Противники Шлимана

Противники Шлимана

Таков был официальный отчет об одном из величайших археологических открытий XIX века, однако, как только Шлиман опубликовал свои вдохновенные заметки, появились критики и сомневающиеся, причем не только среди тех, кто свысока относился к нему как к начинающему любителю, вторгшемуся в сферу недавно возникшей науки. Он предложил Британскому музею купить троянскую коллекцию целиком за 50 000 фунтов стерлингов (примерно 5 000 000 долларов по нынешним ценам), и Чарльз Ньютон, хранитель греческих и римских древностей Британского музея, приехал в Афины в декабре 1873 года, чтобы лично осмотреть коллекцию. Он был поражен, когда ему сообщили, что София Шлиман на самом деле находилась в Афинах во время находки сокровища, поскольку ее отец умер в начале мая. Шлиман написал Ньютону письмо в конце декабря, пытаясь объяснить несоответствие:

«Из-за скоропостижной смерти своего отца миссис Шлиман покинула меня в начале мая. Сокровище было найдено в конце мая, но поскольку я стараюсь сделать из нее археолога, то написал в своей книге, что она присутствовала на месте раскопок и помогала мне вывезти сокровища. Я сделал это только для того, чтобы поощрить и воодушевить ее, так как она обладает огромными способностями».

Ньютон, по-видимому, удовлетворился этим объяснением, так как он продолжал поддерживать с Шлиманом дружеские отношения в последующие годы, хотя и не смог убедить британское правительство выделить необходимые средства. В результате коллекция в конце концов нашла приют в Берлине.

Голоса тех, кто особенно энергично утверждал, что сокровища были подделкой, составленной из современных образцов, изготовленных по заказу Шлимана, или из предметов, приобретенных на рынке древностей, были приглушены в январе 1874 года, когда появились слухи о новых находках золотых изделий на раскопках Трои, контрабандой вывезенных из Турции двумя работниками Шлимана в марте 1873 года. Некоторые предметы были переплавлены на украшения для супруги одного из контрабандистов, но в декабре их выдали властям, а оставшиеся украшения были вывезены в Национальный музей в Константинополе. Стало ясно, что в Трое Шлимана имеются и другие сокровища.

Более тонкая археологическая критика исходила от известного английского знатока древностей Уильяма Борласа, совершившего ознакомительную поездку в Гис-сарлык в 1875 году в обществе личного слуги Шлимана Николаоса Янакиса, который заведовал зарплатой рабочих. Янакис сказал Борласу, что Софии не было на месте во время находки сокровища, что сокровище было обнаружено не под стеной, а рядом с ней, в пределах участка, выложенного камнями, и что ключ, игравший главную роль в аргументах Шлимана, на самом деле был найден примерно в 200 ярдах от сокровища. Борлас выразил свое возмущение в статье, опубликованной в «Фрезэрс мэгэзин» в феврале 1878 года. Шлиман, как он это делал всегда, защищался с необыкновенной энергией, называя Янакиса недобросовестным и недостойным доверия свидетелем.

Эти дебаты постепенно затихали по мере того, как Шлиман убеждал своих критиков одного за другим, что его отождествление Гиссарлыка с Древней Троей было правильным. Дальнейшие раскопки, проведенные его ассистентом, германским архитектором Вильгельмом Дорпфельдом в 1893—1894 гг. и американцем Карлом Блегеном в 1932—1938 гг., лишь укрепили первоначальное мнение, хотя убедительно доказали, что Скейские ворота, дворец Приама и сокровища Приама были гораздо старше позднего бронзового века (около 1200—1100 года до нашей эры), к которому исследователи единодушно относили гомеровскую Трою. Открытия Шлимана датировались примерно 2500 годом до нашей эры — то есть ранним бронзовым веком.

К несчастью для археологии, сокровищам Шлимана была уготована незавидная роль военных трофеев. Во время Второй мировой войны нацистские чиновники систематически грабили оккупированные страны и вывозили из них произведения искусства, уничтожая все, что не смогли захватить с собой при вынужденном отступлении. Впоследствии, когда русские войска достигли Берлина, их сопровождали специальные отряды, целью которых было изъятие всех ценных предметов искусства в качестве компенсации за причиненный ущерб. Наиболее важные экспонаты из берлинских музеев хранились в большой бетонной башне на территории Берлинского зоопарка, где располагалась зенитная батарея. Возможно, наиболее ценными из них были троянские золотые украшения. Все экспонаты были упакованы в ящики для большей надежности, что облегчило для победителей их отправку в Россию в 1945 году, где они исчезли без следа.