Глава 7
Глава 7
Когда на следующей неделе Кэтрин пришла на сеанс, я уже приготовил к прослушиванию удивительную запись предыдущего сеанса. В конце концов тогда она не только рассказала что-то о прошлых жизнях, но и передала целое небесное послание. Я сказал ей, что она является источником удивительной информации из околосмертного состояния, хотя может об этом ничего и не помнить. Однако слушать запись она отказалась. Стремительно выздоравливая, она находилась в счастливом состоянии, поэтому не испытывала никакой нужды слушать этот материал. Кроме того, все это было в некотором роде жутковато.
Все же я убедил ее послушать — потому что это было чудесно и вдохновляюще, и все это совершалось ею. Несколько минут она прислушивалась к своему тихому шепоту на записи, а затем потребовала, чтобы я прекратил трансляцию. Она сказала, что все это слишком странно и неприятно. И тут я вспомнил: «Это не для нее, это для тебя».
Интересно, как долго продолжатся наши сеансы, ведь ей становится лучше с каждой неделей. Только одно облачко омрачало это ясное небо. Она все еще боялась замкнутых пространств, и отношения со Стюартом оставляли желать лучшего. В остальном прогресс был очевиден.
Вот уже несколько месяцев у нас не было традиционных психотерапевтических сеансов. Но это было и не нужно. Мы обходились короткой беседой о том, что произошло на неделе, и переходили к гипнозу. То ли благодаря реальным воспоминаниям о событиях прошлого, то ли благодаря высвобождению эмоций, но Кэтрин поправлялась очень быстро. Ее фобии и панические атаки практически прекратились. Она не боялась смерти или умирания. Она больше не боялась потерять контроль. Нынче психиатры прописывают своим пациентам слоновые дозы транквилизаторов и антидепрессантов, чтобы бороться с такими же, как у Кэтрин, симптомами. Помимо приема лекарств пациенты проходят интенсивную психотерапию или посещают группы по лечению фобий. Многие врачи уверены, что такие симптомы, как у Кэтрин, имеют биологическое происхождение и появляются из-за недостатка тех или иных веществ в той или иной области мозга.
Погружая Кэтрин в глубокий транс, я думал о том, как замечательно то, что в течение нескольких недель мне почти удалось вылечить Кэтрин без всяких лекарств, традиционной психотерапии и работы в группе. Нет, мы не подавляли симптомы и не заставляли Кэтрин жить с ними, стиснув зубы и несмотря ни на что. Мы убрали болезненные проявления, мы вылечили ее. И вот передо мной сидела сияющая, спокойная и счастливая Кэтрин, что было выше всех моих ожиданий.
Она снова начала говорить тихим шепотом.
„ Я нахожусь в здании со сводчатым потолком. Своды окрашены в голубой и золотой цвета. Со мной здесь и другие люди. Они одеты в … старые… что-то наподобие платьев, но очень старые и грязные. Я не знаю, как мы сюда попали. В комнате много людей. Тут также видны какие-то обломки, стоящие на каком-то сооружении из камня. В конце комнаты — огромная золотая фигура. Это… фигура большая и с крыльями. Очень злобная. В комнате жарко, очень жарко… Жарко потому, что комната наглухо закрыта. Мы должны держаться подальше от деревни. С нами что-то не так.
«Вы больны?»
„ Да, мы все чем-то больны, но я не знаю, что это. Наша кожа умирает. Она чернеет. Мне холодно. Воздух очень сухой и застоявшийся. Мы не можем вернуться в деревню. Мы должны держаться от нее подальше. Лица некоторых людей изуродованы.
Название болезни ужасно, что-то вроде лепры. Если она и прожила славную жизнь, то мы о ней уже не узнаем.
«Как долго вы должны здесь оставаться?»
„ Всю оставшуюся жизнь. Пока не умрем. Болезнь неизлечима!
«Ты знаешь, как она называется?»
„ Нет, не знаю. Знаю только, что кожа высыхает и сморщивается. Я тут уже несколько лет. Некоторые только что прибыли. Пути назад нет. Нас отобрали… чтобы оставить там умирать.
Она страдала от того, что ее жизнь разрушена, и она навечно заперта в пещере.
„ Мы должны добывать себе еду, охотиться за ней. Я вижу какое-то рогатое чудовище, на которое мы охотимся… Оно рогатое и коричневое, рога его огромны.
«Тебя кто-нибудь навещает?»
„ Нет, никому нельзя быть поблизости, иначе они тоже пострадают. Мы наказаны … за какое-то зло, что свершили ранее. И это наше наказание.
Ее религиозные представления менялись от жизни к жизни. Только после смерти, когда она становилась духом, к моей радости и растущей уверенности, она говорила одно и то же.
«Ты знаешь, какой это год?»
„ Мы потеряли счет времени. Мы больны; мы просто ждем смерти.
«Неужели нет никакой надежды?» — я почувствовал, как мной овладевает отчаяние.
„ Надежды нет. Мы все умрем. Мои руки сильно болят. Мое тело очень слабое. Я стара. Мне трудно двигаться.
«Что случится, когда ты не сможешь больше двигаться?»
„ Меня перенесут в другую пещеру и оставят умирать.
«Что делают с мертвыми?»
„ Замуровывают вход в пещеру.
«Вход замуровывают до того, как человек умирает?» — я пытался найти здесь разгадку ее боязни замкнутых пространств.
„ Я не знаю. Я там никогда не была. Я в другом помещении с остальными людьми. Здесь очень жарко. Я лежу около стены, просто лежу.
«Для чего существует эта комната?»
„ Она для поклонения… множеству богов. Здесь очень жарко.
Я повел ее дальше во времени.
„ Я вижу что-то белое, я вижу что-то белое, что-то вроде балдахина. Кого-то несут.
«Это ты?»
„ Я не знаю. Я очень жду смерти. У меня все тело болит.
Губы Кэтрин сжались от боли, и она вся вспотела от жары в пещере. Я перенес ее в день ее смерти. Она все так же потела.
«Тебе тяжело дышать?» — спросил я.
„ Да, тут так жарко… ужасно жарко… и темно. Я ничего не вижу и не могу двигаться.
Она умирала, парализованная и в полном одиночестве, в жаркой темной пещере. Вход в пещеру уже замуровали. Она была напугана и очень несчастна. Ее дыхание участилось и стало прерывистым, и наконец, смерть милостиво забрала ее, заканчивая ее мучения.
„ Я чувствую свет. И я парю… Здесь очень светло. Это прекрасно!
«Тебе все еще больно?»
„ Нет!
Она замолчала.
Я ждал появления Учителей. Вместо этого ее выбросило обратно:
„ Я падаю, очень быстро. Я возвращаюсь в тело!
Казалось, она так же удивлена, как и я.
„ Я вижу здания, здания с круглыми колоннами. Здесь очень много этих зданий. Мы на улице. Вокруг растут деревья — оливковые деревья. Очень красиво. Мы за чем-то наблюдаем… Все носят забавные маски; маски скрывают их лица. Наверное, это какой-то праздник. Все носят длинные платья и маски… Все притворяются кем-то. Они стоят на платформе… над которой сидим мы.
«Вы смотрите спектакль?»
„ Да.
«Как ты выглядишь? Посмотри на себя».
„ У меня каштановые волосы, убранные в косу.
Она замолчала. Это описание ее внешности, а также оливковые деревья на улице, напомнили мне жизнь Кэтрин в Греции за полторы тысячи лет до Рождества Христова, когда я был ее учителем Диогеном.
Я решил узнать подробнее.
«Ты можешь назвать дату?»
„ Нет.
«Есть ли там люди, известные тебе?»
„ Да, мой муж сидит рядом с обезьяной. Я не знаю его[17].
«У вас есть дети?»
„ Я сейчас ношу ребенка.
Очень интересным было то, как она подбирала слова — в несколько устаревшей манере, совсем не в том стиле, который был ей свойствен в настоящем.
«Твой отец там?»
„ Я не вижу его. Вы тоже есть где-то там… но не со мной.
Итак, я был прав. Мы снова вернулись на тридцать пять веков назад.
«Что я там делаю?»
„ Вы просто смотрите, но в то же время учите. Вы учите… Мы все учимся у вас… Квадраты, круги и прочие забавные штуки. Вы там Диоген.
«Что еще ты знаешь обо мне?»
„ Вы старый… Мы каким-то образом связаны… Вы брат моей матери.
«Ты знаешь других членов моей семьи?»
„ Я знаю вашу жену… и ваших детей. У вас есть сыновья. Двое из них старше меня. Моя мать умерла; она умерла очень молодой.
«Ты росла с отцом?»
„ Да, но теперь я замужем.
«Ты ждешь ребенка?»
„ Да. И я боюсь. Я не хочу умереть во время родов.
«Так произошло с твоей матерью?»
„ Да.
«И ты боишься, что то же самое случится и с тобой?»
„ Это так часто случается.
«Это твой первый ребенок?»
„ Да. И я боюсь. Он скоро родится. Я очень большая. Мне трудно двигаться… Холодно.
Она сама перескочила в другое время. Ребенок должен был бы вот-вот родиться. У Кэтрин никогда не было детей, а я никогда не принимал роды за все четырнадцать лет моей медицинской практики.
«Где ты сейчас?»
„ Я лежу на чем-то каменном. Мне холодно. Мне больно… Кто-то должен помочь мне. Кто-нибудь, помогите мне!
Я велел ей дышать глубже; тогда ребенок родится без боли. Она пыхтела и рычала одновременно. Еще несколько минут тяжкого труда — и ребенок появился на свет. Родилась дочка.
«Теперь тебе лучше?»
„ Я очень слаба… столько крови вокруг!
«Ты уже знаешь, как назовешь дочку?»
„ — Нет, я слишком устала… дайте мне ребенка!
«Вот она, — я импровизировал, — твоя маленькая девочка».
„ Да, мой муж очень рад.
Она была без сил. Я предложил ей немного вздремнуть, чтобы проснуться с новыми силами.
Через одну-две минуты я пробудил ее ото сна:
«Теперь тебе лучше?»
„ Да… я вижу животных. Они что-то несут на своих спинах. Корзины. Все корзины заполнены доверху … едой… какими-то красными фруктами.
«Тебе нравится этот край?»
„ Да, здесь много еды!
«Ты знаешь, как он называется? Что ты отвечаешь, когда путник спрашивает у тебя название местности?»
„ Катения… Катения!
«Похоже на название греческого города», — предположил я.
„ Не знаю… а вы знаете? Вы уезжали отсюда и возвращались. А я никогда.
Вот это поворот. Так как в той жизни я был ее дядей — а значит, старше и мудрее ее, — то она спрашивала меня, знаю ли я ответ на собственный вопрос. Но, увы, у меня не было доступа к этой информации.
«Ты всю жизнь прожила в этой деревне?»
„ Да. Но вы путешествовали, поэтому вы знаете, чему учите. Вы путешествовали. Путешествовали, чтобы изучать землю… изучать разные торговые пути и наносить их на карту… Вы старый. Вы странствуете с молодыми людьми, так как понимаете чертежи и карты. Вы очень мудрый.
«О каких картах ты говоришь? О картах звездного неба?»
„ Вы… вы понимаете символы. Вы помогаете им делать… делать карты.
«Узнаешь ли ты других людей из этой деревни?»
„ Нет, я их не знаю… я знаю только вас.
«Хорошо. И какие у нас отношения?»
„ Очень хорошие. Вы очень добрый. Мне нравится даже просто сидеть рядом с вами; мне так хорошо… Вы очень помогли нам… Вы помогли моим сестрам.
«Однако приближается время, когда я вас покину… ведь я очень стар».
„ Нет.
Она не была готова столкнуться с моей смертью.
„ Я вижу хлеб, ровный, очень ровный и тонкий.
«Люди едят хлеб?»
„ Да, мой отец ест хлеб, и мой муж, и я. И все остальные люди тоже.
«И что за повод?»
„ Какой-то… какой-то праздник.
«Твой отец там?»
„ Да.
«А твой ребенок?»
„ Тоже здесь, но не со мной. Она с моей сестрой.
«Посмотри попристальнее на свою сестру», — предложил я, думая, что она может узнать кого-то из близких или значимых людей в нынешней жизни.
„ Смотрю. Я не знаю ее.
«Ты узнаешь своего отца?»
„ Да… да… Эдвард. Вокруг растут фиги и оливки… И красные фрукты. На столах тонкий хлеб. Люди зарезали овцу. И теперь они жарят ее мясо.
Повисла длинная пауза.
„ Я вижу что-то белое…
Она снова переместилась во времени.
„ Белое… квадратный ящик. Туда кладут людей, когда они умирают.
«В таком случае, кто-то умер?»
„ Да… мой отец. Мне неприятно смотреть на него. Я не хочу его видеть.
«А тебе приходится смотреть на него?»
„ Да. Его заберут, чтобы похоронить. Мне очень грустно.
«Да, понимаю… сколько у тебя детей?» — мой внутренний интервьюер не позволял ей впасть в тоску.
„ Трое. Два мальчика и одна девочка.
Обстоятельно ответив на мой вопрос, она вернулась к своему горю.
„ Они чем-то накрыли его тело, каким-то покрывалом…
«А я тоже уже умер?»
„ Нет. Мы пьем вино, вино в чашах.
«Как я сейчас выгляжу?»
„ Вы очень-очень старый.
«Тебе уже лучше?»
„ Нет. Когда вы умрете, я останусь совсем одна.
«Ты пережила своих детей? Они позаботятся о тебе».
„ Но вы столько всего знаете.
Она говорила совсем как маленькая девочка.
«Ты справишься. Ты тоже много всего знаешь. Все будет хорошо, — я успокоил ее, и она успокоилась. — Теперь тебе спокойнее? Где ты сейчас?»
„ Не знаю.
Она внезапно перешла в состояние духа, хотя не пережила свою смерть в текущем периоде. На этой неделе мы рассмотрели очень детально два ее земных воплощения. Я ждал появления Учителей, но Кэтрин продолжала отдыхать. Подождав несколько минут, я спросил, может ли она поговорить с Духами-Учителями.
„ Я еще не достигла этого плана. Пока я до него не доберусь, я не могу говорить с ними.
Но она так и не вошла в это состояние. Подождав еще довольно длительное время, я вывел ее из транса.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.