Великий Бьярмаланд

Великий Бьярмаланд

В книге Дж. К. Райта «Географические представления в эпоху крестовых походов» упоминается мифический остров блаженных на севере, в существование которого верили древние скандинавы. Этот остров назывался Великий Бьярмаланд. В эпосе эстонцев «Калевипоэг» засвидетельствованы подобные представления. На северном краю земли, за морем есть остров блаженных, но попасть туда невозможно — дорогу стерегут кинокефалы, песьеголовцы. В целом эти легенды сходны с общеарийскими представлениями о блаженных гипербореях, но если остальные народы, знавшие подобные мифы (греки, иранцы, индийцы, кельты, скифы) жили значительно южнее, то скандинавы и эстонцы сами являлись обитателями севера. Как объяснить их мифы о еще более северной стране блаженных, если выявленная нами Страна шаманов находилась намного южнее — в Донбассе?

Биармию обычно располагали рядом с Лапландией.

В действительности противоречия здесь нет. Скифы помещали блаженный народ далеко к северу от Скифии. На пути в ту загадочную страну живут народы-стражники. Это аримаспы, исседоны и «грифы, стерегущие золото». В реальности аримаспов и исседонов у историков сомнений не возникает. Исседоны были, вероятно, родичами или просто другим названием массагетов — предков кетов. Большинство историков располагают родину этих народов к востоку от Скифии — на Алтае, в Прибайкалье. К этой локализации мы вернемся позднее. Пока же обратим взгляд на север Европы. Имя эстонцев произошло от названия племени эстов. Готский историк Иордан в VI веке упоминает неких айстонов значительно южнее — где-то на границах лесостепи в Скифии. Айстов считают балтским народом. Так или иначе, из их имени можно догадаться, что айсты, эсты и исседоны — один и тот же народ. Грифов, стерегущих золото, можно найти тоже к северу от Скифии. Правда, без золота. Это славянское племя кривичи, что следует понимать как «дети кривов (грифов)». Латыши и сегодня называют русских кревами, а в балтском эпосе упоминается некий древний жрец Криве, ставший первосвященником язычников-балтов. Имя Крив носил и легендарный родоначальник кривичей, причем персонаж этот связан с негативным полюсом бытия: ср. «кривда», «кривой», греч. «криптос» — тайна, герм. Grave — могила. О связи грифов-кривов с золотом сохранилась тоже какая-то смутная память, отразившаяся в имени древнеславянской валюты — гривны. Но там, где обитают грифы и исседоны, где-то рядом должны быть и гипербореи.

Скандинавский Великий Бьярмаланд должен быть связан с реальной страной, часто упоминавшейся в сагах викингов — Бьярмаландом или Биармией, неоднократно посещаемой отрядами норманнов с целью грабежа ее жителей. Относительно местоположения исторической Биармии есть несколько мнений. Ясно лишь, что находилась она в северо-восточном углу Европы и соответствовала Перми или Великой Перми русских летописей, прародине современных коми и коми-пермяков.

Современная земля коми несколько удалена от моря, а викинги приходили в Биармию на ладьях. Через эту страну, богатую золотом (!), протекала река Вину, которую отождествляют с Северной Двиной. Но есть и другая Двина — Западная. И. и В. Магидовичи в книге «Очерки по истории географических открытий»163 приводят сообщение норвежца Отера (IX в.), плававшего в Биармию: «По словам Отера, он достиг «…устья большой реки. Он вошел в реку, потому что не рисковал продолжать плаванье дальше, опасаясь столкновения с жителями побережья, которое по ту сторону устья было густо заселено. Биармия оказалась страной искусно возделанных пашен, жители которой, однако, воспротивились высадке их (норвежцев) на берег». Авторы «Очерков…» считают, что речь здесь может идти о Западной Двине и области современной Северной Латвии. Об этом свидетельствует одно устье реки, растущий тут смешанный лес, холмистые берега, а также многочисленное население Биармии, возделывание ими полей. От себя добавлю, что именно в этом районе Прибалтики существовала одна из стран русов или ругов, а этноним этот, как мы знаем, был тесно связан с шаманами. Недаром в латышском языке этот корень сохранился в слове «рагана» — ведьма. Само же имя Биармии/Перми произошло из древнего коми «парма» — гора, поросшая лесом. Корень слова здесь такой же, как и в иберийском (возможно, баскском) «пирен» — гора (отсюда «Пиренеи») и хурритском «парн» — стена. Наконец, вспоминаем в этой связи и племя приазовских скифов — парны-даи. Сами же пермяки-биармийцы называли себя «парма-эки» (люди пармы). Связь с шаманами Донбасса здесь может быть хоть и не очевидной, но вполне вероятной. Ведь еще Геродот говорил об «отложившихся скифах», ушедших куда-то на север. А традиционное искусство народа коми разительным образом напоминает скифское (знаменитый «пермский звериный стиль», перекликающийся со «скифо-сибирским звериным стилем»).

На карте в книге «Славяне и скандинавы»164 бьярмы помещены к северу от Онежского озера — в современной Карелии. Русские летописи часто называли еще более северную землю — Кольский полуостров — Колапермью. Жители Кольского полуострова — небольшой народ саамы, или лопари, близкие к финским народам, но сохраняющие некоторые очень архаические особенности языка. Саамы всегда вызывали необычный интерес как у русских, так и у европейцев. Следует заметить, что имя финны в европейских источниках первоначально носили именно саамы, тогда как современных финнов называли квенами. Самоназвание саамы близко к самоназванию финнов — суоми.

Чем так интересны саамы? Средневековые источники Европы, начиная со скандинавских саг, знают финнов как народ колдунов. Их боялись и считали способными вызывать бури, заговаривать предметы и творить иные чудеса. Но куда более великая слава окутывала маленький народ лопарей. Они были известны, как еще более сильные и могущественные колдуны. Даже сами финны боялись лопарей, считая их волшебниками. При дворе Ивана Грозного держали специальных шаманов-гадателей из лопарей. К тому же, саамы являются последними шаманистами Европы, сохранив свои традиционные верования к ХХ веку. Считается, что последнее живое камлание саамского шамана наблюдалось лингвистом Арвидом Генетцом в 1875 году.

Саамы были связаны с биармийцами, что известно из скандинавских источников. Так, в 845 г. биармийцы победили датского короля Рагнара благодаря поддержке лапландских стрелков165. По свидетельству норвежца Отера, язык биармийцев настолько близок финскому, то есть саамскому, что не требует переводчика166. Учитывая, что саамский язык довольно самобытен среди прочих финно-угорских, можно делать вывод о тождестве лопарей и древних биармийцев, или об их частичном тождестве. Во всяком случае, из современных народов наиболее близким к древним парма-экам можно назвать лишь саамов, ныне живущих на крайнем севере — в европейской Арктике.

Лабиринт Кольского полуострова. Пока остается загадкой значение лабиринтов в культуре севера. Более известны лабиринты как элемент восточносредиземноморской религии. Здесь «лабиринт» был обиталищем божества с двойной секирой (по-лидийски — ??????), символизировавший два рога священного быка. Поклонение этому быку было частью минойской (критской) религии.

О более южном обитании саамов в древности свидетельствует лингвистика. Например, и финны, и саамы имеют заимствования из балтских языков. Но если в финском звучание балтских корней часто искажалось, то в саамском они звучат более близко к первоисточнику (например, ср. литовское sienas — сено, финское heine и саамское suin). Это может говорить о том, что саамы жили когда-то даже южнее, чем финны, поэтому непосредственно соприкасались с балтами. Интересно, что в мифологии саамов существует, как у многих индоевропейских народов, три богини судьбы (вспомним греческих мойр и римских парок): Уккс-акке, Сар-акке и Юкс-акке. А у южных славян существует сюжет, очень напоминающий саамский, повествующий о возникновении северного сияния167.

Есть достаточно оснований считать саамов давними выходцами со Скифии, где они, возможно, имели прямое отношение к гогам-шаманам. Прежде всего, следует отметить, что все финские народы некогда обитали гораздо южнее, частично в Северном Причерноморье, где на рубеже II и I тыс. до н. э. оставили памятники срубной археологической культуры. Здесь они смогли познакомиться с семитской и египетской культурой (от гиксосов). В память об этом финский язык хранит слова «геймо» — племя (ср. с еврейским «гой» — племя), «кели» — невестка (семитск. «каллуй»), «пирти» — дом (др. — егип. «пир» — дом), а в языках поволжских финнов сохранилось слово «кар» — город, родственное западносемитскому «карт» (впрочем, этот корень близок и арийскому «гард» с тем же значением). Интересно также саамское слово «една» — страна, сравнимое с английским end, или иранским «ант» — край, конец. А саамское «вежа», означавшее особое коническое жилище, сравимо со славянским «вежа» — «башня». Кроме общефинского названия шаманов «нойда», у саамов было свое слово для обозначения чародеев — «кебун», которое напоминает одно из древнеславянских наименований колдуна — «кобник».

В мифологии саамов упоминаются «небесные люди» — ольм-ольмынч168. Особенностью мировоззрения саамов является также вера в волшебные летающие камни — сейды (ср. со скандинавским названием магического искусства асов — сейдр), а также в карликов-чаклей, которые носили в мешках золото (грифы?). В фольклоре саамов, а также у кетов, есть один интересный сюжет о превращении глиняных или деревянных фигур в людей, что отсылает к известному еврейскому сюжету о Големе и вообще о творении человека неким богом, или богами. Имелся у саамов и свой дух, напоминающий европейских русалок — полурыба-получеловек Аккрува.

Согласно эпической истории саамов, их народ в прошлом пережил три вражеских «нагона», от которых лопари вынуждены были «уходить под землю». Подобные действия могут сравниться с представлениями о гогах, как живущих в скалах, или в горах. Наконец, само имя саамов (как и финское «суоми») можно рассматривать как производное от корня «шам», а второе их название — лопари — содержит другой распространенный «шаманский корень» «лап» (лабрис, Лебэ — священный предок догонов, Липоксай — скифский прародитель жреческого сословия и т. п.). Слово «финны», которым называли саамов скандинавы, могло произойти от упоминавшихся уже нами богошаманов — ванов, или названия предков славян — венов, венедов.

Древнеримский автор Тацит, первый упомянувший лопарей в 1 в. н. э., писал: «они считают себя счастливее всех, которые вздыхают над плугом, устают при постройке домов, мучаются страхом за свое имущество и жаждут чужого добра. Не боясь ни несправедливости людей, ни гнева богов, они достигли того, что более всего трудно: им ничего не нужно желать»169. Такая характеристика вплоть до деталей напоминает описание гесиодовских людей «золотого века» и конечно же блаженных гипербореев. Судя по легендам скифов, кельтов, индийцев, гипербореи обитали в Заполярье — там, где ночь и день составляют год. В стране блаженных прекрасный климат. Как известно, север Скандинавии и Кольский полуостров (Лапландия) омываются водами теплого течения Гольфстрим, которое раньше было еще теплее. Поэтому гипербореями вполне могли считаться предки саамов — жители крайнего севера Европы.

При этом следует заметить — чем ближе жили народы, знавшие саамов, тем меньше обожествляли их, а то даже наделяли демоническими чертами. Финны, считавшие тоже народом колдунов, в мифах называли страну лопарей Похъёлой, что происходит от корня «паг», имевшего у финнов значение «язычник», или «черт». Это страна демонических персонажей, управляемых хозяйкой Похъёлы170 по имени Лоухи (ср. с Локи — трикстером из племени богов-асов в скандинавской мифологии). Ей принадлежит волшебная мельница Сампо, дающая не только муку, но и все блага для человека, — символ достатка и «золотого века» в финской мифологии. Основной сюжет карело-финского эпоса «Калевала» вращается вокруг похищения героями мельницы Сампо в Похъёле (в конечном результате Сампо разбивается). Считалось, что в Похъёле небосвод смыкается с землей, что способствует легкому контакту разных уровней бытия.

Сейд — сказочный летучий камень саамов. Ни один другой народ не знает такого странного образа.

Ирландская эпическая традиция описывает несколько этапов заселения их островной страны. Считалось, что два народа из числа древних обитателей Ирландии пришли сюда откуда-то с севера. Первыми являются хтонично-демонические фоморы, а мифическая северная страна, откуда они явились, называлась Лохланн, что перекликается с именем хозяйки Похъёлы — Лоухи. Глава фоморов Балор имел черты сходства с гоголевским Вием, поскольку Балору вилами подымали веки. Второй народ, приплывший в Ирландию с неких северных островов земли — племя богини Дану. Это благие боги, победившие злых фоморов, хотя ирландские саги упоминают несколько заключаемых между фоморами и данайцами браков. Отмечается, что и фоморы, и туата де Дануа были сильны в магии и колдовстве. В этом видны черты сходства между двумя ирландскими племенами богов и скандинавскими асами и ваннами, которые тоже враждовали и вступали в браки, а также владели разными формами магических практик. В конечном счете племена богини Дану также уступают Ирландию новым поселенцам, превращаясь при этом в сидов, «народ холмов» — добрых духов, живших под землей и боящихся света. Интересно то, что сиды — древние боги, «ушедшие в холмы», чем подобны саамам, «уходящим под землю». Кроме того, имя ирландских сидов близко названию саамских духов предков — ситте, а также особым летающим камням в представлениях саамов — сейдам (ср. также с сейдр — магическое искусство в представлениях скандинавов). Не случайно в этой связи подземные персонажи часто превращаются в камень под действием солнечного света. Также кельтские боги имели летающие колесницы, движущим устройством которых являются какие-то камни, напоминающие мельничные жернова, о чем пишет А. А. Горбовский в книге «Сквозь тьму веков». В некоторых славянских языках «зид, зида, зидна» значит стена, которая, как мы знаем, является другой формой «сокрытия» скрытого народа.

В дальнейшем ирландцы сохранили память о своей связи со Скандинавией, со стороны которой, видимо, и приходили народы богов. Благодаря этому, эпические произведения ирландцев и скандинавов называются одинаково — саги. Ирландцы знали на территории Скандинавии мифическую страну Ируат, а в раннем средневековье ирландские авторы называют Скандинавию Скифией, а пиктов — древних обитателей Шотландии, считают выходцами из Скифии171.

Великий Бьярмаланд скандинавов ассоциируется, прежде всего, с предками коми — создателей государственного образования Великая Пермь (Парма). По языку и культуре коми и саамы отстоят друг от друга достаточно далеко, хотя принадлежат к одной ветви уральской семьи языков. Тем не менее, между саамами и коми — ныне далеко живущими друг от друга — имеются черты единства, оставшиеся со времен Биармии-Перми. Исследователь саамского фольклора В. Чарнолусский обнаружил у них особые мифы о человеке-олене Мяндаше, долгое время скрываемые от посторонних172. Оказалось, что изображения оленя-человека существуют у кельтов, где он известен как бог Кернунос, и в «пермском зверином стиле» древних биармийцев. Только в мифах коми и саамов существует упоминание о загадочном народе чудь, известия о котором дошли и до русских первопоселенцев Севера. В образе чуди много загадочного, тем не менее, есть основания считать их реальным древним народом. Что нам известно о чуди?

Русские северные сказы называли этот народ «чудь белоглазая». Народ великанов (или же наоборот — карликов), сражавшихся с русской колонизацией и способный «уходить в землю». Коми отмечали эту же способность чуди, но одновременно считали ее своими предками. Так же дело обстоит с вепсами, живущими в районе, где исторические карты помещают «чудь заволочскую» русских летописей173. В то же время саамы изображают чудь совершенно иначе — как своих врагов. Именно от чуди прячутся предки саамов в земле. Традиционно в фольклорных источниках лопарей вообще все враги назывались чудью, а главу их звали Чудэ-Чуэрвь. Таким образом, мы видим таинственное противоречие — для большинства народов, знакомых с чудью, этот загадочный народ может прятаться под землей, саамы же — сами прячутся под землю от чуди. Причем чудь для них — обозначение любого врага, будь то норманны, финны, или русские.

Несколько иначе представлялась чудь самодийским народам — старейшим обитателям севера. Фольклор ненцев, энцев упоминал подземный народ сииртя, сихиртя или сиитэ. У манси они именуются сыбыры, что явно указывает на связь с названием страны Сибирь. Это маленькие люди, небом для которых служит наша земля. Но есть еще и другие сииртя, следы которых находят в виде металлических украшений; они живут в толще земли и боятся солнечного света174. Известный религиовед С. Токарев отмечает такую же двойственность представлений о чуди у коми, — как о невидимых маленьких существах и легендарном древнем народе. «Связь между легендарной чудью и мифологическими чудами остается пока неясной», — констатирует С. Токарев175. На самом деле объяснение двойственности образа чуди объясняется на примере кельтской их параллели — богов-данайцев, ставших впоследствии подземным народом сидов, боящимся света, то есть незримыми духами.

Несколько образцов пермского звериного стиля. Как и в искусстве скифов, кельтов, американских индейцев, а также в писаницах южной Сибири в глаза бросается полисемантизм образов. Традиция, которая продолжается с палеолитического Мезина? Во всяком случае, это очень характерно для шаманизма, так выражается связь миров, перетекание форм, где тесно переплетается человек, животное, растение.

Но еще более важной для нас параллелью являются поразительные сходства образов чуди-сииртя и гога-магога. В «Повести временных лет» под 1096 годом помещен рассказ новгородца Гюряты Роговича о посещении посланным им сборщиком дани земель югры — хантов и манси: «Югра же сказала отроку моему: «есть горы, заходят они в луку (залив) морскую; высота у них до неба… и в (одной) горе просечено оконце маленькое, и оттуда говорят, но не понять языка их, но показывают на железо и машут руками, прося железа; и если кто даст им нож или секиру, то они в замен дают меха. Путь же до тех гор непроходим из-за пропастей, снега и леса, потому и не всегда доходим до них; идет он и дальше на север»176. Речь идет о народе сииртя-чудь, «секущем землю» или «уходящем в землю». Но подобная же характеристика давалась, как известно, и «страшным народам» гог и магог, заточенным якобы Александром Македонским среди скал, или огражденных стеной. Есть и другие сообщения об сииртя-чуди, приводимые в русской средневековой летописи «О человецех незнаемых в восточной стране»: «Вверхь тая же рекы великия Оби есть люди ходят по под землею иною рекою день да ночь, с огнем и выходят на озеро. И над тем озером свет пречуден и град велик, а посаду нет у него. И кто поедет к граду тому и тогда слышити шюм велик в граде том как и в прочих градах и как придут в него и людей в нем нет и шюму не слышити ни которого не иного чего животна, но во всяких дворах ясти и питии все много и товару всякого кому что надобе и прочь отходят и обращется таки на своем месте и как прочь отходят от града и шюм пакы слышете как и в прочех градех»177. Как видим, здесь даже дается приблизительное местоположение города сииртя-чуди — на Оби, рядом с «иною рекою» (Иртыш?). Но еще интереснее то, что описанная картина города-призрака (или города призраков) известна в исламской культуре в связи с образом союзника гога и магога — мусульманского антихриста Даджжала. Скованный вместе с самим Иблисом (Сатаной) Даджжал пребывает на острове в Индийском океане. Он привязан к скале и охраняется джиннами. Проплывающие мимо мореходы слышат доносящиеся с острова звуки музыки и могут получать пряности у жителей острова, никогда не показывающихся людям, но оставляющих товары на берегу. Согласно Корану, Даджжал сорвет оковы и явится в мир перед концом света с юга, а страшные народы Йаджудж и Маджудж тогда же придут с севера. Сам мотив прикованного к скале богоборца широко известен в Евразии (греческий Прометей, грузинский Амирани, чеченский Насрен-жаче и многие другие) и связан именно со сдерживаемыми до времени силами, которые выйдут на волю перед «страшным судом». Точно также, как цепи Прометея или других прикованных героев силами определенных персонажей (вероятно, духов-помощников, если пользоваться шаманской терминологией) со временем будут разрушены, существуют легенды о разрушении «стены гога» благодаря внешнему человеческому воздействию (см. «Взгляд в будущее»).

Нам предстоит выяснить: кто же такие чудь или сииртя, откуда они появились? Как уже подчеркивалось, фольклорные свидетельства о чуди совпадают с представлениями о гогах, об ирландских богах-сидах и о саамах. Коми и вепсы считают чудь своими предками и поэтому почитают как духов умерших предков, а саамы — всячески отмежевываются от чуди. В последнем моменте можно видеть либо известную саамскую хитрость, либо признак действительного забвения части их исторической памяти.

Загадочные персонажи сибирских писаниц. Тризубец на голове, возможно — шаманская корона, олицетворяющая связь трех миров.

Предания о чуди известны от Лапландии до Алтая. Чудь заволочская — реальный народ русских летописей. Размещается историками в бассейне Северной Двины, но к «чудским древностям» археологи относят находки в землях коми. На карте в книге Л. Н. Гумилева «Открытие Хазарии» народ сииртя размещен в Западной Сибири. Эти разнотолки лишь подтверждают мысль, что сииртя и чудь — шаманы, выходцы из Гогии и имеющие все основания называться призраками. Народ по имени чудь впервые упоминает готский историк Иордан среди других народов Севера — мери, веси, мордвы. Но о том, что чудь — народ особый, говорит уже то, что сами готы называли себя гут-тиуды (тиудами называет Иордан чудь). Слово thiud в германских языках имеет значение «народ, племя», что сравнимо с ирландским «туата» — «племя». В русском языке есть лишь одно слово со сходным корнем — «чудо». Кстати, у венгров, родственных финским народам, «чудо» звучит почти так же — csoda. «Чудесным» народом могли называть только тех, кто совершает чудеса — шаманов. Интересно, что в языке нанайцев есть слово «тудины» — особый род шаманов, более сильных и могучих, чем другие и способных предвидеть будущее без камлания (кто-то скажет: а при чем здесь дальневосточные нанайцы? На этот вопрос может дать ответ глава «Призраки уходят на восток»). А вот слово «сииртя» (энецкое «сиитэ») близко к саамскому «ситте» — духи предков, ирландскому «сиды» — абсолютная параллель чуди/сииртя в кельтской мифологии.

Происхождение слова «сииртя», «сиртя», «сихиртя» также указывает на связь этого народа с шаманством. Вот ряд слов, указывающий на такую связь: sortilege — колдовство (франц.), sorcer — колдун (англ.), шуркэн — колдун (манси), sihirce — колдовство (арабск.), сикомэ — колдунья (японск.). Нелишне будет вспомнить и Сарды — столицу Лидии, Сараду — город в земле северян, а также украинское «сердюк» — охранник. Вероятно, именно от имени народа сихиртя происходит название главного оплота классического шаманизма — Сибири. Впервые это слово появилось в арабских и персидских источниках в форме «Сибир и Абир», «Ибир-Шабир». В западную Европу это слово проникает впервые в 1375 году, появляясь на каталонской карте в начертании «Себур». Единого мнения о происхождении имени Сибири нет, хотя известно существование одноименного народа, считавшегося, например, Л. Гумилевым предком хантов и манси. Я склонен считать, что этим народом были легендарные сихиртя-сииртя, «уходящие под землю». Об этом может говорить не только множество «шаманских» слов, созвучных имени Сибири178, но и монгольское Сумбэр — название мифической мировой горы (Сумеру, или Меру в индийской традиции). Созвучно слову «Сибирь» и название самых приближенных к стране шаманов из славянских племен — северян. У хантов легендарный народ, подобный сииртя, именовался «сэвэс-эки» (люди сэвэс).

В раннем средневековье арабские путешественники-торговцы все чаще проникают в восточную Европу и в их заметках появляются сообщения о стране Йаджудж и Маджудж, которой они не достигали из-за ее удаленности на север. В волжскую Булгарию из этой загадочной страны поступали наилучшие соболиные меха, а посредничали в этой торговле жители Вису (весь) и Бьярмы (Парма-Пермь). При этом арабы не путали яджудж-маджудж с уграми, называемыми йиру. Тем не менее, арабские карты неизменно размещают яджудж и маджудж в северо-восточном углу своих карта, за Уральским хребтом179. Это полностью совпадает с локализацией загадочной чуди-сииртя, описанной в «Повести временных лет» как народ, живущий на Урале, но не относящийся ни к уграм, ни к пермякам.

Но именно угрские (ханты и манси) и пермские (коми, коми-пермяки, удмурты) народы оказались наиболее близкими к гогам-шаманам. В культуре и языке угров и пермяков много южных степных элементов и следов близких контактов с древними иранцами. Ближайшими степными иранцами были, конечно, скифы или сарматы. С ними и соприкасались предки угров и пермяков, когда жили гораздо южнее. Мы уже говорили, что во 2 тыс. до н. э. степную локализацию имела срубная культура, вероятно созданная предками финно-угров. Предки угров, еще не разделенные на венгров, хантов и манси, обитали к западу от Страны шаманов во времена Геродота. Их тогдашнее имя будины сохранилось в имени венгерской столицы — Буда. Позднее угры откочевали на восток, где разделились. Часть ушла в леса и перешла к архаическому охотничьему хозяйству. А другая часть еще долго кочевала близ «стен гога», пока не была вытеснена тюрками печенегами в центральную Европу.

О близких контактах угров со Страной шаманов говорят многие факты. Само слово «угры» неизвестного происхождения, но оно странным образом выглядит как производное от «У-краина» — «Страна шаманов». Вероятно, сами древние угры не были блаженным народом мудрецов, но относились к наиболее близким к ним народам-магог. Не случайно будины обитали, согласно Геродоту, у самих границ «пустыни», в которой Дарий соорудил свои стены. В языках угров есть несколько корней, которые могли иметь трипольское происхождение: «ах» — небо (у хаттов «иах» — небо), «паул» — село (ср. с хаттским «вул» — дом, а также славянским «улица», «улей», не имеющими ясной этимологии). А венгерское ember — человек, напоминает упомянутый выше «шаманский» корень «ибир». Возможную связь угров с магогами иллюстрируют слова magiar — самоназвание венгров; также magas у них означает «высокий». В фольклоре французов известны ужасные чудовища «огры», специализировавшиеся на похищении детей (в этом они сходны с евразийскими женскими демонами алмасты, албасты).

Хотя венгры были несколько дольше у границ Усяньго, восточные или обские угры тоже имеют большие заслуги перед шаманами. О тщательно скрываемой народом манси от чужеземцев Золотой Бабе ходят легенды. Имеются предположения, что речь идет о статуе, вынесенной предками угров из разграбленного Рима. Но для вогулов (манси) Сорни-най была слишком ценной святыней, чтобы предполагать ее трофейный характер. Считается, что именно из-за почитаемой статуи манси ушли в леса, чтобы иметь возможность уберечь ее от завистливых соседей и хищных врагов. Скандинавские саги, описывая походы в Биармию, упоминают, что в этой стране много золота и есть особая золотая богиня, которую тщательно оберегают. Это свидетельствует о совместном проживании предков пермяков и угров. Позднее, спасая свою святыню, угры переселились к Уральскому хребту, а еще позже, во время русской колонизации, — за Урал, в болота Западной Сибири, где живут и поныне. Золотая Баба так и не было найдена, но некоторые считают, что мансийские шаманы до сих пор оберегают ее от непосвященных. В этой связи как-то само напрашивается предположение, что золото угров происходило из Страны шаманов, которые, предвидя дальнейшую историю, могли таким образом сберечь свои ценности. И это им удалось. В таком случае золото угров много древнее завоевания Рима варварами, а упоминаемые Геродотом «грифы, стерегущие золото», могли быть древними казначеями шаманов. Тогда обские угры — потомки этих загадочных грифов.

«Идол Золотая баба» на карте 17 века.

Уральские горы многими авторами отождествлялись с легендарными Рипеями, за которыми обитали блаженные гипербореи. Сами ханты и манси тоже знали свои «рипы» — так у них называются горы вообще. Русские летописи называли манси вогулами, а иногда гогулами, или гогуличами, что можно понимать как «дети гогов», «принадлежащие гогам». А вот ханты у русских назывались остяками (только с уточнением — обские) — так же, как и енисейские кеты, которых мы считаем потомками трипольцев. Между хантами и кетами отмечаются многочисленные культурные и языковые сходства. Например, у хантов «тонг» значит «дух», а у кетов «денг» — человек; у хантов «илес» — душа-тень, а у кетов «ульвей» — душа (сравним оба этих слова и семитским «ил» — бог). Имя хантского богатыря-шамана Альвали180 происходит, вероятно, от кетского мифического героя Альбэ. В мифах манси упоминаются какие-то медные города с медными воротами, существовавшие у них в древние времена181, что может являться остатком памяти о стране гогов. Такой же памятью о южном проживании могут служить хантыйские демонические существа ялянь, в которых узнаются сарматоязычные аланы, обитавшие, как известно, в Приазовье.

Нам все еще остается выяснить, кто же такие сииртя-чудь? Все упоминавшиеся финно-угорские народы имели к чуди только косвенное отношение, как правило, не отождествляя этот загадочный народ со своими предками. В фольклоре коми даже существует интересное противоречие: почитание чуди и одновременно обычай «топтания чудей» — посланников злого бога Васа. Согласно героическому эпосу коми «Кудым-Ош и его сын богатырь Пера»182, дорога в страну чуди была сложной и опасной. Сама же эта страна — цветущий край с возделанными полями, на которых трудились невиданные машины, вроде комбайнов, а население этой страны — счастливые мудрецы, но сам чудский язык непонятен. Правительницей чуди была царица Вэджо, что значит «Ясновидящая». Таким образом, чудь по всем признакам сходна с гипербореями, гогами и даже карело-финскими похъелами, которыми правила хозяйка-волшебница Лоухи. Возможно, почитание золотой богини Сорни-Най тоже связано с мотивом царицы-богини-прародительницы (Сиванму-Ехидна-Яга-Лоухи-Вэджо-великие шаманки Усяньго), а богиня коми, кровожадная Йома (в языке коми «йема» — ведьма) имеет общее происхождение с индоиранским Йима-Яма (бог смерти, преисподней), скандинавским Имиром (первочеловек-великан), а также общефинским Юмала, Юм, Юман — бог. Вероятно, отношения коми и чуди соответствуют отношениями народов магог (стражников) и гогов-шаманов. То есть угры и биармийцы выступали буферными народами, стерегущими дорогу к таинственной чуди-сихиртя. Недаром норманны, знавшие реальную, историческую Биармию, говорят еще и о волшебной стране Великий Бьярмаланд, недоступной для их набегов.

В «Этимологическом словаре русского языка М. Фасмера»183 приведена этимология слова «чудь», которое, по мнению Брюкнера, происходит из греческого «скитай» — скифы. И хотя мы уже привели свои предположения относительно слова «чудь», данная этимология кажется достаточно интересной, связывая северную чудь с южными скифами. Дело в том, что еще Геродот, описывая народы Скифии, помещал далеко к северо-востоку от Причерноморья, за лесным народом иирков (угры?), неких «отложившихся скифов», то есть часть скифского народа, отделившуюся от основной массы и ушедшего в указанном направлении. На конференции скифологов в 1984 году был зачитан доклад М. Погребовой и Д. Раевского, посвященный «другим скифам»184, ушедшим из Приазовья. Их следы обнаружены близ слияния Волги и Ветлуги, на землях современных марийцев. Именно здесь найдены элементы скифской, северокавказской и урартской культур VII — VI вв до н. э. Тем самым, становятся понятными корни известного пермского звериного стиля в искусстве народов Поволжья и Камы. Как известно, классический звериный стиль сформировался в искусстве скифов. Отсюда, из Скифии, он попал через асов в Скандинавию, а на Каму к пермякам — через упомянутых «других скифов». Но были ли они скифами вообще? Следы урарто-северокавказской культуры говорят о несколько ином происхождении названных скифов — скорее всего, шаманском. Известно, что урартийцы называли свою страну Ванским царством, а мы знаем ванов как племя волшебников-полубогов с берегов Дона. Северный Кавказ тоже имел какие-то особенные связи со страной шаманов, учитывая существование локального варианта северокавказской культуры погребений в каменных ящиках на территории Донбасса во времена срубной культуры. Проникновение на север этнонима «парны» (скифы парны-даи) в форме «парма-эки» свидетельствует о том же — в VII веке до н. э. или ранее в район Волго-Камского бассейна переселилась часть шаманов-гогов. Вместе с ними, видимо, уходит и часть стражников-магогов, ставшие уграми, а возможно и коми. Пармы-биармы оказали огромное влияние на все финно-угорские народы, привнеся к ним степные южные влияние, а также особенные, эзотерические элементы собственно шаманского происхождения. Чудское влияние в регионе было столь значимым, что сохранялось вплоть до русской колонизации севера, то есть примерно 1,5 тыс. лет.

Переселение части гогов и магогов с Левобережной Украины на северо-восток подтверждается и некоторыми топонимами. Так, в Поднепровье существуют реки Сура и Самара. И точно такие же гидронимы встречаются в среднем Поволжье. Названия групп мордовской нации «эрзя» и «мокша» могут косвенно свидетельствовать о том же. «Эрзя» означает «орел» во многих арийских, а также в вайнахских языках (ср. «орел», хеттск. «гарас»). Имя мокши говорит о переселении на Волгу части выходцев из северного Мешеха (см. «Тубал и Мешех»).

Севернее мордвы и марийцев проживают удмурты — родственники коми. В этногенезе удмуртов принимали участие некие аряне или «арские люди». Еще арабский путешественник аль-Гарнати упоминал о стране Ару, где добывают много пушнины. Последнее упоминание об Арской земле относится к 1489 году, когда русские колонизаторы захватили Хлынов — Вятку: «Заодно московские рати взяли на щит Арскую землю между Казанью и Хлыновым, где жили выходцы с далекого Енисея — идолопоклонники, имевшие своих шаманов. Арские князья были привезены в Москву, но затем отпущены после того, как согласились платить дань»185. Отсюда выходит, что каким-то образом аряне имели связь с Енисеем, то есть с кетами — потомками трипольцев (до 18 века на Енисее существовал родственный кетам народ — арины), и были шаманистами. Рядом с Арской землей находились мощные государства, прежде всего — Казанское ханство, но они терпели этих идолопоклонников по соседству. Кстати, о самих арянах ничего неизвестно, чаще упоминаются именно «арские князья». Могли ли эти аряне быть потомками чуди, «уходящей под землю»? Само имя Арсании указывает на связь с арсакидами — династией парнов-даев, и с Артанией — «закрытой страной» в землях славян, которую мы отождествили с территорией северян. У соседних угро-финских народов корень «орт» принимает интересные для нас значения: ordog — черт (венгерск.), урт/орт — душа-двойник у коми и угров, «артан» — боров (венгерск.). А в хантыйской мифологии «орт» означает богатыря (у манси — «отыр») — божественно-демонического персонажа, которые были первым населением земли. Богатыри-орты являлись детьми бога неба и сами выступали богами для людей, возникших позже ортов (что-то подобное представляли собой северокавказские нарты, имя которых также созвучно ортам). В характеристике ортов можно найти как набор качеств, присущий древним шаманам, так и сходства с арийским мифом о поколениях враждующих богов (олимпийцы-титаны, суры-асуры, асы-ваны). Вероятно, слово «орт» родственно волжско-финскому «морт», иранскому «мард» — человек. Имя самих удмуртов, которые, вероятно, отчасти являются потомками загадочных арян, расшифровывается как «луговые люди». Известны нам и другие народы с похожим названием — тиссагеты (где «тиса» — поляна по-венгерски), а также славянские поляне и поляки. Вероятным следом влияния выходцев из Триполья на удмуртов можно считать созвучие удмуртского «ин (м)» и шумерского «ан» — небо.

Еще одним интересным северным народом являются русские поморы, занимавшие земли, где ранее обитала «чудь заволочская». Поморская культура отлична от русской, в том числе и северорусской, сформированной наследниками ильменских славян, создавших Новгородскую и Псковскую республики. Интересно, что в землях Коми и поморов протекает река Мезень, название которой очень похоже на черниговский Мезин — село, близ которого были найдены богатейшие памятники мезинской палеолитической культуры. У поморов вообще обнаруживается множество южных, украинских элементов. Академик Б. Рыбаков указывал на существование у поморов амулетов в виде головы Горгоны — змееволосой богини, что само по себе интересно, т. к. этот образ больше нигде в славянском мире не засвидетельствован. Возможно, змееволосая богиня является переосмыслением прародительницы Ехидны-Яги-Сиванму. Северорусский фольклор знает также параллельный загадочной чуди образ — неких «панов», которые считались славяноязычными чародеями, но имели все черты чуди. «Паны» считались первыми славянскими поселенцами севера. Не предки ли самих поморов здесь имелись в виду?

Но кроме «ухода в землю», превращения в «арских князей», «панов» и лопарей, у чуди был и другой выход — отступить в глубину Евразии, в малодоступные земли Сибири, которая благодаря этому стала своеобразным заповедником наиболее совершенных и ярких форм шаманизма, дожившего до наших дней.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.