Мухаммед, пророк ислама

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Мухаммед, пророк ислама

Ту часть плодородной Аравии, которая известна как Хиджаз, провинция, протянувшаяся вдоль побережья Красного моря от залива Акаба до Таифа, можно справедливо назвать святой землей ислама. В пределах этого региона расположены два священных города — славная Мекка, где родился Пророк, и любезная Медина, где Мухаммед умер. В этом краю странных контрастов бесплодных пустынь и цветущих садов возникла одна из величайших религий мира, и отсюда, с этой бедной и далекой земли, она распространила свое влияние на многие нации и самые отдаленные уголки мира. Сегодня исламская вера насчитывает около четырехсот семидесяти пяти миллионов приверженцев. Пять раз в день правоверные обращаются лицом в сторону Мекки и благодарят за духовные истины, которые снизошли на них со страниц славного Корана.

Человек, прогуливавшийся по улицам Мекки в первые годы 7-го века н. э., мог бы заметить спокойного, задумчивого араба средних лет с накидкой на плечах и натянутым налицо головным платком. В своей книге «The Procession of the Gods» Г. Г. Эткинс приводит впечатляющее описание этого исполненного величия аравийца, которому было суждено изменить историю всего мира. «Мухаммед был сухощав, выше среднего роста, хорошего сложения и широкогрудый. У него была необычно крупная голова с широким внушительным лбом. Из-под изогнутых дугами, сходящихся на переносице бровей смотрели большие черные проницательные глаза. У него был орлиный нос и отличные ровные зубы. Выражение лица — печальное и задумчивое, а борода… густая и черная. Он ходил быстро, словно взбирался на гору. Отличаясь обаятельными манерами, он чаще всего бывал молчалив в обществе, а когда говорил, то по существу». На этого гражданина Мекки, известного благодаря рождению и женитьбе, должны были обрушиться гнев и ненависть многих сотоварищей, которые в то время ценили его дружбу.

Наличие двух несовпадающих описаний детства и юности Мухаммеда просто неизбежно. В первом, обычном рассказе излагались очевидные и вполне рядовые факты, и именно этой версии сам Пророк отдавал наибольшее предпочтение. Он всеми доступными средствами противился созданию вокруг него романтического ореола. Он не творил чудес, не претендовал на обладание сверхъестественными 18 Адепты силами и настойчиво утверждал, что, как и все остальные люди, подвержен слабостям ума, души и тела. Ему очень хотелось, чтобы его уважали за одну-единственную добродетель — искренность намерений. Второй, изрядно расцвеченный восхвалениями рассказ родился в пустыне среди шатров, где люди собирались темными вечерами под звездным пологом, соперничая в искусстве рассказывать сказки. Их выдумки — не просто состязание в ораторском искусстве; они были обязанностью араба на свой лад отдавать дань восхищения, преклонения и даже благоговейного страха личности, жизни и учению основателя его веры. Расхожий рассказ о жизни Пророка можно вполне логично начать знакомой строчкой: «Жил-был когда-то…»

В возрасте двадцати пяти лет Абдаллах, чье имя означает «слуга Господа», был обручен своим отцом с Аминой, прекрасной, добродетельной и милой дочерью Вахба. Абдаллах, должно быть, был самым привлекательным из юношей, ибо утверждают — и кто же посмеет это опровергнуть! — будто в день его свадьбы с Аминой двести девиц в Мекке умерли от разрыва сердца. Вскоре после женитьбы Абдаллах, нежно простившись со своей новобрачной, отправился в торговую поездку, приведшую его в южную часть Сирии. Успешно завершив дела, он поспешил вернуться к жене, но в Медине заболел и вскоре умер, оставив после себя наследство из пяти верблюдов, стада коз и преданной девушки-рабыни.

В связи с отсутствием достоверных биографических сведений на английском языке возникает такой вопрос: родился ли Мухаммед до смерти своего отца или уже после нее. Однако, согласно преданию, пользующемуся наибольшим одобрением правоверных, он был «сыном вдовы». Даже если учесть то обстоятельство, что эта история претерпела изменения, она все равно указывает на попытку привести появление на свет Пророка в соответствие с древней мистической традицией. У народов, принимавших идею «сына вдовы», этот термин означал пророка, пли посвященного в священные обряды и таинства, Адепта тайной доктрины.

Мухаммед, Пророк ислама, мир имени его, родился между 570-м и 572-м годом н. э. Некоторые историки, включая мусульманских, останавливаются на дате 20 апреля 571 года как наиболее достоверной. И снова легенды приукрашивают периоды, которые история обошла молчанием. Обычно существуют повествования, связанные с рождением божественной или святой личности, и многочисленные чудеса, засвидетельствованные надлежащим образом. Говорят, что Пророк жил еще до сотворения мира и что солнце, луна и звезды были сотворены только ради него. Он был вылеплен из света Бога, хотя утверждалось, что это относится к его духовной сущности, а не к физическому телу. Мухаммеду было предопределено, чтобы он родился в Мекке, переехал в Медину, чтобы его звали именно Мухаммедом и чтобы он никогда не осквернял уста неправдой.

Мать Пророка, да славится имя ее, рассказывала, что перед самым его рождением воздух наполнился ужасным шумом. Она вся дрожала от страха, и в это время из невидимого мира появилась белая птица, положила крыло ей на грудь и преисполнила ее сердце миром и безмятежностью. Как утверждают сказители, рождению Пророка сопутствовало множество ужасных событий. Озеро Сава ушло вспять, в свои потайные ключи; река Тигр вышла из берегов; дворец персидского царя содрогнулся, и башни его обвалились; все идолы в мире опрокинулись, а с неба пролился яркий свет, наполнивший сердца людей надеждой и благодарностью.

Произведя на свет младенца, овдовевшая Амина подкрепилась чудесным напитком изукрашенного драгоценными камнями кубка, поднесенного ей невидимой рукой. В доме раздавались голоса, но, хотя слышались звуки шагов и шуршание одежд, никого не было видно. Были ли эти невидимые существа святыми древних времен, пророками и патриархами, явившимися, чтобы стать свидетелями предопределенного события? Спустившийся с неба полог окутал Амину, скрыв роды от глаз смертных. Вокруг расхаживали странные птицы с рубиновыми клювами и изумрудными крыльями, распевавшие прекрасные песни.

Едва родившись, младенец упал ниц на землю и, воздев руки, горячо помолился о прощении своего народа. Его тетка, Сафия, свидетельствовала, что Мухаммед родился обрезанным и что спустя несколько минут после рождения он уже излагал символ веры. На его теле была печать пророчества, начертанная буквами из света. В это же время с небес явились трое, окруженные блеском, подобным сиянию солнца. Один держал серебряный кубок, другой — изумрудный поднос, а третий — шелковое полотенце. Эти небесные гости семь раз обмыли Мухаммеда и затем приветствовали его как «Господина человечества». Происходили и другие чудеса, и среди них удивительный свет, окруживший дом, и это сияние, казалось, исходило от тела Амины. Это свечение было настолько ярким, что его было видно издалека.

Амина рассказывала, что при родах не испытала ничего неприятного и что прежде чем сын родился, к ней явился посланец неба. Этот вестник поведал ей, что она выбрана матерью Пророка, которому суждено стать повелителем своего народа. Вестник велел ей назвать ребенка Ахмедом (что значит «достославный») и сказал, что он будет желанным для всех народов. Через него изначальная вера мира будет восстановлена для человечества.

Как только родилось дитя, Амина, следуя обыкновению своего народа, послала гонца с добрыми вестями к Абд ал-Мутталибу, отцу ее покойного мужа. Новость застала этого почтенного человека сидящим в священном дворе Каабы среди сыновей и старейшин племени. Старик неописуемо обрадовался и тотчас же отправился к Амине, которая живописала ему все случившиеся чудеса. Тогда Абд ал-Мутталиб взял ребенка на руки, пошел к Каабе и, стоя перед святилищем и аэролитом[135] Авраама, возоблагодарил Господа. Пишут, что в этот момент младенцу было дано имя Мухаммед.

По словам катиба[136] ал-Вакиди, когда Мухаммеду было три или четыре года от роду, произошел чудесный случай. Однажды утром, когда он играл со своими молочными братом и сестрой возле стоянки своего рода, внезапно появились два ангела. Один из них, вероятно, Джибрил, вскрыл тело малыша, вынул сердце и очистил его от черных капель первородного греха, который все смертные наследовали от своего праотца Адама. Затем ангелы промыли тело мальчика изнутри снеговой водой с золотого блюда.

После этого они сравнили вес его тела с весом тысячи человек из его народами он перевесил их всех. Тогда ангелы вернули сердце на место и тело Пророка стало светящимся. Казалось, от него исходило таинственное сияние, подобное тому, что излучалось всеми посланцами Бога, как об этом свидетельствуют древние писания. Многие, кто не мог глазами видеть этот свет, ощутили его в душе, и их повлекло к Мухаммеду, и они поверили в него.

Эти рассказы преувеличены не более, чем легенды, сложившиеся вокруг основателей большинства религий. Совершенно очевидно, что последователи Мухаммеда приняли его за вестника, ниспосланного Богом, облеченного божественной властью и назначенного управлять ими. Повествования о его рождении во многом совпадают с передаваемыми из поколения в поколение рассказами о рождестве Будды, Конфуция и Иисуса. Несмотря на тенденцию отмахиваться от этих историй, рассматривавшихся как религиозные измышления, в настоящее время психологическим аспектам таких первоначальных легенд уделяется большее внимание. Все в этом мире имеет свои причины, и определенные усилия мусульманских мистиков и философов согласовать историю пришествия и рождения Мухаммеда с мистической традицией не являются ни случайными, ни неожиданными. Под покровом вымысла сокрыта устойчивая символическая структура, не изменявшаяся с сотворения мира.

По причине обилия сект, возникших в мусульманском мире, трудно освещать этот вопрос, широко представляя при этом современные взгляды. Бесспорно, однако, то, что Пророк стал персонификацией святости и пути ее достижения. Пророк олицетворяет собой некий уровень развития сознания, которому, когда оно заключено в человеке, сопутствуют чудеса. Он потряс древние верования, подобно цитаделям Персии, поколебал материалистические инстинкты, и фонтаны ложного вдохновения иссякли, а направленность откровений круто изменилась. Чаша экстаза подкрепляет душу мистика во время его тяжкого испытания. Ему даются трансы и видения. Он рождается снова, чтобы стать единым с Пророком — воплощением мессианского закона. Это становится более наглядным при изучении доктрин дервишей и суфиев.

Таков был обычай у арабов тех времен — приставлять няньку к новорожденному младенцу, и Мухаммед был вверен заботам Халимы, принадлежавшей к роду Бану Сат. Он оставался у нее до шести лет, а затем вернулся к матери. Вскоре после этого Амина решила совершить поездку к могиле мужа в Медине. Мухаммед отправился в путь вместе с ней, и во время этого путешествия его мать умерла. Хотя у отца Пророка было много братьев, опеку над ним взял на себя дед, Абд ал-Мутталиб. Однако, когда Мухаммеду исполнилось восемь лет, его благородный дедушка умер и его дядя по отцу, Абу Талиб, принял мальчика в дом и в сердце. Мухаммед проникся глубочайшей привязанностью к Абу Талибу и стал его постоянным спутником. Разные люди, с которыми он был внутренне связан в ранние годы жизни, формировали собрание сподвижников, и их слова и мнения уступали по авторитету только наставлениям Корана.

Когда Мухаммеду было около двенадцати, он, по-видимому, сопровождал своего дядю Абу Талиба в караванном путешествии в Сирию. Они должным образом прибыли в Басру, лежавшую за Иорданом и представлявшую собой страну племени манассах.

В это время в Басре располагалась многочисленная и обладавшая определенным влиянием колония христиан-несториан, и караван Абу Талиба расположился лагерем по соседству с общиной несторианских монахов. Здесь путников приняли со всяческим радушием и гостеприимством. Один или два монаха, побеседовав по этому случаю с Мухаммедом, были глубоко поражены ранним развитием его ума и страстным желанием узнать как можно больше о религии. Предполагают, что доктрины, открытые Мухаммеду этими христианскими монахами, настроили его против идолопоклонства. Несториане столь решительно выступали против поклонения любого рода изображениям, что редко выставляли напоказ даже крест, хотя в то время он был общепринятой эмблемой христианства. Во время последующих посещений Сирии Мухаммед продолжал интересоваться учениями христианской общины. В возрасте примерно двадцати пяти лет, снова оказавшись в Басре, он, говорят, имел беседу с Несторием, принявшим его как будущего пророка. Так как основатель несторианской секты умер в пятом веке, то Мухаммед, должно быть, встретился с монахом более позднего времени, носившим то же самое имя.

Критическое изучение вопроса вызвало некоторые сомнения относительно источника знаний или мнения Мухаммеда о христианстве. Упоминания в Коране, кажется, не придают особого значения несторианским концепциям, хотя Пророк, по-видимому, питал особое уважение к определенным общинам священников и монахов, о чем свидетельствует сура V:91 Корана. Считают также, что, если бы Мухаммед был глубоко сведущ в несторианстве, он особо упомянул бы о нем в Коране, поскольку прямые упоминания были у него в обычае. Несомненно, однако, что те сведения об общем состоянии христианского мира, которые он мог получить, всерьез лишили его, молодого человека, иллюзий.

Многое указывает на то, что он мог бы принять в качестве собственной религии иудаизм или христианство, а не основывать новое вероисповедание. Гнетущая обстановка пререканий и расхождений во мнениях в ранней христианской церкви побудила его искать изначальной чистой религии пророков и патриархов, для которой, он чувствовал, настали тяжелые времена.

Мусульманство утвердилось во мнении, что нет Бога кроме Бога. Поскольку Божество едино и не может быть никакого другого Бога помимо него, Мухаммед не мог принять божественности Иисуса или учения о святой Троице. Он был готов признать Иисуса святым пророком, чье учение истинно, но не уверовать в догму, будто назорейский учитель идентичен и единосущен Богу-отцу. К тому же он недвусмысленно заявил, что считает себя всего лишь человеческим существом, и пример всей его жизни убедительно доказывает, что он не преуменьшал духовных достижений других людей, чтобы как-то возвысить свою репутацию. Он запретил обоготворять свое имя или память о себе, самой жизнью подтверждая, что «нет Бога кроме Бога».

В различные периоды мировой истории Бог в своей бесконечной мудрости заставлял пророков являться и свидетельствовать в пользу чистого откровения божественной истины. К ним принадлежали великие учителя, описанные в Ветхом Завете, а также Иисус. Мухаммед дошел до того, что заявлял, будто его пришествие было предсказано в Ветхом Завете, а после него придет другой учитель, который будет «желанным для всех народов».

Христианские ученые предпочитали утверждать, что у Мухаммеда были весьма слабые, поверхностные знания о христианстве и что, следовательно, его представления были почерпнуты главным образом из общения с окружающими, с чужих слов. Это, однако, можно было бы оспорить, так как известно, что члены его семьи были обращены в христианство, которое уже существовало тогда в этом регионе. Истина, вероятно, заключается в том, что христианские общины в Аравии сами знали немного и их убеждения были неопределенны и противоречивы и, следовательно, не годились для распространения глубокого знания о вере.

По утверждению Абу Талиба, уважаемого дяди Пророка, за все свои молодые годы Мухеммед ни разу ни с кем не поссорился. Примерно в двадцать лет он вступил в общество, известное под названием Хильфуль-Фузуль, члены которого давали торжественную клятву помогать нуждающимся и бедным, охранять права угнетенных и поддерживать справедливость.

В возрасте примерно двадцати шести лет Мухаммед служил управляющим поместьем у богатой вдовы по имени Хадиджа. Она так восхищалась его способностями и честностью, что они поженились, хотя она и была старше его на пятнадцать лет. От этого брака родилось шестеро детей, но лишь одна Фатима, младшая из дочерей, пережила отца, и то всего на шесть месяцев. Другой брачный союз, заключенный впоследствии, принес Мухаммеду еще одного сына, названного Ибрахимом. Но и этот ребенок умер в младенчестве.

После женитьбы на Хадидже Мухаммед попал под влияние ее двоюродного брата, Бараки ибн Науфаля, человека с большими познаниями в философии и эзотерическими интересами. Говорят, он отличался колоссальной проницательностью, несмотря на телесную немощь и слепоту, вызванную долгими научными занятиями. Вашингтон Ирвинг говорит, что он был «первоначально иудеем, затем христианином и к тому же претендовал на знание астрологии»[137].

Слово «претендовал» в данном случае, вероятно, отражает всего лишь скептицизм Вашингтона Ирвинга в отношении астрологии. Во времена Пророка эта наука пользовалась высоким уважением и ее приверженцы были, как правило, людьми, обладавшими мистическими знаниями и философским складом ума. Барака ибн Науфаль упоминается как первый переводчик разделов Ветхого и Нового Завета на арабский язык.

Если попытаться найти какое-нибудь разумное объяснение знакомству Мухаммеда с «Мишной»[138], «Талмудом» и родственными трудами, то, возможно,[139] он был обязан этим знакомством двоюродному брату своей жены. Нет ничего невозможного в том, что мудрый Барака оказал сильное влияние на направление мысли Мухаммеда. Утверждают, что Барака ожидал пришествия пророка и поддержал притязания Мухаммеда.

Думающий человек может попасть под сильное религиозное влияние множеством способов. Римский правитель Египта послал Мухаммеду девушку, невольницу-христианку, которую помнят как Марию Коптскую. Она и стала матерью сына Пророка Ибрахима, и этот факт сам по себе должен был бы свидетельствовать об отсутствии у Мухаммеда каких бы то ни было необоснованных предубеждений против христианского вероисповедания. Интересно поразмышлять о том, что было бы, проживи Ибрахим достаточно долго, чтобы основать колено рода Пророка. Таким образом коптское христианство вошло в дом Мухаммеда, и его учение, по крайней мере в простой форме, более всего совпадало с его мыслями и оказалось легко доступным.

Принято считать, что вплоть до сорока лет Мухаммед оставался преданным и искренним приверженцем верований древней Аравии. Видимо, он отличался от окружавших его людей главным образом склонностью к мистике и необычайной силой воображения. Следуя обычаю, он проводил месяц рамадан на горе Хира, живя в пещере и выполняя аскетические ритуалы. Эта форма уединения включала ночные бдения в молитвах, посты и раздачу подарков бедным. По возвращении в Мекку Мухаммед, прежде чем войти в собственный дом, семь раз обходил Каабу.

Мухаммед начал сомневаться в чистоте и достаточности господствовавшей религии именно во время отправления обрядов рамадана. Некоторые говорят, что, пребывая на горе Хира, он встретил одного странного мистика, который побудил его более серьезно обдумать элементы иудейского и христианского вероучения. По мере того как в душе Мухаммеда нарастали смятение и неуверенность, он стал все чаще возвращаться на гору Хира. Жертвуя многими практическими сторонами жизни, он становился отшельником, возвращавшимся домой только за необходимым для поддержания существования. Рассказы свидетельствуют о том, что он прошел через метафизические переживания, аналогичные описанным в биографиях многих мистиков, включая мистические опыты святого Иоанна, отображенные в его книге «Мрак Души».

Именно в пещере на горе Хира, ныне известной как Гора Света, имело место видение или сверхъестественное явление. Мухаммед узрел ангельскую фигуру, окруженную светом, державшую в руках шелковую шаль или шарф с начертанными на нем таинственными письменами. Протянув шарф Мухаммеду, ангел произнес: «Прочти». Существует некоторая неопределенность в отношении смысла ответа, данного Мухаммедом. По некоторым версиям, он ответил, что не может прочесть, другие же рассказы утверждают, что он не хотел читать. В конце концов ангел прочел ему стихи, начертанные на шарфе. И ангел, а это, говорят, был Джибрил, объявил, что Мухаммед является истинным пророком живого Бога.

После этих мистических переживаний Мухаммед поспешил домой и рассказал о случившемся своей жене Хадидже. Он был в замешательстве и тревожился, как бы какой-нибудь злой дух древней языческой веры не попытался обмануть его.

Разительная перемена, происшедшая с личностью Мухаммеда, по-разному истолковывалась его друзьями, соперниками, а впоследствии и ортодоксальными представителями господствующей религии. Одни считали, что на него снизошло наитие, другие видели в нем кахина[140], прорицателя, многие считали его страдающим галлюцинациями и, по крайней мере, некоторые откровенно признавали его душевнобольным или подпавшим под сверхъестественное влияние Сатаны и его приспешников. По утверждению Хадиджы, он и сам разделял большую часть отрицательных мнений на свой счет и часто спрашивал себя, не одержим ли он джиннами или злобными феями. Хадиджа была для него постоянным источником мужества и вдохновения. Она напоминала мужу, что он всегда был добродетельным и достойным человеком, что его побуждения были чисты и благочестивы и что у него нет никаких оснований предполагать, будто силы зла могут иметь хоть какую-нибудь власть над ним. Хадиджа словно предчувствовала его судьбу, ибо известно, что она сказала ему: «Ты станешь Пророком своего народа».

Чтобы еще больше укрепить Мухаммеда в вере и придать ему уверенности, Хадиджа отвела его к своему двоюродному брату Бараке, мудрость которого почитали повсюду. Барака подтвердил, что Мухаммеду был передан великий nomos — закон, похожий на nomos Моисея. Термин nomos заимствован из греческого языка и, как представляется, обозначает духа или существо, знающее самые сокровенные помыслы человека. Произносимый также и как namus, он есть закон и тот, кто передает тайные послания, установление или силу, трансцендентное средство, при помощи которого дела вершатся в соответствии с божественной волей. Он связывался и со словом «Тора» — богооткровенным законом евреев.

Барака объявил, что видение, явившееся Мухаммеду, указывает, что ему предназначена великая миссия среди его народа и что он, Барака, безоговорочно верит в него и хочет помогать, но сожалеет, что не доживет до того дня, когда свершится сужденное. Хадиджа сходила и к монаху по имени Аддас, который подтвердил слова Бараки, и эта поддержка близких и людей, осведомленных о таких таинствах, была величайшим утешением для Мухаммеда. Хадиджа, да пребудет с ней милость Аллаха, первой в его доме приняла учение и считается первой мусульманкой и матерью верующих.

Из истории известно, что Мухаммед провел семь лет в подготовке к своему пастырству. Длительные бдения не только вредили его здоровью, но и вызывали обмороки, которые мусульманские мистики почитали экстатическими трансами. Подобное случалось и с Данте, и со святым Франциском Ассизским. Большинство сур — разделов Корана — было написано во время пребывания Пророка в таком состоянии, похожем на транс. Эти приступы часто случались без всякого предупреждения. В некоторых случаях Мухаммед падал без сознания, а в иные моменты он сидел, завернувшись в шерстяные одеяла, и по его лицу и телу даже в самые жаркие дни струился холодный пот. Пребывая в этом странном состоянии, он, как правило, разговаривал, и его слова либо записывались, либо запоминались узким кругом преданных друзей. Именно так и была записана значительная часть Корана. Впоследствии Мухаммед говорил Абу Бакру[141], что каждый седой волос в его бороде соответствует суре Корана.