Истины, не зависящие от Человека
Истины, не зависящие от Человека
Однако посмотрим, до чего может простираться собственная власть человека, когда оставлен он сам себе; дадим ему принадлежащие права, и рассмотрим, нет ли чего выше, нежели что он делает и знает.
Во-первых, видели уже мы, что люди со всеми своими умствованиями о Натуре должны покоряться Законам ее: мы довольно показали, что Законы сей Натуры постоянны и непременны, хотя исполнение оных по следствию двух действий, находящихся во вселенной, часто повреждаемо бывает.
Вот уже и есть одна Истина, над которою произволение человека не имеет никакой силы. Поздно теперь против сего представлять чувствования и впечатления всякого роду, Производимые разными телами в наших чувствах и разнствующие во всяком неразделимом, которые подали повод опровергать, что нет никакого правила в Твари. Мы предварили сие возрожение, сказав, что Натура может действовать токмо чрез отношение.
Можно еще подтвердить сие положение тем, что сей Закон отношения не более произволению человека подвержен, как и сама Натура, и что мы не властны ни в чем переменить следствий сего Закона; ибо отвращать оные и предупреждать не есть переменять их, а напротив сие есть паче утверждать их постоянность.
И так ясно познаем, что есть в телесной Натуре Власть выше человека, которая покоряет его своим Законам: не можем мы о бытии ее сомневаться, хотя тщание человека познать и изъяснить сию Власть весьма редко награждено было довольным успехом и просвещением.
Во-вторых, приведем себе только на память, как мы доказали слабость и немощь Натуры в рассуждении тех Начал, от которых получила она свое происхождение и ежедневно получает свое существование и свое противудействие, то и увидим, что ежели человек подчинен Натуре сей, тем паче должен быть подчинен высшим Началам, управляющим ею и содержащим ее; и хотя он столь же мало понял власть их, как и Натуры, однако бытие их отрицать запрещает рассудок, ежели б чувство и не утверждало.
Что же произойдет из всего того, что человек может сделать, выдумать, сказать, Поставить противу Законов сих Начал высших? Не токмо они не повреждаются от сего ни мало, но вящее являют свою силу и власть, Предав человека, удаляющегося от них, собственным его сомнениям и смятенному воображению, и осудив его пресмыкаться. Доколе не захочет их познать.
Довольно и сих примечаний, чтоб показать, сколь недостаточен человек, когда принимает чувственность за правило себе и за предводителя; ибо ежели немощь, Примеченная в телесной Натуре, не позволяет нам приписывать ей дела, Производимые ею; ежели человек собственным рассудком может достигнуть до восчувствования неотменной надобности в помощи Причины действительной, без которой телесные Существа не имели бы никакого видимого действия: то человек имеет нужду только в самом себе, дабы признать бытие сей Причины действительной и разумной, и дабы чрез нее достигнуть до Причины первой и единственной, которая произвела вне себя все Причины временные, определенные к совершению ее творений и к исполнению велений ее.
Я объявил, что сия Причина действительная и разумная имеет всеобщее действие как над Натурою телесною, так и над Натурою мыслящею. В самом деле, она есть первая из Причин временных и такая, без которой никакое Существо, имеющее бытие во времени, не может стоять; она действует над сими Существами по самому Закону естества своего и по правам ее чина во вселенной. И потому, не взирая на то, что Существа, Населяющие сию вселенную, постигают ее, или нет, она каждому из них подает помощь; а понеже она есть действительная и разумная, надлежит и Существам мыслящим быть участниками ее благотворения, равно как и не мыслящим.
Вот, для чего утверждал я, что все Народы земные необходимо признали высшее Существо. Не сделали они всех различений, которые поставил я между разными причинами; не отличили они сей Причины действительной и разумной от Причины первой, которая совершенно отделена от чувственности во времени; часто и смешивали ее с нижними Причинами Творения, которым иногда воздавали они честь; и для того не получали от своего богослужения той помощи, которой могли бы ожидать, когда бы шествовали по пути, более освещенному. Но сие предложение весьма далеко заведет нас.
Довольно заметить, что поелику действие сей Причины действительной и разумной есть всеобщее, то должно было человеку и по чувствованию и по размышлению познать необходимость ее; и как бы он ее ни представил себе, мог обмануться в истинном только свойстве ее, а не мог не познать бытия ее.
После сего признания человек не мог не простирать своего шествия далее; чувства его и собственные размышления направили второй его шаг, как и первый, хотя он еще сам собою, идя по сей новой стезе, не мог обрести большей известности, ниже вящего просвещения.
Но наконец, что бы он тут ни открыл, когда уже признал Причину высшую в Натуре, когда признал также, что она выше и мысли, не мог отрицать, что находятся и Законы, которыми она действует над всем покоренным ей, и что, ежели Существа, долженствующие всего ожидать от нее, не исполняют сих Законов, не могут надеяться от нее никакого просвещения, жизни, или подкрепления.
К сим заключениям доведен он чрез примечание течения самой Натуры телесной, с которою он соединен, например: увидел он, что когда преступил Законы ее в рассуждении времен и в рассуждении производства земледелия, то земля давала ему плоды несоершенные и нездоровые; увидел, что когда не соблюл порядка четырех времен года и всей точности в возделывании земли, то получил из того следствия бесплодные и безуспешные. Сие самое научило его ощутительным образом, что сия телесная Натура управляется Законами, и что Законы сии принадлежат существенно Причине действительной и разумной, коей необходимость чувствуют все люди.