Дон Жуан: мифы и легенды

Дон Жуан: мифы и легенды

Так хорошо известный нам по литературным и музыкальным произведениям Дон Жуан, коварный соблазнитель, разрушитель семей, искатель наслаждений и приключений, дерзкий и смелый – имел по меньшей мере двух реальных прототипов, считает историк С. Первушин.

Легенда о Дон Хуане (именно так правильно звучит его имя, хотя по правилам написания сложных имен лучше было бы писать дон Хуан) обязана своим появлением и существованием, как это ни парадоксально звучит, испанскому духовенству Необходимо было поддерживать в народе уверенность в неотвратимости наказания за грехи: не только после смерти ввергаются в геенну огненную нарушители Божьих заповедей. Это может произойти и раньше, если карающая рука Господня настигнет превысившего меру смертных грехов.

«Вот смерть, удовлетворяющая все и всех. Оскорбленное Небо, поруганные законы, обольщенные девушки, разрушенные семьи, опозоренные родители, развращенные жены, осмеянные мужья – все должны быть довольны». Страшная кара за безбожие – таков конец легенды.

В севильской хронике XIV столетия рассказывается: «Дон Хуан Тенорио, отпрыск одной из 24 знатнейших фамилий Севильи, убил однажды ночью командора Гонсало Уллоа и затем похитил его дочь. Погребен командор был в семейном склепе в монастыре Святого Франциска, а над могилой была поставлена статуя. Склеп этот и статуя впоследствии погибли от пожара. Францисканские монахи, а также родственники покойного решили отомстить Дон Хуану за поругание чести командора, но, боясь преследования со стороны властей за убийство такого знатного лица, как Дон Хуан, который пользовался личной симпатией и покровительством короля, решили прибегнуть к хитрости. Они заманили его ночью в монастырь и там убили, а затем распустили слух, будто Дон Хуан забрался ночью в склеп, где оскорбил статую. Та вдруг ожила и, схватив его в объятия, унесла в ад».

Для того суеверного времени рассказ этот был принят народом, да и не только им, за истинное происшествие, ибо никакого расследования таинственного исчезновения знаменитого обольстителя не производилось.

Чтобы разобраться во всем, обратимся к иным историческим документам. Дон Хуан жил в XIV столетии, в царствование короля Кастилии Педро Жестокого, в просторечии называемого доном Педро.

Дон Хуан родился в Севилье. Его отец Алонсо Тенорио при короле Альфонсе XII прославился как боевой адмирал, одержавший много побед в сражениях с маврами. Погиб как герой во время морского сражения близ Трафальгара с мечом в одной и знаменем в другой руке. После смерти оставил безутешную вдову Эльвиру с четырьмя детьми.

Младший из них, Хуан, был сверстником и другом детства инфанта, который впоследствии стал королем Педро Жестоким.

Взойдя на трон в 1350 году, король назначил старшего брата Дон Хуана, Алонсо, альгвасилом в Толедо. Второй брат, Гарсия, поддерживал брата короля, Генриха, и поэтому впоследствии был казнен. Тереза, сестра Дон Хуана, жила в родовом дворце, который Тенорио взяли себе как военную добычу после изгнания мавров из Севильи. Дон Хуан, по необузданному нраву и стремлению к любовным авантюрам очень похожий на короля дона Педро, был с ним в дружеских отношениях.

Дои Жуан со шпагой. Художник М. Слефогт

Любовницей короля была знаменитая Мария Падилья, приходившаяся близкой родственницей Дон Хуану.

Похождения короля и его друга служили постоянной пищей для сплетен при дворе.

Мужья красавиц, их отцы и матери пребывали в постоянном беспокойстве. Именно тогда и начал составляться список жертв страсти Дон Хуана, впоследствии подтвержденный документально стараниями въедливых историографов.

Не только молоденькие и неопытные севильянки, но и жены весьма родовитых дворян падали в объятия Дон Хуана. Красавицы просто не представляли, что можно противиться его чарам. Бесчисленные похищения и дуэли сходили ему с рук благодаря дружбе с королем.

Однажды Дон Хуан задумал похитить дочь командора Гонсало Уллоа. Золото и собственная ловкость помогли ему пробраться в дом, проникнуть в комнату донны Анны. Туда неожиданно вошел отец. Ссора перешла в схватку, и командор пал бездыханным. Дон Хуан, понимая серьезность проступка, на некоторое время покинул Севилью.

Командора похоронили в монастыре Святого Франциска, в фамильном склепе. Родственники убитого, несмотря на ненависть к убийце, не осмелились привлечь его к суду или пожаловаться королю, так как знали, что он будет не на их стороне. Они затаили жажду мести и решили ждать более удобного случая. Неизвестно, сколько им пришлось бы ждать, если бы не помогли монахи-францисканцы. Они послали Дон Хуану любовное письмо от имени красавицы и назначили ему свидание ночью в монастыре. Это якобы менее опасно, чем попытка проникнуть в ее дом в Севилье.

Дон Хуан, конечно, прекрасно сознавал, какой опасности он подвергался в этом монастыре, но тем не менее отправился туда в назначенный час. И уже не возвратился оттуда…

Монахи обрызгали кровью статую командора, воздвигнутую на его могиле, и распустили слух, что Дон Хуан ночью проник в усыпальницу с намерением осквернить мраморную статую, но она ожила, схватила нечестивца и низвергла в ад. Ни один благочестивый испанец, естественно, не посмел бы сомневаться в истинности этого рассказа. И на этом кончилась блистательная эпопея побед Дон Хуана в битвах любви, череда авантюр, смертей и растоптанных судеб…

Капелла со статуей командора погибла во время пожара в середине XVIII столетия. Но и в XIX веке в Севилье близ Аламеда-Вьеха туристам показывали полуразрушенную статую, которую якобы собирался оскорбить Дон Хуан. Испанцы называют ее «Каменным Гостем».

В Испании до сих пор сохранились народные предания и обычаи, связанные с Дон Хуаном. И сейчас туристам показывают в Севилье дом Дон Хуана, где он предавался разврату и где его наконец задушил дьявол. Дом этот находится на Пласа-де-ла-Фериа и уже 200 лет принадлежит графскому роду Монтихо-и-Теба. Большая часть его сохранена в том виде, каким он был при Дон Хуане, но туристов владельцы внутрь не пускают. В городских кафе и сельских трактирах зачастую поют душещипательные романсы о «бесконечном любовнике», чья блестящая жизнь оборвалась так трагически; о безутешных возлюбленных, сохранивших до последнего вздоха воспоминания о пылких лобзаниях Дон Хуана; о неотвратимости возмездия за нарушение библейской заповеди…

Левальдес в «Мадридских письмах» рассказывает: «Мы знаем, что Дон Хуан Моцарта, Мольера и Байрона происходит из Испании, но немногие, вероятно, могут представить, что память о его делах так глубоко укоренилась в народе. Каждый год на Масленицу во вторник устраивается многотысячная процессия, во время которой несут изображение Дон Хуана, одетого во все белое, стоящего на коленях на белой подушке. Сперва его обносят вокруг площади, где происходит бой быков, а затем несут на Прадо. Это должно означать, что знаменитый севильский грешник при жизни не успел покаяться и лишь теперь всенародно делает это.

Другая церемония происходит в среду на первой неделе Великого поста. Дон Хуан, одетый во все черное, со связанными ногами укладывается на спину на носилки. В сложенные накрест руки ему вкладывают сардельку. За носилками следует огромная толпа народа и духовных лиц с зажженными свечами. Процессия с большой пышностью двигается к отдаленному предместью, где на берегу канала уже накрыты пиршественные столы. Здесь Дон Хуан воскресает и начинается веселье. Эта церемония называется „enterrar la Sardina“ („погребение сардельки“). Знатоки сообщают, что в руках Дон Хуана находится „многогрешное мужское естество“, имитируемое сарделькой. Но простые испанцы на мой вопрос, что означает этот обычай, отвечали: „У нас так принято“, или просто: „Потому!“»

Знатоки, однако, уточняют что этот обычай относится к другому народному герою, Дон Хуану де Маранье. Он, как и Тенорио, прославился в те времена любовными приключениями, наводя страх на добродетельных мужей и отцов семейств, но закончил несколько иначе своего знаменитого предшественника.

Отправившись однажды ночью на любовное свидание к некой даме, жаждущей украсить лоб супруга ветвистыми рогами, он встретил в глухом переулке погребальную процессию. Монахи с лицами, закрытыми капюшонами, безмолвно несли роскошный гроб. Иные шли с зажженными свечами.

Неурочное для погребения время, мрачная торжественность процессии привлекли внимание Дон Хуана и он обратился с вопросом к одному из монахов: «Кого хоронят?» – «Великого грешника и распутника Дон Хуана де Маранью». – «Так он уже там, в гробу?» – «Нет еще, но скоро будет там», – ответил монах. Все это так подействовало на молодого повесу, что он тут же, не заходя домой, отправился в монастырь. Строгим постом и долгими молитвами искупил он свои бесчисленные грехи.

Долгое время легенда о Дон Хуане Тенорио оставалась почти неизвестной вне Испании, где она сохранялась только в устных преданиях. Но в письменную литературу этот интересный сюжет не проник. Известностью своей он обязан, как ни странно, духовному лицу.

Габриель Теллес, более известный под именем Тирсо де Молина, монах и писатель, первым воспользовался историей Дон Хуана для своей драмы «Севильский обольститель». Одна из поездок по делам монашеского братства привела его в Севилью, в тот самый монастырь францисканцев, где великий грешник закончил свои дни.

Там он услышал рассказ монахов, затем ознакомился с записями в хрониках. Но не ограничился этим – собрал народные легенды, беседовал с потомками родов, которым Дон Хуан нанес тяжкие обиды своим буйным темпераментом; добрался и до некоторых документов, оставшихся доселе неизвестными.

Все эти впечатления воодушевили Тирсо де Молину создать драму, далеко опережавшую пьесы того времени. Он был современником Лопе де Веги и талантливейшим предшественником Кальдерона и Шекспира.

К сожалению, теперь он почти забыт. Монастырское бытие, конечно, отразилось на его пьесах. Он кажется тяжеловесным и старомодным, но если подойти к его драмам без предубеждения, то найдем в них глубокое понимание жизни и человеческих характеров; многие мысли автора созвучны нашему времени. Как и другие пьесы Тирсо де Молины, «Севильский обольститель» настолько полон ярких описаний сильных чувств, бурных страстей и сугубо земных увлечений, что не верится в авторство монаха сурового ордена де ла Мерсед.

Канва действительных событий передана полностью. Отец Дон Хуана, пытаясь отвлечь его от беспутной жизни, посылает сына в Неаполь к дяде, посланнику при тамошнем королевском дворе. Но это лишь придает его похождениям, так сказать, интернациональный характер, увеличивая длинный ряд любовных побед.

Вскоре после прибытия в Неаполь, Дон Хуан влюбляется в герцогиню Изабеллу. Похитив плащ Октавио, ее жениха, наш герой ночью проникает в покои Изабеллы. Она, увы, узнает Дон Хуана по голосу и громко кричит. Являются король и Октавио. Разгневанный король приказывает отдать Дон Хуана дяде, чтобы тот примерно наказал его. Тот готов отдать беспутного племянника под суд, но ему удается избежать когтей правосудия и бежать в Испанию. Все эти перипетии имели место в действительности.

Его сопровождает верный слуга Каталиной, прообраз будущих Сганареля и Лепорелло, смышленый, но трусливый, увертывающийся любым способом от рискованных поручений своего хозяина и читающий ему при случае мораль.

Дальше в драме – романтическая вставка (правда, имеющая в своей основе одну из легенд о великом обольстителе): корабль терпит крушение у берегов Испании, беглецов спасают, и рыбачка Тизбея влюбляется в Дон Хуана, который лежит без сознания. Придя в себя, восхищенный красотой девушки, он остается верен себе: говорит ей о своей безумной любви, быстро овладевает ею и убегает в Севилью. Несчастная бросается в волны, но ее спасают.

По возвращении в Севилью Дон Хуан продолжает романтические похождения и встречается с давним приятелем, маркизом де ла Мотой, который расхваливает свою невесту, донну Анну. Дон Хуана раздражает обратившийся «на путь истинный» маркиз – он решает отбить у него невесту. Случайно в руки Дон Хуана попадает письмо, в котором Анна назначает свидание маркизу. Придя туда, коварный обольститель неожиданно встречает ее отца, командора Дон Алонсо, который выхватывает меч, чтобы защитить дочь. В короткой схватке Дон Хуан смертельно ранит командора. Когда его хотят схватить, он сваливает вину на де ла Моту, пришедшего на свидание с опозданием и оказавшегося у тела убитого, когда явилась стража.

Преступления Дон Хуана начинают раскрываться, и его жертвы решают действовать против него сообща. Сначала в Севилью приезжает Изабелла, и испанский король предлагает Дон Хуану жениться на ней, тем самым восстановив ее поруганную честь. Встретившись с ней, он снова влюбляется и уже готов закончить бурную жизнь законным браком.

Неожиданно на пир к Дон Хуану является командор и берет с него слово, что тот, в свою очередь, придет к нему.

В назначенную ночь Дон Хуан является в церковь, ощупью пробирается вперед, пока не натыкается на статую, которая вышла к нему навстречу. После «могильного» ужина, до которого никто не дотрагивался, настает расплата. Каменный хозяин берет за руку Дон Хуана и влечет его за собой. Отчаянный идальго выхватывает шпагу и пытается заколоть командора вторично. Клинок пронзает лишь воздух. Дон Хуан обращается к Богу, клянется, что честь донны Анны не была запятнана, и требует духовника. Поздно: земля разверзается и оба проваливаются в ад.

В документах того времени иногда встречаются удивительные для нас пассажи. Летописец Гвидо де Бонифацио был свидетелем краткого пребывания Дон Хуана в Неаполе.

Возвратившись в родное Палермо, Гвидо пишет достаточно свободно о череде «подвигов во славу Венеры»: «Стараниями разгневанных отцов некоторые опечаленные девицы очень быстро приобрели мужей. Вскоре в их семьях появятся прелестные отпрыски, и, хотя никто не посмеет назвать их бастардами, род Тенорио продолжится в Неаполитанском королевстве.

Сей идальго благороден и храбр, приятен лицом и, если бы не приверженность к плотскому греху, был бы желанным мужем и отцом в любой семье. Его кончина была предопределена свыше. Гибель в объятиях каменной статуи за необузданную многогрешность есть предостережение для иных нарушителей Божьих Заповедей».

Али-Мабун аль-Назаффар (именуемый европейскими схоластами Средневековья Алкофрибасом Назье) в «Жемчужине созерцания» приводит рассказ об испанском греховоднике доне Жоазо, в котором мы узнаем Дон Хуана.

Хитрый Жоазо избегает козней Черного демона (дьявола), который хочет утащить его в преисподнюю. Грешник едет по берегу реки в жаркий полдень и видит, как на другом берегу некто пьет что-то из серебряной фляги. Он кричит незнакомцу, чтобы тот позволил и ему утолить жажду. Рука незнакомца удлиняется, протягивается через реку. Жоазо, обуянный гордыней и не желающий знать, что сего быть не может, тянется к фляге. Но она исчезает, а когтистые пальцы незнакомца – это сам дьявол – вцепляется в руку дона Жоазо. Он, не устрашившись, левой рукой выхватывает шпагу и, подняв ее, как крест, отгоняет нечистого. С воем и зубовным скрежетом Черный демон исчезает вместе с лошадью, которая оборачивается вторым дьяволом.

Аль-Назаффар говорит осуждающе: «Удивительно, как эти кяфиры (неверные, немусульмане) превращают смертоубийственное орудие в подобие священного для себя символа, пусть даже для спасения души».

В испанских легендах аналогичная история рассказана иначе. Однажды вечером Дон Хуан вышел прогуляться по Севилье. Идя правым берегом Гвадалквивира, он заметил на другом берегу незнакомца, курящего сигару. Недолго думая, Дон Хуан тоже вынимает сигару и кричит через реку, чтобы тот дал ему прикурить.

Рука незнакомца вытягивается и подносит сигару Дон Хуану. Он, совсем не смущенный этим странным фактом, смело закуривает и продолжает свою прогулку. Народная молва считает этот случай доказательством связей Дон Хуана с адскими силами, за что он в конце концов поплатился…

Несмотря на порочность своей натуры и бесконечный эгоизм, Дон Хуан по-прежнему остается одним из самых популярных героев прошлого. Почти четыре века назад его имя впервые прозвучало по всей Европе в пьесе благочестивого монаха и с тех пор стало нарицательным. Его образ повторялся в множестве литературных и музыкальных произведений.

В конце XVIII века в архиве Саламанкской епархии было найдено письмо, в котором упоминается Тирсо де Молина («брат Габриель»), Даты нет, но по содержанию можно предположить, что оно было написано в 40-х годах того века, когда «Севильский обольститель» стал широко известен в Европе. «Наш скромный и богобоязненный брат Габриель пришел ко мне вчера в явном смущении. Он только что случайно посмотрел на ярмарке кукольное действие по его знаменитой пьесе. Дон Хуан, приехав в Неаполь, сидит в каком-то питейном заведении с кубком вина и распевает песню. Ставили действо это итальянцы, неплохо говорящие на нашем языке. Песня звучала на итальянском: наши простолюдины не понимали, что это значит: „Ряса, обагренная вином“. Во имя всех святых, как немного нужно, чтобы из назидательной истории сделать нечто противоположное. Брат Габриель ничем не проявил своего возмущения, а только подумал, что сделал бы на его месте Дон Хуан, поддерживаемый темными силами. Вероятно, пожелал бы нескромным итальянцам что-либо недоброе.

И тут же действо прервалось, куклы исчезли со сцены, а в балагане началась громкая ссора, перешедшая в драку. Брат Габриель, смущенный быстрым исполнением своего пожелания, покинул ярмарочную площадь и отправился прямо в собор, где исповедовался и прочел надлежащее число молитв. История странная и удивительная».

Картахена де Альмейда, кордовский лиценциат, посетил Севилью через полвека после гибели Дон Хуана. Среди его воспоминаний об этом путешествии была обнаружена в 1522 году запись, касавшаяся последующих событий. Она оставалась почти неизвестной до времени Тирсо де Молина, который отыскал ее в собрании манускриптов некоего знатного рода. Однако она не привлекла внимания любознательного монаха, ибо не вписывалась в сюжет его повествования о Дон Хуане. Повторно эти воспоминания были извлечены на свет лишь в конце XVII века.

Де Альмейда посетил монастырь Св. Франциска, и один из монахов в доверительной беседе под великим секретом рассказал, где покоится прах многогрешного идальго, душа которого была ввергнута в ад. Монах показал ему могильный холмик без надгробия в глубине при-монастырского сада вне стен обители. Он также пояснил, что душу великого соблазнителя дьявол унес, вселившись в статую командора, а бренное тело бросил у гробницы. Дон Хуан продал душу давно, но не спешил выполнить обещание и находил все новые и новые увертки. Вдобавок он умудрился носить на себе реликвию святого Яго Компостельского. Одна из возлюбленных Дон Хуана, умирая у него на руках от смертельной раны, нанесенной ревнивым мужем, заставила совратителя поклясться, что до самой смерти он не расстанется с реликвией, которую та одела ему на шею слабеющими руками. Дон Хуан жаловался своему слуге, что ладанка все время жжет его, как раскаленный металл. Приписав сие своей греховности, он не нарушил слово, данное умирающей.

Монахи решили похоронить Дон Хуана тайно. Один из монахов увидел на шее мертвеца цепочку и хотел снять ее, чтобы не оставлять священную реликвию в могиле грешника. Однако с криком отдернул руку – цепочка была раскалена. Другой инок решил снять ее при помощи ветки, но приор запретил это. Реликвия осталась на груди нечестивца.

Некоторые из любовниц Дон Хуана, затратив большие деньги на подкупы, сумели прознать, где он похоронен. Они приходили безутешно рыдать, приносили цветы на его могилу. Сила греха была такова, что цветы быстро рассыпались в прах.

’ А потом наступило вековое забвение (неполное, ибо Дон Хуан продолжал жить в народных сказаниях и романсеро): хроники упрятаны под замок, неутешные возлюбленные постепенно ушли в мир иной, за ними последовали (или опередили их) родители и неотмщенные мужья и женихи. Понадобилась любознательность необычного монаха, его удача в поисках, талант драматурга – и перед восхищенными читателями и зрителями Дон Хуан воскрес. Полный жизни, жажды чувственных наслаждений, безудержной храбрости, изощренного коварства. Когда он признается в любви – это чувство сильное, истинное для данного момента, страстное, и поэтому его очередные жертвы так бурно откликаются на его призыв. Но так же быстро наступает разочарование: сегодняшняя избранница уже не привлекает больше, он стремится к другой, новой, надеясь найти в ней тот идеал, к которому напрасно стремится.

Недаром у Пушкина Дон Жуан в последние мгновения жизни вспоминает Анну – ту, к которой стремился всю жизнь, стремился, напрасно растрачивая духовные силы в калейдоскопе любовных приключений.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.