"СТРАНСТВУЮЩАЯ ДЕТСКАЯ ЦЕРКОВЬ"

"СТРАНСТВУЮЩАЯ ДЕТСКАЯ ЦЕРКОВЬ"

Взрослый человек живет в своем теле как в доме - хотя иногда может и выходить из него Отправляясь на поиски божественного мира, он должен обратиться к своей душе и прислушаться. Только там может он переживать этот мир как созидающую действительность. Ищущий может сделать в этой области удивительные наблюдения. Прежде всего он узнает, что никакое принуждение, никакое насилие, которым мы зачастую подвергаемся в земной жизни, никогда не могут преградить нам доступ в глубины нашего существа. Ключ к ним - лишь в наших собственных руках. Кто начинает положительно воспринимать свою судьбу, когда она становится гнетущей, тот учится любить ее и набирается тем самым мужества для внутреннего умирания. В то же время для него открываются тайные врата. Он обнаруживает одну уникальную способность, которую никаким другим образом приобрести не может. Первые признаки этого феномена появляются уже тогда, когда мы ради высшего познания отрекаемся от своих излюбленных мыслей или, руководствуясь внутренним побуждением, отказываемся от своей собственности. Этот внутренний дождь в любое время дарит человеку новые жизненные силы, подобно первому переживанию пасхального утра. Там он встречает Воскресшего - Страстную Пятницу и Пасху собственной души.

Чтобы получить возможность переживать подобный внутренний опыт, человек строит для себя храмы и церкви. Тем самым он до определенной степени отгораживается от природы, чтобы, вглядевшись в себя без помех, найти Бога. Ибо для взрослых людей внешний мир напрочь лишен каких бы то ни было откровений, если произошедшее в душе рождение Бога - Сына Божьего - не откроет им однажды духовного пути. Иначе приближается к Божеству ребенок. Он ничем не отграничен от природы и чувствует себя в ней как дома, радостно отвечая на все ее проявления. Если взрослые хотят следовать за ним в этой его связанности с природой или даже предшествовать ему в этом, то они должны время от времени возвращаться в себя или приходить в церковь, к общине. Только через Бога в себе взрослый может соединиться с божественной первоосновой мира, если он руководствуется советом Того, Кто возвестил: "Никто не приходит к Отцу иначе, чем через Меня". Ребенок же еще полностью связан с этим миром Бога-Отца. Однако тело постепенно уплотняется, весь организм становится все более непроницаемым для божественных формообразующих сил, пока ребенок не вживается в свое тело окончательно, вплоть до самого скелета. Только теперь в нем создаются условия для внутреннего переживания Того, Кто преодолел смерть, Сына Божьего. Этот момент совпадает с периодом полового созревания; с половым же созреванием создаются естественные основы для конфирмации и первого причастия.

Мы можем очень многому научиться у ребенка, если после всяческих усилий понять Воскресение начнем предчувствовать, что на пороге смерти существует исполненный жизни мир. В свете этих новых, несущих Христа жизненных сил мы можем как следует оценить дарованные нам природой от века, несущие Землю и человека и, как мы видим, определяющие прежде всего семь первых лет его жизни. В природном ритме младенец чувствует себя лучше всего, поскольку в земной природе переживает остаток рая, в котором он может беспечно играть. Зарождающаяся в нас уверенность в истинности пасхального события помогает нам даже в определенной степени руководить малышом в этой удивительно богатой природной стране. Если мы организуем созерцание природы как своего рода богослужение, то малыш почувствует, что его приятие красоты земли любовно подтверждается со стороны любимых им людей. Ребенок везде и во всем без труда чувствует близость божественного начала. Его религиозные чувства возгораются и формируются независимо от места и времени, ибо его храм - все многообразие Земли. Поэтому выражение "странствующая детская церковь", обязанное своим возникновением педагогической мудрости Жан-Поля, весьма метко характеризует сущность детской религиозности.

Строительным материалом для этой "странствующей детской церкви" может стать для ребенка все что угодно. Поэтому воспитателю только остается добавить к детскому восхищению в играх на природе "имена" вещей. Так он сможет осторожно повести ребенка через переживание всего сотворенного к человеческой задаче - разгадать скрытое во всем Божественное Слово.

Песня спит во всех вещах,

Что пребывают в вечных грезах,

И мир запоет,

Как только ты найдешь волшебное слово.

Айхендорф

Пустое дело - просто восхищаться каждой вещью как "прекрасной" или "преисполненной мудрости": ведь при этом легко впасть в сентиментальность. Мы же намерены созерцать камни и растения с благоговением и в бодрствующем сознании отправиться на поиски их истинных имен. Так мы дадим детям возможность почувствовать за их красотой и исполненным мудрости строением их божественную сущность. Такое поведение требует от воспитателя беспрерывных углубленных поисков Духа Божия.

Подобное религиозное воспитание не должно ограничиваться прогулками, во время которых можно делать все новые и новые открытия: плывущие облака, жемчужный дождь, пение и полет птицы или танец комара, тонкая травинка меж камней или развернутые к свету цветы. Этот богатый мир присутствует и в нашем доме, в солнечном луче на стене, в осе, залетевшей в комнаты в поисках меда, в картофелине забавной формы. В репке прячется прекрасная звезда, хотя та и росла в земле. Капустные листья жмутся друг к другу, словно им холодно. Смешно подпрыгивая, катятся горошины, желтый лимон так сильно благоухает, а запах свежего хлеба так восхитителен! Часто животные доступнее для детей, чем растения, не менее тех принадлежа к воспринимаемым ребенком свидетельствам божественного. Даже в наше механизированное, моторизованное время можно найти животных в домах горожан. Гладкая или взъерошенная шерсть кошки или собаки, их беготня и прыжки; тонкая паутина и жужжание пчелы над летним кустом предоставляют возможности для благоговейного наблюдения Однако наряду с этими маленькими впечатлениями нельзя упускать из виду и величественные явления: восход солнца, гром, молнию, бурю, хлестающую деревья, постигшее кого-то несчастье или печальное известие. Все эти переживания могут дать ребенку представление о величии Господа, о Его власти над всей жизнью.

Вот еще несколько идей, которые, само собой разумеется, можно использовать в различных вариациях и много более детально: желтый цвет похож на солнце, когда оно посылает на землю свои лучи и озаряет ярким светом самые невзрачные уголки. Вечером его блеск переходит в тихое сияние. Когда солнце садится и по утрам, вновь восходя из ночной тьмы, оно пронизывает сумерки пылающим красным светом. Так пылает и роза, как бы излучая свой свет. Все красное всегда стремится завладеть нами. Как активно привлекают наш взгляд красные маки в поле, так что поначалу мы едва замечаем между ними синие васильки. Ведь синие цветы, например незабудки или фиалки, вообще любят прятаться. Высоко над нами простирается синий небосвод. Когда смотришь вверх, то дышится особенно легко. Кое-что от этого ощущения простора сохраняется и в голубой комнате; красная же, наоборот, кажется более тесной, отчего в ней возникает ощущение теплоты. Синеют далекие горы и морские просторы. Какая радость, когда, рисуя, ребенок соединяет спокойный синий и веселый желтый цвета! Синий и желтый одаривают собой друг друга, и вот возникает новый, зеленый цвет. Невозможно наглядеться на сочную зелень полей. Зеленый цвет - в середине спектра, словно он призван сплачивать все другие цвета.

Глядя на корявый корень, самому хочется стать горбатым, созерцая гармонично сложенный лепесток розы - ощутить внутреннее равновесие, а при виде высокой ели так и тянет выпрямиться. Тогда и ребенок глубоко проникнется всеми этими явлениями. Колючки чертополоха и можжевельника, гладкая кожица и округлость сливы, острие шипа, расщепленное молнией дерево, мягкое птичье гнездо или расколотый камень, бархатный ковер из мха или нежная овечья шерсть и мерцающая рыбка в ручье - все это может стать интимными, радостно возбуждающими душу переживаниями.

Это лишь некоторые примеры, которые можно варьировать и умножать в соответствии с особенностями ребенка, с временем дня и года, с местностью и собственными возможностями, лишь попытка коснуться сущности природных явлений и обратиться к душевно-духовному существу ребенка. Как сильно отличаются такие переживания от тех, что малыш получает где-нибудь в кино! Постоянное механическое мигание изображения, имитация движения, которого на самом деле нет, отпечатываются, само собой разумеется, бессознательно (а потому и особенно опасно) в глубинах детской души, разрушая при этом деликатнейшие жизненные силы, даже создавая предпосылки для болезней.

Масса мелочей сопровождает нашу жизнь изо дня в день. Но мы перестанем относиться к нашим ежедневным обязанностям как к механически скучным повторениям одного и того же, если увидим в них однажды отражение реальных духовных явлений. Тогда они приобретут для нас в некотором смысле культовое значение и не будут нам мешать жить естественно и непринужденно, а ведь именно такой и должна быть здоровая и религиозная жизнь.

Момент пробуждения от сна никогда не повторяется в точности. То нежным и ласковым, то угрюмым и недовольным, но по большей части все же сияя и радостно лопоча, просыпается поутру здоровый ребенок. Приходят на память слова Ариэля из "Фауста": "Трубят трубы, звучат тромбоны... что за суматоху вносит свет!" Пробуждение ребенка сродни восходу солнца. Его гибкое тельце редко чинит препятствия возвращающейся из сна душе. А взрослым часто приходится бороться со своими налитыми свинцом членами, прежде чем те снова начнут слушаться как следует. Событие пробуждения, которое означает для нас начало дня, как восход солнца - для земли, есть символ духовного развития вообще, которое из состояния сна все больше переходит в состояние бодрствования. Доброе слово или подходящее изречение, произнесенное при пробуждении, не только озарит весь день, но и благотворно скажется на всякой деятельности.

Пробуждение - это ежедневное чудо, приносящее новые обязанности. Как постоянный призыв, как напоминание действует этот подъем из горизонтального положения в вертикальное. Затем следует одевание. Человек в известной мере совершает видимым образом то, что, в сущности, происходит незаметно. Его Я проскальзывает теперь в свою оболочку.

Эта оболочка состоит не только из физического тела, глазами которого Я вглядывается в земной мир, но и из жизненного тела, как уже говорилось. Оно гораздо меньше проявляется в биении сердца и дыхании, когда человек бодрствует, чем по ночам, когда оно беспрепятственно ведет свою созидательную работу. Душа подобна многоцветному одеянию, в которое облачилось Я. Это наиболее заметно, когда человек предпринимает попытки усовершенствовать какое-либо свойство своего характера. Ведь душа со всеми ее недостатками и преимуществами - это не Я, но, скорее, его оболочка. Человек надевает свою душу, жизненное и физическое тела, словно одежду. Поэтому одевание не есть нечто скучное, что раздражает кое-кого своей ежедневной необходимостью; это, скорее, достоверный знак духовной действительности, символическое действие. Было бы интересно проследить как-нибудь историю души не через философию, а по манере людей одеваться.

Поскольку ребенок еще живет в райском состоянии, то его одевание представляет собой нечто очень трогательное, и при этом неважно, заботится ли о нем взрослый, или ребенок одевается сам, не нуждаясь в особой помощи. Ощущение, возникающее при этом, можно передать такими словами: хотя ты и являешься еще частью природы, но все же должен учиться создавать свою собственную оболочку. Поэтому лучше всего делать детскую одежду как можно более цельной, а не раскраивать ее слишком мелко, ибо ребенок в душевно-духовном отношении тоже еще не очень расчлененное существо. Глупо одевать ребенка так, что он превращается в маленькую копию взрослого. "Мужские костюмы" и "дамские платья" оказывают порой на малышей непредвиденное воздействие, поскольку детские души тем самым как бы окончательно "сшиваются" раньше времени.

Наше столь частое умывание не входило прежде, да и сегодня в некоторых странах еще не вошло в обычай. Очищение осуществлялось прежде как некое священнодействие. Для нас же оно превратилось в ежедневные ванны или обливания под душем, в чем выражается, очевидно, не только желание освободиться от грязи, но и потребность для нас, жителей больших городов, удаленных от природы, соприкоснуться с живой стихией.

Малышам вода еще родная стихия, поэтому купание или мытье может стать для них самым веселым праздником. И радость эта тем больше, чем меньше ребенок. Позже он охотнее играет с водой, ибо потребность в чистоте не всегда играет для него очень уж большую роль. Но ее можно постепенно пробудить, превратив во внутреннюю потребность навсегда, если, например, радоваться вместе с ребенком, наблюдая, как грязная ручонка после мытья становится чистой. А кроме того, есть ведь, как и почти для каждого детского занятия, соответствующие стишки, которые весело сопровождают действия ритмичной речью.

Понятнее всего божественное откровение для ребенка в пище и питье. Тут окружающий мир глубочайшим образом вторгается в маленького человечка. Он вкушает материнское молоко вплоть до кончиков пальцев. Глаза и пальчики тоже вкушают в полной самоотдаче, ибо еда здесь не является лишь делом неба или желудка - все тело ест и пьет Божьи дары. Еда как переживание становится для ребенка шагом в мир телесности. Сидя за столом, он всем своим видом выражает блаженство. Для ребенка очень важно, что он ест. Здесь можно, разумеется в меру и целенаправленно, довериться неиспорченному вкусу малыша. Лишь со временем значение приема пищи несколько отступает на задний план, хотя и всегда остается душевно важным жизненным процессом, если подумать о том, какие изменения произошли с процессом принятия человеком пищи со времени вкушения райского яблока вплоть до принятия хлеба причастия.

Каждая застольная молитва дает нам минуту внутренней сосредоточенности перед принятием пищи. Это осознание, хотя еще и едва заметное, человеческого бытия, которое мы осуществляем сообща. Чаще всего это благодарность, выраженная в словах. Человек возносит свою благодарность: благодарность Божьим дарам, которые нас поддерживают в жизни; благодарность природе, которая одаривает нас из своих запасов; и благодарность тем, кто приготовил для нас пищу. Маленький стишок Кристиана Моргенштерна очень подходит детям. Он заключает в себе благодарность Земле и Солнцу, перерастающую в обещание, что они прочно поселятся в нашей душе: Всякий плод в Земле растет. Солнце зреть ему дает. Солнце и Земля, мы, люди, Никогда вас не забудем.

В этом же направлении, однако намного отчетливее ведет застольное изречение Рудольфа Штейнера, на которое следует обратить особое внимание. Его слова указывают на пишу как результат процессов зарождения, прорастания и созревания. Прежде чем мы возьмем пищу в руки и в рот, в нас возникает благодарность, если только мы подумаем о том, что она дает возможность душе зародиться, прорасти и созреть. Человек стоит как бы на пороге между природой и духом - и мы видим объективный, а значит не зависящий от нашего сиюминутного настроения прообраз человека:

В земной ночи зарождаются растения,

Травы прорастают властью воздуха,

Могуществом Солнца созревают плоды.

Так зарождается в сердце душа,

Так прорастает могущество Духа в Мировом Свете,

Так зреет сила человека в божественном сиянии.

Естественно, маленький ребенок еще не понимает этих слов, однако они затрагивают его душу на бессознательном уровне.

К тому же мы можем, по старому гессенскому обычаю, взяться за руки, образуя за столом круг, и произнести перед едой: "Благословенная трапеза".

Определенное приготовление к приему пищи, наряду с мытьем рук перед едой, заключается в той манере, в которой мы говорим с ребенком о еде. Некоторые предпочитают застольной молитве собственные слова благодарности корням, листьям, цветам, солнцу и дождю, которые позволили всему этому вырасти. Другие любят вспоминать о бурлящем ручье, который дает нам воду, или о курах и коровах. Хорошо мысленно вспомнить о пекаре и крестьянине, которые встают очень рано, чтобы испечь для нас хлеб или подоить корову. Везде нужно проявить изобретательность, тогда с радостью от вкушения пищи мы свяжем благодарность и уважение, так что одновременно с телом пищу будет получать и душа.

Очень важен для религиозного воспитания час укладывания ребенка. "Как засыпают, так обычно и просыпаются". Если ребенок лежит в постельке чистый и спокойный, то много слов не нужно - можно даже иногда обойтись и без вечерней молитвы. Однако тон, каким мать желает ребенку спокойной ночи, как кратко напоминает о событиях прошедшего дня, как кладет руку на головку или берет маленькую ручку в свою руку, как предоставляет на ночь ангельским мирам доверенное ей существо, - все это подготавливает ребенка к безмятежному сну. Иногда ребенок как бы мимолетно еще упоминает о каком-нибудь происшествии или рассказывает о каком-нибудь проступке. Мы не будем изгонять эту нежную доверчивость нравоучениями, но, наоборот, поощрим ее и дадим ей реализоваться, спокойно выслушивая малыша. Подобного рода маленькие происшествия помогают подвести ребенка к порогу ночи в смиренном настроении. Некоторые родители заканчивают вечернюю беседу с ребенком произнесением его полного имени. Такое приготовление к переходу через порог ночи отзовется на всей дальнейшей жизни и на всех стремлениях человека.

Но наиболее действенно, разумеется, завершение дня подходящей вечерней молитвой, ибо "если человек в детстве научен молиться, то в старости он сможет правильно благословлять", - говорил Рудольф Штейнер, оставивший нам прекрасную вечернюю молитву для детей:

Я с головы до ног -

Божье подобие.

Я чувствую, как от сердца к рукам

Веет Божье дыхание.

Когда я говорю,

Я следую Божьей воле.

Если я вижу Бога

Повсюду: в маме, в папе,

Во всех любимых людях,

В животных и цветах,

В деревьях и камнях,

То мне ничто не страшно:

Я чувствую лишь любовь ко всему,

Что вокруг меня.

(Из книги: Молитвы для матерей и детей").

То, что пригодно для малышей не имеет ничего общего с сентиментальностью; потому оно и ближе к истине. Для ребенка редко что бывает слишком "трудным", так как он не улавливает мыслей, но участвует в восприятии как внутреннем процессе. Нет и нужды говорить ребенку: "Ты этого еще не понимаешь". Наша задача - правильно выразить то, что хочет узнать ребенок. При этом решающим является правильное отношение к нему. Поэтому мы можем при случае выбрать какую-то молитву только ради ритма:

Когда малыши молятся,

Все ангелы прислушиваются,

И все звездочки

Тихо входят сюда

В золотых башмачках,

Подслушивают детские слова,

Прячут их глубоко в сердце

И несут через Небесные Врата

К Господу Богу.

(Из народной поэзии)

Пока ребенок еще мал, он, может быть, еще крутится во время молитвы и не очень-то придает ей значение. Он даже поигрывает ручонками, хлопает ими вместо того, чтобы сложить их. Мы не должны забывать, что, складывая руки или вкладывая их одна в другую, человек переживает таким образом себя. Он замыкает тем самым свой собственный круг. Не является ли ввиду этого игра руками также своего рода прикосновением к своей собственной сути? Это молитвенное настроение ни в коем случае не должно быть нарушено. Только нам самим отвлекаться нельзя, ибо и здесь все зависит больше от внутренней "жестикуляции> взрослого, от его настроения, чем от слов.

Молитва должна создать у ребенка настроение покоя. Даже когда ангелы в ней не упоминаются, молитва всегда способствует тому, что Ангел-хранитель принимает ребенка. Это и есть вечерняя задача для родителей, уже выполнивших свои многочисленные дневные обязанности. Теперь они передают ребенка тем силам, чью работу они призваны продолжать после рождения ребенка.

Каждый, кто чувствует свою ответственность перед ребенком, должен стараться на свой лад повсюду "расшифровывать" Имя Божье, тем самым окружая ребенка атмосферой радости. Гете в "Поэзии и правде" говорит о себе, что "вплоть до семи лет придерживался первого пункта веры". А содержание первого пункта веры - Бог-Отец, присутствие которого в природе как раз малыши могут прочувствовать во всей полноте. А уж потом, в течение вторых семи лет жизни, совершается постепенный переход от бессознательного к сознательному переживанию творческой деятельности Бога-Отца.

В качестве утренней молитвы для этого возраста Рудольф Штейнер рекомендует такие стихи:

Солнечный свет

Освещает день

После темной ночи.

Силы души

Пробудились от сна:

Душа моя,

Будь благодарна свету -

В нем сияет

Божья сила;

Душа моя,

Будь прилежной в делах.

Мы, взрослые, должны прежде всего открыть источник душевной теплоты и света внутри себя. Там живет "Божье Имя" в нас, наше Я, которое в немецком языке составлено из инициалов Иисуса Христа (ICH). Благодаря этому нашему Человеческому Имени мы можем помогать ребенку в познании Божьего Имени во всем многообразии природы. Так "странствующая детская церковь" будет способствовать строительству постепенно возникающей "незримой Церкви" Иисуса Христа.