267. Цадик. Тридцать шесть скрытых святых

267. Цадик. Тридцать шесть скрытых святых

Цадик буквально означает «праведный человек», но когда сегодня говорят: «Он настоящий цадик», обычно подразумевают «святой». В хасидизме цадиком называется ребе – духовный лидер движения.

Наверное, легче всего понять, что значит цадик для еврейской жизни, через жизнь раби Арье Левина, одного из знаменитых святых нашего века. В своей книге «Цадик нашего времени» Симха Раз собрал воспоминания сотен людей, на жизнь которых повлиял реб Арье (как его звали).

Хотя реб Арье был религиозным ученым и учителем, известен он благодаря своей доброте. Его главной заботой была помощь людям, а не их осуждение. Его сын, раби Рефаэль-Биньямин Левин, вспоминает, что отец обычно рано приходил в начальную школу, где преподавал, чтобы встречать своих учеников. Когда сын спросил, зачем приходить так рано, реб Арье пригласил его пойти самому. И когда ученики вошли в школу, отец спросил сына об его впечатлениях. «Очень интересно смотреть, как они заходят, – ответил сын. – Они неодинаково стремятся изучать Тору. Один мальчик обгонял других, у него страсть к учебе. А другой, наоборот, не спешил войти, его мысли все еще заняты играми».

«А я увидел совсем другое, – сказал реб Арье. – У того мальчика порваны брюки. А у этого башмаки рваные и заплатанные. Третий явно голоден: как он сможет учиться?»

«Неоднократно, – рассказывал позже сын, – отец вынимал из кармана деньги, давал детям, чтобы они могли вернуться домой на автобусе холодным зимним вечером, а не шлепали по грязным, немощеным улицам».

Стремление реб Арье делать добро было так велико, что он считал удачей, если люди соглашались принять его помощь. «Он считал, – писал его друг Авраам Аксельрод, – целью человеческой жизни помощь другим. Если проходило несколько дней, а у него не было возможности помочь кому-нибудь советом, добрым словом или просто беседой для улучшения настроения, он начинал думать, что уже не нужен для жизни и что Б-г, наверное, больше не видит смысла в его существовании на земле».

Реб Арье был очень чувствительным человеком. Когда у его жены заболела нога, он пошел с ней к врачу и сказал: «У нас с женой болит нога». Хотя он жил в обществе, не очень склонном ценить романтическую любовь, любовь реб Арье к жене была основана именно на романтике. Давний друг, навестивший его в Пурим, увидел на столе портрет красивой девушки. «Я думал, что это портрет его внучки», – вспоминает он. Но реб Арье ответил, что это его дорогая покойная жена. «Почему ее портрет стоит сегодня на столе?» – «Сегодня Пурим, – ответил реб Арье. – Все счастливы и веселятся. И я тоже, когда смотрю на портрет, испытываю радость и удовольствие». Тот же друг увидел однажды, как он возвращается с кладбища. «Мой внук помолвлен, – объяснил реб Арье, – и я ходил сообщить Хане хорошую новость».

Целью жизни реб Арье было не просто помогать людям, но делать это в форме, которая бы их не смущала. Родители, чей сын был смертельно болен, были вынуждены не отходить от ребенка и днем и ночью. Оба были физически и морально изнурены. Однажды к ним пришли реб Арье со своей женой, и она настояла на том, чтобы родители пошли спать: «Мы побудем с вашим ребенком. Нам как раз нужно обсудить наедине одну важную вещь, и мы не можем сделать это у себя дома, где нас услышат наши дети».

Однажды реб Арье встречался с президентом Израиля Ицхаком Бен-Цви. Президент рассказал ему, что очень удивился, когда судья Верховного суда США спросил его, не знает ли он реб Арье. Судье, как выяснилось, довелось посетить центральную тюрьму Иерусалима в тот момент, когда администрация беседовала с заключенным, которого хотели досрочно отпустить за хорошее поведение.

Этот человек, рассказал судья, был профессиональный вор. Его спросили, достаточно ли он крепок в моральном плане, чтобы следовать узкой тропой честности и больше не воровать. Его ответ был: «В моем сердце нет сомнений, что я вернулся на правильный путь и никогда снова не совершу преступления». Он готовился уходить, но у дверей повернулся и сказал: «Господа, я буду с вами откровенным. Мне кажется, я совершу еще одну кражу». Когда судья посмотрел на него с удивлением, то добавил: «Мне хочется украсть золотые часы, чтобы подарить их реб Арье Левину, потому что именно он вернул меня на путь истинный». Действительно, реб Арье посещал тюрьму в течение сорока лет. В период действия британского мандата (см.) арестованные англичанами евреи-подпольщики особенно полюбили реб Арье. Его влияние на настроение и поведение узников было столь сильным, что президент Израиля Хаим Герцог вспоминал, как английские чиновники спрашивали у его покойного отца (Главного раввина Эрец-Исраэль Ицхака Герцога), не мог бы реб Арье посещать и арабских заключенных.

Реб Арье был ортодоксальным, даже ультраортодоксальным евреем, и всю жизнь, проповедуя соблюдение ритуалов, он неизбежно заботился и о помощи людям. Его жизнь была постоянным прославлением Б-жьего имени (см. след. главу). Если религиозность может сделать кого-либо подобным реб Арье, говорили многие евреи, имевшие с ним дело, то явно имеет смысл быть религиозным.

Старая еврейская традиция, восходящая к Талмуду, считает, что мир держится на присутствии в нем 36 цадиков (Санѓедрин, 97б; Сука, 45б). Эти люди делают добро втайне. Даже их соседи не знают об этом. Но если этот минимум отсутствует, то мир погибнет. Андре Шварц-Барт обыгрывает эту тему, рассказывая историю семьи святых, на протяжении столетий дававших миру мученика за мучеником. Главная часть его книги «Последний праведник» посвящена гибели последнего из них в годы Катастрофы.

На иврите число 36 образуется двумя буквами: «ламед» (30) и «вав» (6). И сегодня действительно выдающихся людей называют «настоящими ламедвавниками».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.