Волшебное перо короля репортеров

Волшебное перо короля репортеров

Тебя будут любить и ненавидеть. Будешь сидеть с королями и обедать с принцами. И помогут тебе перья.

Именно так когда-то нагадала цыганка мальчишке крохотного росточка. Тот спасался от полиции в глухой деревушке на окраине Австро-Венгрии. Может, мальчишка стащил что-то, а может, обманул кого. Сам он был тощ до неприличия, в рваных лохмотьях. Но старуха-цыганка встала с лавки при его появлении:

— Не всем можно сидеть при тебе, парень. Ведь ты будешь знаменитостью!

И даже денег не взяла за предсказание. Вот только и сам мальчишка не слишком-то поверил в речь старухи.

Начало

Но все так и вышло. Одни любили его, другие ненавидели — и все страстно и яростно. Его называли «спасителем нации» и «гадостным сплетником». Его боялись даже сильные мира сего. «Железный» канцлер Германии — Бисмарк в ярости заявлял, что, войдя в свой самый секретный кабинет, первым делом смотрит под стол — не спрятался ли там проклятый репортеришка?! А «проклятый» носился по Европе, плел невероятнейшую паутину интриг и ввязывался в авантюры — все ради того, чтобы добыть для своей газеты «Таймс» самые последние новости и секретнейшие материалы. Он был лучшим журналистом мира второй половины ХIX века. И именно он, Стефан Бловиц — король европейских репортеров и создатель жанра газетного интервью, придал прессе статус реальной «четвертой власти».

Правда, начиналось все далеко не так победно. Не раз и не два редактор марсельской газеты, куда учитель местной гимназии эмигрант Стефан Бловиц приносил свои статьи, орал в ярости:

— Гоните этого недоумка прочь! Он осмелился написать очередную кляузу на очередного почтенного гражданина!

Стефан пытался объясниться:

— Но ведь этот почтенный растранжирил деньги из городской казны на собственные нужды!

— Да как вы смеете?! — взрывался редактор. — Этот почтенный гражданин — мой родственник. А вы кто такой?! Вы же — иностранец и к тому же… карлик!

Бловиц выбегал из редакции красный, как вареный рак. Какие гнусные инсинуации! Карлик — это когда ниже метра ростом. А в нем метр и 43 сантиметра. Конечно, не Гулливер, но и не лилипут! Да и какой же он иностранец?! Он же с 15 лет живет во Франции и совершенно «офранцузился». Из Стефана Генриха Георга Оппера превратился в Стефана Анри Жоржа Бловица — переиначил свои имена на французский лад и взял за фамилию название своего родного городка в Богемии. Родители его были небогаты, если не сказать, нищи. Может, поэтому он и росточком не вышел, что в семье часто нечего было есть. Так что мальчишка сбежал из дома, постранствовал по Европе, ухитрился получить филологическое образование и наконец осел с женой в Марселе. Преподавал в лицее, но страстно мечтал публиковаться в газете. По ночам строчил статьи, пытался затронуть злободневные вопросы. И вот результат — редактор гнал его вон…

Пророчество цыганки

— Не горюй! — Энергичная мадам Бловиц обняла своего крохотного супруга. — Они еще пожалеют, что не опубликовали твои замечательные статьи!

— Но я надеялся на гонорар! — вздохнул Стефан.

— О деньгах не волнуйся! — замахала руками активная женушка. — Я решила шить перины и подушки. Закупила пух и перо. Дело пойдет!

Бловиц восхищенно воззрился на свою Адель: замечательнейшая женщина! Конечно, перины принесут им состояние. Ведь так было предсказано. Стефан вспомнил, как в юности в глухой деревушке на хорватской границе старая цыганка нагадала ему:

— Будешь сидеть с королями и обедать с принцами. И помогут тебе перья!

Тогда-то парнишка подумал, что старуха просто рехнулась. Но, может, цыганка была права и с помощью перин они разбогатеют как короли?..

В руках энергичной женушки дело спорилось, пух и перья летали по всей квартире. Однако выставленные на продажу перины с подушками денег не принесли — обнищавшим жителям Марселя было не до перин. Тогда энергичная Адель начала сдавать комнаты вместе с перинами. Больше всех оценил ее уют улыбчивый светловолосый квартирант, оказавшийся главой Восточной телеграфной компании. Он так привык к хозяйским перинам, что велел проложить отдельный кабель прямо в дом Бловица, чтобы не так уж часто ходить в контору. Но с конца зимы 1871 года начались рабочие волнения. Глава компании тут же уплыл в Алжир от греха подальше. А потом марсельцы узнали: в Париже к власти пришла Коммуна.

28 марта и в Марселе начались уличные бои. Почта и телеграф перешли в руки мятежников. Местной власти необходима была связь с правительством Тьера, перебравшегося из революционного Парижа в Версаль. Вот тогда-то Бловиц и побежал в мэрию:

— У меня в доме есть телеграфный кабель!

Генерал Вильбоа, командовавший местной жандармерией, ошалело посмотрел на учителя:

— И что вы хотите за вашу помощь?

— Я пишу статьи и хочу работать в какой-нибудь столичной газете, — взволнованно проговорил Бловиц. — Конечно, когда беспорядки закончатся.

Вот так, благодаря телеграфному кабелю, Бловиц оказался в Париже. Но ведь и кабель-то появился в доме Бловица только потому, что глава телеграфной компании полюбил валяться на пуховых перинах. Вот вам и пух с перьями — права оказалась цыганка!

Первая статья

В Париже генерал Вильбоа отрекомендовал Бловица самому Тьеру:

— Сметливый парень!

Тьеру такой и был нужен. Ведь мир неблагосклонно отнесся к зверствам, которые чинило правительство Тьера над поверженными коммунарами. И потому необходим был лояльный журналист, который, описывая современные события, мог бы смягчить их. А поскольку самым грозным оппонентом оказалась влиятельнейшая английская газета «Таймс», в ее парижское бюро Тьер и пристроил Бловица. Однако первая же статья показала: провинциальный репортер не так уж и покладист. Тьер приказал ему немедленно написать о переговорах с немецким послом.

— Германия удовлетворена строгими мерами, которые предпринимает мое правительство в отношении преступников-коммунаров! — напыщенно заявил глава французского правительства, но глазки его при этом подозрительно забегали.

И Бловиц учуял подвох. Он не стал торопиться и перепроверил сведения по немецким каналам. Оказалось, все наоборот: немецкий посол заявлял протест против жестокости в обращении с людьми, даже если они преступники. Именно так он и написал в статье. И с тех пор в самых высших кругах заговорили:

— Кажется, этого коротышку Бловица не проведешь!

Зеркальный ветер

Репортер быстро пошел в гору. Он даже изобрел собственный жанр: интервью, в котором фигурировали его вопросы и ответы интервьюируемого. Однако Бловица интересовали только самые сенсационные темы, и на них у него оказался потрясающий нюх.

В 1873 году в Париже объявилась красавица-княгиня мадам Кральта. Сорила деньгами, желая войти в высшие круги, особенно военные. Узнав о том, что Бловиц вхож к Тьеру, пригласила его на ужин «тет-а-тет». Репортер прибыл немедленно, рассыпался в комплиментах, но был настороже, поскольку выяснил, что ранее мадам Кральта жила в Германии и звалась фрау Кральт. Так зачем же она приехала в Париж — не по велению ли немецкой разведки?

Однако, когда подали изысканные вина, журналист расслабился, забыв о своих подозрениях. Хозяйка же, восторгаясь его статьями, начала ловко выспрашивать о реформах перевооружения, которые собиралось проводить французское правительство. Конечно, это секретная тема, но Стефану так захотелось выглядеть всезнающим в глазах красавицы. А мадам уже откровенно заманчиво опустилась на диван, шепча:

— Расскажите, мой друг!

И тут Бловиц заметил, что пламя свечи в канделябре перед зеркалом отклонилось и замерцало, словно от сквозняка. Напрягшись от неожиданной догадки, Бловиц выхватил из рук красавицы веер из тончайших павлиньих перьев и поднес к зеркалу. Перья заколыхались, как и пламя свечей.

— Мадам, из вашего зеркала дует, — проговорил Бловиц, поднимаясь. — Между створками — промежуток, нас подслушивают. И вы это прекрасно знаете!

Кральта вскрикнула и в ярости указала Бловицу на дверь. Репортер, смешно поклонившись, вышел. Уже из коридора он услышал яростные вопли мадам и ругательства ее собеседника. Все — по-немецки.

Выходит, фрау Кральт выспрашивала его по заданию германской разведки, а он, дурак, едва не попался. Счастье, что опять перья спасли! Вот и не верь цыганкам…

Детектив с цилиндрами

Статья о том, что под носом у парижской контрразведки работают немецкие шпионы, произвела сенсацию. Тираж «Таймс» подскочил по всему миру. В благодарность газета повысила жалованье Бловица и открыла ему неограниченный кредит на репортерские нужды. Но и Стефан, которого читатели окрестили «маленьким великим репортером», работал на совесть: писал по 3–4 громадных статьи в неделю. Он умел раздобыть самые сенсационные сведения и никогда не ошибался. Недаром публика была уверена:

— Если Бловиц скажет в июле, что завтра пойдет снег, значит, так и случится!

И никто не удивился, что именно его «Таймс» командировала в 1878 году на величайшее событие современности — Берлинский конгресс, определявший судьбы современной Европы. Он проходил в атмосфере полной секретности. Сам «железный» канцлер Германии — Бисмарк следил, чтобы журналистская братия получала только официальные пресс-релизы и ничего не могла пронюхать сама. Но ведь читатели с замиранием сердца ждали интересных подробностей! Однако добыть их не удавалось ни одному репортеру. И тогда лис Бловиц пошел на дьявольскую хитрость: он тайно пристроил своего агента на место секретаря одного из ведущих немецких дипломатов. Но ведь с агентом надо было как-то встречаться! А немецкая полиция не сводила с хитрого репортера глаз: от гостиницы, где он жил, до Дворца конгресса и обратно за ним по пятам ходили филеры. Но маленький ловкач нашел выход. И он, и его агент стали ходить обедать в один ресторан, где царили богемные нравы: клиенты сами обслуживали себя в раздевалке. Так вот и Бловиц, и его агент оставляли в раздевалке совершенно одинаковые цилиндры, а уходя, менялись ими. Возвратившись в номер, Бловиц вспарывал подкладку. Ну а там его уже ждали самые секретные документы последних заседаний, тайно скопированные агентом. И потому каждый раз «Таймс» выдавала читателям сенсацию. Немецкая же полиция с ног сбилась, не понимая, откуда сведения. А Бловиц только хихикал про себя и опять вспоминал про перья: ведь, именно вспомнив, как жена порола и зашивала наперники для подушек, Стефан придумал свой детективный способ «набивки цилиндров».

Прообраз Шерлока Холмса

Были в жизни репортера Бловица и совершенно деликатные дела. Собственно, сии происшествия вообще казались бы невероятными, если бы не касались хитроумнейшего репортера мира. Так, народная молва повествует о секретном поручении, которое ловкач выполнил по просьбе некоего европейского монарха. Тот, влюбившись по уши в молодую оперную примадонну, снялся вместе с ней на фотографии. В те времена еще не умели делать никаких фотоколлажей, так что появление монарха и его пассии на фотокарточке вместе являлось самой компрометирующей уликой, способной вызвать скандал в монаршем семействе.

Умница Бловиц пообещал честолюбивой примадонне огромную статью в «Таймс» в обмен на фотографию, однако осторожная оперная дива ответила, что у нее таковой нет. Тогда Стефан придумал очередную уловку. На следующий день в холле гостиницы раздался истошный крик:

— Пожар!

Естественно, постояльцы похватали саквояжи с самыми ценными пожитками, а примадонна выскочила из номера со шкатулкой, отделанной инкрустацией и… страусовыми перьями.

Ловкий репортер понял: вот его шанс!

— Вы лгали мне! — без обиняков заявил он диве и открыл шкатулку.

Там действительно лежало фото с монархом. Певица была столь изумлена, что согласилась вернуть фотографию монарху, естественно, за «скромное» вознаграждение. Ну а Бловиц вписал в счет своего королевского клиента особые чаевые за… «организацию ложного пожара».

Увы, история просочилась наружу. Правда, без указания имен. И через пару лет в искаженном виде появилась в английском журнале «Стрэнд». Рассказ назывался «Скандал в Богемии» и повествовал о капризном короле Богемии и певице Ирэн Адлер. Этим рассказом автор, доктор Артур Конан Дойл, начал свой культовый сборник «Приключения Шерлока Холмса».

Восточный экспресс

В октябре 1889 года Бловица пригласили написать про рейс легендарного Восточного экспресса, впервые отправлявшегося по маршруту «Париж — Стамбул». Лучшие мастера мира подготовили специальный локомотив и роскошные вагоны — спальный, пульмановский и ресторанный, отделанные панелями орехового дерева, темно-лиловым бархатом, светильниками, созданными в одной из знаменитых ювелирных мастерских Амстердама. Впоследствии кто только не станет писать об этом легендарном экспрессе — даже сама королева детектива Агата Кристи опубликует свой бестселлер. Но в том первом рейсе из пишущей братии был лишь Стефан Бловиц. Остальные приглашенные — только особы королевской крови. И потому, когда репортер отправился в вагон-ресторан, при входе случилась заминка. Метрдотель в белой отутюженной паре громко объявлял имена входящих:

— Король Румынии Карл Первый! Султан Турции Абдул Хамид Второй!

Глаз метрдотеля скосился на низкую фигуру журналиста, и, узнав его, он гаркнул:

— Король репортеров Бловиц!

За столиком Стефан обнаружил по правую руку короля Швеции, по левую — короля Румынии, а напротив — принца Астурийского. Кровь прилила к голове Бловица: вот и исполнилось пророчество цыганки — он сидит за одним столом с королями и принцами. Но помогли ему не какие-то там «пух и перья», а блестящее перо журналиста. И отныне весь мир будет знать, что пресса — настоящая, реальная власть.