Беседа 9. ПРОСТО РОДИТЬСЯ - НЕДОСТАТОЧНО, ЧТОБЫ БЫТЬ ЖИВЫМ
Беседа 9.
ПРОСТО РОДИТЬСЯ - НЕДОСТАТОЧНО, ЧТОБЫ БЫТЬ ЖИВЫМ
7 ноября 1984 года
Бхагаван,
Люди, посещающие коммуну, снова и снова спрашивают нас, почему мы ведем такую богатую жизнь?
Я удивляюсь, как это они не спрашивают, почему мы вообще живем? Это был бы правильный вопрос.
Жизнь означает изобилие, богатство во всех возможных измерениях.
Просто посмотрите на существование. Вы думаете, оно бедно? Посмотрите на миллионы цветов, на их благоухание; посмотрите на миллионы звезд.
Человек еще не смог пересчитать их. И я не думаю, что когда-нибудь сможет пересчитать. Невооруженным глазом вы можете видеть, самое большее, три тысячи звезд — и больше ничего. И эти звезды разбегаются. Все равно, как раскрывается цветок, и его лепестки начинают расходиться от центра, так и вселенная непрерывно расцветает, открывается, цветет — и с потрясающей скоростью.
Звезды разбегаются от центра. Мы не знаем точно, где находится этот центр; но одно известно точно: вся вселенная быстро расширяется, движется, живет.
Эти люди, прибывающие сюда с визитами, не знают, для чего жизнь. Они никогда не жили. Да, они родились; но просто родиться недостаточно, чтобы быть живым. Они будут жить, как растения, и думать, что они живут. И однажды они умрут, совсем не пожив. Эти чудеса постоянно происходят по всему миру; люди, никогда не жившие, умирают — невероятно. Но так случается каждый день. И многие узнают об этом в момент смерти и говорят: «Это странно; впервые я понял, что пропустил жизнь».
Если вы живете, то для чего? Чтобы любить, чтобы получать удовольствие, чтобы испытывать восторг — иначе вообще - зачем жить?
И что такое богатство»? Это просто способ делать жизнь более и более радостной, более и более любовной, более и более удобной, более и более роскошной.
Человек, ничего не знающий о великом мире музыки, беден; он упускает величайшую роскошь жизни. Человек, не знающий, как наслаждаться Пикассо, Ван Гогом, ничего не знает о цвете. Если он не может наслаждаться Леонардо да Винчи, как он может наслаждаться рассветом, закатом? Миллионы людей живут, не осознавая рассветов, не останавливая ни на мгновение взгляда на закатах и всех тех красках, которые закат оставляет на небе. Миллионы людей никогда не поднимают глаз к небу, к его великолепию.
«Жить» может означать только одно: жить многомерной жизнью... музыка, поэзия, живопись, скульптура... но все это роскошь.
Я не поклонник нищеты; я поклоняюсь роскоши.
И существование есть роскошь, изобильная роскошь. Где достаточно одного цветка, расцветают миллионы цветов.
Разве вы когда-нибудь чувствовали, что существование является скупым? Какая нужда в столь многих звездах?
Если эти дураки, которые задают вам вопрос, если они встретят создателя, в которого верят, то они спросят у него: «Какая нужда в столь многих звездах? Зачем эта роскошь? Немного меньше было бы достаточно? Какая нужда в столь многих птицах, животных, человеческих существах?»
А знаете ли вы, что теперь ученые узнали тот факт, что, по крайней мере, на пяти тысячах планет существует жизнь. Мы не знаем, какие краски приняты там — какие формы, какая красота, какого рода создания развились там, — одно точно: существование переливает через край, все роскошно. Это не бедное существование, нет.
Нищета — создание человека.
И люди, приходящие сюда посмотреть коммуну, имеют, должно быть, в своем уме определенную идею. Возможно, они смотрели фильм Ганди. Они слышали об аскетизме Востока. Я не аскет. Я не так глуп. Я не Махатма Ганди. Я абсолютно против него.
Люди, подобные Ганди, несут ответственность за нищету в мире.
Да, никто не может задать такой вопрос в коммуне Ганди. Если вы пойдете туда, то почувствуете просто печаль и жалость. Еще существует маленький ашрам, в котором жил Ганди. Рамдас, сын Ганди, очень интересовался мной и однажды пригласил меня. Я пришел туда — это было после смерти Ганди. Там было тридцать, тридцать пять человек. Там была целая группа, которая жила еще при Ганди, и я сказал Рамдасу: «Зачем вы мучаете этих людей? Это сущий мазохизм и ничего больше. Во имя нищеты, во имя простоты вы совершенно лишили этих людей жизни».
То, что они едят, абсолютно безвкусно, поскольку в Индии для религиозного человека вкус — это то, чего нужно избегать. Махавира дал пять великих принципов; один из них - безвкусность. Великие принципы! Вместе с истиной, ненасилием, невладением, неворовстовом... безвкусность.
И, конечно, Махатма Ганди внес в это свои усовершенствования. Пища не только безвкусная, она тошнотворная. В Индии есть дерево, которое называется «ним». Это самое горькое дерево в мире. Его листья настолько горькие, что, однажды попробовав, вы не забудете их никогда, по крайней мере, в течение нескольких жизней. В ашраме Ганди было правилом подавать каждому соус из нима. Другим правилом аскетизма в Индии является то, что на тарелке ничего не должно оставаться. Вы не должны оставлять ничего, вы должны все съесть. Невозможно, чтобы вы оставили такую вот большую чашку, наполненную нимом.
Один американец, Луис Фишер, посетил Махатму Ганди - его очень привлекала философия Ганди; он написал самую прекрасную книгу о нем — и был у него особым гостем, поэтому Ганди взял его с собой на кухню. Это была большая привилегия — сидеть и кушать рядом с Ганди. И он увидел, что Ганди так счастлив, есть это, и что все остальные ели счастливо.
Поэтому он подумал: «Об этом лучше помалкивать, не говорить ничего; это будет выглядеть невежливо». И он подумал, — а все люди вокруг макали хлеб в этот соус и ели его, - и он подумал, что, чем портить всю еду, будет лучше покончить с этим соусом одним глотком, а затем приняться за еду, так будет лучше. И он сделал глоток, с закрытыми глазами, сдерживая дыхание, — просто чтобы покончить с этим, поскольку ничего другого не оставалось. И вы знаете, что сделал Ганди? Он позвал повара и сказал: «Посмотри, как ему нравится это! Принеси еще чашку; он любит этот соус!» И чашка была наполнена снова.
Чтобы жить жизнью бедных, Ганди не разрешал никому пользоваться противомоскитной сеткой; это роскошь. А место, где он жил, Варда, — самое жаркое место, точно посередине Индии, точно в центре — одно из самых жарких мест. И вокруг так много москитов, что если вы хотите делать какую-нибудь работу, читать, писать или что-нибудь еще, вы даже в дневное время вынуждены пользоваться противомоскитной сеткой и сидеть в ней. Даже в дневное время сотни москитов садятся на все ваше тело; как же можно спать ночью? Но идея нищеты... разве можно пользоваться противомоскитной сеткой? Это великая роскошь.
И Ганди открыл — он был великим мастером открывать такие вещи, — он открыл, что керосиновое масло, если вы нанесете его на лицо, руки, своим запахом отпугивает москитов и они даже не приближаются к вам. Конечно, они не приблизятся, они не такие дураки, как вы, — но из-за этого запаха невозможно спать! Я просто отказался оставаться там. Я сказал Рамдасу: «Это место не для меня. Что за чушь творится здесь? Во имя аскетизма вы мучаете этих тридцать пять человек. Вы прославляете все это».
Ганди делал все это на протяжении всей своей жизни. Он был абсолютным мазохистом, который наслаждается, мучая себя, и, кроме того — садистом. Это редкая комбинация, весьма уникальная. Есть мазохисты, есть садисты, но быть и мазохистом, и садистом — весьма уникальное явление. Есть очень мало людей — но они есть, — которые получают удовольствие и от того и от другого: мучая себя и мучая других. Во имя религии это делается очень просто, поскольку вы даете людям мотивацию: мучая себя, вы добиваетесь большего в другой жизни.
Эта мотивация, эта алчность... они не называют это мотивацией или алчностью. Они не называют это мучением, но я называю мучением — они называют это тапасчарья, садхана, «духовная дисциплина». Но, называя безобразную вещь добрым именем, вы не меняете ее природу. Это не духовная дисциплина. Это просто мучение. И под именем духовной дисциплины можно мучить себя.
На протяжении веков сколькими способами мучили себя религиозные люди? Если вы узнаете всю историю, вы будете просто изумлены. Были христианские аскеты, чья практика состояла — еще состоит, они еще существуют — в избиении самих себя обнаженными рано утром. И о человеке, который умудрялся избивать себя больше всех, думали как о величайшем святом. Кровь сочилась из тела, а они продолжали бичевать себя. Вокруг их монастыря собирались толпы, чтобы посмотреть на эту сцену. И толпа поддерживала их, высоко ценила их, аплодировала им, помогала им избивать себя еще сильнее. И конечно, когда огромная толпа оказывает поддержку, можно перейти все пределы. Много раз человек, избив себя, умирал. После этого папа объявлял его святым. Эти люди еще существуют.
Была христианская секта, которая пользовалась башмаками с гвоздями внутри, входящими в ногу. На ногах появлялись раны, гвозди входили в ноги, а они продолжали ходить в этих башмаках. Гвозди не дают ранам заживать, оставляют их все время кровоточащими. Раны нельзя лечить; невозможно лечить их, ничего не делается, чтобы лечить их. Напротив, гвозди вставляются в башмаки так, что они постоянно создают раны, так что, естественно, их нельзя вылечить.
Они также носят на поясе ремни с гвоздями, входящими в тело... раны кругом. И этим людям поклонялись. Вы поклонялись сумасшедшим людям; эти люди нуждаются в психиатрическом лечении. Они не были религиозными людьми. Они были просто умственно больными, совершенно больными, самоубийственно больными. А их предводитель был уникальным человеком. Он мучил себя и был их предводителем потому, что мучил себя больше других. Это был единственный критерий для выбора предводителя. И он учил других, как мучить себя всеми возможными способами.
По всему миру нищета уважалась по той простой причине, что люди не имели понятия, как избавиться от нее. И почему еще она уважалась? Если вы родились бедным, то никто не будет уважать вас; если вы родились нищим, никто не будет уважать вас. Но если вы сын царя и отреклись от царства и стали нищим, тогда вся страна будет уважать вас. Знаете ли вы, что все эти двадцать четыре тиртханкары джайнов являются царями, отрекшимися от своих царств? Почему ни один из них не имел до этого какой-нибудь другой профессии? По той простой причине, что если вы уже бедный, то вам не от чего отрекаться. Прежде всего, вам нужно иметь то, от чего отрекаться. А этих царей уважали, ведь они никогда не ходили пешком; их возили в золотой колеснице. Они ни от чего не страдали, и вот теперь они стояли обнаженными на жарком, обжигающем солнце Индии.
Джайнскому тиртханкаре не разрешается принимать ванну; это рассматривается как роскошь. Ванна — роскошь! А в Индии, где потеешь целый день... Обнаженный монах, потеющий целый день, а Индия — страна, полная пыли: он постоянно в грязи. Только раз в год, — но и тогда, не он принимает ванну, — его последователи льют на него воду... ванну принимать нельзя, поскольку это будет грехом, потянет к роскоши. Нет, их цель не в этом; их цель в том, чтобы получить святую воду. Невозможно найти более несвятой воды. Человек принимает душ один раз в год — он был обнажен, потел, собирал все виды пыли, все виды микробов, — теперь его поливают водой и воду собирают. И люди, последователи, пьют эту воду, поскольку это чистейшая вода, вода от тиртханкары!
У этих людей странные способы... В Индии для избежания роскоши эти люди ходят обнаженными, едят раз в день, и то совсем немного; они голодают. Посмотрите на их тела, на их лица, в их глаза — все увяло, потеряло цвет жизни. А какой жизнью они живут? Что они делают? Они ничего не создают. Они не пишут картин, они не сочиняют музыку, они не пишут стихи, они не создают красивые скульптуры. Они не делают ничего. Они не делают открытий — они не ученые. Они ничем не помогают человечеству. Они просто бремя, они эксплуатируют бедных и делают их еще более бедными.
Как вы думаете, сколько сейчас индусских монахов? Пять миллионов. Пять миллионов индусских монахов... постоянно эксплуатируют нищие массы, ведь их надо обеспечивать. Массы сами голодают и должны снабжать этих паразитов. Но эти паразиты уважаемы, уважаемы по той простой причине, что они дают утешение бедным.
Каждая религия нашла какой-то способ для утешения бедных. Джайны, индуисты, буддисты, эти три великие религии Индии говорят бедным: «Вы бедны, потому что в прошлой своей жизни вы совершали грехи. Принимайте свою бедность, как наказание. Если вы попытаетесь избежать нищеты, вы испортите и свою следующую жизнь. Лучше покончить с этим в этой жизни, чтобы в следующей жизни у вас не было бы такой боли, такого страдания».
«Богатые люди богаты не потому, что они создали изобилие, или эксплуатировали, или сделали что-то; они богаты потому, что в прошлой жизни были добродетельны». А что такое добродетель? Быть бедным, мучить себя, совершать медленное самоубийство — вот добродетель. «Так что вам повезло родиться бедными; вам дается великая возможность проявить добродетель. Не упустите ее; примите ее».
Поэтому в Индии и не было революции. Индия, должно быть, старейшая страна, тысячи лет страдавшая в нищете; но со стороны бедных ни одной революции, нет даже идеи революции. Никто за десять тысяч лет не высказал идеи о том, что бедные должны восстать против такой ситуации. Нет, если вы восстанете против такой ситуации, то упустите возможность.
Вы удивитесь: есть еще живая джайнская секта, и она очень знаменита — название этой секты Терапант. В ней семьсот монахов и один предводитель Ачарья Тулси, который для секты все равно, как папа. Я многие годы сражался с ним по всем пунктам. Их философия представляет собой логическое заключение, вытекающее из теории кармы, и поэтому никто не выступал против них; я был, должно быть, единственным человеком, который бросил вызов Ачарье Тулси.
Он был удивлен. Он сказал: «Но это то, во что верит вся страна, мы лишь привели эту теорию к логическому завершению». Что это за логическое завершение? Вы будете удивлены. Они верят, что если человек тонет в реке и кричит: «Помогите! Спасите!», то вы просто можете идти своей дорогой. Он страдает из-за плохих поступков в своей прошлой жизни. Не мешайте ему, поскольку, если вы его спасете, он будет вынужден страдать дальше. Пусть это кончится раз и навсегда. Если вы спасете его, то в своей следующей жизни он, может быть, снова должен будет упасть в реку и утонуть. Зачем же продолжать его страдания? Пусть он закроет эту главу. Он совершил плохой поступок, теперь пожинает плоды. Где-то в прошлом он посеял семена этого, так кто вы такой, чтобы вмешиваться? Просто идите своей дорогой.
И более того, они говорят: «Если вы спасете его, вы возмутите весь образ его жизни; вы нарушите для него возможность покончить с плохим, со злом. И вы совершите нечто большее. Если спасенный вами человек завтра совершит убийство, вы также будете нести ответственность». Естественно, если бы вы не спасли его, кто совершил бы убийство?
Итак, вы нарушили его жизнь, вы нарушаете свою жизнь, вы нарушаете жизнь кого-то еще, кто может быть убит. Он может изнасиловать женщину. Он может сделать еще что-то, всю свою жизнь он будет делать то одно, то другое. Вы будете отвечать за все, что он делает, вы будете его партнером в этом. Зная то, или не зная, вы становитесь пассивным партнером в его жизни, которую вы спасли, так зачем же так рисковать? Вы не помогаете ему, вы не помогаете себе, вы не помогаете никому. Вы просто идете своим путем, а он пусть идет через все то, что является его судьбой.
Джайнизм, индуизм, буддизм — все учили Индию, что нищета — побочный продукт вашей прошлой жизни. То же и богатство. С этой жизнью ничего не поделаешь.
Так что, революция?.. Этот вопрос не возникает. Против кого? Вы не можете уничтожить ваши прошлые поступки, вы должны страдать за них; вы должны исполнять непременный закон кармы. Вы совершили грех, кто теперь должен нести наказание? Вы отвечаете за него. Против чего собираетесь вы поднимать революцию? Против кого? Прошлого больше нет, вы не можете уничтожить его. Вы должны просто принять то, что сделали, то, что это принесет вам. Поэтому не было революций, не было даже возможностей для этого.
Христиане, мусульмане, евреи — у всех существует некоторое объяснение. Но это не объяснение; это просто способ оправдать ситуацию и дать людям почувствовать, что все, что случается, предопределено. С этим ничего нельзя поделать. В некоторых религиях — это воля Божья. В некоторых религиях — это судьба, написанная до вашего рождения. В некоторых религиях — это ваша прошлая жизнь.
Но все религии сходятся на том, что с настоящим ничего нельзя поделать, поскольку, как только поднимается вопрос, что с настоящим что-то нужно делать, так это тут же может быть сделано. Тогда ситуация изменяется.
И все эти люди проявляли уважение к нищете. Отчего это уважение к нищете? Отчего это уважение к страданию? Оно просто для удовлетворения эго бедного человека, для того, чтобы дать ему почувствовать, что хотя он и беден, но находится в ситуации, которую уважают.
Поэтому осуждайте богатство, уважайте бедность — на этом пути вы удержите бедных бедными и позволите богатым становиться богаче. Богатые понимают очень хорошо: «Продолжайте осуждать, это не имеет значения; на самом деле, это даже нужно». Такое осуждение устраняет возможность революции.
А что за осуждение? Богатые не будут допущены в царство Божье. А богатые намного образованнее бедных, намного изощреннее; они понимают. Большинство богатых людей ничуть не беспокоится о царстве Божьем. Они могут ходить в церковь просто для того, чтобы показать, что они добрые христиане; в синагогу — просто чтобы показать, что они добрые евреи; но они очень хорошо знают, что все это — просто социальное согласие.
Синагоги и церкви — не что иное, как социальные клубы, подобные «Ротари-клубу», клубу светских львов. Они помогают вам. Это прекрасные места для встреч, они придают вам определенную респектабельность. В синагогу приходит богатый человек, и бедный человек чувствует, что хотя тот и богат, но смиренен: склоняется перед крестом в церкви... какое смирение.
А для богатого человека это все лицемерие. Он знает, что это хорошая дипломатия: продолжать притворяться религиозным, продолжать делать пожертвования церквям, храмам, мечетям. Это помогает ему в самых разных аспектах. Это помогает ему в решении проблем с налогами, это помогает ему общаться с внешним миром, это способствует его респектабельности. Бедные люди думают, что он по-настоящему хороший, добрый человек.
Богатый человек также говорит: «Хотя я не такой способный, я слабый человек, но я, по крайней мере, могу уважать святого, который отрекся, святого, который отрекся от вещей, от которых я не могу отречься». Таким образом, он приходит припасть к ногам святого, который отрекся. В Индии приходят цари, приходят богатые люди, чтобы припасть к ногам святого — просто чтобы показать толпе: «Мы пока не можем отречься, мы не настолько сильны, или, может быть, еще не пришло наше время, но глубоко внутри это наша цель. Если не сегодня, то завтра; если не в этой жизни, то в следующей, — но это наша цель».
Шила, те люди, что приходят сюда, приходят с некоторой идеей, определенной идеей. Они думают, что это религиозная коммуна и поэтому она должна быть похожа на католический монастырь или индусский ашрам. И их шокирует то, что они обнаруживают здесь нечто противоположное. Они спрашивают вас: «Почему вы живете такой богатой жизнью?» — а вы просто говорите им: «Потому что мы не можем сделать ее еще более богатой, вот почему. В тот день, когда мы сможем сделать жизнь немного богаче, мы будем жить такой жизнью. На этом простите нас».
Я учу вас жить потрясающе, экстатично — всеми возможными способами. На физическом уровне, на умственном уровне, на духовном уровне — живите на пределе своих возможностей.
Выжимайте из каждого мгновения все возможное удовольствие, все возможное счастье, чтобы вам не пришлось сокрушаться позднее: «То мгновение ушло, и я упустил его».
Не думайте о прошлом. Поскольку, думая о прошлом, вы будете упускать настоящее мгновение, которое является единственным, которое является всем, что существует. И не думайте о будущем: о другой жизни, о царстве Божьем — все это полнейшая чепуха.
Завтра вовсе не существует. Всегда сегодня — всегда и всегда сегодня.
Всегда это мгновение. Поэтому выжимайте все из него. Не оставляйте в нем ни капли сока. Когда вы научитесь выжимать из него весь сок, вы перестанете думать о прошлом. Останется ли о чем думать? Прошлое не оставит в вас и следа.
Непрожитое прошлое — вот единственное, что ложится на вас психологическим грузом.
Позвольте мне повторить: непрожитое прошлое... те мгновения, которые вы могли бы прожить, но не прожили... те любовные приключения, которые могли бы расцвести, но вы упустили их... те песни, которые вы могли бы петь, но увязли в каких-то глупых вещах и упустили песню... это непрожитое прошлое, которое становится вашим психологическим грузом, и этот груз становится тяжелее с каждым днем.
Вот почему старый человек становится таким раздражительным. Это не его вина. Он не знает, почему он такой раздражительный — почему любая и каждая вещь раздражает его, почему он постоянно злится, почему он не может позволить быть кому-нибудь счастливым, почему он не может видеть детей, танцующих, поющих, прыгающих, радующихся, почему он хочет, чтобы все было тихо, — что случилось с ним?
Это простое психологическое явление: это вся его непрожитая жизнь. Когда он видит начинающего танцевать ребенка, его внутреннее детство причиняет ему боль. В его внутреннем детстве танцевать было каким-то образом запрещено - может быть, его родителями, старшими, может быть, им самим и, наверное, потому, что такое поведение пользовалось уважением. Родители приводили его к соседям и представляли его им: «Посмотрите на этого ребенка, какой спокойный, тихий, молчаливый; не беспокоит, не озорничает». Его эго наполнялось этим. Так или иначе, но он упустил. Теперь он не переносит этого, он не может терпеть этого ребенка. На самом деле это его непрожитое детство начинает причинять боль. Оно оставило рану.
И сколько ран носите вы в себе? Тысячи ран, ведь, сколько же вы оставили непрожитого?
Так что люди, которые приходят сюда, они приходят сюда почти мертвыми, они приносят сюда свои мертвые тела. Когда они видят вас живыми, они оказываются шокированными. Они были бы чрезвычайно счастливы, если бы увидели аскетов, сидящих под можжевеловым деревом, обнаженных, голодающих, молящихся несуществующему Богу. Они были бы чрезвычайно счастливы, поскольку вы тогда были бы намного мертвее их; в сравнении с вами они выглядели бы намного лучше. Они уважали бы вас, ведь вы помогли бы им чувствовать себя лучше.
Когда они приходят сюда, когда они видят вас, они чувствуют себя пустыми, истощенными — бессмысленными. Это ранит. Это ранит глубоко, отсюда и вопрос: «Почему вы живете такой богатой жизнью?»
Но богатство — это ваше право по рождению.
Когда вы приходите в жизнь, ничего не написано у вас на лбу. Можете сходить к хирургу и дать ему посмотреть ваш лоб. На нем ничего не написано, ничего не написано и на линиях вашей руки.
Вы приходите в этот мир как абсолютно чистая, не исписанная, открытая книга.
Вы должны писать свою судьбу; нет никого, кто написал бы вашу судьбу за вас. И кому писать ее? И как? И для чего?
Вы приходите в мир, всего лишь как открытая потенциальность, многомерная потенциальность. Вы должны писать свою судьбу. Вы должны реализовывать свое предназначение. Вы должны становиться собой.
Вы не рождаетесь полностью готовыми. Вы рождаетесь только как семя, и вы можете умереть, тоже только как семя. Но вы можете стать цветком, вы можете стать деревом.
И из одного семени могут произойти миллионы семян. Видите ли вы изобилие и богатство существования? Одно семя может сделать зеленой всю землю, может сделать зеленой всю вселенную — что говорить о земле! Всего одно семя... Какой потенциал несет одно маленькое семя! Но вы можете хранить его в своем сейфе, на банковском счете и жить жизнью, которая совсем не является таковой.
Я целиком за богатство всеми возможными способами. И помните, богатство возможно только при условии, что вы допускаете его всеми возможными способами.
Не обманывайтесь старой идеей о том, что вы будете духовно богаты, если истощаете свое тело; если физически мучаете свое тело, вы будете духовно богаты — нет. Это абсолютно ненаучно. Я видел людей, которые мучили свое тело на протяжении всей жизни, но я не видел, чтобы их души обогатились этим. На самом деле их души умерли задолго до того.
Ваши тело и душа — не враги. Они живут в гармонии.
Вы — гармоничное целое. Все связано со всем остальным. Нельзя сделать одну часть богатой, а другую бедной. Целое будет нарушено, оно станет или богатым, или бедным. Вы должны воспринять свою целостность.
Итак, живите, живите интенсивно. Зажгите факел вашей жизни сразу с двух концов. Только такой человек может умереть блаженно, улыбаясь.
Умирал Учитель... то было его последнее мгновение. Собрались ученики. Один ученик спросил: «Учитель, вы оставляете нас. Каково ваше последнее откровение?»
Учитель улыбнулся, открыл глаза и сказал: «Слышали, белка пробежала по крыше?» Потом он закрыл глаза и умер. Ученики растерялись... что это за откровение? «Слышали, белка пробежала по крыше?»
Но то было откровением всей его жизни — того самого мгновения.
В то мгновение он радовался белке. Кто думает о смерти? И кто думает о последнем откровении? Он был в том мгновении, здесь и сейчас. И то было его откровение: не идите куда-нибудь еще, просто оставайтесь здесь и сейчас. Даже в момент смерти... шорох белки на крыше, и он радуется ему.
Такой человек, должно быть, жил безмерно, огромно, неправдоподобно; без сожалений. Настоящая благодарность, улыбка — что еще вы хотите в качестве последнего откровения? Достаточно улыбки. И улыбаться у дверей смерти возможно только при условии, что за вами не стоят непрожитые мгновения, хватающие вас и спрашивающие: «А что же я?» — эти незавершенные мгновения.
Но если нет ничего незавершенного, если каждое мгновение было завершено, то нет ничего; есть просто безмолвие.
И если каждое мгновение завершено, то нет ничего и в будущем, ведь только незавершенные мгновения вопрошают о завтрашнем дне: если вы не смогли исполнить этого вчера, исполните завтра.
Но если нет незавершенного вчера, то нет и представления о завтрашнем дне.
Бхагаван,
Почему люди пытаются объяснить естественную радость и счастье тех, кто окружает Вас, такими вещами, как промывание мозгов, гипноз или наркотики?
То же самое я уже говорил вам: они не могут поверить в то, что люди могут быть так счастливы. Они не могут поверить в это, они должны найти какое-то объяснение: «Возможно, эти люди пользуются наркотиками? Может быть, они загипнотизированы? Может быть, они просто притворяются? Может быть, они были натренированы так, что, когда приходят посетители, они начинают неожиданно радоваться, танцевать, петь, обниматься, становиться немедленно влюбленными». И в тот момент, когда посетители уходят, вы снова погружаетесь в ад. И только на время, просто чтобы обмануть посетителей, вы выходите из своего ада.
Это то, что делают они. И проецируют это и на вас. Муж и жена ссорятся... сосед стучится в дверь; немедленно что-то меняется. Ссора прекращается, они начинают улыбаться. Сосед не видит, что всего мгновение назад они готовы были убить друг друга; он не может представить себе этого. И он знает, что и сам делает так же, но не может представить себе этого.
Он обманывает своих соседей; каждый обманывает всех остальных. Он целует свою жену, уходя на работу, и он знает, что его поцелуй фальшивый, он ничего не означает. Он вынужден целовать. Если он не поцелует, будут неприятности. Так что лучше поцеловать и покончить с этим — чем раньше, тем лучше. Он рвется на работу, как будто там должно произойти что-то великое. Ничего великого не предполагается там, нужно только убежать из мерзкого дома: жена, дети и постоянные ссоры, придирки, ревность, борьба. Он не идет в свое учреждение, он бежит из дома.
Учреждение — это хорошая, очень хорошая помощь. По крайней мере, он может валять дурака с секретаршей, которая выглядит так, как будто она из другого мира: не придирается, не спорит. Но женитесь на ней... а люди так и делают. В Америке, я думаю, три года — это средний срок для того, чтобы человек сменил работу, сменил жену, сменил мужа. На самом деле три года — даже слишком большой срок. Медовый месяц кончается слишком быстро. А после медового месяца — сплошное лицемерие. Люди улыбаются, люди смеются, люди ходят на вечеринки в прекрасных одеждах, скрывающих внутренние раны.
Когда они приходят сюда и видят, что вы счастливы, как они могут поверить в это? И если они остаются здесь на более длительное время, на два дня, три дня, четыре дня, они оказываются еще более озадаченными, поскольку можно притворяться в течение часа — они знают, как притворяться и как быть хорошими, — но два, три дня подряд? И три тысячи людей? Невероятно! За всем этим должен быть какой-то трюк. Эти люди загипнотизированы. Но если гипноз может дать так много счастья, то почему вы не гипнотизируетесь? Это странно, ведь если гипноз дает так много счастья, то что плохого в гипнозе? Это простой процесс. Принимайте гипноз! Кто запрещает вам? Хотите быть счастливыми: гипноз — очень простой метод.
Но видели ли вы загипнотизированных людей? Они ходят, как зомби; их глаза лишены всякого блеска. Они могут улыбаться, но их улыбка — всего лишь как улыбка Джимми Картера — простое упражнение губ. Я не знаю, правда это или нет, но я слышал, что его жена каждую ночь закрывала ему рот, поскольку даже во сне... мускулы привыкают после целого дня тренировки. Видели его последние снимки? Улыбки нет совершенно, он выглядит совсем другим человеком, неожиданно повзрослевшим лет на десять. Куда ушла та улыбка? Она была фальшивой. То была Америка.
Гипноз может сделать вам улыбающееся лицо, он может сделать вам печальное лицо, он может сделать вам гневное лицо, поскольку гипноз — это просто метод усыпить ваш сознательный мозг. Тогда вы находитесь под властью человека, загипнотизировавшего вас. Тогда все, что он приказывает... он говорит: «Улыбайтесь», — и вы улыбаетесь; он говорит: «Плачьте», — и вы плачете. Но кто кого гипнотизирует здесь?
Кто командует кому-либо: «Улыбайтесь, смейтесь, плачьте, делайте то, делайте это?» Они не знают, что такое гипноз.
Наркотики могут сделать вас счастливыми; они также могут сделать вас несчастными, ведь наркотик не гарантирует вам счастье. Наркотик может только усилить ваше расположение духа. Если вы несчастливы, с наркотиком вы будете несчастливы еще более; у вас будут кошмары. Если вы счастливы, вы будете еще более счастливыми, безумно счастливыми. Но вы сможете немедленно определить человека, счастливого под воздействием наркотика, — по той простой причине, что его состояние счастья будет напряженным. Оно навязано ему химическими веществами. Его лицо будет улыбаться, но так, как если бы кто-то приставил к нему сзади ружье и приказал: «Улыбайся, иначе открываю огонь».
Химические средства могут вынудить вас, но вынужденная улыбка, вынужденное счастье выдадут себя напряжением. И это может продолжаться лишь часы, а затем вы снова упадете в ту же яму, и глубже, чем раньше, поскольку это напряжение утомляет всю вашу систему. Это счастье, ложное, вынужденное, химическое, забирает у вас немного естественного счастья, бывшего в вас. И когда оно уходит, вы впадаете в еще более глубокую тьму. Вы привязываетесь к наркотикам. Вскоре вам потребуется большее количество, затем еще большее, затем еще большее, и наступит момент...
В Индии за эти тысячи лет мы испытали все. В Индии есть монахи, которые могут выпить любое количество алкоголя, и это не подействует на них, любое количество марихуаны, и это не подействует на них совершенно, они остаются, какими и были. Единственное, что они должны попробовать в конце, когда ничто другое не действует на них, — это укус кобры. Поэтому они держат при себе кобр. Они заставляют кобру кусать их в язык; вас бы это убило, но для них это просто дает небольшой... То, что дают вам наркотики, им может дать только яд кобры — и рано или поздно они привыкают и к этому.
В древней Индии в каждом царстве были маленькие девочки, красивые девушки — их называли отравленными девушками. С самого первого дня их жизни им начинали давать яд — в маленьких дозах, с молоком. К тому времени, когда они вырастали, вся их кровь была отравленной. Змея может убить змею, но не такую девушку. И таких девушек держали в качестве детективов, в качестве убийц. Если царь хочет убить другого царя, он просто посылает ему девушку, а она так красива, что тот царь обязательно заинтересуется ею. Достаточно одного поцелуя такой девушки, и с царем покончено — даже не укус, просто поцелуй.
Эти люди из вашего вопроса не могут представить себе нашу жизнь по той простой причине, что они никогда не были счастливы, просто счастливы. Они знали счастье, вызванное чем-то: они выигрывают в лотерею — на несколько мгновений они счастливы; они влюбляются в красивую женщину — на несколько дней они счастливы. Но они никогда не видели людей, которые счастливы без всякой причины — без лотереи, без влюбленности... люди просто счастливы.
Да, я понимаю их затруднение. Но вы должны помочь им понять, что счастью не нужны причины. Для несчастья причины нужны; счастье просто естественно.
Быть радостным — совершенно естественно.
Чтобы быть несчастливым, нужны причины; но чтобы просто быть счастливым, никаких причин не требуется. Счастье самодостаточно. Это такое прекрасное переживание, нужно ли что-то большее? Зачем вам нужна для него какая-то причина? Его достаточно для него самого; оно является своей собственной причиной.
Но чтобы понять это, им потребуется время. Не гневайтесь на них, если они не понимают; почувствуйте к ним сострадание, будьте добры с ними. Помогите им быть счастливыми с вами, чтобы они могли немного почувствовать вкус счастья без наркотиков, без гипноза, без какой-либо причины.
И помните, счастье заразительно. Поэтому, если вы счастливы, тяните их в свой круг. Когда вы танцуете, тяните их в свой круг. И может быть, не зная того, они сами начнут танцевать, их самих захватит танец, и они удивятся тому, что происходит. Когда вы поете, тяните их в свой круг. Пусть они стоят; если они стоят по несколько минут, как мертвые столбы, не тревожьтесь. Они не мертвы, жизнь еще есть в них. Вы просто танцуете вокруг них, и свежая жизнь может начать подниматься в них; они могут начать танцевать и петь с вами. Они ничего не смогут понять, если вы не дадите им переживания того, что счастье случается без всякой причины. Логически убедить в этом невозможно, — но через существование вы сможете убедить их. И в этом вся цель нашей коммуны.
Три тысячи людей — это огромная сила. Тяните этих людей в свой круг. Сначала они будут сопротивляться; не беспокойтесь, не обращайте внимания на их сопротивление. Они делают это, не ведая, что делают. Не обращайте внимания, не замечайте. Они думают, что быть серьезными — это что-то уважительное, респектабельное; пусть думают так.
Вы просто пойте, танцуйте, радуйтесь, и вскоре они будут захвачены этим. Вот так мы собираемся захватить всю Америку!