Глава 19

Глава 19

Праздничное шумное веселье, объявленное по случаю свадьбы Лессиры и Гроджа, ушло в прошлое. Во всяком случае, Лессира помнила его смутно, перед ее мысленным взором при упоминании о свадьбе мелькали лишь отрывочные картины: пиршественный зал, полный гостей, одетых праздно и красиво, улыбающееся лицо отца, как ни странно, облик своего спутника она почти не помнила, словно и не было его на торжестве, оно было закрыто от нее пеленой непроницаемого тумана, один лишь расплывчатый силуэт, беспрестанно маячивший рядом с нею. Вспоминая свою свадьбу, Лессира старалась понять, кого же не было в зале. Она вспоминала долго и мучительно, и не могла припомнить, кого все время искали в толпе ее глаза. И не находили.

Приходить в себя она стала, когда супруг покинул ее и отбыл в свои архонтские владения.

Гродж, чувствующий себя вполне счастливым, как и всякий человек, должно быть, чувствовал бы себя на его месте, добившись поставленной цели, решил, что уже довольно с него этого пресного царского дворца с его мнимой добродетелью и порядочностью. Он жаждал вновь оказаться в своем архонтском дворце, где так нетерпеливо ждали его прекрасные наложницы, с которыми он весело проводил свое время. Нет, его не прельщала участь всегда и всюду быть при своей печальной и молчаливой жене, за время, проведенное вместе, прескучевшей ему чрезмерно. В конце концов, он выполнил весьма непростую задачу, добился дочери самого царя, вошел к нему в полное доверие, ну и хватит уже с него, пусть пока поживут и без него. Он, конечно, вернется, когда чары его волшебного обаяния начнут развеиваться, он вернется, чтобы обновить их, он станет их продлевать еще и еще, чтобы сохранить полный контроль над женой и ее отцом, через которых он должен прийти к власти. Но это будет после, а теперь он нуждался в расслаблении и отдыхе.

Оставшись одна, Лессира словно проснулась, очнулась от долгого сна. Она вдруг ощутила удивительную легкость во всем теле и необъяснимую свободу. Но, пытаясь припомнить день вчерашний и все, предшествовавшие ему, в ее душе снова возникало ощущение тяжести и тумана.

— Сегодня госпожа вновь выглядит свежей и красивой, — сказала Назира, вошедшая в опочивальню Лессиры с легким завтраком на витом золотом подносе.

— Почему же сегодня? — удивилась Лессира.

— В последнее время госпоже, видимо, нездоровилось, она была бледна и рассеяна.

— Ты права, сегодня я чувствую себя чудесно!

— Это и неудивительно, ведь госпожа теперь замужем, у нее такой красивый супруг!

— Да, Тод красив!

Наступила молчание. Назира с изумлением смотрела на свою госпожу. Если бы перед ней вдруг ожили бы чудовища из старинных легенд, она и то не была бы столь поражена. Но уже при последующих словах Лессиры изумление в глазах Назиры сменилось ужасом, ведь она решила, что ее госпожа не в своем уме.

— Тод? Я сказала Тод? Но ведь на свадьбе был не Тод? А где же Тод? Где он, Назира? Как он смел бросить меня?

— … Госпоже… я вижу нездоровится… надо выйти на свежий воздух…

— Что ты мне голову морочишь? Ты можешь толком ответить мне?

Неожиданно новая догадка пронзила мозг Назиры:

— А-а-а, я знаю, что произошло с моей госпожой! — Назира вдруг бросилась к ногам царской дочери и, испуганно озираясь, перешла на шепот: — Госпожу околдовали. Околдовали! Так вот почему никто не может понять, как же госпожа согласилась выйти замуж за этого злого Гроджа!

— Гроджа? Я вышла за него замуж?! — Лессира ошеломленно смотрела на свою верную служанку и не могла понять, как же она могла такое сотворить, и главное, когда все это с ней произошло. — Назира, я ничего, почти ничего не помню! Перед глазами лишь отрывочные воспоминания, лица, все, как в тумане. Боги, что со мной?!

Лессира стремительно выбежала из опочивальни. Она бежала, беспрестанно озираясь, словно боялась, что кто-то, невидимый и опасный, вдруг настигнет ее. И только оказавшись в другом крыле огромного царского дворца, остановилась, перевела дух. Она подошла к распахнутому окну, пред ее глазами предстала, как на ладони, вся Аталла, а за нею раскинулся бескрайний морской простор, море было повсюду, насколько хватало взгляда.

Лессира, немного успокоившись, с наслаждением вдыхала свежий воздух Атлантики и пыталась собрать в единое собственные отрывочные мысли, разделенные полными или частичными провалами в памяти. Если бы ее попросили рассказать обо всех днях, прошедших в последнее время, она бы не смогла. Она почти ничего не помнила, словно кто-то накинул тончайший покров тумана на ее сознание. Но не все события ее жизни покрыл туман, а лишь те, что произошли в последнее время, в основном, они были связаны с Тодом. Лессира вдруг обнаружила, что не помнит ни его образа, ни его голоса, ничего, что было связано с ним, лишь одно его имя вдруг всплыло в памяти. Оно одно пробуждало ее память. Она, как за спасательную нить, ухватилась за него, неосознанно понимая, что его имя поможет ей вспомнить все.

И постепенно прошлое стало проясняться. Она вспомнила лицо Тода, его улыбку, голос, и все это вновь воссозданное ее памятью, всколыхнуло поток воспоминаний, запертых до сего момента где-то в глубинах ее сознания. Вместе с этим пришла боль, настоящая, жгучая душевная боль, испытываемая ею впервые. Она вдруг ясно поняла, что, наверное, ей его не увидеть больше. Разве позволит это она сама себе, теперь, когда она вышла замуж? Разве она сможет объяснить Тоду, что вышла замуж при весьма странных обстоятельствах, почти против своей воли? Нет, этого никто не поймет! И все же она должна его увидеть! Ведь нет ее вины в нынешнем ее положении, она жертва подлого обмана! Но мысли о Тоде перебивались другими, нестерпимо жгущими ее сердце.

Ярость душила ее. Как посмел этот ничтожный плебей, треклятый архонт Гродж, так с ней поступить! Как посмел он подчинить ее себе! Ей хотелось уничтожить его, стереть с лица земли. Нет, ей необходимо поговорить с отцом, рассказать ему все. Пусть он даст приказ и сошлет безвозвратно в дальние страны Гроджа. Она должна отомстить обидчику, нет, даже не обидчику, заклятому врагу!

Приняв решение, она со спокойствием и твердостью в душе отправилась к отцу. Но, приближаясь к дверям царских покоев, она вдруг снова почувствовала себя нехорошо, закружилась голова и в сознание ее снова стал просачиваться туман. Лессира пыталась сопротивляться ему, но вскоре из ее памяти опять стали исчезать четкие образы и картины, она погружалась в состояние странного расслабления. Ей вдруг расхотелось идти к отцу. Нет, к нему она зайдет позже, а пока ей надо прилечь, немного отдохнуть, уснуть.

Нетвердой походкой она отправилась в свои покои, туда ее неудержимо влекла какая-то сила. Ей вдруг страстно захотелось там оказаться, ей следовало быть там и как можно быстрее. Она чувствовала, что там ее ожидает что-то приятное, неожиданное, завораживающее.

Дверь в свою опочивальню она распахнула резко и нетерпеливо. Сердце ее радостно забилось, словно пойманная ловцом птица. В глубине комнаты, у окна, она различила очертания мужской фигуры. В мужчине она узнала своего супруга, которого так долго ждала. "Но почему долго? — вдруг подумалось ей, ведь они расстались вчера. Вчера!? Разве же это недолго, нет, долго, очень долго, почти целую вечность она не видела его! Но, наконец, он здесь, сейчас она утонет в его могучих объятиях! О, скорее бы! Ей не дождаться его нетерпеливых и страстных прикосновений!

Гродж неторопливо повернулся к Лессире. Он улыбался ей, но глаза его оставались холодными. До сего момента он пребывал в большой досаде от того, что его отдых был нарушен так скоро. Не успел он и одного вечера провести в кругу своих наложниц, не успел он даже слегка отстраниться от царя и его дочери, как почувствовал, что Лессирой уже не владеют его чары. Скрипя зубами, он вынужден был вновь собраться в дорогу. На этот раз он решил использовать кое-что посильнее. Теперь она будет все время маяться от любовной тоски по нему, ей уже никогда не стать собой, только одна мысль будет владеть ею без остатка, мысль о его объятиях и его страстной любви. Только это отныне будет занимать все ее думы.

— Ты, я вижу, скучала по мне, — насмешливо сказал Гродж, приближаясь к Лессире. — Ну-ну, успокойся. Я снова здесь. Иди ко мне!