Глава VIII. Ашвины—Индра—Вишвадэвы

Глава VIII. Ашвины—Индра—Вишвадэвы

Третий гимн Мадхуччхандаса вновь посвящен жертвоприношению Сомы. Как и второй, ему предшествующий гимн, он состоит из нескольких частей, по три строфы каждая – первая обращена к Ашвинам, вторая – к Индре, третья к Вишвадэвам, четвертая к богине Сарасвати. В заключительной части этого гимна, в обращении к богине Сарасвати, мы вновь встречаемся со строками, имеющими ясный психологический смысл, действительно, передающими его с гораздо большей ясностью, чем те, что уже помогли нам проникнуть в сокровенную мысль Веды.

Однако весь этот гимн полон психологических намеков, и в нем мы обнаруживаем близкую связь, пожалуй даже тождество, которое ведийские риши стремились установить между тремя главными потребностями человеческой души: Мыслью с ее завершающими победными озарениями, Действием с его конечным наивысшим, все достигающим могуществом и наслаждением с его высочайшим духовным экстазом. Нектар Сомы символизирует замену нашего повседневного чувственного наслаждения божественной Анандой. Такое замещение порождается переходом в божественный статус нашей мыслительной деятельности, и по мере своего продвижения вперед оно, в свою очередь, помогает нам достичь завершения того движения, которым было вызвано. Корова, Конь и нектар Сомы – символы этого тройственного жертвоприношения. Приношение gh?ta – очищенного масла, которое есть продукт коровы, приношение коня, a?vamedha, и приношение нектара Сомы являются тремя его главными формами или элементами. Менее заметное место занимает приношение хлеба, возможно, символизирующего плоть, Материю.

Мы начинаем с обращения к двум Ашвинам, двум Конникам, близнецам Кастору и Поллуксу древнегреческой мифологии. Специалисты по сравнительной мифологии полагают, что они олицетворяют двойные звезды в небесах, которым по какой-то причине повезло больше, чем остальному небесному сонму, и они стали объектом особого поклонения ариев. Давайте, однако, посмотрим, как они описываются в исследуемом нами гимне. Сначала они изображаются как «Ашвины, быстроногие повелители блаженства, многорадостные», – dravatp??? ?ubhaspat? purubhuj?. Слово шубха (?ubha), как и слова ratna и candra, может означать либо свет, либо наслаждение, но в данном отрывке оно встречается вместе с прилагательным purubhuj?, «многорадостные», и с глаголом canasyatam, «возрадуйтесь», поэтому должно пониматься в смысле блага или блаженства.

Затем эти божественные близнецы описываются как «Ашвины, божественные души, многодействующие, мысль держащие», которые, «с блистательной мыслью», принимают слова Мантры и радуются им, – puruda?sas? nar? ?av?ray? dhiy? dhi??y?. Слово нара (n?) в Веде применимо как по отношению к богам, так и к людям, а не означает просто «мужчина»; я думаю, что первоначально это слово значило «сильный» или «активный», а уже потом «мужчина», и применялось к божествам мужской природы, активным божественным душам или силам, puru?as, в противоположность божествам женской природы, gn??, представляющим собой их энергии. В сознании риши оно еще сохраняло многое из своего первоначального смысла, о чем свидетельствует слово n?m?a, «сила», и фраза n?tamo n???m, «сильнейшая из божественных сил». Шавас (?avas) и образованное от него прилагательное ?av?ra передают идею энергии, но всегда в связи с дополнительной идеей пламени или света; поэтому ?av?ra очень подходящий эпитет для dh? – мысли, полной сияющей или искрящейся энергии. Слово dhi??y? связано с дхишана (dhi?a??), интеллектом или пониманием, и толкуется Саяной как «интеллектуальный», buddhimantau.

Далее Ашвины описываются как «действенные силы движения, яростно мчащиеся по своим путям», – dasr? n?saty? rudravartan?. Ведийские эпитеты дасра (dasra) и дасма (dasma) толкуются Саяной одинаково как «разрушительный», или «прекрасный», или «щедрый» в зависимости от его предпочтений или соображений удобства. Я связываю их с корнем das, не в значении «разрезания, разделения», откуда возникают два смысла: «разрушающий» и «дающий», не в значении «различения, видения», откуда возникает приписываемый Саяной смысл: «прекрасный», dar?an?ya, но в значении «совершения деяния или действия, образования, осуществления» – как в слове puruda?sas? из второго стиха. Слово насатья (n?saty?) некоторые считают патронимом, родовым именем; грамматисты древности умело придумали для него значение «истинный, неложный», но я отношу его к корню nas – «двигаться». Нам следует помнить, что Ашвины – конные всадники, что они часто характеризуются эпитетами движения: «быстроногие», «яростно мчащиеся по своим путям»; что Кастор и Поллукс в греко-латинской мифологии оберегают моряков в пути, спасают их при штормах и кораблекрушениях; что и в Ригведе они также предстают в виде сил, которые перевозят риши, как на корабле, и не позволяют им утонуть в океане. Поэтому n?saty? вполне может иметь значение «повелители пути и путешествия» или «силы движения». Rudravartan? толкуется современными исследователями как «тот, у кого красный путь» – эпитет, который считается применимым к описанию звезд, и при этом приводится в пример аналогичное выражение: hira?yavartan?, «имеющий золотой или сверкающий путь». Без сомнения, некогда эпитет рудра (rudra) должен был употребляться в значении «сверкающий, ярко-окрашенный, красный», подобно корням ru? и ru?, а также слову rudhira со значением «кроваво-красный» и латинским словам ruber, rutilus, rufus, означающим красное. Родаси (rodas?), ведийское слово, употребляемое в двойственном числе для обозначения неба и земли, вероятно, означало «сияющие», подобно rajas и rocan?, другим ведийским обозначениям небесных и земных миров. С другой стороны, словам этой семьи равным образом присуще и значение причинения вреда или насилия – этот смысл прослеживается почти во всех корнях, входящих в данную семью. В таком случае значение «яростный» или «неистовый», видимо, может также подходить слову rudra, как и «красный». Ашвины одновременно обладатели и золотого, и красного пути (hira?yavartan? и rudravartan?), ибо они есть силы как Света, так и нервной энергии; в первом аспекте их движение сияюще-золотое, а во втором – неистовое. В одном из гимнов (V.75.3) мы обнаруживаем сочетание rudr? hira?yavartan? – «яростные, движущиеся путями света»; едва ли можно сохранить хоть какую-то связность смысла, если предположить, что это значит: сами звезды красные, но их движение или путь золотой.

Тогда здесь, в этих трех стихах, мы видим, как двум звездам небесного созвездия приписывается поразительная серия психологических функций! Очевидно, что если таково и было физическое происхождение Ашвинов, то они, подобно героям греческой мифологии, давно должны были утратить свою чисто астрономическую природу; они, как Афина, богиня зари, обрели психологический характер и функцию. Они есть всадники, оседлавшие коня, Ашву, являющего собой символ силы и прежде всего жизненной энергии и нервной силы, Праны. Общее в них то, что они – боги наслаждения, стяжатели меда; они – целители, они возвращают молодость старикам, здоровье – больным, восстанавливают искалеченных. Другая их характерная черта – движение стремительное, яростное, неодолимое; их быстрая и неудержимая колесница есть постоянный предмет восхваления, и здесь они описываются как быстроногие и безудержные на своих путях. В своей стремительности они подобны птицам, подобны мысли, подобны ветру (V.77.3 и 78.1). Они везут для человека на своей колеснице полноценные или совершенные услады, они – творцы блаженства, mayas. Эти указания абсолютно ясны. Они говорят о том, что Ашвины есть парные божественные силы, чья особая функция заключается в совершенствовании нервного или витального естества человека в отношении действия и наслаждения. Но в то же время они есть силы Истины, разумного действия, правильного наслаждения, они – те силы, которые появляются с Зарей, эффективные силы действия, рожденные из океана бытия, которые, в силу своей божественности, способны, безусловно, выразить на ментальном уровне радости высшего существования через умственную способность, обнаруживающую или постигающую эту истинную суть и истинное богатство:

Y? dasr? sindhum?tar?, manotar? ray???m ?

dhiy? dev? vasuvid? ? (I.46.2)

Они дают эту побуждающую энергию для великого труда, которая, будучи по природе и по сути светом Истины, переносит человека за пределы тьмы:

Y? na? p?parad a?vin?, jyoti?mat? tamas tira? ?

t?m asme r?s?th?m i?am ? (I.46.6)

Ашвины на своем судне переправляют человека на другой берег, за пределы мыслей и привычных ментальных состояний, то есть в супраментальное сознание, – n?v? mat?n?? p?r?ya (I.46.7). Сурья, S?ry?, дочь Солнца, Владыки Истины, как невеста восходит на их колесницу.

В данном гимне Ашвины призываются как быстрые в движениях повелители блаженства, которые несут с собой множество радостей, дабы обрели они восторг в побуждающих энергиях жертвоприношения, – yajvar?r i?a?…canasyatam. Эти побудительные силы рождаются, очевидно, от вкушения нектара Сомы, то есть от восприятия божественной Ананды. Ибо особые внутренние изречения или слова, как силы выражения, gira?, которые должны создать новые образования в сознании, уже поднимаются, место для жертвоприношения уже приготовлено, выжимаются живительные соки Сомы[20] . Ашвины должны прийти как эффективные силы действия, puruda?sas? nar?, усладиться этими Словами и принять их в разум, где они будут поддерживаться для действия посредством мысли, исполненной лучезарной энергии[21] . Они должны прибыть на приношение Сомы, чтобы обеспечить действенность жертвоприношения, dasr?, в качестве исполнителей деяния, придавая восторгу действия то самое свое неистовое движение, rudravartan?, которое неудержимо несет их по своему пути, сметая все преграды. Они приходят как силы арийского пути-восхождения, властители великого человеческого продвижения, n?saty?. Мы постоянно видим, что эти Конники даруют силу или энергию; они должны обрести восторг в энергиях жертвоприношения, преобразовать слово в действенную мысль, придать жертвоприношению собственное неистовое движение по пути. Эффективность действия и быстрота совершения этого великого путешествия и есть то, ради чего обращаются за этой энергией. Я бы настоятельно обратил внимание читателя на стройность концепции и цельность структуры, на простоту, ясность и точность изложения, которые обретает мысль риши при психологическом истолковании, столь резко отличающемся от сбивчивости и необъяснимой бессвязности тех интерпретаций, которые пренебрегают высочайшим авторитетом Веды как книги мудрости и сокровенного знания.

Итак, мы приводим следующее толкование первых трех стихов:

«О Конники, быстроногие, многорадостные властители блаженства, возрадуйтесь энергиям жертвоприношения.

«О Конники, носители мужского духа, вершащие многократное деяние, возрадуйтесь речам, о поддерживающие силы разума, посредством светозарно действенной мысли.

«Я приготовил место жертвоприношения, я выжал могучие соки Сомы; о вершители деяния, о силы движения, придите к ним с неистовой быстротою на пути».

Так же как и второй, свой третий гимн риши начинает с обращения к божествам, действующим в сфере нервных или витальных сил. Только там он призывал Ваю – божество, которое поддерживает витальные силы и приводит с собой скакунов жизни, здесь же он обращается к Ашвинам, которые используют витальные силы, мчатся на этом скакуне. Как и во втором гимне, риши от витального или нервного действия переходит к ментальному – он взывает, во второй части гимна, к мощи Индры. Выжатые соки наслаждения стремятся к нему, sut? ime tv?yava?: они желают, чтобы светоносный ум обрел их в своих действиях; они очищены «пальцами и телом», a?v?bhis tan? – при помощи тонких мыслительных сил чистого ума, как поясняет Саяна, и через расширение физического сознания, как полагаю я. Ибо эти «десять пальцев» – если это вообще пальцы – есть десять пальцев Сурьи, дочери Солнца, невесты Ашвинов. В первом гимне девятой мандалы тот же риши Мадхуччхандас раскрывает эту идею, которой здесь касается столь кратко. Он говорит, обращаясь к божеству Соме: «Дочь Солнца очищает твой нектар, когда вливается он в ее цедило с непрестанным расширением», v?re?a ?a?vat? tan?. И тут же добавляет: «Те тонкие вбирают его в свой труд (или – великое деяние, сражение, устремление, samarye), десять Невест, сестер в небесах, что предстоит пересечь», – это тотчас вызывает в памяти судно Ашвинов, несущее нас за пределы мыслей; Небо в Веде есть символ чистого ментального сознания, тогда как Земля – сознания физического. Эти сестры, что обитают в сфере чистого ума, тонкие – a?v??, десять невест – da?a yo?a???, в другом месте описываются как десять «Толкающих» – da?a k?ipa?, поскольку они подхватывают Сому и ускоряют движение нектара по его пути. Вероятно, они тождественны десяти Лучам, da?a g?va?, иногда упоминаемым в Веде. По-видимому, это они описываются в качестве внуков или потомков Солнца, napt?bhir…vivasvata? (IX.14.5). В их очистительном труде им помогают семь форм Сознания-мысли, sapta dh?tibhi? (IX.9.4). Кроме того, нам говорят о том, что «приближается Сома, герой, со своими быстрыми колесницами, влекомый силой тонкой мысли, dhiy? a?vy?, к совершенной деятельности (или совершенному полю) Индры, и принимает множество форм мысли для достижения того широкого пространства (или плана) божественного, где пребывают Бессмертные»:

E?a pur? dhiy?yate, b?hate devat?taye ?

yatr?m?t?sa ?sate ? (IX.15.1-2)

Я остановился на этих строках, чтобы показать, насколько символичен нектар Сомы для ведийских риши и каким богатством психологических концепций он окружен, – в этом убедится любой, кто возьмет на себя труд прочитать девятую мандалу, которая изобилует великолепием символической образности и полна намеков психологического толка.

Но как бы то ни было, главное, на чем здесь сосредоточено внимание, это – не Сома и его очищение, а психологическая функция Индры. К нему обращаются, как к Индре с множеством ярких сияний, indra citrabh?no. Соки Сомы устремляются к нему. Он является, побуждаемый мыслью, движимый изнутри озаренным мыслителем, dhiye?ito vipraj?ta?, на душевные помыслы того риши, который выжал нектар наслаждения и стремится выразить эти свои помыслы в речи, через вдохновенные мантры, sut?vata? upa brahm??i v?ghata?. Индра приходит на эти помыслы с быстротой и силой озаренной умственной энергии, хозяином своих сверкающих скакунов, t?tuj?na upa brahm??i hariva?, и риши молит его утвердить или сохранить наслаждение во время излияния Сомы, sute dadhi?va na? cana?. Ашвины привнесли и дали силу проявиться наслаждению витальной системы в действии Ананды. Индра же необходим для того, чтобы прочно закрепить это блаженство в озаренном уме, дабы оно не ускользнуло из сознания.

«Приди, о Индра, с богатством сияний, эти соки Сомы жаждут тебя; они очищены тонкими энергиями и разрастанием в теле.

«Приди, о Индра, побуждаемый умом, движимый озаренным мыслителем, к моим помыслам души, ибо выжал я сок Сомы и стремлюсь выразить эти помыслы в речи.

«Приди, о Индра, с мощной скоростью к моим помыслам души, о повелитель сверкающих коней; прочно утверди блаженство в нектаре Сомы».

Затем риши переходит к Вишвадэвам, всем богам или всем-богам. Было много споров по поводу того, образуют ли Вишвадэвы собственную группу богов, или это просто боги в их совокупности. Я считаю, что это выражение обозначает универсальную общность божественных сил, поскольку мне представляется, что такой смысл наилучшим образом укладывается в контекст тех гимнов, где к ним обращаются. В данном гимне они призываются ради общего действия, которое поддерживает и завершает функции Ашвинов и Индры. Они должны прибыть на жертвоприношение в своей общности и поделить между собой – очевидно ради божественного и радостного исполнения собственного действия каждого из них – Сому, которым наделяет их приносящий жертву; vi?ve dev?sa ?gata, d??v??so d??u?a? sutam. В следующем стихе призыв повторяется с большей настойчивостью; они должны явиться скоро, t?r?aya?, на приношение Сомы, или же это может означать: пересечь все уровни сознания, «воды», которые отделяют физическую природу человека от их божественности и исполнены препятствий, мешающих сообщению между землей и небом; aptura? sutam ? ganta t?r?aya?. Они должны прийти, словно стада, спешащие вечером на отдых в свои стойла, usr? iva svasar??i. Охотно прибыв на место, они должны с радостью принять жертвоприношение и поддержать его, направляя его на пути к цели, при восхождении к богам или к обители богов, к Истине, к Безбрежности, medha? ju?anta vahnaya?.

И эпитеты Вишвадэвов, указывающие на их характер и функции, ради которых их приглашают на приношение Сомы, имеют также общее качество; они универсальны для всех богов и без различия применимы к любому из них или к ним всем во всей Веде. Они описываются как вскармливающие или взращивающие человека, как поддерживающие его в трудах и усердии в работе, то есть в жертвоприношении – om?sa? car?a??dh?ta?. Саяна толкует эти слова в смысле защитников и помощников человека, которые служат ему опорой. Мне нет нужды подробно излагать здесь доводы в пользу тех значений, которые предпочитаю я, поскольку ранее я уже обрисовал филологический метод, избранный мной. Саяна и сам оказывается не в силах постоянно приписывать значение защиты словам, произведенным от корня av, – avas, ?ti, ?m? и т. д., столь часто встречающимся в гимнах, и вынужден наделять одно и то же слово в разных отрывках весьма различными и не связанными между собой значениями. Точно так же, несмотря на то, что легко приписывать значение «человек» двум родственным словам car?a?i и k???i, когда они встречаются в форме отдельных слов, однако это значение, кажется, непостижимым образом исчезает в сложных формах типа vicar?a?i, vi?vacar?a?i, vi?vak???i. Даже Саяна вынужден толковать vi?vacar?a?i не как «всемужчина» или «всечеловек», а как «всевидящий». Я не допускаю возможности существования таких крайних вариантов для твердо установленной ведийской терминологии. Корень av может означать «быть, иметь, хранить», «содержать в себе, защищать», «становиться, творить», «взращивать, увеличивать, процветать, благоденствовать», «радовать, быть счастливым», но мне кажется, что в Веде доминирует значение увеличения или взращения. Car? и k?? первоначально были производными корнями от car и k? – и то, и другое значит «делать», – а значение напряженного действия или движения все еще сохраняется для корня k?? в значении «тянуть, пахать». Следовательно, car?a?i и k???i означают усилие, напряженное действие или работу, или же того, кто выполняет это действие. Они входят в число множества слов (karma, apas, k?ra, k?ri, duvas, и т. д.), которые употребляются для обозначения ведийского деяния, жертвоприношения, труда человечества, устремленного ввысь, арийского продвижения, arati.

Вскармливание или взращивание человека во всем его существе и во всех его владениях, его непрестанное расширение к полноте и богатству безбрежного Сознания-Истины, поддержка человека в его великой борьбе и труде – это и есть общая забота всех ведийских богов. Кроме того, они есть aptura?, те, кто переправляются через воды, или, по мнению Саяны, те, кто посылают воды. Он понимает это в значении «подателей дождя», и, действительно, все ведийские боги являются подателями дождя, изобилия (ибо v???i, дождь, значит и то, и другое) небес, именуемого иногда светозарными водами, svarvat?r apa?, – водами, несущими в себе свет лучезарного неба, svar. Но как подсказывает само выражение, океан и воды в Веде выступают символами сознательного бытия в его субстанции и в его движениях. Боги изливают полноту этих вод, главным образом, горних вод, вод небес, потоков Истины, ?tasya dh?r??, в человеческое сознание, минуя все препятствия. В этом смысле все они есть aptura?. Но и человек описывается как переправляющийся через воды к своему дому в Сознании-Истине, а боги – как проводящие его; весьма большая вероятность того, что это и есть подлинный смысл данного выражения, особенно при наличии двух слов aptura?…t?r?aya?, стоящих рядом в сочетании, которое вполне может быть смыслоопределяющим.

Кроме того, все боги неуязвимы для действий недругов, неподвластны злу враждебных или противостоящих сил, поэтому созидательные движения их сознательного знания, их Майя, осуществляются беспрепятственно, всеохватно и достигают своей истинной цели – asridha ehim?y?so adruha?. Если мы учтем множество мест в Веде, которые указывают на то, что общая цель жертвоприношения, труда, путешествия, взращения света и щедрого излияния вод есть достижение Сознания-Истины, ?tam, и, как результат, – Блаженства, mayas, и что эти эпитеты применимы ко всем силам бесконечного, интегрального Сознания-Истины, мы увидим, что именно этому достижению Истины посвящены три данных стиха. Эти все-боги взращивают человека, поддерживают его в великом труде, приносят ему изобилие вод Свара, потоков Истины, они передают безупречно интегральное и всеохватывающее действие Сознания-Истины с его широкими созидающими силами знания, m?y??.

Я перевел выражение usr? iva svasar??i в наиболее очевидном значении, но в Веде даже поэтические метафоры редко, или никогда, не используются просто для украшения, они также предназначены для усиления психологического значения через образы символического или двоякого смысла. В Веде слово usra, как и слово go, всегда употребляется в двойственном значении: как конкретная фигура или символ, обозначая Быка или Корову, но в то же время и как указание, психологического толка, на нечто сияющее или лучезарное – на озаренные силы Истины в человеке. Именно в качестве таких лучезарных сил и должны прийти – и приходят – все-боги к излиянию соков Сомы, svasar??i, словно бы к обителям или формам безмятежности или блаженства; ибо корень svas, как sas и многие другие, одновременно означает «отдыхать» и «наслаждаться». Все-боги есть силы Истины, вступающие в потоки Ананды, наполняющие человека, как только это движение подготовлено витальным и ментальным действием Ашвинов и чистым ментальным действием Индры.

«О взращивающие, те, кто поддерживают вершителя деяния в его труде, о все-боги, придите и разделите меж собой нектар Сомы, которым я вас наделяю.

«О все-боги, те, кто несут нам Воды, придите, минуя все, к моему подношению Сомы, как озаренные силы – к своим обителям блаженства.

«О все-боги, неуязвимые, неведающие вреда, свободно движущиеся в своих формах знания, прильните к моему жертвенному возлиянию, как те, кто возносят его».

И наконец, в заключительной части гимна мы имеем ясное и неопровержимое указание на то, что Сознание-Истина есть цель жертвоприношения, – это то, ради чего совершается приношение Сомы, это венец деяний Ашвинов, Индры и Всех-богов в витальной сфере и в уме. Вот что сказано в трех стихах, посвященных Сарасвати, божественному Слову, которая являет собой поток вдохновения, нисходящий из Сознания-Истины и так прозрачно струящийся сквозь эти строки:

«Очистительная Сарасвати со всем изобилием своих форм изобилия, богатая субстанцией мысли, да возжелает она нашей жертвы.

«Побуждающая к благим истинам, пробуждающая сознание к верным помыслам, Сарасвати поддерживает жертвоприношение.

«Сарасвати восприятием пробуждает в сознании великий поток (безбрежное движение Ритам) и всецело озаряет все мысли».

Эти ясные и озаряющие заключительные строки проливают свет на все, что было сказано до этого. Они показывают глубинную связь ведийского жертвоприношения с определенным состоянием ума и души, взаимосвязь приношения очищенного масла и сока Сомы с лучезарной мыслью, богатством психологического содержания, с правильными состояниями ума, его пробуждением и устремлением к истине и свету. Они раскрывают образ Сарасвати как богини вдохновения, Шрути. Кроме того, они устанавливают связь между ведийскими реками и психологическими состояниями ума. Этот отрывок – один из тех светоносных подсказок, которые риши оставили среди намеренной двусмысленности своего символического стиля, чтобы указать нам путь к своей тайне.