Генерал Ермолов: воин или пророк?

Генерал Ермолов: воин или пророк?

Подлинная биография. Писал генерал от инфантерии Ермолов…

Герой Отечественной войны 1812 года и покоритель Кавказа, генерал Ермолов был одним из лучших русских военачальников, человеком огромного личного мужества, пользовавшимся безграничной любовью в армии. Уже при жизни подвиги генерала воспевали Пушкин, Лермонтов, Жуковский. Молодой Лев Толстой обсуждал с Ермоловым тему своей будущей эпопеи «Война и мир».

Однако в истории Алексей Петрович Ермолов остался не только как символ доблести русского оружия. Сохранились многочисленные свидетельства того, что генерал обладал поразительным даром предсказывать судьбу, и, как правило, безошибочно.

Так, например, в ночь перед Бородинским сражением он попрощался со своим другом — молодым генералом Кутайсовым, сказав, что тот «найдет свою смерть от пушечного ядра». И действительно, на следующий день Кутайсов был убит ядром, выпущенным с французской батареи. Напротив, за день до битвы под Лейпцигом 1813 года Ермолов в разговоре с бароном Остен-Сакеном как бы вскользь заметил:

— Не робей, пули для тебя еще не отлито! — Потом сделал небольшую паузу и добавил: — Да и вообще, никогда не будет отлито.

И ведь как в воду глядел! Дмитрий Ерофеевич Остен-Сакен не только не получил не одной царапины в Лейпцигском сражении, но не был ранен и в десятках последующих, участником которых он стал за свою полувековую службу в русской армии.

Поговаривали, что способности к предсказанию у Ермолова проявились неспроста. Вспоминали, что когда он в молодости был в ссылке в Костромской губернии, то сумел встретиться со знаменитым прорицателем того времени монахом Авелем. И якобы Авель открыл ему некую тайну — как возможно увидеть будущее. Так это или не так, сейчас уже не установишь. Однако же есть документально подтвержденный исторический факт — за пятьдесят с лишним лет до своей кончины Ермолов с абсолютной точностью знал об основных событиях, которые произойдут лично с ним на протяжении всей его последующей жизни, включая и дату собственной смерти. И обстоятельства, в которых он получил эти знания, были весьма и весьма загадочные.

Судьба под диктовку

В то время Алексей Петрович служил «всего лишь» в чине подполковника и был послан в небольшой провинциальный городок провести одно служебное дознание. И вот как-то вечером сидел он за столом в комнате выделенного ему дома, обдумывая показания разных людей, с которыми столкнулся в ходе расследования. Внезапно прямо перед своим столом Ермолов увидел незнакомого человека, судя по одежде — местного небогатого горожанина. Алексей Петрович вздрогнул — видать, так глубоко задумался, что даже скрипа отворяемой двери не услышал. Хотел позвать ординарца, да язык словно к небу прирос. Хотел спросить у незнакомца, что тому нужно, да и как он вообще здесь оказался, но и тут какая-то сила остановила. Незнакомец же, нисколько не смущаясь, взглянул прямо в глаза Ермолову, улыбнулся и вдруг потребовал:

— Возьми перо и бумагу. Пиши!

Как завороженный, Ермолов потянулся за чистым листом, а пришедший, опять улыбнувшись, начал диктовать:

«Подлинная биография. Писал генерал от инфантерии Ермолов…»

Алексей Петрович хотел было возразить, что никакой он еще не генерал, а пока лишь скромный подполковник, но опять ничего не смог вымолвить и, словно загипнотизированный, исписал целый лист бумаги, на котором предстали основные события всей его последующей жизни. Здесь говорилось и о войне 1812 года, и о поездке ко двору персидского шаха в 1817 году, и о событиях на Кавказе, и об опале генерала при Николае I, и о весьма долгом периоде жизни в отставке вплоть до кончины в весьма почтенном возрасте. Закончив диктовать, таинственный человек удовлетворенно вздохнул и вдруг неожиданно исчез, словно его и не было. Ермолов же, очнувшись, кинулся к своему ординарцу, находившемуся в соседней комнате. Но тот поклялся, что никто не проходил в кабинет его высокоблагородия. Более того — и не выходил оттуда. Да и сама входная дверь дома давно была закрыта на замок.

Понимая, что история эта выглядит несколько странной, Ермолов долго никому о ней не рассказывал. И только в глубокой старости поведал о ней одному из своих близких знакомых. Знакомый этот отправлялся со спецпоручением в Европу и зашел попрощаться с Алексеем Петровичем в его московский дом на Пречистенке. Было это в конце 1859 года, и тогда Ермолову шел уже 83-й год. Друг тревожился, застанет ли он в живых старика, когда вернется.

— Не бойся, — сказал Ермолов. — Езжай спокойно. Я не умру до твоего возвращения.

— Ты уж постарайся! — пошутил гость.

— Нечего улыбаться! — хмуро сказал Ермолов. — Я точно все знаю.

— Ну уж и точно? Точно только Бог может знать, а нам, грешным, ничего не ведомо…

— А вот это не всегда. Ежели Бог допустит, и человеку все может быть ведомо!

— Ну это как сказать…

Генерал тяжело поднялся со своего массивного кресла и пробурчал:

— Не веришь… Да и я бы не поверил, кабы сказали. Но вот смотри!

Ермолов подошел к письменному столу и извлек из него пожелтевший от времени лист бумаги:

— Узнаешь, чей почерк?

Друг взглянул:

— Твой!

— Тогда смотри, — Ермолов раскрыл пожелтевшие листы. — Здесь записаны все важнейшие даты моей жизни. И записал все это я еще в молодости.

И Алексей Петрович рассказал другу ту самую таинственную историю, случившуюся с ним много лет назад. Он даже показал своему собеседнику весь документ, закрыв лишь последнюю строку.

— Этого тебе не надо читать, — произнес он. — Здесь записаны год, месяц и день моей смерти.

Друг прочел все внимательно и изумился. В самом деле, в документе точно были изложены основные факты ермоловской биографии. Да и бумага по виду была довольно старая. Но, быть может, старик решил пошутить и разыграть своего гостя? Тем более что последнюю строчку посмотреть не дал. Но уж как-то не похоже все это было на характер Ермолова, явно не склонного к подобным розыгрышам.

Сомнения развеялись окончательно, когда после смерти генерала в его архиве обнаружился тот самый документ с указанием абсолютно точной даты кончины — 11 апреля 1861 года. Надо сказать, что и встретил генерал свою смерть весьма примечательно. Он спокойно сидел за столом в своем любимом кресле, постукивая по старой привычке ногой об пол. То есть он спокойно ждал — уверенный в том, что произойдет.

Астральный пророк

Случай этот, ставший известным после смерти генерала, наделал много шума. Современники живо обсуждали его, гадая, кто же был таинственным незнакомцем, посвятившим Ермолова в тайну его собственной судьбы? Персонажем вещего сна? Вряд ли, ибо подобные сны если и предсказывают события, то не в таких количествах и не с такой точностью. Видением некоего духа в спиритуалистическом понимании? Сомнительно. Ведь генерал не узнал в таинственном госте никого, с кем был бы знаком.

Впоследствии сын генерала Ермолова в подробностях пересказал загадочную историю, приключившуюся в молодости с его отцом, известной исследовательнице оккультных явлений Елене Петровне Блаватской. Она живо заинтересовалась этим случаем и даже посвятила ему большую статью под выразительным названием «Астральный пророк». В статье этой, в соответствии с постулатами оккультизма и эзотерической философии, она утверждала, что случившееся было проявлением некоего высшего Эго генерала Ермолова. Ведь если принять доктрину о том, что для индивидуального бессмертного Эго человека в Вечности не существует ни прошлого, ни будущего, а только одно бесконечно длящееся настоящее, то окажется вполне естественным, что «вся жизнь Личности, которую одушевляет Эго, от рождения до смерти должна быть столь же ясно видна высшему Эго, как она невидима и скрыта от того ограниченного зрения, которое имеет его временная и смертная форма». По версии Блаватской, Ермолов, работая поздно вечером, внезапно впал в некое дремотное состояние. И личность его внезапно стала восприимчивой к присутствию своего высшего Эго. Именно по его подсказке Ермолов и записал чисто механически все события открывшейся ему биографии.

Что же касается образа странного человека, одетого как небогатый горожанин, то он, по мнению Блаватской, относится к «тому классу хорошо известных явлений, которые знакомы нам как ассоциации идей и реминисценции в наших сновидениях». Иначе говоря — своеобразным отражением множества горожан, которых Ермолову перед этим пришлось опросить в ходе своего расследования.

Может быть, такое объяснение предвидения генерала Ермолова и справедливо. Кто знает? Поговаривают, что к нему же склонялся в старости и сам генерал, когда на вопрос одного из знакомых, прознавших об этой интригующей истории, ответил, что таинственным человеком был… он сам.