта и идентичности каждого еврея. Поскольку же чувство общей истории есть у евреев, где бы они ни жили, все они образуют одну большую семью.

Заметим, что выражение «еврейская раса», которое встречается и поныне, неудачно. Оно возникло во времена, когда понятие «раса» использовали в намного более широком смысле, чем сейчас: можно было услышать, к примеру, об «английской расе». Антисемитизм, европейское политическое движение, которое стало набирать силу в начале 1880-х годов, пыталось изолировать евреев от остального общества, объявить, что они даже генетически отличаются от прочих людей. В некоторых странах, переживших политические и экономические потрясения, антисемитам удалось вбить клин между друзьями, соседями, коллегами по работе. (Англоязычные страны в целом не поддались этой пропаганде.) Однако такие воззрения на еврейство далеки от подлинного положения дел. Не существует расовых особенностей, которые отличали бы евреев от всего человечества, да и взяться им неоткуда, поскольку еврейство никогда не имело четко очерченных границ. Вспомним европейскую историю: одни покидали еврейскую общину, другие присоединялись к ней, и подчас целые группы людей меняли свою принадлежность. Христианство поначалу распространялось среди евреев, а в последующие века церкви прилагали существенные усилия к обращению евреев, подчас насильственному. В 1215 году Четвертый Латеранский Собор, желая отделить евреев от христиан, повелел евреям носить особые знаки на одежде (внешне-то они не отличались!); когда немецкие нацисты в своих расистских законах возродили подобные знаки, они расписались в том, что внешне евреи и неевреи – на одно лицо. Согласно нацистским законам евреем считался каждый, у кого евреем был хотя бы один еврейский дедушка. Это привело к неразберихе, поскольку в Германии евреи заключали браки с христианами на протяжении поколений.

А вот как определяется еврейство в еврейском законе: евреем можно родиться, а можно стать по выбору. В первом случае согласно традиции евреем считается человек, у которого оба родителя были евреями или только мать была еврейкой. В наши дни большинство либеральных течений в иудаизме считают сына матери-нееврейки евреем, если его отец был евреем и если ребенок был воспитан как еврей. Нееврей может стать евреем, подав заявление в суд (обычно состоит из трех раввинов, хотя традиционный подход не требует, чтобы он состоял из раввинов), пройдя обучение и ритуал омовения; мужчины также совершают обрезание. Некоторые добавляют: нужно провести какое-то время в еврейской семье или общине, а также дать обязательство соблюдать заповеди. Впрочем, согласно иному подходу, основанному на древнем мнении раввинов, при наличии желания достаточно лишь базового обучения: учиться легче «изнутри», уже приняв еврейство.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.