Глава 14 Господин Хэммерсток посещает музей нефрита

Глава 14

Господин Хэммерсток посещает музей нефрита

Утро было омрачено легким похмельем. Слишком плотный ужин отыгрался на детективах ночными кошмарами и тяжестью в желудке. Только Вивекасвати, в силу своих принципов не предававшийся чревоугодию и даже не пригубивший шампанское, был свеж, как лепестки только что распустившейся розы. Он плескался в ванне, во весь голос распевая бойкие индийские песенки.

Гел-Мэлси вяло пошевелилась и тяжело вздохнула.

– Я подозревала, что книги слегка искажают действительность, – сказала она, – но даже отдаленно не представляла себе степень этого искажения. В детективах частные сыщики чуть ли не каждый день выпивают по десять стаканов двойного виски, после чего их лупят по голове и прочим частям тела рукояткой пистолета, бейсбольной битой, кухонным комбайном или бензопилой. Оправившись от ударов, сыщик надевают наручники на свору кровожадных гангстеров, а в заключение проводит ночь с темпераментной красоткой. На следующий день он действует по той же самой схеме, и хоть бы хны – свеж, как огурчик, чего никак нельзя сказать обо мне. Если меня так развезло от трех бокалов шампанского и утки с омаром, что же будет, если меня стукнут по голове рукояткой пистолета? Неужели я совсем не гожусь для сыскной работы?

Подавленная ощущением собственной неполноценности Мэлси уткнулась носом в ковер и впала в черную меланхолию. Убийца Джексон слез с кровати и растянулся на полу рядом с терьером. Он погладил большую мохнатую голову, и собака благодарно вильнула хвостом.

– Шерлок Холмс не напивался, не дрался и не проводил ночи с красотками, – сказал он. – Нужно просто выбрать наиболее подходящий объект для подражания. Только крутые детективы в книгах накачиваются виски и готовы драться даже с собственной тенью. Тебе совсем не обязательно быть похожей на них. К тому же, крутым детективам обычно не хватает денег, у них плохо обставленные кабинеты и неприятности с полицией. Нам это совсем ни к чему. Мы будем брать пример с разумных сыщиков, вроде Ниро Вульфа. Он работает дома в большом мягком кресле и возится с любимыми орхидеями, попутно решая, какой обед заказать своему повару. Заметь, никаких ударов по голове и алкогольных возлияний.

– Вот это мне нравится, – оживился Вин-Чун. – Ниро Вульф – это то, что нам нужно. Мы станем самыми разумными детективами и впредь будем руководствоваться только наиболее мудрыми принципами вроде того, что есть надо понемногу, но часто, или что преступников много, а пушистая шкурка у нас одна, и наш долг перед обществом – сохранить эту шкурку в неприкосновенности.

Услышав про пушистую шкурку, Дэзи взглянула в зеркало и поправила челку. Немного подумав, она слегка приподняла правое ухо, решив, что так она выглядит более элегантно и загадочно.

– Вин-Чун прав, – сказала Дэзи и облизнула языком нос, чтобы тот ярче блестел. – Пусть нашим девизом отныне будет «прежде, чем портить шкуру кому-то другому, подумай, что станет с твоей».

Гел-Мэлси заметно приободрилась и радостно завиляла хвостом.

– Честно говоря, вооруженные до зубов крутые сыщики и раньше не слишком меня привлекали, – сказала она. – Шерлок Холмс мне нравился гораздо больше, хотя я считаю, что он несколько переборщил с профессором Мориатти. Работа мозга, высокий профессионализм, умеренность и осторожность – именно так мы будем работать. А теперь закажем легкий завтрак и начнем действовать согласно плану Чанга.

Помянув крысиного босса, собака вспомнила, сколько шампанского он умудрился поглотить за вечер, и сочувственно покачала головой.

– Бедняга, представляю, каково ему сейчас, – тихо пробормотала она.

Небо над Сингапуром было затянуто тучами, извергающими на город потоки дождя, бурные, как слезы гимназистки, узнавшей о бракосочетании любимого артиста. Казалось, природа тоже страдает утренним похмельем и оплакивает свое состояние.

Позавтракав, детективы разделились. Каждому предстояло выполнить свое задание. Первым из отеля вышел Прямо-в-Цель, ведя на поводке Мэлси и Мавра. В лужах, не обращая внимания на дождь, резвились смуглые косоглазые дети. Прямо-в-Цель остановил такси и, посадив собак на заднее сиденье, произнес слово «аэропорт». Таксист-малаец радостно закивал и включил счетчик, косясь в зеркало на невозмутимые морды терьеров и прикидывая, какие чаевые можно получить за столь опасное соседство.

Пройдя через прозрачные вращающиеся двери аэровокзала, Прямо-в-Цель сел на диван неподалеку от стоек паспортного контроля и достал из кармана газету. Собаки легли у его ног. Делая вид, что читает, Прямо-в-Цель внимательно следил за прибывающими пассажирами, предъявляющими паспорта для проверки. Он ждал кого-либо, имеющего внешнее сходство с Убийцей Джексоном или с ним. Три рейса ничего не дали. Время шло.

Собаки начали проявлять признаки нетерпения. Радио объявило о прибытии самолета Нью-Йорк – Сингапур. По проходу двинулись типичные американские туристы в панамах и бермудах, бизнесмены в костюмах и нарядно одетые дамы. Прямо-в-Цель слегка щелкнул пальцами, привлекая внимание терьеров.

– Бородач в черных джинсах, – тихо сказал он.

К столу паспортного контроля приближался типичный представитель обширного племени туристов, украшенный биноклем и дорогим фотоаппаратом. Его лицо было покрыто густой растительностью, темные очки скрывали глаза, но форма носа, фигура и возраст были вполне подходящими для Убийцы Джексона.

Миновав паспортный контроль, турист небрежно засунул паспорт в задний карман джинсов и отправился получать свой багаж. Собаки пошли за ним, привлекая внимание пассажиров. Восторженные ахи и охи слышались со всех сторон. Подойдя к американцу, Мавр игриво ткнулся прохладным носом в его руку. К счастью для детективов, турист оказался большим любителем собак.

Умилившийся бородач быстро залопотал по—английски, объясняя Мавру, что он на редкость красивая и умная собачка. Мавр и сам прекрасно это знал, поэтому сел и протянул туристу правую лапу.

Окончательно покоренный американец опустился на корточки, обеими руками пожал мощную лапу терьера и раскрыл молнию на сумке. Покопавшись в ней, бородач извлек плитку шоколада «Марс» в яркой хрустящей обложке. Мавр облизнулся, принюхиваясь, и подал туристу левую лапу.

Гел-Мэлси, подошедшая вслед за братом, выразительно глядя на шоколад, лизнула американца в щеку и принялась тереться об него, словно кошка. Улучив момент, она незаметно прихватила зубами кончик высунувшегося из кармана паспорта. С ловкостью опытного карманника вытащив документ, собака спрятала его в своей пасти.

Оставив незадачливого бородача развлекаться с Мавром, Мэлси немного погуляла по залу, а затем незаметно передала паспорт Прямо-в-Цель. Минут через десять к ним присоединился Мавр. Блаженно облизываясь, он сообщил, что турист взял такси и уехал, так ничего и не заметив.

Начало было удачным. В отель собаки и Прямо-в-Цель вернулись с тремя паспортами и водительским удостоверением. Два паспорта и удостоверение предназначались Убийце Джексону.

Вскоре под окнами раздался скрип тормозов «ягуара», и в номер ввалился Убийца Джексон, размахивая двумя огромными матерчатыми сумками с эмблемой китайской лапши «Усы дракона». Словно Санта-Клаус, щедрой рукой раздающий подарки детям, он вывалил содержимое сумок на ковер и отступил назад, наслаждаясь произведенным впечатлением.

– Набор «Мечта шпиона», – торжественно провозгласил он.

Предметов для гримирования, живописно рассыпавшихся по полу, вполне хватило бы для небольшого провинциального театра. Чего там только не было! Всевозможные парики, бороды, усы, коробочки с краской для лица, специальный клей для бород, накладные десны и зубы, накладки на плечи, бедра и живот, футляры с разноцветными контактными линзами, очки темные и с простыми стеклами и многое-многое другое.

Дэзи, взвизгнув от восторга, схватила белокурый парик, напялила его на голову и принялась вертеться перед зеркалом, изображая Мадонну, распевающую «Оправдай мою любовь». Убийца Джексон достал из холодильника бутылку с апельсиновым соком и расслабленно плюхнулся в кресло.

– Эту коллекцию я собирал по всему Сингапуру, – похвастался он. – Чтобы не привлекать внимания, в одном магазине я покупал не больше двух предметов.

Прямо-в-Цель бросил ему на колени три паспорта и водительское удостоверение.

– Мы тоже не бездельничали, – сказал он.

Мавр попытался прикинуть, сколько шоколадок и конфет он получил за день, но вскоре сбился со счета. Погрузившийся в приятные воспоминания пес облизнулся и подумал, что горький швейцарский шоколад гораздо приятнее на вкус, чем молочные и ореховые сорта.

На следующий день Убийца Джексон вызвал такси и отправился в торговый район Сингапура. Побродив по улицам, он зашел в туалет, расположенный в крупном супермаркете и вскоре появился оттуда совершенно преобразившимся. Джинсы и голубую рубашку он сменил на бежевый полотняный костюм. Голубые контактные линзы, светлый парик, щегольские усики и изменившие форму лица резиновые пластинки на деснах придали ему полное сходство с фотографией Майкла Хэммерстока, канадского подданного, паспорт которого покоился в кармане бежевого костюма. Пакет со старой одеждой Убийца Джексон оставил в камере хранения супермаркета.

Господин Хэммерсток снял одноместный «люкс» в отеле «Тионг коа». Окинув благосклонным взглядом просторный номер, Убийца Джексон подошел к телефону и набрал номер.

– Через час буду на месте, – сказал он и повесил трубку.

Отдав портье ключи и добавив два сингапурских доллара на чай, он неторопливым шагом отправился к дому короля Тигрового бальзама.

Пройдя по Садовой улице, Хэммерсток полюбовался роскошным дворцом президента Сингапура, прежде служившим резиденцией английских губернаторов, перевел взгляд на часы и слегка ускорил шаг. Хотя Убийца Джексон уже видел музей нефрита – он посетил его вчера, выясняя, на месте ли Сунгай, – он вновь задержался перед домом короля Тигрового бальзама, пытаясь понять, в каком состоянии были король и его архитектор, когда они решили возвести это странное сооружение.

Архитектурные стили причудливо смешались, словно напитки в шейкере опытного бармена, явив миру мавританские башенки по углам и коринфские колонны, поддерживающие крышу. Два этажа вздымались на высоту четырех. Снежно-белые стены и огромные буквы на крыше: «Музей нефрита», вызывали непреодолимое желание узнать, что же скрывается внутри столь экстравагантного здания.

В залах музея тихо гудел кондиционер. Мягкий неяркий свет отражался в изгибах нефритовых фигур и на округлостях изящных флейт. Пара французов вдохновенно целовалась у статуэтки старика с большим сучковатым посохом. Похожий на ирландца рыжий тип в клетчатом костюме с висящим на плече фотоаппаратом лениво бродил от стенда к стенду, внимательно читая сопроводительные таблички. На этом список посетителей исчерпывался.

Нацеловавшись, французы перешли в следующий зал. Убийца Джексон подошел к Сунгаю, тихо дремавшему на задвинутом в угол стуле. У него мелькнула мысль, что малочисленность посетителей вполне может объясняться сомнительным обаянием смотрителя музея.

Премию на конкурсе красоты Сунгай не смог бы получить даже за взятку в полмиллиона долларов. Землистый цвет лица смотрителя наводил на мысль о пристрастии к курению опиума. За толстыми вывернутыми губами коряво ощеривались зубы, способные довести до самоубийства любого дантиста. Злобное выражение глаз в сочетании с расплывшимся на лбу отвратительным медузоподобным родимым пятном вызвало желание никогда больше не встречаться с подобным субъектом.

Почувствовав на себе посторонний взгляд, Сунгай приподнял опухшие веки и мрачно уставился на элегантного незнакомца в бежевом костюме.

Наигравшись в гляделки, Сунгай ткнул большим пальцем в сторону и сказал:

– Выход там.

– Я только что вошел, Сунгай.

В узких глазах малайца мелькнуло удивление.

– Не помню, чтобы мы встречались. Проваливай, сегодня я не в настроении болтать с такими, как ты.

– А чем я плох? – искренне удивился Убийца Джексон.

Вынув из портмоне прозрачный искрящийся камешек, он подбросил его на руке и поднес к глазам Сунгая.

– Может, это улучшит твое настроение? – спросил он.

Сунгай непроизвольно дернул щекой и неудачно попытался изобразить равнодушие.

– Ты пришел сюда для того, чтобы размахивать стекляшками у меня под носом?

Убийца Джексон удивился еще больше.

– Вот уж не предполагал, что человек, отсидевший семь лет за посредничество при продаже краденых драгоценностей, может принять за стекляшку двадцативосьмикаратный бриллиант чистейшей воды. Ты давно проверялся у окулиста?

– Кто тебя послал? – прошипел Сунгай, злобно ощерив кривые гниющие зубы. – Вали отсюда, легавый. Я не интересуюсь драгоценностями. Я абсолютно чист, так что лови удачу в другом месте.

– На твоем месте я бы не разбрасывался подобными прозвищами, – обиделся Убийца Джексон и аккуратно уложил бриллиант обратно в бумажник. – Так можно и на неприятности нарваться. О своей чистоте тоже лучше не упоминай. Разве не ты украл у матери бронзовую курильницу для благовоний и ее любимые панталоны, чтобы купить лишнюю трубку опиума, чем и свел ее в могилу? Может, это не ты продал в публичный дом младшую сестру, вступил в банду «Небесных носорогов», задушил сторожа при ограблении ювелирной лавки, а потом перешел на работу в «Триаду», где помогал сбывать краденые драгоценности?

– Откуда ты это знаешь?

– Это не имеет значения, – усмехнулся Убийца Джексон. – Гораздо важнее то, что босс «Триады» до сих пор не знает, кто именно передал информацию о перевозке груза промышленных алмазов на сумму в три миллиона долларов организации «Огненная устрица». Алмазы исчезли, а «Триада» скормила акулам то, что осталось от пятерых несчастных, заподозренных в предательстве. Уверен, что «Триаде» будет любопытно узнать…

– Замолчи! – сдавленно прохрипел Сунгай.

На смотрителя музея было страшно смотреть. Убийца Джексон даже испугался, что его может хватить удар, и тогда их план сорвется. Сунгай трясся, как шаман во время камланья.[17] Дыхание со свистом вырывалось из впалой груди смотрителя, медузообразное пятно нервно подергивалось на налившемся кровью лице.

– Что ты хочешь? – слабым голосом спросил он.

– Вот с этого и надо было начинать, – весело сказал Убийца Джексон. – Я намерен предложить тебе выгодную сделку. У меня есть 165 бриллиантов, подобных тому, что ты видел. Драгоценности не украдены, в полиции они не зарегистрированы. Можешь считать, что я нашел клад. Мне срочно нужны деньги. Рыночная стоимость камушков – 15 миллионов долларов. Я готов продать их за семь с половиной наличными. Ты получишь неплохой процент от сделки.

Упоминание о деньгах подействовало на Сунгая, как целительный бальзам. Он перестал трястись, и его глаза приобрели вполне осмысленное выражение, в котором недоверие соседствовало с жадностью.

– Хорошо, – немного подумав, ответил смотритель. – Приходи сюда послезавтра, и я дам тебе ответ. Думаю, что мне удастся тебе помочь.

– Нет, – ласково сказал Убийца Джексон. – Я не приду сюда послезавтра. Твое лицо читается лучше, чем букварь для первоклашек, хотя явно уступает ему в красочности оформления. Дай телефон, по которому я смогу тебя найти.

Сунгай суетливо пошарил по карманам и, отыскав огрызок карандаша, написал на обрывке газеты номер телефона.

Убийца Джексон уже собирался уходить, когда смотритель, судорожно вздохнув, окликнул его:

– Постой! Я не могу понять только одно: как ты узнал про панталоны моей мамы?

«Господин Хэммерсток» усмехнулся и покровительственно похлопал Сунгая по плечу.

– Пусть это останется моей маленькой тайной, – доверительно произнес он.

Убийца Джексон вышел из музея. Ирландец с фотоаппаратом, немного помешкав, последовал за ним. Некоторое время они кружили по улицам, пока не столкнулись нос к носу около рекламного щита, воспевающего рыбные консервы «Зов моря».

– Порядок. Слежки нет, – прошептал ирландец и, клацнув во рту шариками от подшипников, скрылся за необъятной консервной банкой, украшенной изображением кокетливо подмигивающей акулы.