Глава 12 Когда сомнения нет, есть вера

Глава 12

Когда сомнения нет, есть вера

Первый вопрос:

Ошо, почему вера не возникает из решения верить?

Вера – это не ваше решение. Это не то, что вы можете решать. Когда вы покончили с сомнениями – вам надоело сомневаться, вы увидели сомнение насквозь и убедились в его полной бесполезности, – тогда возникает вера. Вы должны разобраться в сомнениях, а не делать что-то с верой. Ваша вера не будет иметь большой ценности, потому что ваша вера, ваше решение всегда будет противостоять сомнению. А вера не противоположна сомнению, это просто отсутствие сомнения. Когда сомнения нет, есть вера.

Вера – это не противоположность сомнения, помните. Что бы ни говорилось в словарях, вера не противоположна сомнению, точно так же, как темнота не противоположна свету. Она кажется противоположной, но это не так – ведь вы не можете разрушить свет, внеся темноту. Нельзя внести темноту. Нельзя разрушить свет, бросая на него темноту. Темноте никогда еще не удавалось уничтожить самый слабый свет, самую маленькую свечу. Вся темнота существования бессильна перед маленькой свечой.

Почему это так? Если темнота противоположна, враждебна, антагонистична свету, она должна иногда побеждать свет. Но это просто отсутствие. Темнота существует, потому что нет света. Когда свет есть, нет темноты. Когда вы вносите свет в комнату, разве вы не замечали, что происходит? Темнота не покидает комнату; темнота не убегает из комнаты. Ее там просто нет. Ее никогда не было – это чистое небытие, отрицательность.

Сомнение как темнота, доверие как свет. Если у вас есть сомнения, тогда вы решаете верить. Иначе незачем было бы решать. Зачем решать? Наверное, в вас есть большие сомнения. Чем больше сомнение, тем острее потребность создать веру, доверие. И когда кто-то говорит: «Я глубоко верю», – помните, что этот человек борется с очень сильным сомнением. Именно так люди становятся фанатиками. Фанатизм рождается из-за того, что они создают фальшивую, искусственную веру. Их сомнения живы, с их сомнениями не покончено. Сомнение не исчезло, сомнение по-прежнему есть. И чтобы побороть сомнение, они противопоставляют ему веру. Если сомнение очень сильно, им приходится фанатично цепляться за свою веру. Когда кто-то говорит: «Я твердо верю», – помните: глубоко внутри, в глубине своего сердца он носит неверие. Иначе нет необходимости верить твердо. Достаточно просто верить – зачем верить твердо? Когда вы кому-то говорите: «Я тебя очень люблю», – что-то не так. Достаточно просто любить.

Любовь – это не количество. Когда кто-то говорит: «Я люблю тебя очень сильно», – что-то не так, потому что любовь – это не количество. Нельзя любить больше или меньше. Либо вы любите, либо не любите. Это разделение очень ясно.

Недавно вышла новая книга, и первый экземпляр я всегда дарю Вивек. Я написал: «Вивек с любовью». Она сказала мне: «Почему не с большой любовью»? Я ответил: «Это невозможно. Я не могу этого написать». Для меня любовь не может быть большой или маленькой. Я могу написать просто «с любовью», «большая любовь» – это абсурд. Дело не в величине, но в качестве. Когда вы говорите «большая любовь», за этой величиной вы просто что-то прячете: что-то от ненависти, что-то от гнева, что-то от ревности, но это что-то не любовь. Чтобы это спрятать, вам приходится показывать слишком большой энтузиазм: «большая любовь», «глубокое доверие», «твердая вера». Если вы твердо верующий христианин, вы вообще не христианин. Если вы глубоко преданный индуист, вы совершенно ничего не поняли.

Как раз на днях молодая девушка говорила мне, что она боится… Она хочет принять саньясу, но она боится: «Потому что это будет значить сделать Христа вторым, ты станешь первым». Она была очень озадачена. «Это будет значит поставить Христа позади тебя», – сказала она мне. Я сказал ей: «Просто посмотри мне в глаза. Если ты действительно любишь Христа, то найдешь Христа во мне. Ты не найдешь двух человек. Но если ты христианка, это трудно. Тогда забудь о саньясе».

Тот, кто действительно любит Христа, может любить меня; нет никакого конфликта. Тот, кто любит Кришну, может любить меня; нет никакого конфликта. Но если человек индуист, мусульманин, христианин, это трудно. Христианин не влюблен в Христа. Быть христианином – это результат вашего решения; сомнение не исчезло, сомнение было подавлено.

Не подавляйте сомнение. Наоборот, наблюдайте его, смотрите в него глубоко, анализируйте его. Не оставляйте никакую часть непроанализированной, неизвестной. Познакомьтесь со всеми слоями сомневающегося ума. Само это знакомство, проникновение в сомнение, растворит сомнение. Однажды внезапно вы просто проснетесь утром, полный доверия, веры – не по своему решению. Это не может быть решением, потому что вера есть что-то такое, с чем вы рождаетесь; сомнение приобретается впоследствии. Доверие дается вам от рождения, негласно.

Каждый ребенок верит. По мере того как он растет, возникает сомнение. Сомнение – это приобретенное. Вера есть всегда, как подводное течение вашего существа. Вы просто отбрасываете сомнение, и вера возникает сама. И тогда в вере есть большая красота, потому что она чиста. Она не против сомнения, она – отсутствие сомнения. Камень сдвинут, и ручей течет.

Поэтому, пожалуйста, не пытайтесь ничего решать. Ваше решение станет отсрочкой: чем больше вы будете решать, тем больше вас будет грызть червь сомнения. Вы будете разделены надвое и никогда не сможете чувствовать себя легко, и страдания будут продолжаться.

Многие люди верят в бога, но глубоко внутри испытывают сомнение – пульсирующее, живое, ждущее возможности, чтобы разрушить доверие. Это доверие ненастоящее, потому что это доверие далеко от вашего существа, сомнение же достигло почти что самого его центра. Никогда не делайте выводов о любви, о доверии, о боге. Это не ваши решения.

Когда сомнения больше нет, есть доверие. Оно случается. Оно течет. Оно приходит из сокровенной сердцевины вашего существа, из святая святых. И вы начинаете слышать по-новому, видеть по-новому. Это приходит не из ума, а из вашего существа.

Второй вопрос:

Ошо, в чем разница между баулом, тантриком, бхактой и суфием? Все ли они идут путями любви? Их подходы кажутся мне одинаковыми. Пожалуйста, объясни.

Четких границ нет. Все они: баулы, тантрики, бхакты и суфии – на пути любви, но все же есть тонкие различия. Даже если они в чем-то похожи, у каждого из них есть что-то особенное – тантрик, баул и бхакта… Суфий не отличается от бхакты. Суфий – это бхакта на мусульманском пути; бхакта – это суфий на индуистском пути. Между бхактой и суфием почти нет различий, поэтому мы не будем их обсуждать. Различие только в терминологии – это просто разные слова, разные языки. Но эти трое – баул, тантрик и бхакта – их нужно понять.

В любви есть три возможности: секс – низшая; любовь – которая выше секса; и молитва – высшая возможность.

Тантрик ориентирован на секс. Фактически, тантрик избегает любви, потому что любовь ставила бы его в сложное положение. Он остается чистым техником секса и работает с сексуальной энергией как ученый – отстраненно, отрешенно. Тантрик не вносит в нее любовь. Он трансформирует энергию. В нем возникает любовь, возникает молитва, но это следствия. Они приходят следом, как тень, но главное направление – работа с сексуальной энергией. Вся его работа, вся его лаборатория – в сексуальном центре. Там он работает, отрешенный, отстраненный, почти безразличный к другому человеку. С кем бы тантрик ни занимался любовью, он остается совершенно отстраненным. Это часть методологии тантры: нельзя быть привязанным к партнеру. Именно поэтому тантрики говорят: «Не делайте тантрические техники с женой или с возлюбленной. Нет, найдите кого-то, к кому вы совершенно не привязаны, чтобы любовь могла быть чистой техникой». Это научно.

Вот на что это похоже: вы можете быть прекрасным хирургом; вы провели тысячи операций, но если вам придется оперировать вашу жену, у вас может дрогнуть рука. Если вам придется оперировать вашего ребенка, лучше позвать другого хирурга. Он может быть не таким опытным, как вы, но все же лучше позвать кого-то другого – потому что хирург должен быть совершенно отстраненным, спокойным. Только тогда хирургия будет полностью научной.

Тантрик строго придерживается научного подхода. Он выбирает мужчину или женщину, к которым он совершенно не привязан. И прежде чем он начнет с кем-то тантрические отношения, понадобятся месяцы подготовки. И эта подготовка заключается в том, чтобы избежать любви, чтобы не входить в глубокий контакт с другим человеком. Иначе весь метод будет бесполезен.

Баул ориентирован на любовь. Если секс приходит в жизнь баула, он приходит как тень. Это часть его любви. Он не боится секса, но он не ориентирован на секс. Он любит женщину, поэтому он хочет поделиться с ней всем, что у него есть, включая сексуальные энергии. Но секс – не его лаборатория; его лаборатория – любовь, глубокий контакт, забота о другом человеке – такое чувство, когда важнее становится другой человек, а не ты сам. То, что является препятствием на пути тантрика, – это путь баула. Если приходит секс – хорошо. Если не приходит – тоже хорошо. Секс не цель. И баул не работает над грубой энергией секса, он работает над утонченной энергией любви. Как тантрик работает над семенем, баул работает над цветком, а бхакта или суфий – над ароматом. Способ становится более и более утонченным.

Молитва – наивысшая форма сексуальной энергии, она выше, чем любовь. Молитва – это аромат, едва уловимый, не явный. Суфий или бхакта работают над молитвой. Если следом за молитвой приходит любовь, это допустимо. Нет никакого противоречия. Даже если следом за любовью приходит секс, это допустимо – но все внимание сфокусировано на молитве. И если бхакта кого-то любит, это форма молитвы. Другой божествен, другой – бог или богиня. Любовь для него священна. Баул находится посередине – между тантриком и бхактой или суфием. Он – мост между ними.

В тантре есть свои трудности. Энергия секса очень грубая, и существует опасность, что вы потеряетесь в этой грубости. Она может оказаться сильнее вас. Секс – это огромная энергия, дикая энергия, очень буйная. Вы движетесь в океане, среди штормов, в очень маленькой лодке, – и все это очень опасно. Очень легко войти на путь тантры, но очень трудно с него уйти. Если входит сто человек, то выжить может только один – потому что вы играете с дикой энергией. И эта энергия так велика, что она может оказаться сильнее вас.

Молитва очень трудна – неуловима – ее нельзя увидеть; она очень обманчива. Очень трудно войти на путь молитвы. Но если вы вошли, вы выйдете. Очень легко войти на путь тантры; войти легко, но трудно выйти. На путь молитвы очень трудно войти, очень легко выйти. Войти почти невозможно – вы ничего не знаете даже о любви, что говорить о молитве? Это просто слово без содержания. Оно слишком абстрактно, слишком далеко. Вы слышите слово «молитва», и в вас ничто не откликается. Самое большее, вы можете стать жертвой определенного ритуала. Вы можете повторять молитвы: это будет просто словесным, умственным упражнением, умственной игрой. Обычным путем невозможно войти на путь молитвы.

Путь баула – точно посередине. Войти на него не так легко, как на путь тантры, и не так трудно, как на путь молитвы. Это в человеческих силах. Баул – очень реальный, очень земной, и кажется, что путь баула – это самый надежный из всех путей. В самой середине, в равновесии между двумя крайностями: с одной стороны – секс, с другой стороны – молитва, а баул балансирует в самой середине.

Третий вопрос:

Ошо, ты говоришь, что нужно следовать чувствам, а когда я в конце концов на это решаюсь и ощущаю себя гораздо свободнее, проще и счастливее, ты говоришь, что это незрелость. Что это значит?

Это от Мадхури.

Незрелость значит в точности то, что значит: незрелость. Что такое незрелость? Все, что ты делаешь, ты делаешь бессознательно. Да, я говорю, чтобы ты была спонтанной, но это не значит, что нужно быть бессознательной. Я имею в виду: «Будь бдительной и спонтанной». Под «спонтанностью» ты тут же понимаешь, что нужно превратиться в бревно, плывущее по реке; что бы ни случилось, куда бы и когда бы тебя ни повел твой ум, ты идешь за ним. Ты живешь случайно. Незрелость делает человека случайным; зрелость придает человеку направление.

Английское слово maturity происходит от корня латинского слова maturas, что означает созревание. Плод становится зрелым, когда созревает, когда он становится сладким и съедобным, готовым к тому, чтобы стать частью чьей-то жизни. Зрелый человек – это тот, кто узнал, что такое любовь, и любовь сделала его сладким.

То, что делает Мадхури сейчас, это не любовь. Это просто сексуальная фантазия. В один день она с одним мужчиной, в другой день – с другим. Это может быть очень разрушительным. Помни: то, что я говорю, нужно понимать очень аккуратно, иначе мои слова не помогут. Они станут опасными.

Это случилось…

Мулла Насреддин пришел домой. Жена спросила его:

– Что случилось, Насреддин, когда ты сегодня попросил у начальника прибавки?

– Он был как ягненок, – сказал Мулла Насреддин.

– Правда? И что он сказал?

– Бе-е!{ Bah! – английское междометие. Звучит как «бе» и означает «Еще чего!», «Чушь!».}

Пожалуйста, слушай внимательно, что я говорю, и не интерпретируй. Будь спонтанной, – но ты можешь быть спонтанной, только когда очень осознанна. Иначе ты будешь просто «случайностью» – в одно мгновение движущейся на север, в другое – на юг. Ты потеряешь направление. Спонтанный человек готов откликаться на каждое мгновение. Кто-то увидит, что он движется на север, кто-то другой увидит, что он движется на юг, но его внутреннее направление всегда остается абсолютно определенным. Его внутреннее направление остается как стрела. Может быть, ему придется приспосабливаться к обстоятельствам, но как только он приспособится, он снова набирает энергию и начинает двигаться в своем направлении. У него есть чувство направления, но это чувство приходит, только когда вы очень, очень бдительны.

Иначе, с одной только спонтанностью, вы просто деградируете до уровня животных. Животные спонтанны, но они не будды. Одна только спонтанность не сделает из вас будду – нужно нечто большее, что-то еще: добавьте к спонтанности осознанность. Тогда вы не механизм и не плывущее по реке бревно.

Доктор на океанском лайнере уведомил стюарда, что в каюте номер сорок пять кто-то умер, и дал необходимые инструкции по погребению тела. Через некоторое время доктор опять заглянул в эту каюту и увидел, что тело по-прежнему там. Он вызвал стюарда, чтобы разобраться, в чем дело.

– Мне послышалось, что вы назвали каюту номер сорок девять, – сказал стюард. – Я вошел в эту каюту и увидел, что один из пассажиров лежит без признаков жизни. «Это вы покойник?» – спросил я его? «Почти», – ответил он. И я его похоронил!

Даже если человек говорит, что он уже почти покойник, он еще жив. Не понимай все слишком буквально. Я говорю, что нужно следовать чувствам, но я не говорю, что ты должна распасться на части. Я имею в виду: следуй своим чувствам, но твои чувства должны стать гирляндой. Твои чувства не должны быть как куча цветов. Твои чувства должны быть как гирлянда, в которой все цветы связывает одна нить. Может быть, никто этого не видит, но нить соединяет их в последовательность: эта последовательность является направлением. Пока твои чувства не стали гирляндой, ты будешь рассыпаться, разваливаться на части, потеряешь свою целостность.

Да, я сказал Мадхури быть спонтанной, следовать чувствам. Но я всегда настаиваю: делайте что угодно, но всегда помните, что требованием, основным требованием является осознанность, – тогда делайте все, что хотите. Если вы делаете что-то такое, для чего осознанность становится препятствием, – не делайте этого. Если есть что-то такое, что вы делаете, и осознанность не препятствует, а, наоборот, помогает, – делайте это.

И таково же общее определение правильного и неправильного. Неправильно то, что нельзя сделать с осознанностью, для чего требуется неосознанность. Правильно то, что можно сделать только с осознанностью, для чего следует отбросить неосознанность; иначе этого сделать нельзя. Осознанность обязательна. Правильно то, для чего обязательна осознанность, неправильно то, для чего обязательна неосознанность. Это мое определение греха и добродетели. И решать вам; ответственность лежит на вас.

Я слышал…

Встревоженная женщина пришла к врачу и сказала, что ее муж, по всей видимости, лишился мужской силы, потому что он не проявляет к ней никакого интереса.

Врач дал ей лекарство со словами:

– Это поможет. В следующий раз, когда вы с мужем будете обедать, подбросьте пару этих таблеток ему в кофе, и он превратится в совершенного зверя! Потом приходите ко мне снова.

Через две недели женщина снова пришла к доктору, и он спросил, помогло ли его лекарство.

– О да, доктор, – сказала она. – Это просто чудо! Я бросила эти таблетки мужу в кофе, он сделал только два глотка, и лекарство сразу подействовало – мы снова стали заниматься любовью, как в старые добрые времена!

Доктор улыбнулся.

– Ну, вот и хорошо. Значит, жалоб больше нет?

– Только одна, – сказала она. – Теперь мы с мужем не можем показаться в этом ресторане…

Имей в виду, Мадхури: то, что я говорю, нужно понимать, потому что в конце концов тебе решать, когда и где подбросить таблетки. Я не могу за тобой ходить. Тебе решать, где быть спонтанной, как быть спонтанной – но бессознательность не спонтанность. В спонтанности должна быть большая бдительность, большая ответственность, большая чуткость.

Ты просто валяешь дурака.

«Ты говоришь, что нужно следовать чувствам, а когда я в конце концов на это решаюсь и ощущаю себя гораздо свободнее, проще и счастливее, ты говоришь, что это незрелость. Что это значит?»

Я даю вам определенную свободу, оставляя на ваше усмотрение, что с ней делать и как понимать мои слова. Я даю тебе определенную свободу, но если я вижу, что тебя «заносит», я должен тебя остановить. Я видел, что делает Мадхури. Хватит!

Позволь мне рассказать тебе анекдот.

Араб Абдул заблудился в пустыне. Его верблюд лег и ни за что не хотел вставать. Прошло очень много времени, прежде чем появился другой араб-путешественник, к которому Абдул обратился за помощью.

– Я могу поправить дело, – сказал второй араб, – но это будет стоить пять рупий.

– Это недорого, – сказал Абдул. – Помоги!

И вот второй араб, не теряя времени даром, нагнулся над верблюдом Абдула и шепнул несколько слов ему на ухо. Верблюд тут же вскочил на ноги и помчался как антилопа.

Абдул был вне себя от радости.

– Этот фокус стоит больше пяти рупий! – воскликнул он.

– Я знаю, – сказал второй араб, – но я получу от тебя еще пятьсот рупий, прежде чем скажу тебе волшебные слова, которые помогут поймать верблюда!

Это только половина истории: теперь надо его поймать! Теперь понадобится пятьсот рупий. Если второй араб не произнесет какую-то мантру на ухо Абдулу, тот не сможет поймать верблюда.

Мадхури, твои желания помчались как антилопа. Этого легко добиться, это стоило тебе только пять рупий, но теперь тебе надо поймать верблюда – и это будет стоить пятьсот рупий. Это будет тяжелее.

Следуя за своими желаниями, человек чувствует себя «простым», потому что он становится почти как животное. Ты ощущаешь себя гораздо свободнее, проще и счастливее, потому что нет никакого напряжения, никакой ответственности. Ты не заботишься о другом человеке. Но теперь надо поймать верблюда.

Да, я сказал тебе быть свободной в чувствах; теперь я говорю тебе: будь осознанной. Это тяжелее, но если ты сможешь быть осознанной, тогда ты действительно станешь простой. Та простота, которая у тебя есть сейчас, ничего не стоит – это всего лишь возвращение в детство, возвращение в животное состояние. Простота, о которой я говорю, это простота будды, это не деградация, но сама кульминации жизни. Твоя простота мало чем поможет. Такая простота еще никому не помогала – это очень примитивная, инфантильная, незрелая простота.

Но я хотел посмотреть, что ты будешь делать, – и я увидел, что ты делаешь. Теперь стань более бдительной. Внеси в свою жизнь дисциплину, направление. Стань более чуткой, более любящей, более ответственной. Твое тело должно быть уважаемо, это алтарь бога. Ты не должна обращаться с ним так, как обращаешься; это неуважительно. Это будет трудно, я знаю. Но я создаю ситуации, в которых нужно делать трудные вещи, потому что это единственный способ расти.

Четвертый вопрос:

Ошо, в чем разница между терпением, откладыванием и просто глупостью?

Да, это важный вопрос, потому что люди путают эти три понятия.

Терпение очень бдительно, терпение очень активно, терпение наполнено ожиданием. Если ты кого-то ждешь, – ждешь друга, который должен зайти, – может быть, ты сидишь у дверей, но ты очень внимателен, бдителен. Любой шум на дороге, звук проехавшей машины, – и ты тут же выглядываешь: не пришел ли друг? Порыв ветра ударяет в двери, и вдруг ты становишься бдительным: может быть, это он стучит… Сухие листья шелестят в саду, и ты выходишь из дома: может быть, он пришел… Терпение очень активно. Это ожидание. Оно не скучное, оно сияющее. Оно не бессознательно, оно не похоже на ступор. Оно похоже на ярко горящее пламя. Человек терпения ждет. Он может ждать бесконечно, но он ждет, предвосхищая событие, активно, внимательно.

Это прямая противоположность глупости. Ты можешь быть просто тупицей, дураком, быть в ступоре и называть это ожиданием, терпением. И ты можешь тешить себя мыслью, что другие люди, тяжело работающие над тем, чтобы куда-то попасть, – это нетерпеливые люди, а ты очень терпелив. Но помни: терпение требует работы. Терпение не пассивность. Терпеливый человек терпеливо работает. Он не требует слишком многого, не требует немедленного сатори или самадхи. Он знает, что это тяжело, что путь труден. Он знает, что на этом пути – тысяча и одна ловушка. Заблудиться легко – достичь трудно. Достичь почти невозможно, и он это знает, – но в этом вся прелесть, в этом весь вызов. Бог невозможен, в этом его красота, в этом его вызов. Вызов нужно принять. Терпеливый человек тяжело работает и все же сохраняет терпение, знает свои ограничения, хорошо знает невыполнимость своих желаний.

Это страсть к невозможному – познать бога, быть богом. Невероятно, что это происходит. Именно поэтому люди продолжают отрицать, что существовал Будда. Они говорят, что Иисус был только мифом, что Кришна существовал только в воображении поэтов. Почему столько людей настаивают, что Будда был мифом, что Иисуса и Кришны никогда не было? Почему? Они просто говорят, что все это в целом кажется невозможным: такого не бывает.

В некотором смысле они правы: этого не может быть, но все же это случается. Это случается очень редко. Это случается так редко, что можно сказать, что вообще не случается. Изредка, раз в тысячи лет, кто-то становится просветленным – почти как если бы этого не бывало никогда.

Зная это, человек ждет, но ждет не в бездеятельности, потому что тогда ожидание будет напрасным. Такое ожидание похоже на ожидание крестьянина, земледельца. Он сеет семена. Семена взойдут, когда придет время. Этот процесс нельзя ускорить. Нет смысла снова и снова приходить на поле, раскапывать землю и смотреть, не взошли ли семена, потому что это может быть очень разрушительным. Это вообще не позволит семенам взойти. Это нетерпение разрушит семена. Крестьянин ждет, он поливает – ничего не видно много месяцев. Ничто не появляется над землей, но он ждет в глубоком терпении, продолжает работать, заботиться о поле, молясь и ожидая, что семена взойдут, что они уже всходят. И однажды они всходят.

«Просто глупость» прячется в вашей бездеятельности, в инертности, в апатии, в летаргии под прикрытием красивых слов. Апатичный человек может говорить: «Я не тороплюсь, я жду», – и ничего не делать. Тогда ты ждешь напрасно; ничего не случится. Да, семена всходят в свое время, но семена нужно посеять, без этого они не взойдут.

Наблюдай внутри себя. Эти разделения существуют не в одном человеке, эти разделения существуют в каждом человеке. Это не категории: кто-то «просто глуп», кто-то «очень терпелив». Нет, эти настроения уживаются в каждом человеке. В твоей жизни бывают глупые мгновения, бывают терпеливые мгновения, а откладывание стоит посредине между ними. Откладывание очень коварно.

Терпение бдительно, глупость бездеятельна, бессознательна. Терпение сознательно, откладывание подсознательно. Откладывание двойственно: ты хочешь что-то сделать, но все же не готов приложить к этому усилий. Это очень нечестное положение вещей. Ты хочешь медитировать, но говоришь: «Завтра». Если ты действительно хочешь, правильное время сегодня, потому что завтра никогда не приходит. Если ты действительно хочешь, медитируй прямо сейчас, потому что нет смысла это откладывать. Как ты можешь быть уверен, что завтра когда-нибудь придет? Оно может никогда не прийти. И если это для тебя действительно важно и твое желание интенсивно, тогда не трать ни минуты на откладывание. Ты откладываешь то, что для тебя неважно, или играешь сам с собой, хитришь с собой. Одна часть твоего ума говорит: «Да, это важно». Другая часть говорит: «Да, это важно, я знаю; именно поэтому мы приступим завтра». И ты доволен собой.

Двое друзей поспорили, кто из них более энергичный человек. Первый сказал, что он встает в шесть, идет гулять, завтракает в восемь, час делает гимнастику, идет на работу, делает получасовой перерыв на обед и так далее. Энергичная работа и разнообразные упражнения продолжаются до одиннадцати вечера.

– Вот это да! – поразился друг. – И давно ты это делаешь?

– Начинаю в понедельник.

Бога всегда откладывают, любовь всегда откладывают, медитацию всегда откладывают. Гнев, жадность, ненависть – никогда; дьявола – никогда. Когда вас приглашает дьявол, вы немедленно отзываетесь. Тотчас же, сию же секунду вы вскакиваете. Вы говорите: «Иду!» Когда кто-то оскорбляет вас, вы не говорите: «Завтра я рассержусь» А любовь вы всегда откладываете. О молитве вы говорите: «Да, это нужно делать». Это очень нечестное состояние.

Вы не хотите признавать тот факт, что не желаете молитвы, что не желаете любви, что не желаете медитации. Вы не хотите признавать тот факт, что у вас нет никакой страсти к богу, что таким образом вы откладываете. У вас хорошо получается – вы продолжаете делать то, что действительно хотите, и откладывать то, чего не хотите, но вам не хватает мужества признать этот факт. По крайней мере, будьте честны. Откладывание нечестно, очень нечестно. Наблюдайте внутри себя, что именно вы откладываете, – и вы найдете, что откладываете все то, что красиво. Это двуличие: вы или разделены, или лукавите с собой.

Я слышал…

Раввин врезался, к своему несчастью, в машину отца Мерфи. И сразу же бросился извиняться:

– Мой дорогой отец Мерфи, как я сожалею! Ой-ой-ой! Как я мог быть так глуп, чтобы из всех людей выбрать вас, моего собрата в Боге! Вы не ушиблись?

– Нет-нет, ни единой царапины, раввин, – сказал отец Мерфи. – Пострадали только нервы.

– Ничего удивительного, – сказал раввин участливо. – Вот вам, хлебните – это хороший виски. – И он протянул священнику флягу, из которой тот отхлебнул. – Не стесняйтесь, святой отец, хлебните еще. Это все моя вина. Пейте сколько хотите, не заботьтесь о цене.

Священнику не потребовалось второго приглашения, и он отхлебнул еще разок.

– А вы не присоединитесь, раввин? – спросил он.

Раввин воскликнул:

– Так ведь сейчас приедет полиция!

Ум очень коварен. Любой ум – еврейский ум. Евреи – это не национальность, а состояние ума. И когда вы хитрите с другими, играете в игры, вы учитесь играть в эти же игры и с собой. Это величайшая проблема, с которой приходится сталкиваться человеку. Вы нечестны с другими, в мире это оправдывает себя. У вас так хорошо получается этот фокус, что постепенно вы начинаете обманывать сами себя. Ум – очень мирской, очень еврейский. Он знает только бизнес.

Я слышал…

Эйб приближался к пенсионному возрасту, и это его очень тревожило. Большую часть своей жизни он ни в чем себе не отказывал, и теперь его сбережения оставляли желать лучшего.

Утром в день своего выхода на пенсию он повернулся к Рашели и сказал:

– Ума не приложу, как мы теперь будем сводить концы с концами. На что мы будем жить, если перестанем работать?

Рашель открыла один из своих сундуков и извлекла с самого дна банковский реестр, который показывал регулярные взносы на протяжении последних сорока лет. Они не просто могли перестать работать, они были богаты.

– Но как тебе это удалось? – воскликнул Эйб.

– Каждый раз, когда в нашей семейной жизни ты исполнял свой супружеский долг, я откладывала десять шиллингов, и смотри, сколько набралось, – ответила Рашель застенчиво.

Вне себя от радости, Эйб заключил жену в объятия:

– Как это прекрасно! Но Рашель, почему ты не сказала мне раньше? Если бы я знал, я передал бы тебе весь бизнес…

Понимаете?

Ум всегда мыслит в терминах бизнеса. Даже когда речь идет о любви – это все равно бизнес. Даже когда речь идет о молитве – это все равно бизнес. Даже когда речь идет о боге – это все равно бизнес. И если вы слишком привыкаете к миру бизнеса, вы начинаете играть в игры с самим собой. Будьте бдительны.

Откладывание – это одна из самых опасных игр, в которую может играть человек. Хотите – делайте. Не хотите – будьте честны. Кто вас заставляет? Просто будьте честны. Не делайте, но знайте: «Я не буду этого делать, потому что не хочу». Зачем заниматься самообманом? Искренность поможет.

Насколько я вижу, ни один человек, если он искренен, не может жить без любви. Но миллионы людей живут без любви, потому что они продолжают откладывать. Однажды они умирают, их жизни остаются совершенно сухими, похожими на пустыню.

Насколько я вижу, ни один человек не может жить без бога, – но миллионы живут, потому что они создали себе фальшивого Бога, суррогат бога – такого Бога, которого всегда откладывают. Теперь все просто; вы можете жить без бога, потому что у вас есть ложное чувство, что бог есть, вы в него верите, и когда-нибудь вы посвятите ему всю жизнь. Это «когда-нибудь» никогда не наступит. А если вы хотите, чтобы «когда-нибудь» наступило, оно уже наступило – сегодня!

Этот момент – момент трансформации.

Пятый вопрос:

Ошо, кто-то подтолкнул меня задать тебе этот бестактный вопрос: что ты делаешь с Вивек? Смогу ли я что-нибудь понять, если ты объяснишь?

Это будет трудно.

Вивек очень близка ко мне, и для нее это постоянный крест. Ей приходится его нести; это трудно. Быть так близко ко мне очень трудно. Чем ближе вы ко мне, тем больше ответственность. Чем ближе вы ко мне, тем больше должны трансформировать себя. Чем больше вы чувствуете себя недостойным, тем больше стремления стать достойнее – а цель кажется почти невозможной. И я постоянно создаю множество ситуаций. Я вынужден их создавать, потому что только из трения возникает интеграция. Только в более и более трудных ситуациях человек растет. Рост не мягок; рост болезнен.

Ты спрашиваешь меня: «Что ты делаешь с Вивек?»

Я медленно убиваю ее. Для нее это единственный способ приобрести новое существо, родиться заново. Быть со мной – это крест, тяжелая задача.

Позволь рассказать тебе историю.

Проблемный сын в еврейской семье своим поведением приводил родителей в отчаяние. В конце концов, когда его исключили из всех государственных школ, пришлось отдать его в римско-католическую школу. Вернувшись домой в первый же день, мальчик пошел прямо в свою комнату и стал делать уроки.

Отец вернулся с работы и первым делом поинтересовался, как у сына дела:

– Ну, мать, – сказал он, – опять плохие новости?

– Никаких плохих новостей, отец, – ответила та. – Он пришел тихий как ягненок, а сейчас сидит в своей комнате и делает уроки.

– Уроки?! – воскликнул отец. – Да он никогда в жизни не делал уроков! Наверное, он заболел!

Отец поспешил в комнату сына:

– Ты что, делаешь уроки? Что это с тобой?

И мальчик ответил:

– Папа… я единственный еврейский мальчик в школе. Напротив моей парты висит изображение последнего еврейского мальчика, который у них был. Если бы ты только знал, что они с ним сделали!

Распятый Иисус.

Быть очень близко ко мне – это распятие. И Вивек вынуждена делать уроки, вот и все. Вот что я с ней делаю. Конечно, ей приходится делать больше уроков, чем любому из вас.

Шестой вопрос:

Ошо, недавно ты говорил: «На пути любви забудьте о медитации, на пути медитации забудьте о любви». Я чувствую, что мне ближе путь медитации, и то, что ты говоришь о бесконечной ценности любви, смущает меня. Я понимаю, что для того, чтобы говорить о баулах, ты стал баулом и полностью вошел на путь любви. Но как мне слушать эти беседы? И какое значение имеют любовь, эмоции и чувства в медитации?

Если я говорю о баулах, о любви, преданности и молитве, а ты принадлежишь пути медитации – слушай меня медитативно, вот и все. Слушай меня медитативно – и тогда в этом слушании ты будешь расти в медитации. Не слушай из интеллекта. Такой необходимости нет, потому что ты на пути медитации, и тебе не нужно вникать в детали. Ты можешь слушать в молчании, не беспокоясь о том, что я говорю, не думая о деталях. Ты можешь просто слушать в глубокой медитации. Пусть слушание будет твоей медитацией; это поможет. Но если ты будешь слушать из интеллекта, это будет сбивать тебя с толку, создавать противоречия.

Если я говорю о пути медитации, а вы на пути любви, слушайте меня с любовью. Не теряйте своего пути. И тогда, говорю я о пути любви или медитации, вы будете осуществляться. Ваш собственный путь станет сильнее. Ваша воля станет сильнее.

Последний вопрос:

Ошо, пожалуйста, помоги мне. Покажи мне мой путь: любовь или медитация? Дай мне сутру, соответствующую моей природе.

Это от Нилам. Я ее знаю. Я ее знаю достаточно долго, не только в этой жизни, но и в других жизнях. Ее путь абсолютно определен – это любовь. В любви она достигнет. В любви она начнет быть. В любви с ней случится все, что только может случиться, и я могу сказать это с абсолютной уверенностью. Когда меня спрашивают другие, я не всегда знаю точно. Кто-то появился совсем недавно, я должен узнать его получше, проникнуть глубже, увидеть в разных ситуациях, увидеть в разных настроениях, проникнуть в более тонкие слои существа, и тогда… но в отношении Нилам все абсолютно ясно. Я знаю ее в этой жизни, я знал ее в других жизнях. Ее направление абсолютно ясно: ее медитация – любовь.

Достаточно на сегодня.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.