Кто говорит, когда вы открываете рот?

Кто говорит, когда вы открываете рот?

Вопрос поставлен абсолютно правильно, и если вы понаблюдаете за собой некоторое время в разных ситуациях, то непременно тоже его себе зададите. Многие уже задавали.

Вот некий человек, попадая в кабинет чиновника, начинает страшно лебезить, даже если чиновник мелкий, а дело, с которым он пришел, вообще не стоит выеденного яйца. Перед собственным начальником - не лебезит, даже перед ГАИшником на дороге, правило нарушив - не лебезит, а перед мелким чинушей -это да, надо. А потом, выйдя из кабинета, друзьям рассказывает: «Я захожу, хочу сказать ему, мол, поставьте подпись и печать. А язык как будто сам собою: «Печаточку поставьте, будьте любезны! И распишитесь, пожалуйста, вот тут... Ручечку уронили? Ах, вот она, вот она, я подниму! » И лезу к нему под стол за ручкой, как дурак!!! Ну что меня такое за язык тянет? Кто во мне живет такой, ну что за половая тряпка?! »

И действительно, ведь кто-то живет. А как иначе объяснить этакое форменное безобразие?

Или вот человек - никому не может отказать. Просит его первый встречный о чем-то, так он у собственных детей изо рта вынет, ему отдаст. Потом сокрушается, зарекается. «В следующий раз, - говорит, - скажу «нет», ведь это так просто, всего три буквы! » Даже мысленно тренируется. А как встречает просителя, так опять последнюю рубаху готов отдать, ничего с собой поделать не может. В итоге и он задает этот вопрос: «Кто это живет во мне такой безотказный, если я хочу отказать, намерение четкое имею, а он берет и решает за меня?! » Удивительно!

Или вон молодой человек, в компании бойкий, можно даже сказать балагур, а как с девушкой наедине остается, так краснеет, бледнеет и рот открыть не может. Хочет, а никак... И стоит как баран, ни бэ ни мэ. Стоит и удивляется: «Кто ж мне изнутри рот-то закрывает, какая такая гадость, цензурно которую не назовешь! Это ж не я как будто - я-то веселый, душа компании, а не этот пень! » Годы идут, а с девушками у него ну никак, внутренний молчун мешает.

А есть еще девушка, которая все время обижается, а особенно на более старших женщин. Только такая женщина ей что-нибудь поперек скажет, как она раз - и обиделась! И такая обидчивая эта девушка, что слова не скажи. Со всеми старшими коллегами на работе давно отношения поперепортила. Сама в офис с тяжелым сердцем, нога за ногу бредет, знает уже, что половина отдела не поздоровается, а она в очередной раз обидится. И уже самой не хочется, и не знает, что делать. «Что, - говорит, - за дуреха такая во мне сидит, которая не может спокойно отнестись к банальной критике да которой вообще слова не скажи? Конечно, не общаются коллеги, а я-то сама бы стала с этой обидчивой барышней общаться? Да нет, конечно! Как бы от нее избавиться да стать собой? Тогда б и отношения с людьми наладились... »

Или, к примеру, один здравомыслящий, в общем-то, дядька 50 лет вмешивается во все скандалы, которые встречаются на его пути. Надо же, чтобы справедливость восторжествовала! Вам не надо? Да и мне, собственно, тоже. А ему больше всего на свете надо, и даже не ему, он-то как раз с удовольствием бы мимо прошел! Справиться с собой не может, как будто кто-то за руку берет и ведет насильно.

А одна немолодая уже женщина все время плачет, когда ей говорят, что работа плохо сделана. Нельзя сказать, чтоб это было часто, но когда случается - плачет. Только огромным усилием воли может подавить слезы, да и то не каждый раз. «Как будто бы какая-то плаксивая девочка просыпается во мне, когда на ошибки мне указывают, - говорит она. - Хочу реагировать как взрослая, как коллеги мои реагируют, и не могу. Плачу, а потом самой стыдно. Уже стараюсь ошибок не делать, но все равно случается. Кошмар! » Вот как это объяснить?

А объясняется это, как ни парадоксально, довольно просто: у нас в уме, или, как еще говорят, на ментальном плане, существуют такие программки, которые проявляются вовне и дают вот такие «забавные» эффекты. Большинство из них уже настолько вплелись в нашу жизнь, что мы их даже не замечаем. Конечно, описала я тут наиболее гротескные реакции людей, однако вы даже не представляете, сколько существует программных реакций, которые не так бросаются в глаза и даже считаются довольно обычными.

Вот с этими программами, которые я назвала «образцами», мы и будем работать. А тому, как их увидеть и как с ними взаимодействовать, чтобы наша жизнь неуклонно улучшалась, я и посвящаю несколько следующих глав. Вообще говоря, цель книги - научить вас полностью управлять своим внутренним миром, эмоциями и мыслями, трансформировать те образцы, которые вам досаждают, то есть помочь вам стать новым человеком, таким, каким вы всегда мечтали стать. И поверьте, это возможно.

А теперь перейдем собственно к образцам.

Мы все время от времени ощущаем проявления того или иного образца на себе. Но далеко не все и не всегда в состоянии осознать сей феномен. Со мной это случилось в 28 лет, когда я уже вовсю работала психологом. Случилось это осознание вот при каких обстоятельствах. Недалеко от нашего дома стоял такой образцово-показательный весь из себя крутой детский садик. И я решила ребёночка своего отдать именно туда, и на беду отдала. Садик этот оказался из разряда активно протухающей с головы рыбы, и соответственно весь персонал, начиная с заведующей и заканчивая младшими нянечками, к родителям воспитуемых детишек относился так, будто все они чернь и шваль, которой сделали большое одолжение, что с их детьми вообще тут занимаются. И разговаривали с нами, естественно, сверху вниз, даже кричали.

И вот в какой-то момент я заметила, что когда нянечка, например, повысит на меня голос, то я буквально автоматически начинаю тушеваться, оправдываться и чувствовать себя так, будто я и впрямь в чём-то перед нею виновата. Как будто бы уж вовсе и не я становлюсь. Только что была нормальная, уверенная в себе взрослая женщина, и тут же, как только изменились внешние обстоятельства,

превратилась в провинившегося испуганного ребёночка.

Я понаблюдала за своей реакцией на садовский персонал в течение нескольких недель и заметила одну очень интересную вещь - я совершенно не могу вести себя по-другому, попадая в эту нелепейшую по сути своей ситуацию. Я превращаюсь в эту “виноватую девочку” прямо-таки, как уже сказала выше, автоматически, как только на меня определенного типа человек повысит голос или сделает еще что-то в этом духе. “Что такого в этом обстоятельстве? ” - думала я, и, наконец, надумала.

Дело в том, что человек кричащий, требующий, давящий или просто громогласный, в ситуации взаимодействия взял на себя некую роль, можно предположить, что это роль родителя, который говорит с провинившимся ребёнком. И согласно его роли “возмущённого родителя” мы вытаскиваем на белый свет свою роль “провинившегося ребёнка”. Сейчас я предлагаю вам вместе со мною посмотреть, что за роли и как мы играем, и откуда вообще это всё изначально взялось.

Предпосылкой к выводам, которые я сделала, рассматривая на практике, то есть в активном общении, роли, которые играют люди, явилась, собственно говоря, довольно расхожая история про современных Маугли - двух девочек, воспитанных в стае волков. Девочки оказались похожими на людей лишь внешне, в остальном же - повадками, позами, уровнем интеллекта, отсутствием членораздельной речи - в полной мере соответствовали волкам.

Только одну из этих девочек смогли, практически с помощью дрессировки, на уровне условных рефлексов, поставить с четырёх лап на две и научить подобию человеческих манер. Вторая не смогла и этого. Само собой, что никто из них не заговорил и не начал воспринимать людей как представителей собственной стаи. Это были скорее человекоподобные волчата, чем человеческие детки.

Эта история интересна уже тем, что заключает в определённые рамки идею о влиянии генома на человеческую жизнь. В одном журнале я прочла исследование феномена генома человека, где говорилось, что “гены это не совет директоров, а скорее лишь менеджеры мелкого звена, которых руководство понижает, повышает и замещает по своему усмотрению”. Обосновывалось это дело вот чем.

“В 70-е годы того века американский учёный Колеман с коллегами обнаружил ген, вызывающий у некоторых мышей неумеренный аппетит и ожирение. Этот ген был назван ОБ. Исследования человеческого генома показали, что у людей, с избыточным весом содержатся ген ОБ и его аналог, который назвали АБ. Оба гена ожирения действуют так, что нарушают выработку в организме гормона лептина...

В норме лептин контролирует аппетит таким образом, что человек, пополнивший запасы питательных веществ, теряет чувство голода и испытывает к еде отвращение. Нарушение лептинного механизма приводит к тому, что человек испытывает желание съесть что-нибудь постоянно, вне зависимости от сытости. В 90-х годах Джеффри Фридман с коллегами открыл способ влиять на ген ожирения и перепрограммировать его. Были разработаны препараты, блокирующие этот ген и помогающие синтезу лептина. Эксперименты демонстрировали отличный эффект. Фридман готовился к Нобелевской премии.

Однако через короткое время большая часть “излеченных” начала возвращаться к прежнему аппетиту и набирать вес. Даже когда участки с геном ОБ пытались совсем удалить, его функцию брали на себя другие гены... ”*

“Журнал “Эгоист generation” №4(44), апр. 2005, стр. 16

Гены у наших волко-деток были совершенно человеческие, ибо являлись они отпрысками самой обычной человеческой пары, но ведь отчего-то они не смогли стать людьми!? Да, роль генов действительно переоценена, однако что же делает человека человеком и о каком таком “руководстве” идёт речь в вышеупомянутой статье?

Тут надо бы разобраться поподробнее. Развитие человека происходит согласно временным периодам-ступенечкам - одолев одну, тут же оказываемся на следующей. Основные ступеньки развития у нас располагаются в районе детства, включая в себя загадочный, но невероятно значимый внутриутробный период.

Этим периодом-то и занимался замечательный и уникальный в своем роде специалист - Станислав Гроф. Он ставил эксперименты с ЛСД и родил идею холотропного дыхания, а всё для чего? Для того, чтобы человек, введённый в состояние изменённого сознания, мог вновь пройти опыт пребывания, в частности, в материнском животе. Гроф экспериментально доказал, что сознание эмбриона едино с сознанием Вселенной. Но сознания в привычном нам смысле, как способности логикой и словом объяснять для себя происходящее, у эмбриона нет, просто он чувственно, энергетически един со всем миром.

Внутриутробный период - это вообще магия какая-то, всё и ничего одновременно. Ребёнок физически видит лишь стенки матки, а духовным зрением созерцает весь мир. Что это, если не ясновидение в крайней, абсолютной форме? Смысл всех мыслей и слов окружающих ребёнка людей доходит до него на чувственном уровне. Так же ребёнок отличает своих от чужих, значимых - от незначимых.

И в этот же период ребёнок внутри себя начинает выстраивать некие программки-образцы. Если ребёнок уже в животике матерью и отцом любим, то он этих программок строить не будет, так как состояние “любимости”, безусловного его приятия родителями для ребёнка естественно, зато состояния нелюбимости и неприятия - это экзистенциальный шок, под который приходящая в мир душа будет вынуждена подстроиться, что-то изменив.

Ведь если на улице дождь и холод, то мы не идём туда в майке и шортах -обязательно наденем куртку и прихватим зонт. И это нормально, мы подстраиваемся под некомфортные условия зачастую рефлекторно, не давая работы уму. А если будем долго думать, либо из дома так и не выйдем, либо промокнем так, что простуда будет обеспечена. А кому это надо? Правильно, никому.

Вот и ребёночку нашему внутриутробному тоже не надо. Поэтому он торопится подстроиться, принять новые условия игры. Зонт и куртка для нас - это защита, а у ребёнка аналогов нет, поэтому он вынужден их создать. И ум его выбирает себе подходящую программку из коллективного бессознательного, реализуя которую ребёнок будет максимально защищён от самого факта нелюбви и ее проявлений.

Скорее всего, в этот образец заложится идея о неважности чьей бы то ни было любви и о значимости собственного внутреннего мира, или стремление к высшему как к источнику любви и приятия. Что ещё... Стремление искать любви в единстве, при котором если не любит один, так полюбит другой... Вариантов много, но высшее Я ребенка знает, какой образец сможет наилучшим образом защитить человечка, который пришел на землю с определенным типом психики, «заточенным» под определенную задачу воплощения. После рождения ребёнка созданный им в утробе образец станет основной жизненной ролью, которую человек будет играть автоматически, пока не осознает и не изменит этот образец.

В утробе человечек может испытать не только нелюбовь и полное неприятие, но и неприятие своего пола. Часто ведь ждут девочку, а рождается мальчик, и наоборот. Здесь образец будет крутиться вокруг половой принадлежности, вплоть до нетрадиционных ориентаций и транссексуальности.

А если родители или другие родственники испытывали сильный страх за жизнь эмбриона, то у человека могут проявиться суицидальные или ипохондрические

образцы.

Но самое, наверное, важное утверждение насчёт образцов - это: чем более сильный и значимый душевный дискомфорт испытывает ребёнок на той или иной стадии своего развития, тем больше времени и жизненных сил потребуется взрослому уже человеку для отыгрывания роли, навязанной ему этим образцом. Он и не захочет, но в определённых ситуациях будет себя вести строго определённым образом, и ни шагу в сторону.

Не меньшее значение для развития и самой жизни человека, чем образцы, полученные человеком внутри утробы матери, имеют и защитные образцы, которые закладываются у ребёнка в течение первых шести-семи лет жизни. Если в этот период родители надолго отдавали ребёнка из дома, пусть даже доброй бабушке, если унижали ребёнка, если регулярно подчёркивали его незначимость или навязчивость, то у него непременно должны были сложиться образцы, которые в разной степени влияют на его дальнейшую жизнь.

В моей жизни было так. Родители, которые не хотели отдавать меня в ясли, решили, что лучше будет мне пожить пару лет у бабушки в другом городе. Вы, возможно, помните, как в советские времена было строго со сроками декретных отпусков - сиди с дитём до года, а потом иди, трудись. Логика в том, чтоб отдать меня бабушке, была хорошая - это лучше, чем ясли с чужими тётками-воспитательницами, а про образцы и их последствия люди того времени и слыхом не слыхивали.

В глазах ребёнка эта ситуация выглядит иначе - меня бросили, я не нужна, меня не любят. Мама и папа, конечно, приезжали в выходные, но, по-моему, это только усугубило проблему. Одно дело пережить катастрофу ненужности родителям однажды, и совсем другое дело переживать её с регулярностью раз в неделю. По случаю всей этой ситуации я построила зависимый образец. Буквально до недавнего времени я вцеплялась в близкого мне человека, как говорится, когтями и зубами, а его уход, даже временный, рассматривала как личную трагедию. И пока сознательно этот образец не трансформировала - мучилась сама и мучила ближних.

Подобным же образом большинство детей воспринимают раннюю отдачу в детский сад или ясли. И защищаются соответственно - образцом. И опять же, это субъективно кажется плохой тенденцией, но объективно это может быть даже полезно. Полезно для судьбы, для того, чтоб вы стали тем, кем должны стать. Но это не правило, влияние образцов в основном деструктивное и остается всю жизнь деструктивным.

Как же определить, судьбоносный у вас образец или деструктивный? Слушать свое сердце, свое тонкое ощущение. Оно никогда не обманет. Избавляться или не избавляться от образца — решать только вам. И не стоит в любом случае злиться на себя и на свои образцы. С ними надо работать, конечно, но панику разводить совершенно ни к чему.

В чём разница между ролью и собственно образцом, я надеюсь, понятно. Если непонятно, то объясню.

Образец - это программа сродни компьютерной, в ней прописано поведение, чувства и мысли человека в разных жизненных обстоятельствах, связанных с пережитым в детстве или в утробе душевным дискомфортом. Находится эта программа на ментальном плане, проще говоря, в мозгу, и включается при возникновении запускающей ситуации. То есть ситуации, подобной той, в которой заложился когда-то данный образец.

Здесь имеет смысл ввести еще одно понятие, связанное с образцами -персонаж. Персонаж живет во внутреннем мире человека и иногда проявляется вовне. Это может быть или человек, с которым связан образец, или символ (собака - символ подчиненности или агрессии, червяк - символ унижения, Обломов -символ лени и пассивности, солнце - символ радости и светоносности), или некое воображаемое существо. В примерах, которые будут приведены в этой главе, я опишу многих персонажей, и вы легко разберетесь, что есть что и кто есть кто.

А роль, или проявление образца - это поведение, выражение персонажа вовне, то есть то, что мы реально делаем, как взаимодействуем с другими во внешнем мире, когда на ментальном плане включается образец и на первый план выходят те или иные персонажи.

Глядя, как человек отыгрывает свою роль, к примеру, в рабочем коллективе, люди делают вывод, что человек замкнут, а домашние, видя проявление совсем другого образца, считают человека добрым и открытым. Хотя чаще бывает наоборот, с близкими отыгрываем самые “зверские” роли, а с посторонними мы душечки... Это, кстати тоже имеет своё объяснение - ведь не любили, не принимали нас именно близкие, а не чужие. От чужих и не ожидалось.

Однако то, что я назвала здесь “ролью”, не является актёрством в классическом его понимании, да и систему Станиславского тут никуда не пришьёшь. Играя свою роль, человек в полной мере становится тем, что отыгрывает, и это скорее можно назвать проявлением. Проявлением его ментального плана, который - никуда от этого не деться - по большей своей части (если рассматривать уровни, доступные обычному человеку) набит программами-образцами.

Когда человек говорит “я такой-то”, то он тычет пальчиком в один из значимых образцов. Тут может возникнуть закономерный вопрос: ’’Неужели человек представляет собой лишь набор разномастных образцов и их поведенческих проявлений? ” Я отвечу, что это не совсем так, однако образцы играют более чем значимую роль в жизни человека. Когда человек становится духовно и интеллектуально зрелым, когда он уже не поддается непонятно откуда появляющимся эмоциям, когда он способен трезво и разумно оценить ситуацию, тогда и образцам остается все меньше и меньше места в его жизни. Но, к сожалению, под влиянием образцов люди склонны с возрастом скорее деградировать, чем расти, поэтому работа над собой, я считаю, безусловно необходима.

Образцы закладываются всё детство и подтверждаются всю жизнь. То, о чём я поведала выше, это только один их вид - защитные образцы. Чтоб понять, в сколь высокой степени человеческое поведение, реакции и чувства подвержены влиянию образцов, вернёмся снова к нашему ребёночку.

Вне зависимости от того, что он вынес из утробы, ребёночек родился и видит мир. Сначала видит кое-как - перевёрнуто и расплывчато, теряет ориентацию и учится по-новому узнавать своих среди чужих, но уже без “космических чувствований”. Младенец, как щенок, брошенный в воду - кругом опасная стихия, и теперь ему неплохо бы иметь плот. Плота у него, само собой, нет, и он вынужден снова встраивать в свое подсознание образцы, чтобы как-то обрести точку опоры и сориентироваться в бурном потоке жизни вне маминого живота.

Для начала ребёнку нужно понять, кто он такой и какого роду-племени будет, и как с этим пониманием жить дальше. Когда родители из шевелящихся пятен превращаются в нечто конкретное, младенец своим животным, безусловнорефлекторным чувствованием ощущает - вот они, эти два человека, они большие, а я маленький. Они выросли, выжили, а значит их поведение безусловно годно для выживания. Значит, я могу взять его за образец.

Вот так и создаётся программка. Образцы, срисованные с отца и матери, не будут, конечно, прямыми ролями, но они пройдут канвой по всей жизни, выражаясь в похожих жестах, образе мыслей, стандартных словечках и поступочках. Эти образцы сыграют роль при выборе партнёра, при воспитании собственных детей, в дружбе и сотрудничестве с другими людьми.

Позже к этим образцам присоединятся образчики, списанные с наиболее значимых родственников и знакомых, но будут они проявляться в меньшей мере и меньше влиять на разные жизненные выборы. Предлагаю этим образцам присвоить название “родительские”. Родительские образцы тоже бывают дефективными, обычно это случается, когда отец или мать “ни с этим миром, ни с собою не в ладу”, то бишь, далеки от общепринятости и морали - пьют, гуляют, дерутся, бьют ребёнка, эмоционально холодны (хотя это-то как раз общепринято) и тому подобное. В таком случае ребёнок, подрастая, будет вынужден корректировать “нестандарт” в родительском образце.

Если с родительским образцом всё нормально, то есть ребёнок остаётся в ладу с собой и не чувствует дискомфорта при взаимодействии с родителями (и с другими близкими, хотя обычно это не столь же значимо), то он сохраняет родительские образцы и ориентируется на них всю жизнь, в том числе оставляет за собой мамины и папины манеры и привычки, мысли и стереотипы. Ребенок ощущает их как нечто само собой разумеющееся и не вызывающее внутреннего сопротивления. Как говорила мне одна весьма знающая женщина: «В тебе сто процентов отца и сто процентов матери». Не отвертишься.

Если же сама идея похожести на родителей вызывает у человека отвращение, то это значит, что родительские образцы человека не устраивают и вызывают дискомфорт. Точнее, дискомфорт этот появился ещё в детстве, когда ребёнок начал думать, чувствовать и смотреть вокруг. Вероятно, что он подсознательно оценил свою семью относительно других, более здоровых, как худшую, а родителей как тех, на кого не надо бы быть похожим. И вот ребёнок выстраивает новый образец -идеальный.

Мы все имеем идеальные образцы, но у ребёнка с “нормальными” родителями он спокойно уживётся с родительским, а у ребёнка из семьи, им самим оцениваемой как “плохая”, идеальный образец будет вытеснять родительский, а последний будет отчаянно бороться за жизнь. И человек всю свою жизнь будет иметь серьёзный внутренний конфликт, вне зависимости от того, осознаёт он это или нет.

Если вы внимательно посмотрите на то, как вы строите отношения со своим супругом или партнером, то убедитесь, что в них проявлен и родительский, и идеальный образец. Родительские образцы видны обычно в ссорах и сложных моментах, когда один партнер не устраивает другого. Обвиняя в чем-либо мужа, который на самом-то деле выбран по образу и подобию отца, жена обычно перечисляет те же недостатки, которые были у ее отца.

Это не те качества, которые она сама, взрослая женщина, видит в отце, а те, что перечисляла во время ссор с отцом ее мать. В такие моменты и отпечатывалось в еще незамусоренной головке девочки: мужчина невнимательный, не помогает по дому, не занимается детьми... И нечего удивляться, что муж у нее оказался именно такой. Ведь именно такого, чтоб соответствовал ее родительскому образцу, она так долго искала.

Однако в ее муже будут и качества из идеального образца - это именно то, что она в нем особенно любит, чем гордится. Подобных качеств могло и не быть в ее отце.

Бывает и так, что отец девочки идеализировался в семье (на самом деле он мог и не быть таким уж распрекрасным), а муж ну никак не дотягивает до отца-идеала. Даже если он сам по себе человек и хороший, и, возможно, объективно поинтереснее других мужчин, женщина будет считать недостатками те его качества, которые не дотягивают до отцовских (не настоящих, о которых она, скорее всего, представления-то не имеет, а тех, что превозносились матерью). Ее муж всегда недостаточно богат, недостаточно умен, недостаточно уделяет времени семье...

У мужей, естественно, свои образцы, и они непременно связаны, прямо или косвенно, с теми образцами, которые имеются у их жен. Проще говоря, обычно сходятся мужчина и женщина из похожих семей. А будут они ругаться или нет, зависит от того, насколько оба партнера принимают ситуации, сложившиеся в родительских семьях, насколько они внутри себя готовы повторять их в своей семье. О есть сильно ли расхождение родительского образца и идеального.

Если родительские образцы человека приемлемы для него самого, он (она) будет стремиться создать семью, подобную родительской, и именно потому, что родительская семья была достаточно благополучной и жизнеспособной.

Впрочем, мы все автоматически создаём семьи, отталкиваясь от образца родительской семьи, но если образец был субъективно плох, то человек либо будет иметь непреходящий внутренний конфликт, либо раз за разом разводиться и пытаться найти партнершу, подходящую под идеальный образец, либо включит волевой компонент и перестроит наконец эту программу. Это не так трудно, как может показаться на первый взгляд...

Напоследок расскажу о “ситуативных” образцах, которые по значимости и влиянию на жизнь человека занимают, возможно, последнее место (каждый в отдельности, разумеется), зато по вредности и болезненности уж точно жнут лавры победителя. К этим образцам в частности относятся упомянутые в начале книги “орущая родительница” и “виноватая девочка”.

Каждый из нас родом из детства и попадал в ситуацию, когда он делал что-то явно неправильное и родители, как говорится, спускали на него собак. Если ощущения, чувства ребёнка в такой ситуации были за гранью индивидуально нормальной болезненности, то собственный образ (вместе с этими чувствами) и образ вызвавшего эти чувства родителя заложатся как образцы. И потом, оказываясь в подобных обстоятельствах, причём как в качестве ребёнка, так и в качестве взрослого, человек будет реализовывать эту программу-образец, так же действуя и испытывая те же чувства, что и в момент создания образца. То есть как в первый раз.

Ситуации, подобные тем, в которых заложились наиболее значимые образцы, человек может привлекать к себе с завидной регулярностью до тех пор, пока не изменит сам образец.

Феномен ситуативного образца по сей день удивителен для меня. Во-первых, он закладывается совсем по другому принципу, чем все остальные. Во-вторых, у ребёнка всегда создаются два или более образца - стороны, участвующие в ситуации. В-третьих, позитивные образцы либо не создаются вовсе, либо выражены слабее и легко затираются со временем. Позитивные образцы чаще всего встречаются среди идеальных и родительских. Вероятнее всего, ситуативные образцы - это психологическая реакция человека на сильный стресс. А в детстве, когда все происходит в первый раз, слабых стрессов практически не бывает - все сильные.

Сами по себе образцы не являются плохими или хорошими, вредными или полезными. Если у человека ни один образец не является столь болезненным, чтобы вносить в его жизнь сильный и регулярный дискомфорт, то он имеет все шансы прожить жизнь гармонично и счастливо, и ему не будет так уж трудно найти свой путь.

Однако практически у каждого из нас есть по нескольку “больных” образцов. Я также называю их “битыми программами”. Почему именно так?

Я исхожу из предпосылки, что наш мозг является биологическим компьютером, а наша связь с тонким миром - это выход в интернет, откуда мы можем получать информацию в неограниченных количествах. Это, конечно, аллегория, но удивительно близкая к истине. Давайте вспомним, как работает компьютерная программа. Программа имеет алгоритм, который всегда выглядит подобным образом - если “да”, то выполнить какое-либо действие или определённую подпрограммку, если “нет”, то сделать что-либо другое или ничего не делать, оставаясь в основной программе. Примерно как на рисунке.

Рисунок, конечно, шуточный. Но в нем показана очень серьезная вещь. Обратите внимание на блоки «ты - самый несчастный дурак на свете» и «ты можешь свалить вину на кого-нибудь другого? » Если ты не можешь свалить вину на кого-то другого, то ты всегда несчастный дурак. И пока ты не сможешь свалить вину (а, возможно, такой шанс не предоставится никогда), ты будешь оставаться дураком и искать, на кого бы свалить вину. И по новой. И опять.

Это называется цикл. Цикл может крутиться всю жизнь, в буквальном смысле. Подобных циклов в нашем уме - сотни, и таких же простых, и посложнее. Они крутятся, крутятся и крутятся, пока мы не умрем. Или пока мы их не заметим.

Но вернемся к разговору о компьютере. И в игровых программах, и в пользовательских программах вроде браузера, фотошопа или ворда, существует графическая оболочка, и всё, что в ней происходит, по сути является проявлением программы, которую программист написал и оставил “за кадром”. Так и в нашей с вами жизни - тело и поведение подобны графической оболочке, выносящей вовне все наши программы и подпрограммы согласно алгоритму. Если “да”, то... Если “нет”, то...

Я не планирую в этой книге обсуждать Великих Программистов, которые написали это всё сверху донизу. Этой темы я коснусь, возможно, в следующих работах. Здесь мне более интересно рассказать о том, как вы можете управляться со своими «битыми программами». Для начала - как различать меж собой «больные» и более или менее здравые образцы. Это уже практика, то, что надо тренировать.

Практически в любой ситуации вашего взаимодействия с другим человеком работает какой-то ваш образец или даже набор образцов. Если б это было не так, то проявления ваши в любой ситуации были бы спонтанными. То есть, прежде чем ответить, к примеру, на выпад в вашу сторону бабушки-скандалистки в автобусе, вы бы очень быстро адекватно оценили, кто это такая, что она хочет на самом деле и так далее. А главное, вы бы не разозлились, ведь в этом выпаде нет ничего личного, он вообще не про вас, а про ее неустроенную жизнь.

В случае автобусной бабушки все понятно - когда она кричит, она выражает своё недовольство собственной жизнью, а поскольку принять на себя ответственность за то, как она свою жизнь-то построила, бабушка не в состоянии в силу многих причин, то она постоянно ищет виноватого. Виноватыми у неё оказываются то В. В. Путин вместе с Ельциным и Горбачёвым, который Советский союз развалил, то злые евреи, то буржуи-торгаши, задравшие цены. А может, продавец в магазине или вот вы, в автобусе. Ну только не она сама.

И я утверждаю, что вы вступите в полемику с ней только если выступит вперёд ваш «виноватый» образец. И вы по привычке, выработанной в детстве, каким-то своим, только вам известным образом отыграете роль, определённую образцом виноватого ребёнка, а бабушка будет проявлением вашего внутреннего обвиняющего родителя.

Если человек свободен от этого образца или на такой случай у него имеется образец достаточно здравый и пригодный для жизни (к примеру, родители были мудры и смогли объяснить ребёнку или показать своим примером, как адекватно реагировать на обвинения), то он, например, просто скажет “да-да, конечно” и отойдёт подальше, или как-нибудь потушит ссору, а главное - не почувствует при этом никакого внутреннего дискомфорта, в том числе возмущения, праведного гнева или раздражения. Из следующих глав для вас станет очевидным, что для человека, не отягощённого “виноватым” образцом, попасть в эпицентр скандала вообще, прямо скажем, маловероятно.

Приведу для примера ещё несколько ситуаций, чтобы вы могли свободнее ориентироваться в мире ваших образцов. Если вы начнёте хорошо различать и отслеживать типичные проявления образцов, то очень скоро вы научитесь чувствовать и более сложные, скрытые их проявления. Главное, уделять этому достаточно внимания.

Возьмём семью. Нормальную, ничем особенным не примечательную. В большинстве семей, которые я знаю, существует такая тенденция - жена боится говорить мужу о своих потребностях (в ласке, помощи по дому, долгой сексуальной прелюдии и так далее), так как могут, якобы, из-за этого испортиться отношения, муж будет считать её навязчивой или капризной. В итоге, когда неудовлетворенность накапливается, жена учиняет мужу скандал на ровном месте. А когда разборки достигают пика, начинают высказываться накопившиеся претензии. Знакомо?

Итак, какие здесь проявляются образцы?

1. Ребёнок, который боится, что за капризы, за то, что он просит “лишнего” для себя, его накажут, в частности, через ухудшение отношений. Я думаю, вы понимаете, что это значит для ребёнка - крах его мира. Ребёнок научается чувствовать себя плохим из-за того, что имеет дополнительные, индивидуальные потребности, и не в коем случае их не высказывает, держа в себе. А потом, вроде ни с того, ни с сего,

бьет домашнее животное или кусает до крови мальчика в детском саду.

2. Эмоционально холодный родитель, которому неохота утруждать себя мыслями о потребностях ребёнка - сыт, одет и ладно. Если ребёнок просит чего-то сверх этого, то родитель проявляет раздражение, так как не хочет, а если и хочет, то не знает, как дать ему просимое, особенно если речь идёт о потребностях его души, а не тела.

Сразу подумаем, как бы здесь поступила жена, не отягощённая образцом. Она бы спокойно, с уважением, рассказала мужу о своих желаниях, не требуя их выполнения, а давая ему право на отказ и принимая помощь с благодарностью. В такой ситуации мужчина не будет чувствовать себя обязанным, а будет ориентироваться по ситуации. Если пришёл с тяжёлой работы, а жена сидела весь дома, он будет спокойно отдыхать, а в другом случае может помочь, удовлетворить её желания. Люди со здравыми образцами или без образцов, повторяю, будут оценивать ситуацию адекватно, следовать своему сердцу, а не программе-образцу. Помните, критерий психологического здоровья (то есть отсутствия образца) -спонтанность.

У одной из моих знакомых был интересный набор образцов. Когда в магазине или в транспорте человек стоял посреди прохода, мешая движению других людей, у нее включалась злость: «Ах, он гад такой, стоит тут, о других не думает, только о себе... Эгоист! » И она может крутить эти мысли о его эгоизме, пока не сорвется на ком-то другом. Когда стали разбираться, выяснилось, что образцы заложились с уходом отца из семьи, когда тот растерянно стоял в коридоре (быстро и красиво уйти не удалось, друг, который обещал помочь вывезти вещи на машине, задержался), а мама в слезах и с большой злостью кричала примерно те же слова. Потом наорала и на дочь.

Уход отца для девочки стал стрессом, а слова матери записались «на подкорку».

Какие же образцы присутствуют здесь?

1. Отец, который уходит. Наверное, в реальности у него была масса своих причин для того, чтоб совершить этот поступок, но на ментальном плане моей знакомой он «гад и эгоист», которому нет прощения.

2. Кричащая и обвиняющая мама. На самом деле, она гораздо более растеряна и подавлена, чем зла. Вернее сказать, она зла от бессилия.

Обратите внимание, что здесь нет образца маленькой девочки, хотя в реальной сцене ухода отца она участвовала. Однако в ситуации, когда включается образец, моя знакомая начинает думать и чувствовать из образа мамы, то есть материнский стресс переживается ею как свой. Работать в таком случае нужно с двумя персонажами - мамой и уходящим отцом. Но до работы мы еще дойдем, а пока другой пример.

Человек, очень общительный по своей природе, не может работать с людьми -включаются панические атаки и даже психосоматика, когда предстоит пообщаться по делу с незнакомцами. Притом что друзья его считают интересным собеседником и не видят, чтоб у него были проблемы коммуникации. При выяснении причин оказалось, что этот мужчина панически боится людей определенного типа, тех, которые могут прилюдно раскритиковать, сказать, что он ничего не может хорошо сделать.

Оказывается, будучи ребенком двух лет, он читал с табуретки стихи на дне рождения бабушки. Один из гостей, человек сам по себе глупый и бестактный, в пьяном виде в пух и прах раскритиковал ребеночье выступление, благодаря чему на всю жизнь заложились два образца «Критикан» и «Ребенок, который проявляет себя на публике». Естественно, что после такого стресса этот человек уже не смог адаптироваться, и на саму возможность проявить себя перед посторонними людьми реагирует страхом.

До сего момента я приводила примеры достаточно неоднозначных ситуаций, например относительно последней можно было предположить, что человек боится не людей определенного типа, а людей вообще или самого факта общения, а может быть, у него есть страх сделать что-то плохо, некачественно. Конечно, во всех этих утверждениях есть доля истины, но для работы с образцами эти допущения не пригодны, так как не выделены персонажи внутреннего мира, и как следствие, не обозначены конкретные образцы.

В случае с моей знакомой ошибочно бы было включать дочку как главный образец, так как основной персонаж здесь мама, которая запечатлелась в дочке. А в самом первом случае (когда жена боится просить мужа) персонажами будут не муж и жена, как можно было бы предположить, а ребенок и эмоционально холодный родитель.

Вообще, искать образцы в мире детско-родительских отношений имеет смысл в 70% случаев (есть еще несчастные случаи, после которых образуются фобии, но и работая с ними мы имеем шанс «вернуться в детство», так как «ноги» несчастных случаев все же «растут» в большинстве случаев именно оттуда). Остальные 30% тоже возникли в детстве, но если ситуация, в которой закладывался образец, неочевидна, то мы можем поставить вопрос так: наш образец вне времени и ситуации, он просто есть и его надо как-то определить, увидеть и назвать.

Кстати говоря, образец вообще надо обязательно как-то точно назвать, даже если это будет длинно.

Если человек зависим от алкоголя и мы не смогли разобраться, из-за чего возникла зависимость, то мы назовем образец просто «алкоголик», а если у человека не пойми с чего появилось обостренное чувство несправедливости, и он не помнит никаких особенных ситуаций из детства, то мы назовем образец «некто, к которому все несправедливы». В обоих случаях второго персонажа не будет, так как его невозможно определить, однако в процессе работы таковой может появиться, его придется «поставить на учет» и работать с ним.

Большинство образцов проявляются стандартно: хронической обидой, чувством вины, ощущением ничтожности или униженности.

Часто эти образцы проявляются в каких-то конкретных ситуациях, к примеру в ссорах или общении с конкретным типом людей. В таких случаях их можно считать ситуативными, работа должна быть построена в некой связи с изначальной ситуацией, которая отобразилась во внутреннем мире.

Помните - если есть застрявший стресс, надо разгрузить этот стресс!

Если же стандартные образцы ни к какой ситуации не привязываются, то их с большой долей вероятности следует считать защитными, и работать с ними несколько сложнее, так как нет печки, от которой можно сплясать.

Пример носителя такого образца - нежеланный ребёнок. Выросший из этого ребёнка взрослый с большой вероятностью будет избегать глубины и душевности в отношениях с людьми, боясь довериться и быть отвергнутым. Такая ситуация слишком сильно травмирует этого человека, так как она подтверждает его изначальную, внутриутробную отверженность. Основным проявлением этого образца будет избегание, скорее даже убегание, - в хобби, в религию, в болезнь...

Я рассказала о защитных образцах столь кратко, потому что именно на эту тему уже написано несколько книг, лучшие из которых я с удовольствием назову. Это книги Лиз Бурбо ’’Пять травм, которые мешают нам быть самим собой” и Робин Норвуд “Женщины, которые любят слишком сильно”. В них содержится прекрасное обоснование возникновения некоторых образцов и масса примеров, вплоть до того, какие физические особенности существуют у людей с различными защитными образцами. Настоятельно рекомендую хотя бы одну из этих книг найти и прочесть.

Если хотите всерьёз взяться за гармонизацию жизни, то вам хорошо бы научиться первым делом определять проявления образцов, особенно “больных”, а Бурбо и Норвуд учат этому как нельзя лучше. Для меня же нет смысла своими словами пересказывать их труды. Но надо помнить, что обе эти книги лишь описательны. Да, они помогают понять и увидеть, но дают очень слабые рекомендации по работе с образцами.

Впрочем, “образцы” - это мой термин, не используемый в том же качестве в другой литературе. Когда мною ещё не был разработан метод трансформации образцов, я некоторое время активно использовала эти две книги в работе с клиентами. Люди читали книги, я помогала определить образцы, а дальше мы пытались достичь улучшения с помощью рекомендаций, данных в каждой из них.

Скажу честно, ничего не выходило. Все образцы, которые клиенты уже увидели и осознали, упорно стояли на своих местах, и деваться никуда не собирались. Не слишком эффективно работали на этом поприще также и телесно ориентированные техники, хотя относительно других ситуаций они действовали хорошо. Так что пришлось самой искать на “больные” образцы управу.

Со временем я разработала метод их трансформации, и, “обкатав” его на тех же самых и новых клиентах, и, естественно, на себе, убедилась в его высокой эффективности. Конечно, как и у большинства работающих психологических техник, у метода трансформации есть набор подводных камней. И ещё - для его реализации необходимо иметь кое-какие знания и навыки, без которых какого-то результата вы и добьётесь, но наиболее вероятно, что не того, которого хотели. Как раз этим-то знаниям, навыкам и подводным камням будут посвящены следующие главы.