Глава двадцатая Личные ценности. Кто или что такое Сет?

Глава двадцатая

Личные ценности. Кто или что такое Сет?

Как человеческие существа, мы живем между жизнью и смертью, в этом мы похожи на животных. Это — условие нашего существования. Но животные, насколько нам известно, не предвидят собственную смерть и не задумываются о своем состоянии до рождения. Они живут в моменте.

Мы осознаем свое прошлое, настоящее и будущее — иллюзорную серию чередующихся мгновений. А что, если это — лишь часть настоящего, «вечного» момента, о котором мы не подозреваем?

Мы будем существовать в этом другом измерении времени независимо от того, знаем мы о нем или нет, — точно так же мой кот существует сегодня в четыре часа дня, не понимая, что такое часы. В каком-то смысле он ближе к истине, чем я, потому что отмеряемое часами время — искусственное изобретение, а он не имеет к нему отношения. Предположим, что, как говорит Сет, прошлое, настоящее и будущее — тоже искусственное изобретение, искусственное деление протяженного момента, в котором все действие происходит синхронно.

Физически мы можем одновременно воспринимать ограниченное количество информации, поскольку в этом отношении зависим от нашей нервной системы. Все ощущения, которые мы испытывали с момента нашего рождения, в целости хранятся в подсознании. Мы отодвигаем эти подробности «назад», чтобы иметь возможность справляться с настоящим. Мы фокусируем внимание на определенной группе событий — «настоящем» — а затем переводим их в подсознание, и кажется, что они отдалились. Если бы мы могли удерживать внимание на этих прошлых событиях и одновременно концентрироваться на настоящих, то наше ощущение «настоящего» значительно увеличилось бы.

А будущее? Возможно, оно состоит из событий, уже существующих в протяженном настоящем; событий, которыми мы просто решили «пока» не заниматься. По словам Сета, события в любом случае не являются неизменными, они пластичны и всегда изначально являются мыслью. Некоторые мы воплощаем в физическую реальность и тогда выполняем описанный выше процесс. С другими мы вообще не имеем дела в этом измерении. Тогда они не попадают в нашу схему прошлого, настоящего и будущего.

Мы биологически не способны воспринимать такие события, или у нас есть психологические слепые пятна, защитные механизмы, мешающие ощущать перегрузку реальностью, как она есть? Верно, наша нервная система ограничивает наше восприятие, но помимо этого, как мне кажется, некий психологический элемент заставляет нас блокировать значительное количество информации, которое мы могли бы воспринять.

Если мы сможем избавиться от этих слепых пятен и расширить фокус нашего внимания, то, мне кажется, начнем воспринимать эти «другие» события, и тогда телепатия, предвиденье и ясновидение станут обычными практическими способами получения информации. Другими словами, я считаю, что экстрасенсорные способности являются вполне естественными, но мы отрицаем их, потому что считаем, что они противоречат нашим представлениям о реальности.

Я так и слышу эмоциональные возражения. «Если бы мы все это могли, то знали бы, когда умрем!» Но допустим, мы могли бы видеть дальше смерти, обнаружив, к своему удивлению, что мы сохраняем сознание — не только себя, которыми мы «были», но и другие «я», которых раньше не замечали? Допустим, Сет прав: мы просто пользуемся плотью, живем в ней, но не зависим от нее?

Мы отождествляем себя с нашим телом — психологи говорят, что так и должно быть. Но это отождествление основано на представлениях, что без тела нет «я». Также предполагается, что все знания мы получаем с помощью физических чувств. Очевидно, согласно этой идее, мы не можем ничего воспринимать, если выходим из тела. Прежде всего, тогда не было бы «я», которое может выйти, потому что сознание являлось бы плодом работы тела. Таковы ортодоксальные представления многих ученых и психологов.

Официальные религии придерживаются противоположной идеи: личность человека не зависит от физической материи — после смерти. Однако церковь зачастую подозрительно относится к любым исследованиям, которые могут помочь человеку воспользоваться этой независимостью сейчас. Хотя церковь проповедует вечную жизнь души, она не желает изучать случаи, когда имеет место общение между живыми и «умершими».

Однако я искренне считаю, что факты очевидны для всех, кто достаточно свободен от предубеждений, чтобы заглянуть в область парапсихологии или решиться на собственные эксперименты с сознанием. Факты должны быть очевидны любому, кто хоть раз видел яркий вещий сон, сталкивался с ясновидением или телепатическим общением.

Мой собственный опыт — и опыт других — соответствует этим фактам. Мы в определенной степени свободны от своих физических тел. Мы можем видеть, чувствовать и учиться, когда наше сознание отделено от физической формы. Мы можем видеть части будущего. У нас есть доступ к информации, которая не поступает через физические чувства. Пусть наука тратит сотни лет, чтобы принять эти идеи, если ей хочется. Все это время они будут оставаться реальностью. И дело здесь не в галлюцинациях, если только у меня нет галлюцинаций прямо сейчас — о том, что я пишу эти строки, пью свой кофе и испытываю искреннее возмущение тем, что некоторые из нас ограничивают свои способности, чтобы следовать ограниченным теориям. Почему мы должны считать правильными теории, если они противоречат нашей жизни?

После выхода моей первой книги по экстрасенсорике многие писали мне, чтобы рассказать о своем столкновении с телепатией, ясновидением, предвидением или проекцией. Некоторые рассказывали вещи, которые скрывали даже от близких родственников. Они знали, что такого быть не должно, и боялись, что эти случаи вызовут сомнение в их собственной психической или эмоциональной стабильности.

В каком-то смысле, я была не лучше: я постоянно сомневалась в себе и собственных ощущениях и все еще так поступаю. Но, по крайней мере, я не позволяю устаревшим теориям диктовать мне, какую часть своей жизни я могу принять как реальность, а какую должна игнорировать. Однако, если бы на меня не влияли такие идеи, я бы приняла свои первые опыты более спокойно и тщательно их исследовала. В начале же каждый новый эксперимент пугал меня не меньше, чем интересовал.

Мой опыт доказал мне, что мы действительно многомерные личности — вы, я и все остальные. Я думаю, что сознание собирается подобно атомам и молекулам; что есть куски сознания, как есть куски материи; и что мы часть этих кусков, знаем мы об этом или нет. У нас мало информации о собственной психологии и еще меньше — о природе сознания. Чтобы узнать больше, мы должны быть готовы исследовать собственное сознание. Я верю, что в процессе мы сможем лучше ощутить и понять свою индивидуальность, уникальность и личность. Держась в рамках физически ориентированного восприятия эго, мы закрываем себя от ответов на внутренние вопросы, которые могут помочь нам более разумно жить свою физическую жизнь.

Я занимаюсь подобным исследованием. Я считаю свои экстрасенсорные ощущения, сеансы с Сетом и мои отношения с ним «обучающим приключением». Я уверена, что Материалы Сета содержат подсказки и информацию о природе реальности, которая нам необходима. Его теории раскрывают суть личности и побуждают нас принять «я», которое и наука, и религия отрицают.

Помимо всего прочего, я уверена, что Сет — источник моих откровений. Под откровениями я понимаю знания, которые открываются при помощи интуиции, а не посредством разума. Мне кажется, что «озарения» в определенной степени доступны каждому. Я думаю, что знание-откровение сначала приходит через интуицию, сны, догадки, а затем интеллект использует полученную информацию. Важно и то, и другое.

Что касается вопроса, кто или что есть Сет, данное им определение — «энергетическая сущность личности» — кажется наиболее подходящим. Я не верю, что он — часть моего подсознания, как полагают психологи, или вторичная личность. Я считаю, что мы обладаем сверхсознанием, которое настолько же «выше» обычного «я», насколько подсознание «ниже» его. Хотя Сет уверяет, что на самом деле у «я» нет уровней, просто это деление упрощает объяснения. Экстрасенсорные способности я отношу к сверхсознанию и считаю, что у него есть доступ к информации о природе реальности, которая недоступна эго-частям личности. Может быть, Сет — психологическая персонификация сверхсознательного расширения моего «я».

Если так, то насколько он самостоятелен? На этот вопрос нелегко ответить. Конечно, он не является частью структуры моей личности, которую я знаю. Я не верю, что его присутствие можно обнаружить любой психологической проверкой моей собственной личности.

Возникает также вопрос относительно пола Сета. Лично мне интуитивные части большинства личностей кажутся скорее женскими, чем мужскими. Если Сет — просто мое высшее интуитивное «я», можно было бы ожидать, что он окажется женщиной или псевдомужчиной, образ которого часто создают писательницы-женщины. Мужчины обычно считают подобных персонажей излишне романтическими. Хотя Сет не является мужчиной «явно», в его действиях и речи скорее виден мужчина, а не женщина. Мужчинам он нравится. Хотя он учитель, но не обычный «духовный наставник». Он — просто он, что в итоге может служить доказательством его независимого существования.

Его воздействие на других проявляется мгновенно. Очевидно, он обладает ощутимым влиянием. Он реагирует на окружающих и устанавливает контакт с людьми из различных слоев намного лучше, чем я. Однако, как видно по выдержкам из сеансов, он подчеркивает, что известные нам качества — только часть его личности, которую он считает наиболее полезной для общения с нами и для передачи информации.

Как-то Роб спросил Сета, всегда ли он будет доступен для сеансов, и ответ Сета показывает, что у нас явно были не простые отношения. Я доверяю ответам, которые мы получаем, и думаю, что это — честное описание очень сложной психологической связи.

«Что касается моей доступности на сеансах — вы способны, на оговоренных нами условиях и с моей помощью, обращаться к элементам моей сущности, с которой вы знакомы. Это своего рода четырехмерное письмо, или общение, в котором, простите мне такие слова, средство — это послание.

В каком-то смысле Рубурт становится живой телеграммой. Когда вы посылаете письмо, то просто отправляете слова. Я же отправляю часть себя. Моей сущности целиком не обязательно участвовать в процессе все время. Другими словами, мне не нужно полностью фокусироваться на вашем измерении. Психологический мост, о котором я говорил, хорошо нам служит, а он существует как со стороны Рубурта, так и с моей.

Таким образом, в назначенное время вам доступна часть моей реальности, а мост открыт всегда. С его помощью Рубурт может обращаться ко мне и в другое время. С его помощью я могу общаться с вами. Это не означает, что контакт будет обязательно установлен — вы можете „отменить встречу“.

Можно сказать, что существуют два края моста, как будто он разводной, и они должны сойтись [ранее Сет объяснял, что этот „психологический мост“ создан нами обоими]. Когда вы хотите связаться со мной не в назначенное время, я могу быть или не быть доступен. Однако я почувствую вашу эмоциональную потребность. Если она будет очень сильной, то я, естественно, отвечу — как и вы не проигнорируете просьбу друга. Однако я не доступен в любое время — как и вы».

Мы с Робом чувствовали, что некоторые сеансы кажутся более «полными», чем другие, и из дальнейших объяснений Сета стало понятно, почему.

«Я являюсь частью послания, которое приношу вам. Иногда я „здесь“ более полно, чем на других сеансах. Это часто связано с неконтролируемыми обстоятельствами: электромагнитными волнами, психологическим настроем. Можно сказать, что это атмосферные условия, в которых я путешествую.

Как я вам говорил, в определенной степени здесь задействуется проекция, как с моей стороны, так и со стороны Рубурта. Твое [Роба] присутствие тоже важно, независимо от того, есть ты на сеансе или нет... Например, когда вы смотрите по телевизору, допустим, учебную программу, вы видите учителя, который говорит. Он может говорить или не говорить в данный конкретный момент — может быть, это запись. Но учитель существует, не важно — говорит он сейчас или нет, и его слова истинны. Рубурта можно сравнить с моим телеэкраном... Не важно, говорю ли я через него сейчас... или это происходило прошлой ночью во сне, а сейчас как бы проигрывается запись.

Снова повторю: в протяженном настоящем средство — это послание, — Сет улыбнулся, — и когда приходит время передачи, я присутствую в вашем настоящем, независимо от того, нахожусь ли я в том, что для вас будет моим настоящим... Я могу заранее подготовить запись, когда Рубурт этого не осознает. Это не означает, что такой сеанс менее реален».

Потом Сет сказал, что я согласилась с этим способом, и что наша работа зачастую идет, когда я сплю или занята чем-то другим. «Это не означает, что я использую Рубурта как марионетку, а его рот — как кассетный магнитофон; что вы всегда слушаете именно записи, или что эмоционально я не всегда присутствую на сеансах. Это означает просто, что такое многомерное общение всегда включает больше, чем вам кажется.

Учитель находится на пленке; личность сжата. Ваш вопрос обусловлен представлениями, что если я здесь, то не могу быть в то же время где-то еще, или если я здесь, то вся моя энергия фокусируется здесь. Существуют аспекты моей личности, с которыми вы еще не знакомы, хотя „позднее“ будете.

Понимаете, сейчас работают еще не все каналы, — Сет снова улыбнулся. — Вы знаете всего меня, какого способны познать в каждый конкретный момент. Для меня является относительно невозможным показать вам полностью всю свою реальность, потому что ваше понимание не может это вместить. Теперь сделайте перерыв. Мы же не хотим, чтобы взорвался кинескоп?»

Я не называю Сета «духом». Прежде всего, мне не нравится это понятие, а кроме того, этот ответ кажется слишком простым. Принимая одно объяснение, мы закрываем для себя все остальные, которые могут стоять за ним. Я не хочу сказать, что Сет — только психологическая структура, которая позволяет мне настраиваться на знание-откровение, не отрицаю, что он обладает независимым существованием. Я думаю, что для сеансов необходимо некоторое слияние его и моей личности, и что этот «психологический мост» сам по себе — реальная структура, которая необходима для подобного общения. Сет находится на своем конце, я — на своем. В этом я с ним согласна. Не думаю, что все обстоит так просто, что медиум просто отключается и работает, как телефонная связь. Я думаю, что Сет — часть другой сущности, и что он сильно отличается, скажем, от друга, который «пережил» смерть.

Все это не представляется мне противоречивым. Сет может быть одной частью древней сущности, а Сет Второй — другой, более развитой, по нашим меркам. Если эволюционирует физическая жизнь, почему не может эволюционировать сознание? Мне несложно принять возможность того, что мы являемся самостоятельными фрагментами таких сущностей или кусков сознания. При всем этом, между нами возможно некое общение. Мы все сделаны из одного и того же «ментального вещества», чем бы оно ни было. Однако нам такие явления кажутся «сверхъестественными».

Сет Второй говорил, что определенные части моей личности являются окнами в другие реальности и сознания. Если так, таких окон должно быть много. Сет Второй мог эволюционировать больше, чем мы в состоянии представить. Одно «расстояние» уже может затруднять общение, и понадобится несколько трансляторов. Один из них — Сет.

У меня самой много вопросов. Например: насколько Сет сознателен, когда не общается с нашим миром через меня? Если он — мое окно в другие реальности, то я — его окно в физический мир? Я считаю, что Сет полностью сознателен, но происходит из — и принадлежит — других измерений существования. На что похожа физическая жизнь?

Сет обещал мне написать свою книгу, которую будет диктовать на сеансах и в которой ответит на некоторые из этих вопросов.

— В своей книге я покажу вывернутую наизнанку личность, так сказать... В какой-то степени это будет рассказ о моем опыте, но я надеюсь, что это покажет представления о природе реальности кого-то, кто не ограничен трехмерной системой.

В этой книге будет исследование работы медиумов, не с точки зрения медиума, а с точки зрения личности, для которой он говорит. В ней будет исследование вашей системы реальности — как ее вижу я...

Я поясню окружение и условия, в которых существую сейчас, объясню некоторые причины того, что о жизни после смерти часто говорят противоречивые вещи — вещи, переданные различными медиумами, которые дают совершенно разные картины реальности жизни-после-смерти.

В этой книге также будут описаны мои методы попадания в вашу систему и связанная с этим личность психологического моста. Помните, то, что вы видите на сеансах, — это не вся моя личность. Для общения мне необходимо использовать какую-нибудь психологическую структуру. Однако иногда моя личность приходит достаточно полно, поэтому, условно говоря, я могу существовать независимо, без помощи Рубурта.

Эта книга никак не будет связана с собственной работой Рубурта, которая будет идти своим ходом... На книге будет стоять мое имя, но я посвящу ее вам обоим, — закончил Сет с улыбкой.

— Как мило, — ехидно ответил Роб.

Естественно, я не говорю, что эти Материалы представляют собой чистое неискаженное знание. Вопрос об искажениях встал, наверное, раз в пятнадцатый, на сеансе № 463. После того, как я подписала контракт на эту книгу, наша подруга Пег Галлахер писала статью про Сета для местной газеты и, чтобы собрать материал, пришла на сеанс. После нескольких шуток («Когда-нибудь я возьму интервью у тебя») Сет заговорил об искажениях.

— Не важно, если медиум находится в трансе более глубоком, чем атлантический океан. Он все равно не будет чистым каналом. Эго можно просто обойти, но другие части личности, и особенно нервная система, будут функционировать, как обычно. Они изменяются восприятием, которое по ним проходит».

Еще Сет сказал, что устное общение мало распространено. Его не используют ни более развитые, ни менее развитые сущности, чем мы. Чтобы иметь смысл для трехмерных «я», информацию необходимо «протискивать», что само по себе уже вызывает искажения.

— Я говорю слова, чтобы передать вам информацию, но слова — не информация, а только вербальные носители.

Информация редко может течь, как чистая вода, а медиум — не кран, который можно включать и выключать по желанию. Информация проходит через слои личности медиума. Нервная система реагирует на нее и переводит одновременно. В данном случае ничего не является нейтральным. Информация принимается и переводится, как и положено, в механизмы, которые может обработать и истолковать нервная система. Потом, как любое восприятие, информация становится частью структуры нервной системы. Иначе и быть не может.

Любое ощущение мгновенно изменяет электромагнитную и неврологическую системы воспринимающего. По вашим понятиям, это и есть восприятие — изменение неврологической структуры. Меняются механизмы приема — меняются тем, что они принимают. Я говорю о физической природе любого восприятия.

При вашей физической структуре будет логическим противоречием представлять, что какое-то ощущение можно получить, не изменяя внутреннее положение воспринимающего. Я пытаюсь объяснить это насколько возможно понятно — информация автоматически сливается, смешивается и спутывается со всей физически реальной структурой личности.

Любое восприятие — это действие, и оно меняет то, на основе чего действует, в процессе изменяясь само. Малейшее ощущение меняет каждый атом вашего тела. Это в свою очередь порождает волны, поэтому имейте в виду, что малейшее действие чувствуется везде.

Далее Сет приводит примеры различных искажений, которые наблюдаются при обычном и экстрасенсорном восприятии. «Итак, Рубурт, или любой человек не в лучшем настроении, может неправильно истолковать информацию, преувеличив пессимистическую составляющую. Люди, склонные к самонаказанию, будут постоянно толковать все с этим уклоном».

Сет продолжает объяснять природу восприятия, и становится очевидным, что само физическое восприятие придает реальности определенную форму. Даже экстрасенсорное восприятие необходимо переводить в физические понятия, если мы хотим постоянно осознавать его. Материалы Сета показывают, что находится за реальностью, которую мы знаем, но один перевод в слова уже должен искажать смысл.

Кроме того, если и другие возможности. Сет не статичен, он не просто методически сообщает информацию, как будто мы — диктофон. Он отвечает на вопросы, поэтому эти вопросы должны иногда заставлять его менять способ изложения соответствующей темы.

Он реагирует на нас, то есть на него должно влиять отношение к нам (хотя, возможно, и не настолько, насколько он влияет на нас!). Нет сомнений в том, что моя личность выросла и приспособилась к наличию Сета. Мне пришлось научиться обрабатывать больше стимулов, чем раньше, и сохранять общую стабильность, в то же время развивая латентные способности. Это включало напряжение и стрессы, а не только награды, но все можно решить при помощи чувства юмора и здравого смысла. Когда я чувствую, что мне нужен отдых, то делаю перерыв, что Сет уважает и принимает.

Учитывая все, что Сет говорил нам о потенциале человека, мы иногда гадали, почему наша раса не развита сильнее морально и духовно.

Как-то в среду, перед обычным сеансом, мы с Робом были особенно расстроены состоянием мира в целом. Мы беседовали, и Роб вслух поинтересовался, почему мы ведем себя именно так.

— Какой во всем этом смысл? — сказал он. — Даже если какая-то часть нас знает, что мы делаем, мы все равно идем к уничтожению планеты, не войной, так загрязнением.

— Не знаю, — ответила я, чувствуя себя столь же подавленно.

Было 6 ноября 1968 года. С этого вечера началась серия сеансов, касавшаяся вопросов, о которых мы чаще всего думали. В этот вечер, на сеансе № 466, пришла другая личность, Сет Второй, и заговорила «далеким», чистым голосом.

Помимо всего прочего, Сет Второй сказал:

— Человеческая раса — это стадия, через которую проходят различные формы сознания... До того, как вас впустят в более протяженные и открытые системы реальности, вы должны научиться обращаться с энергией и через физическую материализацию видеть реальные последствия мыслей и эмоций. Как ребенок лепит из песка куличи, вы формируете цивилизацию из мыслей и эмоций, а потом видите, что вы создали.

Когда после реинкарнаций вы покидаете физическую систему, то усваиваете этот урок и буквально перестаете быть частью человеческой расы, потому что сознательно покидаете ее. В любом случае, здесь обитает только сознательное «я», а другие части вашей личности одновременно живут в других обучающих системах. В более продвинутых системах мысли и действия автоматически мгновенно переводятся в действие, в любой имеющийся аналог материи. Поэтому вы должны хорошо усвоить уроки здесь.

Необходимо отчетливо понимать ответственность за творение. В какой-то степени вы находитесь в звуконепроницаемой изолированной комнате. Ненависть создает в комнате разрушения, и, пока вы не усвоите урок, разрушение порождает разрушение...

С точки зрения других систем этого разрушения не существует — но вы верите, что оно есть, и болезненно ощущаете агонию смерти. Яркий кошмарный сон тоже неприятен, но быстро проходит. Вас надо учить не тому, что уничтожать нельзя, потому что разрушение на самом деле не существует. Вас надо учить и тренировать создавать ответственно. Ваша система — тренировочная для появившегося сознания...

Тренировки помогут вам существовать в различных, но взаимосвязанных системах. Если бы вы не испытывали в своей системе печаль и агонию как настоящие, то не усвоили бы урок. Учителями в вашей системе являются те, кто живет последнюю жизнь, и другие личности, которые вышли из системы, но назначены помогать тем, кто в ней остался...

Вы имеете дело с трансформацией эмоциональной энергии в действие и форму. Затем вы оперируете в системе, которую создали сами, и по результатам понимаете, где вы преуспели, а где потерпели неудачу. Система включает как некоторые фрагментарные личности, которые входят в «первый» раз, так и последующие реинкарнации.

Человечество одновременно видит один и тот же сон, и вы получаете ваш общий мир. Вся система подобна обучающей игре, в которой вы и руководители, и актеры. Это игра в игре*. Нет конца нахождению вещей «в». Спящий видит сон, и спящий во сне видит сон. Но сны не бессмысленны, и действия в них имеют значение. Цельное «я» является и наблюдателем, и участником.

*Эта фраза абсолютна правильна, именно это и имеется в виду – такое странное построение вполне намеренно. Комментарий переводчика к выделению.

Сеансы с Сетом все еще проводятся дважды в неделю. Темы разговоров постоянно расширяются и углубляются. Если все, что было до сих пор сказано, лишь «набросок», — то он поистине выдающийся художник.

Как говорит Сет Второй: «Не то, чтобы ваша личность меньшее реальна. Вы просто не умеете осознавать размеры реальности, в которой существуете». Я надеюсь, что эта книга и Материалы Сета дали читателю представление о его собственном многомерном существовании.