Заключительные замечания
Заключительные замечания
Выживание современного человечества зависит от возвращения в сознание каждого отдельного человека концепции кармы.
Пол Брайтон
Наша история подошла к концу, однако мы до сих пор ничего не сказали о том, каким именно образом читатель может применить полученные знания. После издания книги на немецком языке я получил множество писем, авторы которых критикуют меня за то, что я отнял у христиан последнее утешение — веру в избавление от грехов терзаемого страстями мира через искупительную смерть Иисуса Христа, доступную всем тем, кто обращается к Спасителю. Проблема, однако, заключается в том, что свойственная традиционному христианству доктрина спасения восходит исключительно к идеям Павла и никогда в такой форме не выдвигалась самим Иисусом.
Павел учил, что вся сила Иисуса заключена именно в его смерти, посредством которой он освободил верующих от груза их грехов, от несчастий и от власти Сатаны. Из всего, написанного Павлом в Посланиях, ни единого слова не посвящено истинному учению Иисуса; апостол даже не упоминает ни одной из притч Учителя. Вместо этого он просто излагает собственную философию и собственные идеи.
Павел воспринимает всех без исключения людей как детей гнева, то есть как цель, на которую направлен гнев Божий (см. Послание к Ефесянам 2:3). Они совершенно потеряны (например, Послание к Римлянам 5:18, К Коринфянам 15:18) и лишены надежды и не ведают Бога (Ефесянам 2:12). Все до одного пребывают во власти Сатаны (например, Римлянам 3:9, Галилеянам 2:14). Над всем человечеством, словно дамоклов меч, висит приговор проклятия (например, Римлянам 5:16).
Таким образом, Павел — учитель человечества — превратил Благую весть в собственную угрожающую перспективу, утверждая, что лишь он способен указать путь к спасению. Понятно, что при таком подходе человек не сможет прийти к естественному пониманию смерти, поскольку теория превращает смерть в оправдание греховной жизни.
Ни в одной из мировых религий невозможно найти подобной спекуляции на страхе смерти, как в христианстве апостола Павла. В его интерпретации доктрина превратилась в веру, в тисках которой охваченные ужасом христиане должны послушно склонять голову под тяжестью угроз. В толковании Павла религия постепенно удалялась от той концепции милостивого, любящего и всепрощающего Господа, которую проповедовал Иисус, все ближе подходя к жестокости мстительного и безжалостного Бога Ветхого Завета.
Все сказанное становится ясным, если вдуматься в весьма откровенное заявление апостола о том, что человек не в силах ничего предпринять ради собственного спасения (см. Римлянам 3:24, 3:28, 9:11, 9:16, Коринфянам 1:29, Галилеянам 2:16). По словам Павла, спасение зависит исключительно от милости Божьей (Ефесянам 2:8–9).
Таким образом, доктрина Павла превращает спасение в исключительную привилегию Господа; люди на земле вынуждены жить со связанными руками (см. Римлянам 3:24, 4:16, Ефесянам 2:5, 2:8–9). Конечно, кому-то слова Павла могут показаться весьма привлекательными в силу их комфортности. Спасение «автоматически» распространяется на всех членов паствы. Чтобы достичь цели жизни, не требуется прилагать никаких усилий, поскольку каждый христианин раз и навсегда спасен жертвенной смертью Христа на кресте Голгофы.
Такой подход означает, что человеку следует всего лишь вступить в соглашение с этим «учреждением», заплатить «членский взнос» — и (смотрите и слушайте!) теплое местечко в раю ему обеспечено навечно. Вполне естественно, что подобное учение привлекало множество последователей и стремительно распространялось. Ведь куда проще верить во что-то, что можно получить и сохранить без особого труда. Одним лишь обращением в христианство можно рассчитывать на искупление, спасение, вступление в круг детей Божьих и превращение в новую личность. Если верить этому учению, то каждая попытка что-то самому сделать во имя спасения умаляет заслуги Иисуса, а потому предстает смертным грехом. И наоборот, каждый человек, какой бы образцовой ни была его (или ее) жизнь, провозглашается павлианством заблудшим, если он с покорной благодарностью не принимает жертву на кресте как необходимое условие собственного спасения.
Большинство христиан считают, что величие и сила их веры заключены в истинности этого учения. Однако при ближайшем рассмотрении теория оказывается сфабрикованной и очень далекой от истинных идей Иисуса. В Евангелиях мы не встречаем даже намека на так называемую христианскую доктрину спасения — ни в Нагорной проповеди, которая представляет собой квинтэссенцию послания Иисуса человечеству, ни в «Отче наш», ни в притчах Учителя! Если бы это положение действительно было настолько важным, Иисус, разумеется, дал бы хоть косвенные указания на значение собственной «жертвенной смерти» для спасения человечества. Его жизненные принципы полностью исключали намеренное умалчивание фактов.
Иисус не занимался сочинением и разработкой теорий относительно своего пути и учения для перемалывания на академических мельницах — он просто жил в своем учении! Терпение и терпимость, непредвзятое восприятие людей, способность давать и делиться, принимать на свои плечи чужую ношу — другими словами, неограниченная любовь и готовность действовать на благо собратьев — это и есть указанный Иисусом путь к спасению.
Лично я вижу в Иисусе идеальный примет Бодхисаттвы, то есть Будды в его становлении, человека, всем сердцем стремящегося к абсолютному Просветлению, свободно чувствующему себя в Божественной реальности. Иисус был полностью свободен от всех личных привязанностей и эгоистичных амбиций. «Реальный мир» он рассматривал как причину всех страданий, а ученикам своим проповедовал отречение от мирской жизни.
В соответствии с буддийским идеалом бесконечных циклов реинкарнаций жизненно важно постоянно улучшать собственную карму, для того чтобы в конце концов подняться на уровень Божественного. Совершенства можно достичь благими поступками. В разделе «Идея реинкарнации в Новом Завете» (см.) я уже пытался показать, что Иисус — а вслед за ним и все раннехристианские сообщества — принимал идею множества жизней, которые человек проживает одну за другой, как очевидную реальность. Идея эта представлена восточной доктриной нового рождения. Стоит пояснить, каким именно образом примерно в VI в. принцип реинкарнации оказался жертвой огромной исторической ошибки.
Еще и сегодня почти все историки церкви считают, что доктрина новых рождений была отвергнута и объявлена еретической в 553 г., на совете в Константинополе. В действительности же категорическое осуждение доктрины реинкарнации стало следствием личных нападок римского императора Юстиниана, который не упоминается в протоколах совета. Амбициозная супруга Юстиниана, которая крепко держала в руках бразды правления, была (по свидетельству Прокопия) дочерью медвежатника в одном из цирков Византии. Стремительный путь к вершинам власти она начинала в качестве куртизанки. Ради того, чтобы отмежеваться от позорного прошлого, императрица приказала осудить и предать смерти 500 своих бывших «коллег». Поскольку доктрина кармы сулила за подобные деяния самую суровую расплату, предприимчивая особа твердо вознамерилась уничтожить саму великолепную идею перерождения. Нечего и говорить, что она не сомневалась в успехе «божественного приказа»!
Затем, в 543 г. н. э., император Юстиниан объявил войну учению Оригена, не обращая внимания на взгляды Папы, и организовал проклятье этого учения Священным синодом. В сочинениях «De Principis» и «Contra Celsum» великий отец церкви Ориген (185–253 гг. н. э.) вполне определенно признал существование души еще до рождения человека и ее зависимость от совершенных ранее деяний. Он считал, что некоторые духовные пассажи Нового Завета могут быть растолкованны исключительно с точки зрения доктрины реинкарнации.
Созванный Юстинианом совет состоял исключительно из восточных (ортодоксальных) епископов; никто из римлян на нем не присутствовал. Даже сам Папа предпочел остаться в стороне, хотя и находился в то время в Константинополе.
Константинопольский совет, пятый из всех проведенных, представлял собой в некотором роде частную встречу приспешников Юстиниана, на которой он (вместе с собственными вассалами) проклял и запретил учение о существовании души до тела. Осуждение состоялось, несмотря на возражения папы Вигилия, и завершилось публикацией сочинения под названием «Анафемата», написанного самим императором.
Официальные отчеты всех восьми сессий совета, продолжавшегося целых четыре недели, должны были представляться на ратификацию Папе. Исторический факт, однако, заключается в том, что эти документы (так называемые «три главы») касаются лишь спора о трех ученых, которых Юстиниан за четыре года до этого провозгласил еретиками. Об Оригене в них нет ни слова. Следующие Папы — Пелагий I (556–561 гг.), Пелагий II (579–590 гг.) и Григорий (590–604 гг.) — говорят о Пятом совете, не упоминая имени Оригена даже вскользь.
Церковь придерживалась того мнения, что запрет Юстиниана — «Тот, кто проповедует фантастическое существование души до тела и ее чудовищное возрождение, должен быть проклят» — это одно из тех заключений, к которым пришел совет. Таким образом, запрет доктрины новых рождений является попросту ошибкой истории и не обладает никакой духовной ценностью.
Если мы ознакомимся (заново) с доктриной реинкарнации, то в таком случае отказ от веры в вознесение физического тела Иисуса после распятия не уменьшит нашей веры в его собственное, без искажений, учение — даже в том случае, если мы воспитаны на традиционных христианских догматах.
Хольгер Керстен
Почтовый ящик 961
D-7800 Фрайбург. Сентябрь 1986 г.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.