Вималананда

Для Вималананды, стремившегося прежде всего покончить с какими бы то ни было путами и ограничениями, худшим видом рабства было попадание в закоснелый идеологический круг теоретической духовности. Ортодоксальный индуизм на протяжении всей своей истории старался подавить возможное неповиновение, обезвреживая возмутителей общественного спокойствия. И часто, слишком часто это оборачивалось для Индии потерей её святых. После того как святой замолкал навеки, его всезнающие ученики узурпировали его имя и подгоняли его образ и учение под своё понимание того, что он пытался сказать. Большинство учеников Рамакришны Парамахамсы пошли именно этим путём. Завладев воспоминаниями о нём, они сшили ему костюм по меркам викторианской Бенгалии, всячески подчёркивая ведантистские аспекты его учения и затушевывая тантрические.

Вималананда, обожавший свою свободу, прилагал немало усилий, чтобы не попасться в руки ни новоиспечённым пуританам, ни новоявленным эпикурейцам. Время от времени он учинял дикие беспорядки, хотя и обычная его повседневная жизнь не отличалась особенным благообразием. Я уверен, что эта книга даст людям на Западе, уже обвинившим его в использовании чёрной магии («Остерегайтесь тёмных сторон!»), новые поводы для оскорбления памяти о нём («Скачки! Азартные игры! Это возмутительно!»).

Но что ещё можно ожидать от этих педантов и ворчунов, которые, в конце концов, просто безвольно следуют своей карме? Что делать человеку, помешанному на внешнем благочестии и чистоплотности, с тем, для кого внешнее - всего лишь деталь? «Тот, кто ложится на землю, не может упасть», - говорит «Шримад Бхагавата» (Х1:21:17), а из всех участков земли наинижайший - смашан. Каждое действие Вималананды было хорошо продуманным поводом, уловкой, рассчитанной на то. чтобы поставить себя в такую позицию, в которой он мог бы расквитаться с той или иной рнанубандханой. Быть может, его вдохновлял пример Кришны, которого бхактические тексты иногда именуют «сладким разбойником», ибо Он дурачил людей, не иначе как заставляя их делать то, что от них требовали их кармические долги. Вималананда никогда не стеснялся опускаться до плутовства, если оно ускоряло расчёты по какой-нибудь рна. Так что он отлично вписывался в бега, где все - махинаторы. На скачках нельзя выкладывать душу всем и каждому, если надеешься выиграть. Отсюда - ловкость рук, которая, как известно, ещё не мошенничество.

Жизнь на скачках - это мудрое иносказание жизни в целом. На беговой дорожке, дома ли, в офисе - лучший приём, который может быть оказан дождавшимся своего часа кармам, основан на кала (ловкости и сноровке), а не на бала (грубой силе). Не надо пытаться форсировать события, лучше продвигаться терпеливо, перетекая и скользя к выпутыванию из рна. Вималананда, в силу своего характера предпочитавший тактичность принуждению в управлении кораблем своей жизни в открытом море своего мира, однажды пояснил этот принцип следующим рассказом.

У одного человека были такие старые сандалии, что на них давно не осталось живого места, на котором бы ещё не стояло заплат. Тогда он решил, что настало время от них избавиться, и, отправившись на поклонение, он оставил их на пороге храма. Выходя из храма после богослужения, он нарочно не забрал их, мысленно рассудив, что какой-нибудь бедняк будет проходить мимо и подберёт их. Но какой-то чудак догнал его, вручил сандалии и сказал: «Ты забыл свои сандалии! Совсем, что ли, из ума выжил?»

Человек вернулся домой и решил, что лучше всего будет просто выбросить эти сандалии и пусть кто хочет, тот и подберёт их. Он подошёл к окну и бросил их вниз, но случилось так, что они упали прямо на мальчика, который как раз в то время проходил под окном. Мальчик и его мать завопили так громко, что собралась толпа. Разобравшись в том, что случилось, люди рассердились на то, что мужчина обидел такого милого, беззащитного ребёнка, и мамаша изрядно поколотила его его же собственными сандалиями.

Когда волнение улеглось, человек сел и задумался. Он рассуждал так: «Я хотел только избавиться от этих старых сандалий, а в результате получил сперва оскорбление, а затем хорошую взбучку. Что же теперь делать?»

И вдруг сандалии заговорили. «К чему вся эта суета? - сказали они. - Мы знаем, что мы все в заплатах, ну и что? Всего-то надо оторвать старые заплаты и наложить кусок добротной кожи, а потом притачать новый каблук, и мы будем как новенькие!» Так человек и сделал.