Парные сессии
Парные сессии
Я хочу вкратце описать сессию, демонстрируя, как то вдохновение, которое я почерпнула от Ошо, может быть применено на практике.
Поскольку Ошо очень многое рассказал об отношениях, я хотела бы сосредоточиться именно на том, что особенно важно для меня: на идее «роста в любви», а не «падения в любви».
Понимание «влюбленности» (от англ. falling in love буквально «падение в любви») Ошо состоит в том, что это что-то бессознательное и биологическое. Мы забываемся в тисках слепой, всепоглощающей силы, как правило, с болезненными последствиями. «Рост в любви», с другой стороны, представляет собой нечто духовное, укорененное в медитации и сознании. Поскольку это не во власти биологии, значит, и не основывается на гормональных инстинктах. Это то, что растет, зреет и развивается.
По словам самого Ошо:
Рост в любви означает обучение, изменение, зрелость. Рост в любви, в конечном итоге, помогает вам стать взрослым. А два взрослых человека не ссорятся; они пытаются понять, они пытаются решить любую проблему. Любой, кто поднимается в любви, никогда не падает с нее, потому что рост – это ваши усилия, а любовь, которую вы вырастили собственными усилиями, в ваших руках. Но падение в любовь не требует ваших усилий. [34]
(Ошо)
Я хотела бы использовать это в качестве основы для описания того, как я веду свою работу. Следующая сессия была проведена с парой, с которой я работала несколько раз на протяжении многих лет. Я использую вымышленные имена: Роберт и Луиза.
Роберт и Луиза обратились ко мне три года назад, потому что ссорились и испытывали напряжение по отношению друг к другу. Оба чувствовали себя обиженными и не понятыми другим.
Роберт, говоря о Луизе, сказал, что не может доверять ей, так как она позволяла своей энергии «утекать» в сторону других мужчин и не говорила ему правду. Всякий раз, когда он выходил на прямой разговор с ней, она замыкалась в себе, оборонялась и избегала ответа, что в его сознании только подтверждало его страхи и подозрения.
Роберт был чрезвычайно умным и проницательным человеком и был очень убедителен в спорах. Подозрительным, однако, было то, что он говорил в очень возбужденной и эмоциональной манере, и мне стало ясно, что его логика не поддерживается спокойным и точным восприятием его партнерши. Во время сессии он был более шумным из них двоих и провел много времени, рассказывая о Луизе так, как если бы ее вообще не было в комнате.
Роберт был «экспертом» по характеру Луизы. Представляя свой анализ ее недостатков, он на самом деле обезличил ее до такой степени, что, казалось, потерялся в своем трансе – утратил связь с реальностью.
Когда я спросила Луизу, какой была ее версия, она расстроилась, чувствуя себя побежденной, так как не смогла выразить свою правду Роберту, и совершенно подавленной его версией их отношений.
Для того чтобы работать с этой парой, мне сначала пришлось создать для них достаточно пространства, чтобы они смогли выйти из поляризации, в которой застряли. Роберту мне пришлось сказать, что его стиль описания ситуации был самоуверенным и враждебным.
Поскольку я не была лично вовлечена в драму этих отношений, я могла быть любящей и все же беспристрастной, поэтому Роберт не чувствовал себя осужденным, когда я указала ему на это. Он, скорее, медленно позволил сообщению усвоиться, и я увидела, что он начинает смягчаться.
Когда и Луиза увидела это в Роберте, она ощутила, что может безопасно говорить от своего сердца. Она объяснила, насколько болезненным для нее было постоянное недоверие, несмотря на то что она рассказывала Роберту правду.
В данной ситуации каждому человеку можно дать по две подушки. Одна из этих подушек представляет «детскую» часть человека, а другая – «взрослую» его часть.
Одним из вопросов, усвоенных мной от Ошо, является вопрос о том, как отделить или разотождествить себя с эго. В данном случае, эго – это раненый внутренний ребенок, который несет с собой огромное напряжение, вину, проецирование, гнев и драму.
Когда эта часть овладевает нами, мы полностью отождествляемся с ней, что затрудняет и делает почти невозможной способность ясно увидеть или услышать другого человека. Вместо этого мы видим их через собственные проекции как разочаровывающих мать и отца. Другими словами, мы не видим их совсем.
Когда оба партнера находятся в своем «детском» пространстве, они попадают в плен вины и проекции, или вины и защиты, и прозрение и рост практически не возможны. Однако когда мы переходим от «ребенка» ко «взрослому», изменение сознания становится возможно.
Приглашая клиентов сесть на «взрослые» подушки, я попросила их остановиться на мгновение, закрыть глаза, заглянуть внутрь и увидеть, располагают ли они каким-нибудь качеством за рамками реакции, вины и обороны. Я пригласила их использовать настоящий момент, здесь и сейчас, чтобы выйти за пределы прошлых взаимодействий друг с другом и найти свое внутреннее существо, готовое присутствовать.
Таким образом я помогла каждому углубиться в его или ее собственную реальность, проникнуть внутрь и почувствовать то, что там есть.
Иногда это означает почувствовать страх, боль или пустоту. Это также означает научиться присутствовать с этими чувствами, не обвиняя тут же во всем другого человека. Это требует непредвзятого отношения и непредубежденного исследования.
Когда центр внимания перемещается с другого обратно на себя, это уже представляет собой квантовый сдвиг в динамике отношений. Когда один из партнеров чувствует, что другой играет роль взрослого, он начинает резонировать с этим изменением.
Когда оба из них находятся во взрослом пространстве, мы можем исследовать истинную природу их разлада. Мы можем перейти от вины к ответственности, от нападения к слушанию, и от врагов к союзникам.
Во время сессии мы множество раз переходим от «ребенка» ко «взрослому» и обратно. Иногда я прошу их сесть на подушку «ребенка» и свободно винить, спорить с кем-либо и бороться, только для того чтобы испытать и понять всю тщетность этого занятия и отсутствие творческих возможностей.
Это то состояние, в котором человек полностью отождествляется с эго как с раненым ребенком. Можно увидеть, что здесь конструктивное изменение невозможно. Даже тогда, когда мы умом понимаем, что должны вести себя, как взрослые, то все равно переходим в нападение, цепляясь за обиды, которые нам нанесли.
Эго – это боец, который так легко не сдается. Но с помощью этого метода человек может уговорить эго позволить другим аспектам существовать.
На одном из этапов, через которые я провела Роберта и Луизу, я попросила одного из них сесть на «взрослую» подушку и послушать, не реагируя, как партнер делится своими чувствами, обидами и страхами.
Например, я попросила Роберта молча слушать, пока Луиза делилась своей болью. Ей было обидно, что ей не доверяют, осуждают и не замечают. Луиза очень переживала, что ее бросили как «изменницу». И она была крайне разгневана и разочарована – ведь Роберт обвинял ее, не желая вникнуть в происходящее.
Уязвимость Луизы смягчила Роберта. В прошлом она отреагировала бы на его обвинения, замкнувшись, отдалившись и промолчав. Или, если бы все зашло слишком далеко, она бы гневно защищала себя и угрожала прекратить отношения, что, в свою очередь, привело бы Роберта в еще большую ярость и убедило его в ее виновности.
Когда настала очередь Роберта сидеть на «детской» подушке, он стал очень эмоциональным и действительно похожим на ребенка. Он говорил о том, как чувствовал себя покинутым матерью, которая всегда была занята бесконечными делами. Он рассказал, что так и не смог сблизиться с ней; что она всегда была очень холодной и далекой от него. Вступив в контакт с этими чувствами, Роберт горько заплакал.
Он смог увидеть, что использовал свой блестящий ум, чтобы эмоционально защитить себя не только от своей девушки, но и от боли и одиночества, присущих его ранним отношениям с матерью.
Как только Роберт стал более уязвимым, Луиза начала открывать ему свое сердце, ее оборона ослабла. Постепенно ее вуаль безразличия и холодности по отношению к нему также спала, и она стала более нежной и заботливой.
На этом этапе я попросила, чтобы они оба помолчали, просто посмотрели друг на друга и почувствовали сущность друг друга; увидели раненое «Я», которое пытается пройти через все испытания и невзгоды жизни как в детстве, так и в зрелом возрасте.
Молчание продолжалось в течение некоторого времени, и изменения, происходящие в атмосфере зала, были глубокими, так как оба партнера осознали, что их жизнь действительно может быть другой, а старые раны действительно могут исцелиться. Возникло чувство оптимизма, как будто что-то новое стало возможным.
Теперь, когда Луиза почувствовала себя в безопасности, я попросила ее перейти к «детской» подушке и рассказать историю своего воспитания. Она вспомнила, что ее отец был очарователен, но агрессивен. Он нашел способы сблизиться с ней, но они были неоднозначны – не только отеческие, но и кокетливые.
Ее семья выступала за либеральный подход к воспитанию детей и была сексуально открытой в своем отношении – не напрямую, но косвенно. Таким образом, когда Луиза достигла подросткового возраста, ее поощряли быть кокетливой и сексуально открытой.
У нее никогда не было безопасного пространства, и она ничего не знала о надлежащих и здоровых границах с мужчинами и парнями. В результате она часто чувствовала себя смущенной и порой потрясенной степенью сексуальности, которую она излучала.
Ее кокетливое поведение принималось и поддерживалось ее семьей. Поэтому, когда она столкнулась с агрессивной реакцией Роберта на то, как она вела себя с другими мужчинами, она не ничего не могла понять.
Сидя на «детской» подушке, Луиза смогла поделиться своим смущением и уязвимостью с Робертом, и впервые он смог просто слушать и сопереживать, а не впадать сразу в состояние исступленного гнева и агрессии.
Постепенно Роберт и Луиза смогли признать и отпустить свои боль и стыд, исходящие от ран, полученных в детстве.
Этот процесс очищения и исцеления помог им больше быть в настоящем, в здесь и сейчас, менее управляемыми прошлыми воспоминаниями. В подходящее время я попросила их обоих перейти к «взрослой» подушке. С этой точки зрения они смогли увидеть, как оба были потеряны в детских драмах и действовали из соответствующих «укреплений». Они также смогли понять, что неправых не было – просто они оба пытались делать все, что могли, чтобы создать ощущение безопасности для себя.
Затем я предложила им помолчать, чтобы понаблюдать за своей внутренней работой и с большей ясностью увидеть, как их прошлое разрушает богатство настоящего. Я призвала каждого из них взять на себя ответственность за то, что они вносили в отношения: помогла Роберту увидеть, что его паранойя была на самом деле вызвана его страхом быть покинутым. Я помогла Луизе увидеть, что ее кокетство было защитой от настоящей близости.
Очевидно, что это движение от «ребенка» ко «взрослому» происходит не всегда. Но, поскольку Роберт и Луиза медитировали и работали в направлении повышения осознанности и самосознания, они были готовы к произошедшим переменам.
Работа продолжалась. Роберт и Луиза прошли еще несколько сессий, а иногда и индивидуальных занятий, чтобы углубить свое понимание.
В этом подходе, описанном выше, я делюсь одним из основных осмыслений, которое я почерпнула от Ошо: влюбленные должны научиться сотрудничать, они должны работать вместе, чтобы создать сознание.
Эта работа является приглашением стать друзьями, а также возлюбленными. Когда любовь может включать в себя и дружбу, приходит благодать, несущая в себе аромат медитации.
Я учу другому виду любви. Она не заканчивается на дружбе, а начинается с дружбы. Она начинается в тишине, в осознанности. Это любовь, которая является вашим собственным творением, которая не является слепой. Такая любовь может длиться вечно, может продолжать расти глубже и глубже. Такая любовь чрезвычайно чувствительна. Такой любви ничего не нужно от другого.[35]
Данный текст является ознакомительным фрагментом.