ГЛАВА 5
ГЛАВА 5
Неспешно сеялся легкий дождь, будто ниспосланный сострадательной Богиней Милосердия, чтобы наполнить жизнью засушливый край. Подобная неплотному туману, мягко падала на землю вода, колеблясь и дрожа, как бы сомневаясь в своем предназначении; и, коснувшись наконец иссушенной почвы, со слабым шипением исчезала в ее глубинах. А там прикосновением воды пробуждались к смутному сознанию всякие корешки и, пробужденные, жадно впитывали живительную влагу. Как по мановению волшебной палочки, первые крошечные островки зелени возникли на поверхности земли. Редкая зеленая россыпь росла и густела вместе с усиливающимся дождем.
И вот дождь превратился в настоящий ливень. Падали огромные капли и, поднимая в воздух комочки земли, пятнали жидкой грязью юную зелень растений. Природа этого бесплодного края всегда готова к стремительному развитию, оживая при первых же признаках влаги; там и здесь появлялись крохотные бутоны, и мелкие букашки, прыгая по камням, деловито засуетились между растениями.
Из соседней лощины донеслось странное, неясное шипение, затем что-то забулькало, зазвенели камни, и показались вздыбленные воды потока, в котором среди пены неслись комья земли, погибшие насекомые и прочие обломки истомленного жаждой мира.
Тучи становились все ниже. Индийский муссон натолкнулся на Гималаи и обрушил из опрокинутых туч стремительные поток и воды. Вспыхнула молния, оглушительно загрохотал гром, отражаясь от горных склонов. Снова и снова молния безжалостно поражала остроконечные вершины, разбивала их вдребезги и превращала в облака пыли и груды камней, которые скатывались по крутым склонам гор и с глухим стуком тяжело валились на мокрый грунт. Накренился и, сминая растения, с плеском упал в лужу огромный валун, окатив грязью все вокруг.
Вздувшаяся река залила берега, и оказалось вдруг, что притоки ее повернули вспять. Все выше поднималась вода, затапливая стволы ив. Отчаявшиеся птицы, слишком мокрые, чтобы летать, ежились на самых верхних ветках в ожидании конца света. Ливень обрушивался на землю.
Болота превратились в озера. Озера стали морями. Грохотал и ревел в долинах гром, сотни тысяч раз отзываясь бессмысленным эхом, оглушая разум мешаниной звуков.
Свет померк, и стало темно, как безлунной ночью. Дождь лил стеной. Русло реки стало неразличимым, вся земля казалась покрытой бурным потоком. Поднявшийся ветер с воем хлестал поверхность воды, взбивая белую пену. Его пронзительный вой стал еще выше и превратился в душераздирающее визгливое причитание, наводившее на мысль об адских муках. Вспыхнуло небо, словно взорвалось солнце, еще раз сокрушительно прогремел гром, и дождь разом прекратился, будто где-то закрыли кран. Луч солнечного света пронзил темноту и тут же исчез. Но вот наконец побежденные тучи отступили, и над затопленным миром воссиял день.
Неожиданно на возвышенности, где грунт еще сохранил какую-то твердость, зашевелились похожие на валуны темно-серые глыбы. С усилием поднявшись на крепкие ноги, монолитные фигуры оказались намокшими, заляпанными грязью яками. С широких спин стекали струйки воды, и животные сонно отряхивались, разбрызгивая во все стороны мелкие капли. Радуясь своему избавлению от льющейся отовсюду воды, яки стали обнюхивать подсыхающий грунт в извечном поиске пищи.
Под мощным выступом скалы, который служил ненадежным укрытием во время дождя, началось суетливое оживление. Постепенно появлялись люди, бормоча проклятия непогоде. С тяжелыми вздохами снимали они мокрые одежды, чтобы выжать из них воду и надеть снова. Жара усиливалась, и над подсыхающими животными и людьми поднялись слабые облачка пара.
От группы отделился юноша и, стараясь выбирать клочки земли посуше, побежал через долину; следом за ним несся крупный мастиф. С криками и лаем они отогнали отбившихся яков к остальным, а затем отправились табунить бродивших у далекой скалы пони.
Едва заметная тропинка вела между разбросанными камнями к расчищенной площадке у подножия горы, и там, изменив направление, извилисто поднималась вверх футов на триста, оканчиваясь у каменного выступа, на котором беспорядочно рос невысокий кустарник. За выступом в скале открывался вход в довольно большую пещеру, которая вела, видимо, в тоннели, проложенные давно угасшим вулканом.
Даже издали внимательный наблюдатель мог заметить цветное пятнышко, даже два. У входа в пещеру сидели Лама и его маленький ученик, оба сухие и беззаботные, и взирали на безбрежную равнину Лхасы, где бурлили потоки, только что наводнявшие землю. После нежданного ливня воздух стал еще прозрачнее, и они любовались знакомым пейзажем.
Вдалеке ослепляюще блестели золотистые шпили Поталы, отражая под разными углами солнечные лучи. Светился охрой свежевыкрашенный фасад; развевались и трепетали на сильном ветру Молитвенные флаги. Здания Медицинской школы на Железной Горе выглядели необыкновенно свежими и чистыми; ярко сверкали постройки деревни Шо.
Отчетливо были видны Змеиный Храм и озеро. С каким-то молчаливым согласием кивали верхушками стоящие в воде ивы. Расплывчатыми цветными пятнами казались монахи и ламы, неторопливо приступающие к повседневным делам. На внутренней дороге можно было различить тонкую цепочку странников, совершающих Деяние Веры – круговое паломничество из Собора Лхасы в Поталу и обратно. Сверкали на солнце Западные Ворота, и было видно, как редкие торговцы сновали между Парго Калингом и небольшим женским монастырем, расположенным напротив.
Внизу, у подножия горы, торговцы наконец нагрузили яков и уселись на своих лошадок, и теперь, громко перекликаясь и подшучивая друг над другом, медленно продвигались к перевалу, ведущему вниз, к долинам Тибета и Китая.
Медленно затихали вдали крики людей, мычание яков и лай собак; и вот снова воцарились покой и тишина.
Лама и юный послушник созерцали открывавшийся перед ними вид. В отдалении, слева от Чакпори, был виден перевозчик в надувной лодке, обшитой шкурами. Он неистово пронзал воду длинным шестом, пытаясь достать дно и противостоять сносившей лодку вздыбленной волне. Шест ушел глубоко вниз, и лодочник в отчаянии вытянулся за ним. Лодка опрокинулась и, качаясь из стороны в сторону, стала отдаляться, оставив обреченного на гибель наедине со стихией. Лодка скользила все быстрее, подхваченная стремительными водами, гонимая ветром. На мелководье, которое по злой иронии оказалось так близко, праздно плавал длинный шест; через несколько минут рядом с ним лицом вниз всплыл лодочник.
Высоко в небе парили ястребы; временами они внезапно устремлялись вниз, затем снова поднимались и кружили в поисках пищи, жадно высматривая попавших в беду – будь то животные или люди. Одна из птиц спикировала на утонувшего лодочника, но в последний момент свернула в сторону, чтобы рассмотреть жертву вблизи. Не заметив движения, птица снизилась опять и села на спину мертвеца. Оправив перья, она дерзко глянула вокруг и принялась за работу, начав с затылка утопленника.
– Завтра, – сказал послушнику Лама, – мы отправимся в путешествие к дальним низинам, где нас ждут друзья. А сегодня мы можем расслабиться и отдохнуть – это сохранит нам силы. Путешествие будет долгим и трудным. Смотри, – он поднялся на ноги и показал рукой, – вон у тех камней вынесло несколько сучьев. Принеси их, и мы приготовим чай и тсампу.
Он едва заметно улыбнулся и добавил:
– После я покажу тебе несколько упражнений, объясню, как правильно расслабляться и дышать. И то, и другое очень важно, и именно этих умений тебе так не хватает. А пока что отправляйся за дровами, – он повернулся и вошел в пещеру.
Маленький послушник вскочил на ноги и снял висевший у него на боку моток бечевки. Обматывая бечевку вокруг пояса и плеч и рискуя тем самым удавиться насмерть, он заскользил по тропинке к долине. Уже собираясь обогнуть огромный валун, мальчик внезапно остановился. На валуне сидела крупная птица, обсыхая после недавнего ливня, и перебирала клювом намокшие перья.
Маленький послушник замер, обдумывая свои действия: если подождать, пока птица спрячет голову под крыло, можно будет незаметно подкрасться и хорошенько шлепнуть ее сзади – вот она удивится! Но, с другой стороны, если подползти к птице на животе, он сможет схватить ее за ногу… Идея со шлепком ему явно понравилась больше. Затаив дыхание, мальчик дюйм за дюймом пробирался вперед, пока не оказался прижатым всем телом к поверхности камня.
Птица чистила перья, скобля их клювом и хлопая крыльями. Затем, удостоверившись, что чище быть не может, она уселась поудобнее на камне и спрятала голову под крыло. В восторге мальчик рванулся к ней, но зацепился за камень и упал головой вперед. Внезапно вспугнугая птица поступила подобно любой другой: извергла прямо в лицо маленькому послушнику ядовитый «дар» и, с шумом поднявшись в воздух, тяжело полетела прочь. С досадой мальчик неловко тер неожиданно заклеенные глаза. Сверху, со стороны пещеры, послышался смешок.
Но вот мальчуган соскреб с лица липкую зловонную массу и подбежал к впадине между камнями, где стояло маленькое озерцо воды. Очень неохотно он опустил лицо в ледяную воду и тщательно отмылся. Сверху наставительно донеслось:
– Помни о дровах!
Мальчик встрепенулся – надо же, он совсем забыл. Он развернулся и побежал вниз по заваленной камнями тропинке, однако маленьких мальчиков повсюду подстерегают искушения.
На каменной площадке покачивался внушительных размеров валун. По какой-то прихоти природа расположила его точно балансирующим на краю скалы. И вот камень раскачивался вперед-назад, вперед-назад. Маленький послушник просиял и принялся за дело. Упершись руками в каменный бок, он с силой толкнул валун и, подождав, пока тот качнется назад, стал толкать его снова и снова, постепенно увеличивая амплитуду движений. Наконец размах оказался больше, чем позволял центр тяжести, и камень с грохотом обрушился, сотрясая землю. Удовлетворенный, мальчик широко улыбнулся и повернул назад к пещере.
На полпути он вздрогнул от испуга: суровый телепатический наказ чуть не расколол череп. «Дрова, – звучала команда, – дрова, дрова!» Резко развернувшись, он снова побежал вниз по тропинке, а в голове стучало: «дрова, дрова, дрова».
Наконец набралось много хвороста. Юный ученик собрал в кучу и связал его одним концом веревки. Другой конец веревки он обернул вокруг талии и с большим трудом дотащил вязанку до входа в пещеру. Лама ожидал его с некоторым нетерпением. Он помог мальчику наломать хворост на части, нужные для костра, который быстро разгорелся.
– У тебя скверная фигура, – сказал Лама. – Мы должны заняться ею, иначе ты придешь к такому же результату, как те восточные люди, которых я видел во время посещения Индии. Прежде чем мы займемся дыхательными упражнениями, я хочу показать тебе наиболее подходящие из них в данной ситуации.
Он улыбнулся и велел мальчику встать.
– Это упражнение великолепно подходит тем, кто много сидит, а ты сидишь большую часть времени, – сказал Лама. – Упражнение очень хорошо для сброса излишней полноты. Оно называется Рубка леса, потому что при его выполнении имитируются движения, производимые во время рубки деревьев. Ну, а теперь встань. – Он убедился, что мальчик стоит прямо. – Представь себе, что у тебя в руках очень тяжелый топор. Один из тех топоров, которые приносят торговцы из Дарджилинга. Ну вот, стой прямо, очень твердо, и держи ноги врозь, пошире. Теперь ты должен сцепить руки так, как будто ты держишь в них топорище. Представь, что топор опущен к земле. Сделай глубокий вдох и поднимай руки с воображаемым топором высоко над головой до тех пор, пока твое тело не дойдет до критической точки и не сможет больше отклоняться назад, а должно возвратиться в прежнее положение.
Ты должен верить, что поднимаешь очень тяжелый топор, и потому твои мускулы должны имитировать напряжение, как при подъеме большой тяжести. С топором, занесенным над головой, задержи на мгновение дыхание, а затем сделай выдох ртом и опусти воображаемый топор энергичным движением, как будто ты рубишь толстый ствол дерева. Ты не можешь остановиться после удара по дереву, но вместо того, чтобы позволить рукам пройти между ног, ты наклоняешься так, чтобы руки оказались на одной линии со ступнями ног. Необходимо держать спину прямо и не сгибать руки. Ты должен повторить это упражнение несколько раз. Теперь начинай и старайся делать все с такой же энергией, какая понадобилась бы тебе, чтобы свалить тот камень.
Мальчик проделывал это упражнение до тех пор, пока не начал пыхтеть, тяжело дыша.
– Ох, Святой Лама, – сказал он, запыхавшись. – Такие упражнения могут убить даже очень здорового человека! Я чуть не падаю в обморок от усталости.
– Мой дорогой мальчик! – с некоторым раздражением заметил Лама. – Подобные упражнения могут быть только полезны всем, кроме тех, у кого слабое сердце, или женщин, имеющих женские недомогания. Я сомневаюсь в том, что у тебя больное сердце, но твои вздохи и жалобы делают тебя похожим на старую бабу, страдающую возрастными женскими неполадками, о которых я упомянул. И поэтому продолжай делать упражнения.
Мальчик сгорбился и тяжело опустился на землю, растирая руками ступни ног. Лама, стоявший на краю каменной террасы и разглядывавший долину Лхасы, внезапно обернулся и спросил:
– Почему ты так сгорбился? Ты болен? У тебя большое горе? Ученик смутился на мгновение, а потом ответил:
– Болен? Кто болен? Я?!
Лама хмыкнул и подошел к мальчику, повторяя:
– Да, ты болен! Ты сидишь тут, как старуха, страдающая от волдырей и мозолей на ногах. Ты расселся, как баба на базарной площади, слушающая сплетни торговцев!… Тебя беспокоят ноги? – Лама опустился на колени, осмотрел ступни ног мальчишки и затем, удовлетворенный результатом осмотра, снова поднялся.
– Вставай, мальчик! – скомандовал он. – Надо приводить в порядок твои ноги. Я подозреваю, что ты утомил их, гоняясь за той быстрой птицей или сталкивая камень, который не причинил тебе никакого вреда. Теперь твои ноги устали. Я покажу тебе, как восстановить силы.
Лама взял мальчика за плечи и поставил его прямо.
– Ну вот, – сказал он, – это облегчит циркуляцию крови. Ты должен стоять на одной ноге. Встань сперва на левую ногу. Подними правую и потряси ею на уровне лодыжки. Но не всю ногу, а нижнюю ее часть. Помни, что мы имеем дело со ступнями ног. Сохраняй всю ногу неподвижной и энергично тряси лишь частью ее от лодыжки и ниже. Тряси ею в течение трех минут, пока не ощутишь покалывания. Проделай это трижды. Это помогает, когда мерзнут ноги; после долгого пути или длительного стояния на ногах. Это поможет и тогда, когда ты будешь стараться столкнуть качающийся камень. – Лама улыбнулся и добавил: – Всегда делай это упражнение с босыми ногами. Не надевай сандалии, когда занимаешься им. Если босые ноги постоянно находятся в контакте с землей, это приносит гораздо большую пользу!
Бедный мальчик тяжело вздохнул и воскликнул:
– Ой, Святой Лама, Святой Лама, я чувствую еще большую усталость, когда стою так и делаю все эти движения! От них начинает болеть все мое тело! Неужели мне совсем нельзя отдохнуть?!
Лама усмехнулся про себя и ответил:
– Ты и в самом деле загнал себя в маленькую ловушку, не правда ли? Ты утомился, делая то, чего не нужно было делать. И ты будешь стараться избегать усталости от ненужных занятий. Теперь давай устраним усталость верхней части тела с помощью простого упражнения, которое наши китайские друзья называют Расслабление туловища.
– Но, Святой Лама, – уныло произнес ученик, – я думал, мы будем заниматься дыхательными упражнениями, а не этой ужасной чепухой! Лама укоризненно покачал головой:
– Мальчик, эти упражнения являются подготовкой к дыхательным. Теперь очень внимательно следи за мной, потому что это особенное упражнение. Оно больше известно как серия из четырех упражнений. Они разработаны так, чтобы помочь шее, плечам, спине и, наконец, всему телу, начиная от того места, где голова соединяется с шеей. Прежде всего, встань так. – Он наклонился и раздвинул ноги мальчика в стороны на 24 дюйма. – Всегда держи ноги немного врозь, опусти голову так, чтобы твои мышцы не были напряжены. Теперь опущенной головой делай медленные кругообразные движения по часовой стрелке. Руки свободно повисли вниз. Голова расслабленно опущена, но при этом и плечи свободно опущены, как будто твои мускулы совсем ослабли. Проделывай плечами вращение по часовой стрелке, голова и руки при этом по-прежнему безвольно опущены. Окончив это упражнение, повтори его против часовой стрелки.
Несчастный мальчик являл собой печальную картину страдания. К тому моменту, когда он выполнил все упражнения, мальчик действительно чувствовал себя опустошенным, но Лама вскоре снова потребовал от него внимания, говоря:
– Теперь расслабь мышцы грудной клетки и вращай верхнюю часть туловища, сначала в одну сторону, затем в другую.
Мальчик стоял со слегка расставленными ногами и выглядел таким слабым, что, казалось, существует опасность, что он сейчас упадет на землю лицом вниз. При этом его голова и плечи вращались в одном направлении, затем, медленно, в другом.
– Теперь, – сказал Лама, – расставь ноги немного шире, чтобы занять очень устойчивую позицию, затем расслабь всю верхнюю половину туловища и, изгибаясь в талии, делай широкий круг туловищем, настолько широкий, насколько можешь, чтобы не упасть. Делай по часовой стрелке этот широкий круг вплоть до опасности потерять равновесие. Продолжай выполнять круги, постепенно сужая их, пока совершенно не остановишься. Тогда начинай вращение в другую сторону, делая круги все шире и шире вплоть до момента потери равновесия. Затем обратно. Повтори все это еще раз, а после этого пусть твои плечи вращаются кругами в ту и другую сторону. Потом такими же кругами вращай головой.
– Ну, – сказал Лама, – разве теперь ты не чувствуешь себя значительно лучше?
Юный ученик осторожно взглянул на Ламу и сказал:
– Святой Лама, да, я должен признаться, что чувствую себя намного лучше после этих занятий, но я уверен, что мне будет еще лучше, если я смогу отдохнуть после них, поскольку, как Вы говорили, нам предстоит завтра долгое и утомительное путешествие, и я боюсь, что эти упражнения могут чрезмерно утомить меня!
Лама с улыбкой ответил:
– Хорошо. В таком случае мы ничего больше сейчас делать не будем, но во время нашего спуска вниз, в долину, мы будем разучивать другие упражнения, дыхательные, потому что мы путешествуем не только ради того, чтобы дойти и узнать новые места, но и для того, чтобы получить новые знания. Чем больше ты выучишь сейчас, тем меньше тебе придется учить впоследствии – до того момента, когда ты поймешь, что чем больше ты узнаешь, тем больше тебе необходимо узнать еще. Но мы с тобой начнем прямо сейчас!
К юному ученику неожиданно вернулась вся его энергия, и он собрался в путь, готовый к любым приключениям, которые могли с ним случиться.
Лама вернулся на свое место на краю утеса, пристально вглядываясь в любимую долину Лхасы, где уже начинались вечерние сумерки, и удлиненные тени поползли от утеса, покрывая окружающую его землю. Тени приобретали все более глубокий пурпурный цвет, торопливо пересекая темное дно долины. Восточная часть горной гряды уже потемнела, разбросанные тут и там неясные блики слабо мерцающего света были похожи на световые выстрелы золотыми осколками из Поталы – Дома Сокровенного. Позади Железной Горы Счастливая Река сверкала, как светящийся путь в темную бездну.
Но скоро солнце зашло за горы, и тьма ночи залила все вокруг, подобно наводнению. Восточные склоны гор все глубже погружались в тени наступающей ночи. И вскоре не осталось уже ничего, кроме чернильной темноты и легкого ветерка, доносившего даже на такое расстояние запах ладана и прогорклого масла.
В тысячах футов над вершинами горной цепи можно было еще уловить на мгновение последние лучи заходящего солнца. Золотая полоса, как пламенеющий стяг, бежала вдоль кромки вершин, медленно угасая на самых высоких точках, пока и они не погрузились в ночную темноту. Время тянулось. Ночной народец приступал к своим ночным занятиям. Какая-то ночная птица звала кого-то, и спустя длительное время ей отвечали на призыв. Пищала одинокая мышь, наблюдая за возней вокруг, и писк внезапно обрывался.
Ночь продолжалась. В прохладном чистом воздухе ярко сияли звезды во всем их холодном великолепии. Из долин цвета никогда не кажутся яркими, они мерцают и мигают так, словно вовлечены в таинственную игру далеко за пределами кругозора простых смертных. Постепенно призрачное серебряное сияние подсвечивало далекий горизонт, и полная луна торжественно поднималась, заливая горы и равнины светом так, что можно было видеть все вокруг.
Мягкое свечение разлилось по всей долине, сверкая на белоснежных пиках гор и посылая искрящиеся струи света на крыши Поталы. Счастливая Река превратилась в расплавленное серебро, а воды озера, заросшего ивами, стали великолепным зеркалом. Лунный свет делался все ярче, отбрасывая тень от застывшего силуэта Ламы, сидевшего неподвижно возле куста на краю утеса. Робкий луч света проник в пещеру и осветил лежащего ничком юного ученика, спавшего сладким сном, который посещает только маленьких мальчиков.
Издалека донесся грохот камнепада, последовавший за звуком глухого удара о землю от падения огромного валуна, пролежавшего сотни тысяч лет на одном месте. Послышался испуганный крик какой-то птицы, решившей, что началось землетрясение.
Ночь продолжалась. Величественная луна плыла по небу, постепенно опускаясь за кромку горной гряды. Медленно гасли звезды в нарождающемся свете нового дня. Небо окрашивалось в предрассветные цвета. Полосы света пересекали небо от горизонта до горизонта, расширялись и становились все ярче. Ночные птицы сонно каркали и искали свои дневные убежища в безопасных расщелинах гор. Ночные обитатели готовились ко сну перед наступлением нового дня.
Ночной ветер стих, и долгое время стояла полная тишина; затем легкое дуновение прилетело с другой стороны, и дневные обитатели встрепенулись. Маленький ученик внезапно сел, протер глаза и выбрался из пещеры. Новый день начался.
Утолить голод после ночи было самым простым делом. Наши трапезы носят названия завтрак, ланч, чай, обед; для тибетского священника все это одно и то же. Чай и тсампа. Грубый необработанный чай в брусках, специально изготовленный в Китае. И тсампа. Это все, никакой другой еды. Чай и тсампа дают все необходимое для поддержания здоровья и жизни.
Завтрак вскоре был готов. Лама повернулся к ученику и спросил:
– Ну, какое у нас следующее задание?
Ученик с оптимизмом посмотрел на кончик свого носа и сказал:
– Разве мы не можем отдохнуть, Досточтимый Лама? Я знаю, где есть гнездо грифа с яйцами. Мы можем понаблюдать за ним. Лама вздохнул и ответил:
– Нет, мы должны подумать о тех, кто придет после нас. Нам необходимо убрать пещеру, посыпать ее свежим песком. Мы должны снабдить ее запасом дров, потому что следующие путешественники могут нуждаться в огне, в тепле. Мы должны быть гостеприимными, необходимо помнить о дровах для гостей и сделать все для того, чтобы порадовать их.
Мальчик вышел и сонно поплелся вниз по склону, лениво пиная ногой камни, на которые он натыкался по пути, – пока ему не попался камень, который не шатался, так как сидел глубоко в земле. Несколько минут мальчишка скакал на одной ноге, издавая дикие крики и держась за ушибленную ногу двумя руками.
Но тут его внимание привлекло перо, плавно спускавшееся прямо с неба. В волнении от того, что он видит такое большое перо грифа, он забыл о своей ноге и погнался за падающим пером. Но, увидя, что перо уносит ветер, а выглядит оно грязным и старым, мальчик бросил свою затею и продолжил прерванный путь в поисках дров для костра.
Наконец, когда пещера была выметена пучком сухих прутьев и снабжена запасом дров для последующих путешественников, они уселись рядом на краю утеса и Лама сказал:
– Ты должен научиться правильно дышать. У тебя дыхание похоже на шум крыльев грифа на ветру. И какую же позу ты выберешь для занятий дыхательными упражнениями?
Юный ученик немедленно переключил внимание и быстро принял нарочито подчеркнутую позу лотоса. Он положил руки на колени, и на его лице появилось абсолютно деревянное, замороженное выражение, взгляд сразу изменился при попытке пристально смотреть на воображаемую точку в нескольких дюймах вверху перед ним.
Лама открыто рассмеялся и сказал:
– Нет-нет, совсем не нужно так садиться. Дыхание – естественная вещь. Ты можешь сидеть или стоять в любой удобной для тебя позе. Многие люди страдают особой формой слабоумия, когда думают о дыхательных упражнениях. Они думают, что должны принимать самые экстравагантные позы, что дыхание не может быть удовольствием. Напротив, оно всегда сопряжено со значительными усилиями. Мой мальчик, сиди или стой, как тебе удобнее. Ты можешь сидеть прямо, но – и это единственно важно – ты должен держать спину прямо, так, чтобы это тебя не беспокоило. Проще всего представить себе, что твоя спина – это подпорка, воткнутая в землю. И для тебя будет отдыхом, если ты свободно обопрешься о нее. Держи спину прямо – и ты не устанешь.
Лама уже сидел прямо, сложив руки на коленях. Он смотрел на юного ученика и повторял:
– Расслабься, расслабься, ты должен расслабиться. Тебя не подвергают мучениям, ты не служишь мишенью – ты учишься дышать. Поэтому расслабься и сядь в естественную позу с прямой спиной.
Он кивнул с одобрением, когда мальчик сел удобнее. Наконец Лама сказал:
– Это уже лучше. Намного лучше. Теперь ты должен все делать медленно, пусть воздух заполняет нижнюю часть твоих легких, как тьма приближающейся ночи заполняет сначала нижнюю часть нашей Долины. Потом дай воздуху подняться и заполнить середину и верхушки легких. Ты можешь чувствовать это. Но делай это плавно, без толчков.
Он сделал паузу, улыбнулся и продолжил:
– Когда тени ночи предвещают уход дня, они вначале стелются, ползут по земле. Затем темнота поднимается постепенно, плавно, спокойно, не изменяя скорости и без толчков. Именно так ты должен дышать. Как тени, поднимаясь, заполняют нашу Долину, так и воздух внутри тебя должен подниматься и заполнять легкие. Но когда воздух заполнит легкие – сожми ребра, представь себе, что сегодня жаркий день и одежды прилипают к телу. Сделай вид, что, расправляя ребра, сбрасываешь с себя одежду, И ты увидишь, что сможешь набрать все больше и больше воздуха.
Он проверил, правильно ли мальчик следует его указаниям, и, удовлетворившись результатом, продолжил:
– Ты должен чувствовать, как бьется твое сердце, поэтому вначале пусть воздух наполняет тебя за четыре удара сердца. Ты увидишь, что тело расширяется во время вдоха и сжимается при выдохе. Ты должен как можно медленнее поддерживать ритм расширения и сокращения.
Лама вдруг сказал резко:
– Нет, нет, малыш! Решительно нет! Ты должен держать рот закрытым во время этого упражнения. Ты что, хочешь поймать муху, или что-нибудь еще?
Мальчик с недовольным видом закрыл рот, и Лама продолжал:
– Цель этого упражнения – пропустить воздух через ноздри и позволить ему циркулировать в воздушном пространстве твоего тела, а затем выдохнуть его снова через ноздри. Когда я захочу, чтобы ты дышал ртом, я скажу тебе об этом. Но прежде всего, пока ты не наберешься опыта, ты должен тренироваться примерно пятнадцать минут, постепенно увеличивая время до тридцати минут.
Мальчик сидел и дышал, а Лама, спокойно поднимая руку, показывал правильный темп дыхания юному ученику. Наконец он произнес:
– Ну ладно, на сегодня достаточно. Нам надо заняться делами.
Он поднялся и отряхнул песок с мантии. Мальчик тоже встал, повторяя все движения ламы. Вместе они осмотрели пещеру, чтобы убедиться, что ничего не забыли. Они вышли, чтобы отправиться в путь, вниз в Долину. Перед выходом Лама расположил на земле несколько камней, чтобы отметить дорогу к пещере. Потом повернулся к мальчику и сказал:
– Пойди и пригони пони.
В угрюмом настроении ученик двинулся в путь, высматривая по дороге следы лошадей. Наконец, взобравшись на большой валун, он увидел их примерно в четверти мили от себя. Аккуратно перебираясь с камня на камень, он оказался в нескольких футах от лошадей.
Лошади переглянулись, а затем посмотрели на юного ученика. Как только он направился к пони, они пошли прочь с той же скоростью. Мальчик изменил направление и попытался забежать вперед. Обе лошадки невозмутимо пошли чуть быстрее, сохраняя прежнюю дистанцию. В конце концов малыш разгорячился и запыхался. Выражение лошадиных морд явно было похоже на циничную насмешку – мальчик был уверен в этом.
В конце концов юный ученик почувствовал, что с него довольно. Он вернулся к тому месту, где все еще оставался Лама.
– Ох, Досточтимый Лама, – сердито произнес он, – эти лошади не позволяют мне поймать их, они смеются надо мной.
Лама взглянул на огорченного малыша, и веселая улыбка чуть тронула уголки его губ.
– Так ли это? – мягко спросил он. – Давай посмотрим, обманут ли они меня.
Он не скрываясь направился прямо к лошадям и хлопнул в ладоши. Обе лошади уже снова паслись, но держались настороже. Лама снова хлопнул в ладоши и подозвал лошадей. Они посмотрели друг на друга, потом на Ламу. Переглянулись еще раз и рысцой потрусили к Ламе. Он подошел к лошадям и потрепал их по спинам, затем положил свой вьюк на спину того пони, который был побольше.
Меньший пони наблюдал за юным учеником и отходил, как только мальчик приближался. Наконец мальчик решил вскочить на лошадь с разбега, и пони побежал от него по кругу. Ламе надоел этот спорт, он что-то резко крикнул лошади, и та сразу остановилась. Мальчик очень-очень осторожно подошел, держась подальше от ее копыт, и положил свой узел ей на спину.
Лама удовлетворенно кивнул головой, вскочил на лошадь и сидел не двигаясь. Мальчик сделал фантастически большой прыжок, чтобы обмануть лошадь, но пони легонько отодвинулся, и мальчик с шумом спланировал на землю.
Лама бросился к нему и, печально вздохнув, сказал:
– Ох, дорогой мой. Это наше ежедневное развлечение, но сейчас мы спешим.
Он наклонился, поднял мальчика и бесцеремонно взвалил его на спину маленького пони.
– Поторапливайся! – скомандовал он. – Мы потратили слишком много времени. Пора двигаться, иначе мы потеряем целый день.
Лошади пошли рядышком, выбирая путь по грунту и старательно обходя валуны. Лама ехал немного впереди. Мальчик старался держаться близко за ним. Он не был умелым в верховой езде, и никогда не будет, но он делал все, что мог, и как мог лучше.
Во время верховой езды Лама спокойно сидел в седле удобно и прямо, неутомимый и беззаботный. Мальчик на маленьком пони болтался подобно мешку с ячменем, но, в отличие от мешка, он чувствовал себя очень обиженным. Наконец, спустя три или четыре часа, Лама остановился и сказал:
– Мы отдохнем здесь немного. Ты можешь спешиться. Юный ученик просто перестал цепляться за гриву лошади и соскользнул на землю, как куль. Лошади отошли на несколько футов в сторону.