Глава 12 Безошибочность

Глава 12

Безошибочность

— Нет труда найти тебя, Дон Мен, — раздался за спиной голос монаха, который был попутчиком в монастырь.

— Для такого монаха, как ты, не должно быть труда находить самого себя.

— Это я стал понимать не сразу. Сначала просто был знаком с высказыванием: «Когда ученик готов, то учитель появится». Ждал появление учителя. Потом понял, что в этом высказывании скрыт другой смысл: «Готовность ученика — уже явление учителя». Затем вспомнил просветлённого Будду: «Нет учеников, и нет учителей». Мои надежды чуть не сорвались от этого авторитетного заявления. Но я знал, что в этом высказывании не пессимизм, а свет. Нужно искать. Тогда я понял, что лицо Будды разное. Я понял, что высказывания просветлённых имеют несколько смыслов. Каждый берёт смысл изречения по своему уровню. Остальные смыслы скрыты для его понимания. После этого я стал вникать в смысл с разных точек отсчёта.

— Ну, и как, — хихикнул Дон Мен.

— Напрасно ты так.

— А почему ты, монах, не называешь меня «преподобием»?

— Это один из смыслов. Когда есть «преподобие», то тут же прикладывается иерархия и уничижение кого-то. К «преподобию» причисляется насилие.

— Это один смысл. Он принадлежит линейному уму людей Запада. Поэтому они жертвуют многими ради одного.

— «Преподобием» называют для того, чтобы различать по свойствам: как, например, барана называют «бараном», а дерево — «деревом». Тогда объект не подчинён свойствам ума. Он представляется как нечто отличающееся.

— Есть ли в этом ум?

— Это — другой ум. Ум более чистый. Он не загрязнен законами внутреннего ума.

— Поясни.

— Ум может жить в себе. Так строятся теории, обоснования, концепции. Ум может набирать опыт. Он отмечает при этом набор функций и свойств у объекта, но не наделяет их цепью причин и следствий. Объекты не находятся при этом в конфронтации.

— Я называю это наблюдательным умом. Но почему наблюдательный ум честнее?

— Загрязнение происходит от приписывания внутренним умом своих свойств людям, животным, явлениям природы.

— Например.

— Например, то, что Земля круглая. Над этим часто шутит Дон Мен.

— Кто тебе это рассказал?

— У Сян. Но я сразу понял, что тут же возникает конфликт между умом наблюдателя и умом мыслителя. Мыслитель внес насилие над фактом наблюдения. По восприятию зрением, Земля всегда и всякий миг плоская. Но вот появляется насильник и Землю обосновывает как круглую.

— Он мог обосновать её и в виде абсолютного углубления.

— Ума не хватит.

— Это верно. Для обоснования, что Земля представляет вид универсальной «ямы» нужны ещё некоторые свойства ума. Фактов наблюдения для такого обоснования будет достаточно. Например, облетая Землю, космический корабль будет всякий раз показывать вогнутость Земли. Никто не различит зрением выпуклый объект или вогнутый, когда нет точки отсчёта. Но что ещё ты нашел в уме?

— Свойства сознания. Их тоже наблюдает ум.

— Это интереснее. Что же из того?

— Всё упрощается таким «ключом». Если человек отрицает, то он угнетает себя и внешний мир.

— Хорошо для монаха, но не тянет на глубинный смысл высказываний священных писаний. Однако продолжай.

— Если человек поляризован к внешнему миру, то он лишен ошибок, так как способен лишь созидать.

— Вон там, вдалеке появится сейчас монастырь. Твои слова, монах, будут полезны ученикам. А пока остановимся, так как ещё есть несколько скрытых смыслов не только в высказываниях, но и в явлениях.

В монастыре ждали общения с Дон Меном, но он вдруг предложил их вниманию неизвестного монаха. Однако разочарования не последовало. Они ждали в раскрытом качестве. Для таких всё на пользу. Для этого свойства зла не бывает. Как волшебство раскрытость ограждает человека от обид, чьего-то хамства, оскорблений, унижений. Она выводит его из рабства и делает свободным. Она лишает его страхов и унижений.

— Я хочу сказать вам, что в каждом высказывании, событии, явлении природы есть несколько смыслов. Все они отмечаются умом, иначе мне нечего было бы вам говорить.

— Значит, это в уме есть несколько вариантов?

— Да, само явление многозначно, но каждый получает своё от одного и того же. Древние оставили заповедь «адвайты». Зачем?

— Чтобы двойственность не повредила.

— Чтобы предупредить.

— Чтобы стремиться к единству.

— Все сказали хорошо, — продолжал монах, — за двойственностью намечается раскол единству. Но чем хорошо единство?

— Если нечто единое, то оно не реагирует на иное.

— Его нечем уязвить.

— Оно бессмертно.

— Оно и есть Бог.

— Итак, стремясь к единству, человек стремится к божественному уровню, — посмотрел на них одобрительно монах. Но против единства стоят другие свойства. Если вы говорите «добро», то тут же раскололи единство, так как при этом подразумевается «зло». Если вы говорите «высшее», то единство пострадает наличием при этом и «низшего». Какой смысл заложен в восхвалении? Предположим, я призвал вас к Высшему Пути.

— Первый смысл в унижении «низшего».

— Смысл «низшего» заложен в самом человеке, следовательно, призывая, он унижает других и себя. Это мы поняли из встреч с Дон Меном.

— В смысле «Высшее» заложен ещё стимул. Это не относится к уму, но воздействует на стимуляторы.

— Почему?

— В человеке есть потенция влечения. Она настраивает на слова «Высший Путь».

— Это второй смысл, — подтвердил монах. — Какой ещё вы видите смысл.

— Дон Мен учил, что при наличии двух точек уже можно делать отрыв к стороннему наблюдению. Так, можно сказать, что добро в смысле «добро» несёт зло. Высший Путь в смысле «Высший Путь» влечёт к деградации.

— Это и есть уже сам факт деградации, — вмешался Дон Мен, — иначе, как ты заметишь деградацию и что такое деградация?!

— Я хотел сказать, что «Высший Путь» как стимуляция противостоит Высшему Пути как призыву с восхвалением. В последнем заложены страдания от неуспехов и вожделения.

— А если будут успехи?

— Они лишь натягивают струну.

— Следует ли избегать такого смысла Высшего или добра, или истины?

— Да.

— Вот тут ты сделал оплошность, — мягко сказал Дон Мен.

— Нет хорошего, и нет плохого. Двойственность имеет своё назначение. Накапливая отрицание, человек уходит в закрытие от внешнего мира. Но что он проиграл с позиций сознания?

— Ничего, — встал с места Фан, — сознание всегда воспринимает само себя.

— А как, Фан, насчёт страданий сознания, — усмехнулся Дон Мен.

— Страдания появляются лишь в миг разрыва единства.

— Поясни этот вид смысла одной и той же темы.

— Стороннее наблюдение показывает, что когда человек поляризован к внешнему миру, то он талантлив в нем, кон тактен и свершает видоизменения в этом теле. Когда человек переходит в закрытие, то он тоже получает удовлетворённое сознание. Теперь он талантлив во внутреннем Космосе. Да, он потерял дар внешних свершений. Но не будь ослом.

— Зря ты так об осле. Осёл не страдает, как человек. Ну, продолжай.

— Я имел в виду осла как объект, наделённый свойствами ума. Я ослом не был, это по части Дон Мена.

Кто-то хихикнул при этом. Тут же настоятель прервал беседу.

— Это бесперспективный ученик, — провозгласил настоя тель. — Он поражен отрицанием. Сейчас же удалите его из монастыря. Здесь он зря теряет время своей жизни. А ты, Фан, поясни собравшимся.

— Смех начинается тогда, когда есть превосходство. В крайней ситуации не до шуток и юмора. Но превосходство приносит кого-то в жертву. Поэтому шутники жертвуют и принижают и тех, над кем смеются, и самих себя.

— Поправляю, — вмешался Дон Мен. — Нельзя оскорбить человека, если он не находится в качествах линейного мира ума. Это там есть — кто-то выше, а кто-то — недостойный. Ощущение недостойности ведёт к угнетению, если на недостоинство указал авторитет. Это же будет иметь смысл оскорбления, если указал на недостоинство неавторитетный человек. Поэтому шутник унижает самого себя.

— Как бесперспективного настоятель удалил из монастыря ученика потому, что он наполнен качествами отрицания.

— Не говори для себя, Фан.

— Всё, что раскрыто — развивается. Учеником способен быть лишь тот, кто не имеет сомнений, не критичен, не поражен скепсисом, не стремится к победам, не имеет чувства иерархии, не тщеславен, не склонен жалеть себя, не раздражается, не «подкусывает» других, не стремится к цели, не должен видеть в духовности ценность и ставить монашество средством превосходства над другими.

— Ты перечислил многое и верно. Но мне не нравится тот оттенок, когда ставится смысл «должен».

— Почему?

— Стоит только поменять местами то, что есть и как должно быть, как тут же из нектара получится яд. Например, люди Запада призывают к любви. Согласно учению Иисуса Христа они говорят: «Ты должен прощать, ты должен терпеть, ты должен любить даже врага своего». Смотрите, какое в том насилие! Разве кто-нибудь из людей отказался бы от любви, если бы смог любить? Разве есть слова «терпеть» и «прощать», когда человек раскрыт и относится к другому хотя бы с уважением?

— Нет. Тут же смысл слов «терпеть», «прощать» теряется. Кто же терпит то, что ему приятно?!

— А посмотрите на призывающих к любви, прощению и терпению. Кто они? Бездарные глупцы? Хитрые истязатели других? Лукавые спекулянты? Превозносящие себя незаметно?

— Они находятся в инстинкте спекуляций и превознесения себя. Они насильники.

— Теперь вернемся к определениям. Если бы ты сказал: «Тот, кто уже находится в качествах раскрытия», затем перечислил эти качества, то не уподобил бы одно и то же мерзости насилий. Например, если бы люди Запада определяли других мерилом учения Иисуса, то они говорили бы: «Этот человек находится в состоянии любви, значит, он лишен терпения, обид на других, зависти, ему некого прощать. Он радуется контактности так, что удар по одной щеке ему приятен, как высочайшее одобрение друга. Нет от такого удара злости. Есть желание ещё получить удовлетворение и подставить другую щёку». Так вы ставите себя под массажирующие и приятные удары во время боя. Будет ли тогда для вас противник врагом? Он доставляет вам приятность. После этого последователи учения Иисуса скажут: «Вот такой человек достоин Царства Небесного». А ваши учителя скажут: «Такой ученик способен преумножать свою сущность. Он растёт, как молодая поросль. Она не знает отрицания». Но вот на ваших глазах ученик хихикнул: он показал остановку своего роста.

— Скажите, преподобный, можно ли отметить момент прекращения развития?

— Да. Не только можно, но и нужно. В том задача наставников. Если незаметно кто-то перейдёт из одного качества своей сущности в другое, то это же самое теперь в нем будет тренировать злодея. Он сам может быть уверен, что продолжает развиваться. Но узнать его деградацию способен мастер.

— Что является границей незримого скачка?

— Изменение полярности. Организм человека либо повернут к внешнему миру, либо отвёрнут от этого мира внутрь. Это для человека происходит незаметно, если он находится на обыденном уровне. Ваша задача практик заключается в наблюдении качеств сознания. Теперь вернемся к страданиям. Изначальная истина Будды гласит: «Мир полон страданий». Что на это скажет наш гость из другого монастыря?

— Я не настолько учён, чтобы понять все скрытые смыслы такого высказывания. По ближайшему смыслу констатируется факт наблюдений. По второму смыслу оттеняется необходимость. По третьему смыслу указывается на состояние сознания. По четвёртому смыслу следует, что сознание может заполниться только неудовлетворённостью.

— Что из этого?

— Первый смысл пессимистичен. Так воспринять может лишь ум западных людей. По второму смыслу сознание поворачивается к поиску Пути. По третьему смыслу можно сказать, что сознание имеет удовлетворённый и неудовлетворённый свои виды. А следующий смысл говорит о том, что сознание стремится к своему удовлетворённому виду и как бы убегает от себя.

— Как это приложить к практике?

— Западные люди практикуют убегание от страданий. Они проводят границу между личным и чужим. Личное не является для них причиной страданий и болезней. За него они борются. Нет смысла искать вину в том, на чьей стороне находишься. Поэтому они обвиняют в невзгодах «чужое».

— Является ли для них «чужим» их собственные понятия о бескультурье, злом, вражеском?

— С позиций их ума, это не постижимо.

— Как они могут «вытряхнуть» из своих голов ругательские слова?

— Никак.

— Какой можно сделать вывод из такого понимания страданий людьми Запада?

— Таким умом и поведением они усугубляют страдания.

— Верно ли пессимистичное понимание ими «Благородной Истины»?

— Верно, так как они получают подтверждение.

— Как эта же истина может оказаться благотворной?

— Для этого нужен другой ум. Нужно сменить точку отсчёта. Для этого следует выйти из линейного ума. Линейный ум людей Запада берёт одностороннюю направленность. Он отстаивает «своё» и отторгает всё «чужое». Так в «чужое» попадает собственная часть понятий такого человека. Он должен ощутить, то, что он отрицает как бескультурье, принадлежит ему.

— Почему? — раздался голос ученика.

— Если у тебя есть зрение, то тебе есть чем видеть. Если бы отрицающий бескультурье не имел в себе этого содержания, го есть бескультурья, то, как бы он понял, что это плохо? Поэтому он отрицает себя в самом себе. Одной части себя он отдаёт предпочтение и называет это культурным. Эту часть он не будет отрицать. Другую свою часть он называет бескультурьем, и будет бороться сам с собой. Здесь вступает в роль вторая часть этого же спектакля: своё не может отрицаться, поэтому бескультурье, находящееся в личных понятиях, резко приписывается другим людям.

— Я это понял.

— С этого момента ты сменишь поведение. Станешь ли ты упрекать людей в их бескультурье?

— Нет. Так как я и есть бескультурье, но себя отрицать я не ногу.

— Вот таким умом можно повернуть полярность от отрицания людей к контактности с ними.

— Но есть ум, который имеет двунаправленное состояние, подсказал Дон Мен.

— Я понимаю так, что прекращение поиска причин своих страданий в сторонних людях является ступенью в самосознании, — сказал монах.

— Что из того для практики?

— Теперь ум может понять, что нет внутреннего и нет внешнего. Всё принадлежит личному. Нельзя жить чужую жизнь. Нельзя переживать чужую эмоцию. Нельзя знать чужие знания.

— Как это отразится на практике?

— Если некого отрицать, то ученик будет прогрессировать. Если нет носителей причин страданий, то нет врагов. Не с кем бороться. Следовательно, ученик лишен отрицания и угнетения самого себя.

— Не кажется ли это пассивным? — обратился Дон Мен к ученикам.

— Если нет раздражения, которое принадлежит мне, то я более стимулирован, чем в злобе.

— Злой человек плохо ориентируется, хотя уверен в себе. Это я знаю по искусству боя. Он резок в силе, но слаб в жизненном объёме. Его не нужно побеждать, так как он добьёт сам себя. Нужно только радостными маневрами выиграть время.

— Отрицание накапливается и угнетает. Со временем человек теряет жизненные радости.

— Я видел, как такие люди болеют.

— Итак, отрицание делает человека уязвимым, — подытожил Дон Мен.

Тут он обратился к монаху и спросил:

— Но есть ли теперь страдания?

— Нет.

— Как быть с аксиомой Будды?

Монахи сидели в напряжении. Такого поворота они не ожидали. Логика Дон Мен простая: если кто-то находится в радости, то он лишен страданий. Для такого «Благородные Истины» Будды будут нелепыми. Для кого тогда они? Но если они не для всех, то тогда это не истины. Дон Мен покусился на святая святых монастырей. Как быть? Может, преподобный ошибся?

— Такие глубины нужно разобрать собранием наставников, встал с места настоятель и дал тем знать, что встреча окончена.

В горах весть разлетается быстро. Никто не знает, как от монастыря к монастырю передаются сообщения. Монахи практикуют по-разному. Одни ходят по горам с такой скоростью, что на равнине конь не догонит. Другие практикуют знание сущности, то есть непосредственное знание. Для этого не нужно преодолевать расстояния. Это не похоже на телепатию людей Запада. Если есть слагающие части в теле обстоятельств, то носитель появится. Где он будет конкретно, не имеет смысла. Состоится факт реализации. Многие готовы были к рождению Дон Мена в себе. Многовековая традиция тоже может состариться. Как и любое тело, традиция сначала созревает. Затем даёт плоды. Наконец, она стареет. Откуда придёт новый росток, никто знать не может: на то он и новый. Знать можно лишь старое.

В чём же состарились традиции монастырей? В знаниях. Сначала есть аксиомы, высказанные каким-либо просветлённым. Они несут созидательность не своим содержанием, а стимулами. Начинается подъём. Чудеса подтверждают истины. Но по мере этого накапливается информация. Она корой наращивается на молодом побеге. Теперь нужно это выучивать. Ритуалы множатся. Ритуалы собираются не со ала. Ктото нашел вариант чуда. Другим предлагается это знать: может быть пригодится. Время становится неумолимым. Чем дальше и дальше, тем кора знаний крепче и крепче. Не пробиться сквозь неё молодым побегам. Нужен приход Майтреййи.