Беседа 4. Все, кто слышат это, теряют себя

Беседа 4. Все, кто слышат это, теряют себя

24 декабря 1975 года, Пуна

Первый вопрос:

Вы сказали, что есть только два типа людей: те, чьим путем является осознанность, и те, чьим путем является самоотречение, или бхакти. Мне кажется, что Лао-цзы не имел отношения ни к одному из этих типов людей; не означает, ли это, что существует третий тип людей - те, кто следует обоими путями или не следует ни одним из них?

Лао-цзы не имеет пути, или, вернее, его путем является отсутствие пути. Лао-цзы говорит: «Вам некуда идти, вы уже здесь». Так что само слово «путь» становится бессмысленным. Путь нужен, если вы куда-то собираетесь. Если вы уже здесь, тогда путь совсем не нужен. Иметь путь, на самом деле, будет опасно: вы можете сбиться с пути. Лао-цзы говорит: «Те, кто следует пути, сбиваются с него». Постепенно они все дальше и дальше отходят от самих себя.

«Ищущий, не следуй никакому пути, ибо все пути ведут сюда, истина здесь».

Лао-цзы есть последнее слово в духовности; выше него нет никого.

Обычно очень трудно бывает понять концепцию отсутствия пути, потому что тогда вы внезапно отбрасываетесь к самому себе, вам не за что цепляться, вам нечего делать: ни метода, ни техники, ни каких-то других средств. Внезапно вы отбрасываетесь к самому себе, и это становится почти невыносимым для вас. Вам нужно что-то другое, чем вы были бы заняты. Вы оставляете мир, вы оставляете семью, вы отказываетесь от всего, но вы никогда не отказываетесь от этого «другого». В той или иной форме вы все еще имеете что-то: в форме Бога, в форме йоги, в форме техники. Лао-цзы отнимает все это у вас. Он оставляет вам полную пустоту. Эта пустота требует от вас большого мужества. Все другие пути, на самом деле, ведут, в конце концов, к той же самой точке.

Если вы следуете бхакти, самоотречению, то однажды вы придете к пониманию, что не от чего было отказываться; эго никогда и не существовало. Эго было фальшивым, ложным, поэтому и самоотречение также было ложным, потому что болезни «эго» никогда и не существовало. Но самоотречение помогает, оно помогает вам понять, что эго никогда не существовало. Тогда внезапно вы начинаете смеяться над всей нелепостью этого: что вы отдали своему Учителю что-то, чего никогда не имели, или что вы отдали что-то Богу, что было всего лишь фальшивым понятием. Но это придет в конце; с Лао-цзы это приходит в самом начале. С Лао-цзы первый шаг является последним. Последнего шага, на самом деле, вообще нет; нет никакого начала и никакого конца. То же самое верно и относительно дзэна. Эти подходы - это не философии и не идеологии. Это не священные писания; это необыкновенное видение мгновенной мутации.

Случилось так: когда Бодхидхарма прибыл в Китай, один великий ученый приехал проведать его и привез с собой величайшую книгу, которую он написал. Эта книга была очень известной; она была почти в каждом доме. К философу восторженно относилась вся нация. Он пришел к Бодхидхарме, к основателю дзэна. Он хотел знать мнение Учителя об этой книге, в которой он подробно рассказал обо всех возможных путях, обо всех возможных идеологиях. Его обзор был очень тщательным. Это был чистейший интеллект, величайший ум. Что же сделал Бодхидхарма? Он взял книгу в руки, поднес ее к своему носу, сказал: «От нее идет запах ссоры» и отбросил ее. Он сказал: «Уберите ее отсюда! Она испортит моих учеников. В ней чувствуется запах ссоры».

Все пути, все идеологии, все философии, все теологии вызывают споры, вызывают ссоры. Все они выходят на рыночную площадь, провозглашая: «Только наш путь ведет к истине». И не только это: они сражаются, они спорят с другими путями, с другими идеологиями. Мир идеологий - это рынок, базар.

Если вы готовы сделать прыжок, то истина уже в вас. Нет необходимости куда-либо идти; нет никакой необходимости искать ее где-либо. Закройте глаза - и она здесь. Вы есть истина.

Теперь давайте попробуем понять вопрос.

Да, есть два типа людей, два типа личностей. Человечество делится на два типа: мужчин и женщин, инь и ян, отрицательное и положительное, агрессивное и пассивное. И те, и другие живут в иллюзии, в каком-то сновидении, в каком-то сне; опьяневшие от желаний, ослепшие от желаний. Человек, который принадлежит к мужскому типу, нуждается в каком-то пути, на котором он мог бы упражнять свою волю; наличие воли соответствует его характеру. И, наконец, наступает время, когда в результате этих упражнений его воли он начинает понимать, что он погряз в тщетных усилиях. Но ему потребуется много времени, чтобы понять это. Он должен будет много раз падать и много раз снова вставать, и снова прикладывать усилия, и снова у него будут неудачи, потому что он не может преуспеть на этом пути.

Воля означает эго, воля означает вас. Она и должна терпеть неудачи. Но много раз она будет терпеть неудачу, и вы будете снова надеяться, что в следующий раз неудачи не будет. Но однажды - как вы можете все время избегать этого? - однажды вы упретесь в тот факт, что вы делаете нечто неразумное. При этом осознании воля исчезнет, и внезапно вы увидите, что путь исчез, что религия исчезла, что вы озарены. Это всегда было при вас, но вы были слишком заняты путем, волей, усилиями. Все усилия приводят вас к безусильности, все проявления воли приводят вас к безвольности, все это приводит вас, в конце концов, к отсутствию эго.

Другая часть человечества, женская часть, пассивная часть, не может двигаться по пути воли. Ей нужен другой иллюзорный путь: путь самоотречения, путь полной самоотдачи, путь бхакти. Но однажды человек, вставший на этот путь, поймет, что ему все еще чего-то не хватает, потому что самоотдача никогда не может быть полной - нечто иллюзорное никогда не может быть полным: вы отдаете и отдаете себя и снова и снова обнаруживаете, что вы все еще стоите позади, что вы еще не отдались полностью, - однажды, внезапно, вы осознаете этот факт. Что же вам делать? Отдать что-то, чего вы не имеете? Как это возможно? Внезапно эго исчезло. Теперь нет никакой потребности в самоотдаче, потому что не осталось никакого эго. И путь самоотречения, и путь воли, ведут вас к той точке, из которой начинает Лао-цзы. Конец этих путей является началом для Лао-цзы. Его путем является отсутствие пути. Он есть предельное слово, за пределами которого ничего не существует. Он есть последнее слово. Можно улучшить Будду, можно улучшить Иисуса, можно улучшить Миру, Махавиру, Кришну и Чайтанью, но Лао-цзы улучшить невозможно. Вы не сможете улучшить его; в нем нечего улучшать. Он просто не играет в эту игру. Он не является ее участником с самого начала.

Спрашивающий интересуется: «Существует ли третий тип людей?» Нет, есть только два типа людей. Третий тип типом не является, потому что все типы принадлежат эго. Третий тип есть чистая человечность. Это не живое существо, это не личность. Это просто абсолютное существование, чистое существование, сама чистота. Два упомянутых типа являются типами. Когда эти типы исчезают, вы начинаете осознавать то, что универсально, что не имеет ничего общего с личностью, потому что личность накапливается вокруг эго.

Отречетесь вы от себя или нет - не имеет значения. Личность нуждается в какой-то основе, которая заключена в эго.

Эго бывает двух типов: мужское и женское. Но человек, у которого нет эго, не относится ни к какому типу. Вы не можете присвоить ему тип, вы не можете отнести его к какой-то категории. Он просто превосходит, трансцендирует все категории. Он поток - он течет во всех направлениях, он распространяется повсюду. Он подобен не камню, а небу: неопределимый, неуловимый. Третий «тип» типом не является, Лао-цзы типом не является. Он не принадлежит миру типов, миру категорий; он просто выше всего этого.

Когда Конфуций пришел проведать Лао-цзы, он был очень напуган, потому что смотреть в его глаза - это все равно, что смотреть в глубины бесконечности, в бездну. Это то, что Будда называет шуньей: бесконечное ничто, пустота. Он начал дрожать, он постарался поскорее уйти от Лао-цзы. Когда его ученик попросил: «Расскажите что-нибудь о Лао-цзы, вы ведь видели его», Конфуций все еще дрожал и покрывался испариной. Он сказал: «Не спрашивайте меня об этом человеке! Это вовсе не человек; это дракон. И никогда не проходите мимо него, он опасен! Он может засосать вас, и вы исчезнете».

Если бы Конфуцию было известно о черных дырах, он сказал бы: «Он - черная дыра; не проходите около него! Если вы упадете в него, вы никогда не сможете вернуться. Он опасен!» Конфуций посетил его только раз — никогда больше он не делал такого, - но всю его жизнь тень Лао-цзы преследовала его, потому что он знал человека, освободившегося от оков. Он знал человека, не имеющего никаких ограничений. Он знал абсолютную человечность, чистую человечность, чистое существование. Он увидел чистоту смерти и жизни.

Второй вопрос:

Я вижу дихотомию внутри себя: когда я рядом с Вами, меня тянет к вам, и я осознаю себя жаждущим искателем. Когда я нахожусь вдали от ашрама, я просто хорошо провожу время и чувствую себя в целом превосходно. В этом есть что-то неправильное?

Ничего неправильного! Все так и должно быть. Именно так мне и хотелось бы, чтобы все было - в точности так. Это то, чему я пытаюсь учить вас: не будьте серьезными в деле благочестия. Будьте игривыми, воспринимайте все это как забаву. Это величайшая в мире забава, но это забава. Как только вы станете серьезными, вы тут же станете жертвой какой-либо церкви или какого-нибудь священника. Раз вы стали серьезными, то вы уже больны.

Когда вы рядом со мной, плывите со мной, будьте со мной. Когда вы идете на реку, плывите вместе с рекой; но нет никакой необходимости плавать на рынке. Тогда вы будете выглядеть нелепо. Когда вы на рынке, будьте частью рынка. Сохраните способность к текучести. Не накапливайте характер - жесткую структуру вокруг себя. Сохраняйте способность двигаться от одной полярности к другой; это и есть то, что называется жизнью. Не замерзайте. В этом нет никакой дихотомии.

В том и красота жизни, что она включает в себя противоположности. Когда вы со мной, будьте со мной, наслаждайтесь этим поиском. Когда вы дома, когда вы сидите за чашкой чая, когда вы курите, наслаждайтесь чаем, наслаждайтесь курением. В этом нет ничего неблагочестивого. На самом деле определением святого, благочестивого (holy) является пребывание целым, целостным (whole). А быть целостным означает включать в себя противоположности. Не будьте только днем, будьте также и ночью. Не будьте только светом, будьте также и темнотой, потому что темнота имеет свою собственную красоту; вы можете упустить ее. И если в вас не будет никакой ночи, в которую вы могли бы удалиться и расслабиться, то вы будете только полуличностью. Если вы являетесь просто серьезным, то вы будете оставаться в голове, вы будете подвешены в ней. Но если вы можете быть также и несерьезным, тогда вы сможете продвинуться в сердце.

Сердце - это несерьезная игривость. Голова очень серьезна. Вы должны оставаться способным к течению. Быть способным к течению и означает быть религиозным. Когда вы входите в храм, вы становитесь частью храма; когда вы пребываете в мире, вы являетесь частью мира. Но где бы вы ни были, вы всегда сохраняете способность двигаться к противоположному. Если вы не можете делать этого, вы мертвы. Только мертвая вещь не может двигаться к противоположному. Мертвая вещь имеет фиксированный характер.

Я слышал такую историю: умер великий дзэнский Учитель, и другой дзэнский Учитель, который всегда был противоположной полярностью этого Учителя, пришел на кладбище проститься с его мертвым телом. В траурной процессии принимали участие тысячи людей. Человек, который всегда был врагом умершего, тоже был среди них. Кто-то спросил: «Почему ты пришел? Вы всегда спорили друг с другом». Человек засмеялся. Он сказал: «Это было частью целого - я был противоположен ему, он был противоположен мне. Между нами двумя мы создавали жизнь. Люди двигались от него ко мне, от меня к нему; между нами было нечто вроде заговора: мы создавали жизнь. Структурированные, замороженные люди... мы плавили их. Теперь мне очень его не хватает». Позже, когда он увидал так много людей, пришедших на похороны, он сказал: «Это действительно удивительно! При пробуждении одного живущего собирается так много мертвых!»

Жизнь не является зафиксированной данностью. Она не похожа на скалу, она подобна реке - текущей, струящейся. Это процесс, это не жизнь. Если вы понимаете меня, то я здесь, чтобы сделать вашу целостную жизнь священной. Поэтому, что бы вы ни делали, наслаждайтесь этим тотально и не создавайте дихотомии. Дихотомия - продукт вашего ума, это вы создаете ее. Здесь вообще нет никаких проблем. Что здесь неправильного? Если вы испытываете восхитительную порочность - очень хорошо. Не становитесь святошей, иначе вы упустите целостность и никогда не станете благочестивым и святым. Сохраняйте способность быть и неблагочестивым. Тогда святость и несвятость станут вашими двумя берегами, между которыми течет река, которая не принадлежит ни одному из берегов и которая всегда выходит за все пределы и движется все дальше и дальше.

Не создавайте характер. Если вы собираетесь оставаться творческим, не создавайте характер. Каждый момент старайтесь увести себя от характера, который сформировался в предыдущий момент. Характер означает прошлое, вы же всегда означаете настоящее. Сознание - это всегда настоящее, а характер - всегда прошлое. Всякий раз, когда вы говорите о чьем-либо характере, вы говорите о его прошлом: его характер есть то, что он когда-то сделал. Характер всегда мертв. Постарайтесь понять характер. Постарайтесь осадить себя снова и снова, напоминайте себе снова и снова. Вспоминайте себя снова и снова, чтобы вы оставались в настоящем - живым, вибрирующим.

Не держитесь за характер. Не становитесь святым, не становитесь грешником. Святой является мертвым, грешник тоже, но не тот человек, который может двигаться между этими двумя так же легко, как вы можете выйти из дома и снова войти в него. Зимнее утро, вам холодно - вы выходите из дому, чтобы погреться на солнышке. Затем становится жарко, солнце поднялось высоко - вы заходите в дом. В этом нет никаких трудностей. Трудности возникают только в том случае, если вы парализованы. Тогда вы не можете выйти из дома; вы парализованы. Если кто-то каким-то образом вынесет вас из дома, то вы все равно не сможете двигаться, потому что и вне дома вы будете парализованы.

Не будьте парализованными; оставайтесь живыми. Не превращайтесь в мертвые вещи. Для этого есть только один способ: каждый день умирайте вместе с прошлым, чтобы вы могли оставаться живым здесь и сейчас. Все время умирайте в прошлом. Никогда не несите с собой прошлое, потому что вы несете с собой свою тюрьму; огромная тюрьма окружает вас. Не имеет значения, сделана ли эта тюрьма из золота и украшена алмазами или это тюрьма бедного человека, просто темная камера. Не имеет значения, называете вы эту тюрьму «святостью» или «грехом». Тюрьма есть тюрьма, а вы не должны быть в тюрьме. Будьте свободными. Не создавайте из этого никаких проблем.

Мне хотелось бы рассказать вам одну историю. Много веков назад, на холмах, возвышающихся над Нилом, был построен храм высшего знания. Человек, который должен был стать главным жрецом храма, хотел, чтобы на главных дверях храма было выбито подходящее изречение. Пока работа продвигалась, он думал об этом много раз. Наконец наступило утро, когда строителям нужно было сообщить выбранное изречение, и они пришли за ним к жрецу. «Зайдите, пожалуйста, через час, - сказал жрец, - я приготовлю его для вас». Раздумывая над ответом, жрец прогуливался около опытного рабочего, который ненавязчиво поправлял работу молодого рабочего. Жрец слышал, как старик делал предостерегающее замечание молодому человеку: «Есть еще и другой способ». И в течение веков учащиеся и посетители, входящие в этот храм, получали свой первый урок, читая на дверях выбитую надпись: «Есть еще и другой способ».

Вы спрашиваете меня, как избавиться от дихотомии? Я говорю вам - есть еще и другой способ: нет никакой необходимости избавляться от нее - примите ее, наслаждайтесь ею. Не пытайтесь выбирать; сохраняйте невыбирающую осознанность. Тогда вся жизнь будет священной, тогда вся земля будет храмом Божьим. Тогда ничто не будет неправильным.

Мое определение неправильного таково: неправильным является все, что становится для вас тюремным заключением. А все, что оставляет вас свободным, является правильным. Свобода правильна, заключение - неправильно. Так что оставайтесь бдительными, потому что каждый момент вы создаете прошлое, и если вы недостаточно бдительны, то пыль прошлого собирается вокруг вас. Как вы каждое утро делаете уборку в вашем доме, так каждый вечер, каждый момент очищайте свое внутреннее сознание. Только тогда вы сможете оставаться свежим, подобным свежему, девственному цветку, подобным зеркалу, которое может отражать и которое не собирает вокруг себя никакой пыли.

Третий вопрос:

В интенсивной психотерапии пациент может либо говорить, либо слушать, пытаясь услышать что-то изнутри. Значение имеет именно это последнее. Хороший психотерапевт, особенно при наличии любви с его стороны, будет всеми возможными способами способствовать этому процессу слушания неожиданного. Является ли это формой медитации? Можно ли сказать, что в идеале и терапевт, и пациент оба медитируют?

Психотерапия - это в основном медитация и любовь, потому что без любви и медитации невозможно никакое исцеление. Когда терапевт и пациент не являются двумя отдельными сущностями, когда терапевт является не только терапевтом, а пациент не является больше пациентом, а глубоким взаимоотношением «я-ты», в котором терапевт не пытается никого лечить, когда пациент не смотрит на терапевта как на нечто отдельное от себя - в эти редкие моменты и случается терапия. Когда терапевт забыл про свои знания, а пациент забыл про свою болезнь, когда имеет место диалог, диалог двух человеческих существ, то именно в этот момент случается исцеление. И если оно случилось, то терапевт всегда будет знать, что он служил только передаточным средством для божественной силы, для божественного исцеления. Он будет так же благодарен этому исцелению, как и пациент. Он, на самом деле, приобрел от этого столько же, сколько и пациент.

Когда вы лечите человека как пациента, вы лечите его, как если бы он был машиной. Тогда терапевт подобен механику, который пытается заменить и отрегулировать механизмы и починить неисправности, тогда терапевт привязан к своим знаниям в голове. Он пытается помочь другому человеку, как если бы этот человек был не человеком, а машиной. Он может быть техническим экспертом, он может обладать некоторым «ноу-хау», но он не сможет оказать большой помощи. Потому что сам подобный взгляд на вещи является разрушающим. Сам подобный взгляд на пациента как на объект порождает в пациенте сопротивление; он чувствует себя задетым.

Наблюдали ли вы? Имеется очень мало врачей, с которыми вы не были бы застенчивы, с которыми вы не чувствовали бы себя каким-то объектом, в которых вы видите глубокое уважение к вам, с которыми вы чувствуете себя человеком, а не механизмом. А все это имеет еще большее значение, когда речь идет о психотерапии. Психотерапевт должен забыть все, что он знает. В одно мгновение он должен стать любовью, текущей любовью. В одно мгновение он должен принять на себя человечность другого, субъективность другого. Другой не должен сводиться к какой-то вещи, потому что тогда вы с самого начала закроете двери для нисхождения великой целительной силы. Быть психотерапевтом - это одна из самых трудных вещей в мире, потому что вы должны знать, как помочь, и, в то же время, вы должны забыть все, что вы знаете о помощи. Для того чтобы помочь, вы должны много знать, и для того, чтобы помочь, вы должны все забыть об этом. Психотерапевт должен делать весьма противоречивые вещи, только тогда случается лечение. Когда любовь течет и терапевт слушает больного с огромным вниманием, когда пациент тоже старается прислушаться к своей собственной внутренней сущности, к своему собственному бессознательному внутреннему разговору — когда это слушание случается, то в нем постепенно исчезают две личности. Может быть, это были две полярности...

Когда вы слушаете меня, исцеление имеет место все время. Когда вы слушаете меня так внимательно, что вас нет больше - ни ума, ни мышления - вы становитесь просто ушами, вы просто слушаете, вы поглощаете; и я совсем не здесь, поэтому, когда в очень редкие моменты вы тоже не здесь, тогда и имеет место исцеление. Внезапно вы исцелены. Без вашего ведома вы исцеляетесь каждый день. Без вашего ведома целительные силы окружают вас. Ваши раны исцеляются, ваша темнота исчезает, ваши ограничения ломаются; это и есть терапия.

У нас на Востоке никогда не было чего-то подобного психотерапии, потому что Учителя было более чем достаточно. Все, что психоаналитики знают сегодня, Восток знает уже много веков. В этом нет ничего нового. Но на Востоке никогда не возникало такое понятие как психотерапевт - только Учитель; не пациент, а ученик.

Вы взгляните на разницу. Когда вы приходите ко мне как пациент, вы приносите с собой весьма безобразный ум; когда вы приходите ко мне как ученик, вы приносите прекрасный ум. Когда я смотрю на вас как терапевт, тогда сам этот взгляд низводит вас до вещи; когда я смотрю на вас как Учитель, то сам этот взгляд поднимает вас до вершин вашего существа. Мы на Востоке никогда не называем Учителя «психотерапевтом», а он является величайшим терапевтом из когда-либо известных в мире! Просто сидя рядом с Буддой исцелились миллионы людей. Куда бы он ни пришел, везде имело место исцеление, но об исцелении никогда не говорили. Это просто случалось - не было никакой необходимости говорить об этом. Само присутствие Будды, любящий взгляд Учителя, готовность его впитать в себя ученика...

Слово пациент безобразно. В самом по себе слове ничего плохого нет; оно происходит от прекрасного корня. Оно происходит от слова «терпение», но оно стало безобразным просто от соответствующего употребления. Ученик — это что-то совершенно другое: вы пришли что-то узнать, а не лечиться, а лечение случается само собой. Вся терапия заключается в учении. Действительно, почему вы стали душевно больным? Потому что вы узнали что-то неправильное. Вы узнали что-то настолько неправильное, что не можете понять этого. Вы нуждаетесь в ком-то, кто снял бы с вас обусловленность, кто смог бы помочь вам избавиться от неправильных знаний, кто мог бы направить вашу энергию по другому пути.

Ко мне, например, пришла одна женщина. Я наблюдал за ней много лет; она приходила ко мне много лет. В первый раз, когда она пришла ко мне, она сказала, что совсем не интересуется сексом, но ее муж все время думал о сексе. Из-за этого она очень плохо себя чувствовала; ее почти рвало от этого. «Как прекратить это? Что мне делать?» - спрашивала она. Я поговорил с мужем и сказал ему: «Всего лишь один месяц не надо интересоваться сексом. Спустя месяц все станет лучше и по-другому». В течение месяца он следовал моему совету. Женщина снова пришла ко мне. Она сказала:

«Я чувствую себя задетой, потому что мой муж совершенно не интересуется мною сексуально». Тогда я сказал ей: «Теперь вы должны понимать, что происходит. Когда муж сексуально озабочен, это дает вам некоторую власть над ним. Вам доставляет удовольствие эта власть, но, в то же время, вы также чувствуете, что вас используют. Поскольку муж смотрит на вас с сексуальным желанием, это означает, что он видит в вас средство для некоторого удовлетворения. Вы чувствуете, что вас используют». Почти всем женщинам кажется, что их используют, и в этом заключается их проблема. Но если муж прекращает проявлять к ним интерес, то они совершенно забывают об этом использовании, они начинают бояться. Тогда они начинают думать, что муж собирается бросить их. Теперь у них нет власти над ним, теперь они не обладают им. Поэтому я сказал этой женщине: «Вы только взгляните на факты: если вы хотите обладать мужем, то вы должны смириться с тем, что и он будет обладать вами. Если вы хотите обладать мужем, то вы должны быть согласны с тем, чтобы он использовал вас».

Ум, который обладает, сам будет в чьем-то владении. Обладать чем-то - значит быть обладаемым этим чем-то. Чем большим вы владеете, тем большее рабство создаете вы вокруг себя. Свобода приходит тогда, когда вас отучают от желания быть собственником. Когда вы отучитесь быть собственником, вы не будете искать власти над кем-либо. Тогда не будет возникать ревность. А когда вы не пытаетесь обладать кем-то другим, вы создаете вокруг себя такую красоту, что другие не могут смотреть на вас как на вещь. Вы становитесь личностью - великолепной, вибрирующей, освещенной, - вы становитесь светом в самом себе; никто не может обладать вами. Все, кто будет находиться рядом с вами, будут чувствовать вашу красоту и будут не в состоянии думать о вас как о вещи.

Сегодня каждая женщина страдает, потому что, прежде всего, она желает обладать; когда она желает обладать, она обладает; когда она обладает, она чувствует: «Меня используют». Когда ее не используют, она чувствует, что ее сила исчезает. Поэтому женщина всегда страдает. То же самое относится и к мужчине.

Заглянуть глубоко в проблему - значит исцелиться, потому что это показывает вам, что вы узнали что-то неправильное. Разучиться... в этом и состоит лечение. Люди являются душевно больными, потому что они были неправильно обусловлены. Всех людей учат быть конкурентоспособными и всех учат быть спокойными и молчаливыми. Это глупо; вы не можете преуспеть и в том и в другом. Или вы преуспеваете в конкуренции, и тогда вы напряжены; или вы безмолвны и спокойны, но тогда вы не сможете быть конкурентоспособными.

Вас научили двойственности. Вас научили двигаться в двух направлениях одновременно, и вы освоили это. Вас учили быть смиренным, и вас все время учили быть эгоистичным.

Если ваш сын является первым в университетской группе, вы счастливы. Вы устраиваете вечеринки для его друзей, вы все время показываете своему сыну, что он великий человек; он лучший в группе, он награжден золотой медалью. Все эти медали являются ловушками эго. И в то же время вы все время учите его быть смиренным, скромным. Теперь вы создаете трудности: если он становится смиренным, он не сможет быть конкурентоспособным; если он становится конкурентоспособным, он не может быть смиренным. Если он хочет собрать все золотые медали, которые может дать эта жизнь, то он не сможет быть смиренным. Тогда вся его смиренность будет просто лицемерием. Нужно увидеть все это. Скоро этот человек попадет в беду: он все время пытается быть смиренным и все время пытается преуспеть в жизни. Если он преуспеет, он никогда не будет наслаждаться этим успехом, потому что он станет самонадеянным и эгоистичным, а у него имеется идеал быть смиренным и неэгоистичным. Если он станет смиренным и неэгоистичным, он тоже не будет счастлив, потому что он имеет идеал преуспевания в мире, идеал показа миру того металла, из которого он сделан.

Само общество является противоречивым, несогласованным, и это общество все время учит вас вещам, которые являются абсолютно неправильными. Тогда возникает болезнь. Тогда внутри вас возникает смятение, конфликт. Тогда вы приходите к состоянию, в котором все находится в беспорядке, в неразберихе. Вы можете пойти к Учителю или обратиться к психоаналитику. Если вы придете к Учителю, вы придете как ученик, вы придете учиться. Вы научились чему-то неправильному; теперь вы должны разучиться и научиться чему-то новому. Когда вы приходите как ученик, вы не испытываете застенчивости, вы чувствуете себя счастливым по этому поводу. Но если вы приходите как душевнобольной, если вы приходите как пациент, то вы чувствуете себя смущенным. Придя к психотерапевту, вы стараетесь скрыть факты - «Люди не должны знать этого, потому что это означает, что мой ум функционирует неправильно». Идя к психотерапевту, вы будете стремиться скрыть все это. Психотерапевт является экспертом: у него у самого есть проблемы, почти такие же, как у вас; он, возможно, поможет вам, но он почти не может помочь самому себе.

Но у Учителя нет проблем. Он может помочь вам в существенной степени, потому что он видит вас насквозь. Вы становитесь прозрачным перед ним. Психотерапевт является профессионалом: если он даже и заботится о вас, показывает свою любовь к вам, свое волнение по поводу вас, то это все профессиональный жест. Учитель не привязан к вам своей профессией. Ваши отношения совершенно другие; это отношения между сердцами.

На Западе сейчас очень много психотерапевтов, но ничто не свидетельствует о том, что они оказывают действительную помощь. Пациенты ходят от одного психоаналитика к другому, от одного врача к другому. Всю свою жизнь они ходят от одной двери к другой. Нужны Учителя, нужны реализовавшие себя люди, которые достигли состояния любви. Но даже в обычной психотерапии может так случиться, что пациент больше не чувствует себя пациентом и терапевт больше не чувствует себя терапевтом - возникает некоторое состояние любви, человечности; они забыли про свои профессиональные отношения - тогда исцеление случается немедленно.

Исцеление является функцией любви. Любовь является величайшей терапией, и мир нуждается в терапевтах, потому что миру не хватает любви. В них не было бы нужды, если бы люди были любящими: если бы родители были любящими, если бы школьные учителя и профессора были любящими, если бы общество было любящим.

Каждый рождается, чтобы оставаться здоровым и счастливым. Все ищут здоровья и счастья, но что-то где-то упускается, и тогда все страдают. Это страдание можно предвидеть; оно становится правилом. Правилом должно стать счастье, ожидать следует его. Мне хотелось бы иметь перед собой мир, в котором рождались бы будды, но о них никто не вспоминал бы, потому что они были бы правилом. Сейчас вспоминают Будду, вспоминают Христа, вспоминают Лао-цзы, потому что они являются исключением. Иначе кто бы вспоминал о них? Если будда будет в каждом доме, если будду можно будет найти на любом рынке, если вы сможете встретить Лао-цзы где угодно, то кого они будут беспокоить? Тогда это будет просто правилом. Так и должно будет быть.

Лао-цзы говорит: «Если бы мир действительно был бы моральным, то не было бы никакой возможности стать святым». Когда мир действительно религиозен, нет необходимости быть религиозным. Люди были бы просто религиозными; тогда религии не были бы нужны. Если бы везде был порядок, дисциплина, естественные порядок и дисциплина, то не существовало бы слов «порядок» и «дисциплина». Идея порядка появляется лишь тогда, когда вокруг беспорядок. Люди начинают говорить о дисциплине, когда нет никакой дисциплины; они говорят об исцелении, когда вокруг болезни. Люди говорят о любви, когда любовь упущена. Но в основном терапия - это функция любви.

Это вопрос психотерапевта, Будхагоши. Мне бы хотелось, чтобы он учел мои слова в своей жизни. Он скоро поедет домой: и теперь он поедет не как терапевт, а как человеческое существо. Никогда не смотрите на пациента как на пациента. Смотрите на него как на человека, который пришел что-то узнать - как на ученика. Помогите ему, но не как эксперт; помогите ему как обычное человеческое существо - от этого будет больше целительной пользы. При этом будет меньше терапии и больше исцеления. Иначе терапией можно заниматься многие годы, а результат будет почти нулевым. Иногда результат может быть даже отрицательным.

Я слышал о человеке, который имел очень любопытную привычку: когда он бывал в пивной, он никогда не выпивал все вино, а оставлял часть в стакане и расплескивал этот остаток вокруг, на всех людей. Его били за это много раз. Потом владелец пивной сказал ему: «Почему бы тебе не сходить к психоаналитику? Тебя нужно лечить, иначе тебя все время будут бить и выбрасывать из пивной. Ты снова пришел и снова делаешь то же самое. Что-то в тебе не так. Ты одержимый».

Итак, он пошел к психоаналитику, а через три месяца пришел снова. Он выглядел лучше. Владелец пивной спросил: «Был ли ты у психоаналитика? Ведь ты отсутствовал три месяца».

Человек ответил: «Да, и это очень помогло мне».

«Ты излечился?» - спросил хозяин.

Он сказал: «Излечился полностью». Но снова сделал то же самое.

Хозяин сказал: «Что же это было за лечение? Ты снова делаешь то же самое!»

Человек сказал: «Но я совершенно изменился. Раньше я делал это и всегда испытывал чувство вины. Больше я не испытываю чувства вины. Психоаналитик помог мне, он избавил меня от чувства вины. Раньше это смущало меня, теперь меня это не беспокоит».

Это то, что случилось на Западе: психоаналитики помогли многим людям почувствовать, что ничто не имеет большого значения. Это не дало им большей ответственности, это всего лишь сняло с них чувство вины. Чувство вины - плохое чувство, его нужно устранить. Но от него нужно избавиться таким образом, чтобы человек отучился от идеи вины, но приучился бы к идее ответственности. Чувство вины - это плохое чувство; чувство вины опасно - оно разрушает вас. Оно подобно ране. Но почувствовать ответственность очень и очень важно - это дает вам душу, это дает вам собранность, целостность. И пока вы не почувствуете свою ответственность, вы не будете здоровым человеком. Здоровый человек всегда осознает, что он делает, он отвечает за это. Сама идея ответственности даст вам свободу, чувство собственного достоинства. Из нее вырастает подлинное человеческое существо. Вы будете становиться более настоящим, вы будете все в большей степени здесь и сейчас.

Идея вины является фальшивой монетой. Она похожа на идею ответственности, но это не ответственность. Чувство вины подавляет вас. Ответственность придаст вашей жизни интенсивность, заострит осознанность. Вы станете более целостным, вы будете ощущать себя более собранным.

Буддхагоша, отправляйтесь на Запад, но теперь не как психотерапевт. Теперь вы санньясин. Почувствуйте ответственность за это. Идите, чтобы помочь людям, и если вы будете помогать людям, то и вам будет от этого огромная помощь. Если вы любите людей, вы будете любимы. Если вы исцеляете людей, если вы стали средством исцеления силы и энергии, то и вы будете исцелены. И всегда помните: исцеляя человека, вы являетесь частью процесса; вы тоже исцеляетесь. Обучая человека, вы тоже обучаетесь. Лучшим в мире способом выучить что-то является обучение этому чему-то кого-то другого. Но помните: Учитель - это тоже ученик. Он все время учится. Каждый ученик - это новый урок; работать с каждым новым учеником или пациентом - это открыть новую книгу, новую жизнь.

Награда за любовь велика. Идите в мир как санньясин и создайте вокруг себя такой климат, чтобы пациент приходил к вам учиться, переучиваться, трансформироваться. Он должен восприниматься не как история болезни, не как случай из практики, а как беспомощное человеческое существо, такое же беспомощное, как и вы. И не смотрите с башни: я более святой, чем ты, я выше тебя, я знаю больше тебя. Не смотрите так; пристальный взгляд насильственен, под ним любовь становится невозможной. Глядите как обыкновенное человеческое существо, такое же беспомощное, как и другие, - в той же лодке, в том же затруднительном положении. Вы окажетесь полезными, великое исцеление свершится благодаря вам.

Я слышал рассказ об одном известном Гарвардском профессоре, Чарльзе Коупленде. Один из студентов спросил его: «Могу ли я что-либо сделать, чтобы научиться искусству беседы?»

«Да, и только одно, - ответил Коупленд, - если вы будете слушать, что я буду говорить вам».

В течение нескольких минут стояла тишина, затем студент сказал: «Я слушаю, профессор».

«Вот видите, - сказал Коупленд, - вы уже учитесь».

Слушать - значит учиться, потому что, когда вы безмолвно слушаете, все существование начинает разговаривать с вами. Момент, когда вы абсолютно безмолвны, является величайшим моментом обучения.

Жизнь раскрывает свои секреты, когда вы безмолвны.

Поэтому, помогая ученику, попутчику, другу или пытаясь исцелить пациента, будьте великим слушателем. Слушайте так страстно, так внимательно, чтобы другой постепенно стал способным к раскрытию перед вами своих самых секретных глубин - глубин, которых он не раскрывал никому, потому что никто не был готов слушать его; глубин, которых он не раскрывал даже самому себе, потому что и он сам не был готов слушать; глубин, которые всегда оставались в темноте. Слушайте так внимательно, чтобы сама обстановка вашего слушания выносила бы на поверхность все, что было скрыто в пациенте, в ученике. Он будет удивлен, что он говорит все это вам; он никогда не знал, что все это существует в нем. Своим слушанием вы заставили его осознать свое собственное бессознательное, а это является целительной силой. Раз бессознательное становится сознательным, то многое исчезает. Исчезает все, что является хламом, углубляется все, что является значительным.

Но как вы можете научиться слушать? Стараясь быть великим слушателем. Когда вы слушаете пациента или друга, не начинайте скучать. Если вам надоело слушать, скажите ему, что сейчас неподходящий момент: «Когда-нибудь в другой раз; сейчас я не в настроении слушать». Никогда не слушайте кого-то другого, когда вы испытываете скуку, потому что ваша скука создает климат, в котором другой немедленно начинает ощущать, что он отвергается. Ваша скука говорит ему: «Все, что ты говоришь, является вздором. Прекрати, заткнись». Говорите вы это на самом деле или нет — не имеет значения. Все ваше существо говорит: «Прекрати! Покончим с этим».

В связи с этим Фрейд обычно использовал некий метод. Метод заключался в том, что он прятался от пациента. Пациент лежал на кушетке, а Фрейд сидел у него за спиной. Пациент не мог видеть, о чем думает Фрейд, слушает он или нет. Он сидел за спиной у пациента, а тот должен был разговаривать с самим собой. Психоанализ Фрейда длился много лет: три, четыре, пять, даже десять лет. Были даже пациенты, которые подвергались анализу в течение двадцати лет, и ничего не случилось. Это бесчеловечно. Сядьте с пациентом лицом к лицу; посмотрите ему в глаза, не скрывайтесь как призрак. Будьте человеком, будьте открытым и слушайте.

Фрейд учил своих учеников никогда не прикасаться к пациенту. Это абсолютно неправильно, потому что тогда вы теряете некоторые человеческие свойства. Бывают моменты, когда простое прикосновение к руке пациента сделает очень много, гораздо больше, чем могут сделать все психоанализы. Но Фрейд очень боялся, что есть возможность, что между врачом и пациентом возникнет интимность. Врач должен был оставаться далеко и высоко; он не должен был спускаться в мир людей. Кажется, что Фрейд очень боялся своей собственной человечности. Он очень боялся своего собственного ума. Он не мог допустить интимности; в нем, должно быть, существовал очень глубокий страх, очень глубокий комплекс. Люди, которые боятся отношений с другими, боятся самих себя, потому что в отношениях с другими они раскрываются, в отношениях с другими они отражаются как в зеркале. Фрейд был святошей.

Нельзя быть так далеко от пациента, иначе исцеление не случится. Подойдите ближе. Пациент должен восприниматься в глубокой интимности, чтобы он мог раскрыться, чтобы он мог принести вам все свое сердце.

И реагируйте! Не слушайте как мраморная статуя - реагируйте. Иногда смейтесь вместе с ним, иногда плачьте — реагируйте, потому что, когда вы реагируете, отношения между вами становятся живыми. Если вы не реагируете, они превращаются в застывшую, мертвую вещь. Реагируйте; сделайте все живым, тогда многое возможно. Можно достичь гораздо большего, чем просто с помощью анализа, чем с помощью диагноза. Психоанализ Фрейда остается ловушкой ума. Реальная терапия должна быть тотальной.

Четвертый вопрос: это марксистский вопрос, вопрос христианских теологов - так много болезней вместе!

В традиционном Китае была пословица: «Конфуцианец на службе, даос вне службы». Это представляет собой глубокое разделение и дилемму в китайском обществе и, вероятно, во всех обществах. Может ли быть такое общество просветленных, которое не учило бы пути эго? Или общество по своей природе является очень упорядоченной и структурированной реальностью вычисляющего и репрессивного коллективного ума и эго; действительно ли общество, даже состоящее из просветленных или якобы просветленных индивидуальностей, противостоит просветленности?

Прежде всего, эта восточная пословица прекрасна: «Конфуцианец на службе, даос вне службы». Если вы живете с людьми, вы должны следовать некоторым правилам. Эти правила не являются истиной в последней инстанции, это всего лишь правила игры. Например: если вы идете по дороге, вы должны идти по правой или по левой стороне - как решит общество. Если вы начнете ходить где угодно, вы попадете в беду, вы создадите неудобства для других. Правило движения по левой стороне не является чем-то абсолютным; это нечто удобное для использования. Это не означает, что Бог дал нам заповедь ходить по левой стороне; в Америке, например, все ходят по правой стороне. Придерживаетесь вы правой стороны или левой - не имеет значения; но вы должны придерживаться какой-то определенной стороны. Правила существуют, потому что общество состоит из многих людей. Если бы вы были один на дороге, не было бы никаких проблем. Если вы владеете частной дорогой, по которой ходите один, то вы можете поступать по своему усмотрению. Тогда нет необходимости придерживаться левой стороны, тогда это будет одержимостью, глупостью. Человек должен жить полностью свободным - это и есть Лао-цзы. Но там, где есть другие, ваша свобода может превратиться в хаос, а хаос - это не свобода. Когда во что-то вовлечены и другие люди, вы должны следовать некоторым правилам. Нет необходимости быть одержимым ими. Но есть люди, которые одержимы правилами.

Бывая в Калькутте, я обычно останавливаюсь в доме одного своего друга. Он является судьей Высшего суда. Однажды, когда его не было дома, его жена сказала мне: «Мой муж является вашим последователем, он читает ваши книги, он чрезвычайно любит вас. Вы меня очень обяжете, если скажете ему одну вещь». Я спросил: «Что это за вещь?» Женщина сказала: «Скажите ему, пожалуйста, не быть судьей в постели. Даже в постели он остается судьей Высшего суда; он никогда не выходит из этой роли».

Хорошо быть судьей в суде. Было бы неправильным быть мужем в суде, так же, как неправильно быть судьей в постели. В суде человек должен быть судьей - вот что означает конфуцианство.

Конфуций думает о взаимоотношениях между людьми, об обществе, о мире: этикет, манеры, закон. Конфуций - это как Моисей или Ману: он дает закон. Лао-цзы приносит в мир любовь и свободу. И хорошо, если вы движетесь в этих двух полярностях. Не думайте, что они разделяют вас. Они не разделяют вас. Они, на самом деле, дают вам больше свободы, больше возможностей, потому что, если вы будете оставаться даосом, вы рано или поздно должны будете уехать в Гималаи. Вы не сможете жить в обществе, потому что вы все время будете попадать в беду. Либо вы должны будете уйти в Гималаи, либо вы будете распяты людьми. Это то, что случилось с Иисусом.

Один христианский епископ сказал мне: «Где бы ни проходил Иисус, там была революция, но там, где прохожу я, люди подают чай!» Иисус был опасным человеком.

В этой пословице заключена глубокая мудрость: нет никакой необходимости все время вызывать революцию там, где вы проходите; нет нужды все время заставлять людей делать для вас крест. Было бы мудрее, иногда было бы лучше, чтобы был подан чай. Одержимость революцией - это болезнь. А вносить этикет и манеры в свой дом, чтобы вы не могли расслабиться даже в своей спальне, - это тоже одержимость.

Эта пословица изумительно прекрасна. Я с ней полностью согласен. Будьте конфуцианцем в мире, а в вашем внутреннем мире будьте даосом, последователем Лао-цзы. И здесь нет никакого разделения! В этом нет ничего плохого. Вы просто являетесь гибким, текучим: когда появляются другие, вы следуете правилам, потому что с другими приходят правила; когда вы один, нет необходимости в каких-либо правилах. При отсутствии других правила исчезают. В вашем уединении вы совершенно свободны, но когда вы находитесь с кем-то другим, на вас лежит ответственность. Рядом кто-то другой, вы должны быть осторожным, заботливым. Это часть любви: забота о другом. Так что я не вижу в этом никакой дихотомии, никакой дилеммы.

И второе: «Действительно ли общество, даже состоящее из просветленных или якобы просветленных индивидуальностей, противостоит просветленности?»

Да, общество по самой своей природе выступает против просветления, потому что просветление — явление, в основном, индивидуальное. Оно случается в вашей уединенности. Оно случается только тогда, когда вы абсолютно одни. Посторонний действует как барьер. Общество направлено против просветления, оно всегда будет таким, потому что общество - это организация. Общество, даже если оно называет себя революционным, не может быть революционным. Все общества построены на традиции, даже общество Мао. Традиция может быть новой, только и всего, но это традиция. Российское общество является сейчас таким же традиционным, как и любое другое общество.