Лорд Дансэни В ТЕМНОЙ КОМНАТЕ

Лорд Дансэни

В ТЕМНОЙ КОМНАТЕ

Случилось так, что я вызвал в одном доме немалый переполох, приведя с собой моего приятеля Джоркенса. Правда, себя я виноватым не считаю, да и его, пожалуй, тоже. Так уж получилось, что другой мой знакомый сказал, что его дети любят страшные истории, и я поделился с ними несколькими байками о львах и тиграх, которые их совершенно не испугали. Тут я вспомнил о Джоркенсе, который провел немало времени в джунглях Индии и Африки, охотясь на хищников, и решил, что уж его-то воспоминания произведут должный эффект. Поэтому сказал трем детям моего приятеля, что хорошо знаком со старым охотником, который много чего знает, и спросил хозяина дома, не могу ли я привести его как-нибудь к чаю.

Я и представить себе не мог, что Джоркенс расскажет действительно страшную историю. Не ожидал я и того, что дети, все же не такие маленькие, от десяти до двенадцати лет, так перепугаются. Разрешение привести Джоркенса я получил незамедлительно, дети чуть ли не за первой чашкой чая потребовали, чтобы он рассказал им страшную историю, а Джоркенс не заставил просить себя дважды. Теперь же во всем винят меня. Не могу понять почему. Я лишь выполнял их желание.

Нужно, конечно, иметь в виду, что ранее они никогда не видели Джоркенса и знали его лишь по моему описанию, а дети иногда могут быть очень доверчивыми. А теперь позвольте изложить историю Джоркенса, рассказавшего ее, сидя в удобном кресле, когда дети — два мальчика, десяти и одиннадцати лет, и двенадцатилетняя девочка — стояли перед ним, жадно ловя каждое слово.

Рассказывал он о тигре. Я ожидал услышать примерно то же самое, что он рассказывал взрослым, но Джоркенс значительно изменил сюжет, вероятно с учетом возраста слушателей. И похоже, перегнул палку.

— Тигр заметил меня, — вещал Джоркенс, — и неторопливо двинулся следом, словно не хотел бежать по такой жаре и знал наверняка, что я не побегу тоже. Пусть эта история послужит вам хорошим уроком на будущее: когда вырастете, никогда не приближайтесь к индийским джунглям без оружия, даже если решили немного прогуляться, как сделал я в то злополучное утро. Ибо мне на пути встретился тигр. Он двинулся за мной, я — от него, но тигр шел чуть быстрее меня. Я, конечно, понимал, что за каждые сто ярдов он приближается ко мне на пять-шесть футов, но расстояние между нами неуклонно сокращалось. Я и понимал, что бежать тоже нельзя.

— Почему? — хором спросили дети.

— Потому что тигр подумал бы, что началась новая игра, и принял бы в ней участие. Пока мы шли, на ста ярдах он выигрывал пять-шесть футов; если бы побежали, выиграл бы пятьдесят. И я предпочел идти, хотя понимал, что лишь оттягиваю неизбежное… К сожалению, мы находились не в джунглях, а среди каменистых холмов, где не росли деревья. А от джунглей я отходил все дальше.

— Почему?

— Потому что тигр появился между мной и деревьями. Тигры уходят из джунглей ночью и возвращаются на рассвете, когда только просыпаются и начинают кукарекать петухи. Все это также происходило утром, но солнце поднялось достаточно высоко и я полагал, что все тигры давным-давно в джунглях. Поэтому я вышел на прогулку без оружия, и, как оказалось, напрасно.

— А почему вы пошли гулять? — спросила девочка.

— Никогда не следует спрашивать кого-либо, почему он сделал то или иное, приведшее к беде. Причина всего одна, хотя редко кто в ней признается. И имя ей — глупость.

— А в вашем случае она привела к беде? — полюбопытствовала девочка.

— Вы все услышите, — невозмутимо продолжал Джоркенс. — Как я вам говорил, мы находились на каменистых холмах. Тигр все приближался. И тут я заметил пещеру меж двух скал, чуть ли не у самой вершины маленького холма. Конечно, войти в нее означало отрезать себе путь к отступлению. Но пещера все-таки давала шанс на спасение. Она могла стать уже, и тигр не пролез бы там, где хватало места человеку. Или же стать шире и разветвляться, так что я мог запутать тигра. Надежда всегда умирает последней, поэтому я поднялся на холм и нырнул в пещеру. Тигр последовал за мной.

Я уже преодолел какое-то расстояние, прежде чем свет померк: тигр заполнил собой вход в пещеру. Тоннель действительно сужался, и вскоре я уже полз на четвереньках. А кошка по-прежнему не спешила. Тоннель же становился достаточно широким, так что ей места хватало.

А тут еще мне вспомнилась статейка в газете о скелетах мышки и кота, найденных при реконструкции одного кафедрального собора. Мышка забралась далеко в норку, и кошка уже не могла ее достать. Но последняя так крепко засела в норе, что не смогла вылезти назад. Так они и остались там навсегда. Мне лишь оставалось надеяться, что тигру хватит ума повернуть, когда лаз станет слишком узким. Пока же тигр полз не торопясь вперед. И все более приближался. Я уже чувствовал его запах. И тут страшная мысль пронзила меня: запах-то слишком сильный! Все-таки тигр от меня еще в тридцати ярдах. Неужели я ползу в логовище зверя? Но я отогнал от себя эту мысль, от которой кровь стыла в жилах.

А потом появилась надежда, что этот тоннель прошивает холм насквозь. Но я так и не чувствовал дуновения ветерка, указывающего, что тоннель сквозной, — запах тигра наполнял воздух, и я понял, что солнца мне уже не видать…

Я искоса глянул на детей, чтобы посмотреть, удалось ли Джоркенсу завладеть их вниманием. Они слушали, но, как мне показалось, не выказывали особого интереса. И у меня сложилось впечатление, что девочка симпатизировала тигру. Но я мог и ошибиться. Дело, кстати, происходило осенью, свет не зажигали, и в комнате царил сумрак. Моей вины в том не было: я не подозревал, что последует дальше.

— Тигр подбирался все ближе, — продолжал Джоркенс. — Я отметил для себя, что пол в тоннеле удивительно гладкий, отполированный мягкими лапами крупного хищника. И тут тоннель кончился глухой, так же отполированной стеной. Я повернулся в темноте — и скорее унюхал, чем увидел перед собой тигра.

— И что случилось потом? — спросил один из мальчиков.

— Он меня съел, — ответил Джоркенс. — А с вами говорит привидение.

Вот тут-то и начался переполох в темной комнате, вину за который возложили на меня.

Перевел с английского Вик. Вебер

КАРТЕЖНИК

Является у пражской церкви Св. Петра ровно в полночь. Характер: очень назойлив.

Этот бывший сторож церкви Св. Петра при жизни был отчаянным картежником. В XV веке во время Великой чумы людям было не до карт, и бедняга никак не мог найти себе партнеров. Однажды в церковь принесли в гробу одного из его приятелей, с которым они коротали время за картами. Когда колокола пробили начало вечерней мессы, сторож, вынув карты, со вздохом сказал: «Эх, приятель-приятель! Вот бы нам сейчас перекинуться в картишки…»

С последним ударом колокола мертвец вдруг поднялся из гроба и выхватил у сторожа карты. Началась игра, длившаяся до полуночи. И тут, когда колокола пробили полночь, партнер вновь улегся в гроб, а сторожа унесла неведомая сила.

После этого у церкви Св. Петра появилось привидение, как две капли воды похожее на него. Оно бродит по окрестным улицам и предлагает всем встречным сыграть робер-другой. Говорят, что освободить его от заклятия сможет тот, кто выиграет у призрака.