Мои воспоминания об Ольге Борисовне Обнорской

Мои воспоминания об Ольге Борисовне Обнорской

Это скорее воспоминания о счастливых днях моей юности, когда царила в душе безмятежность и ожидание чуда. Южное солнце, синее небо, шершавые тёмно-зелёные листья инжира и винограда, блестящие листочки гранатового дерева, треск цикад делали воздух плотным. В этом мареве висели огромные голубые и розовые шапки гортензий; клумбы были так велики, что казались озерцами с розовой и голубой водой. Всё контрастно без полутонов и сомнений.

Воспоминания об Ольге Борисовне, милой тёте Ляле, слились с тем волшебным краем и моими 15 и 16 годами. Сама же тётя Ляля, как с портрета Левицкого — кудрявая головка, повязанная ленточкой, улыбающееся лицо и глаза, которые излучали столько любви ко всему и всем живущим рядом с ней.

Весь её облик был лёгкий, радостный, всегда с улыбкой и немного таинственный.

Я никогда не видела её раздражённой или недовольной чем-либо. Мы гуляли по саду или сидели у горного ручья, который грохотал за их домиком. Ольга Борисовна с Алексеем Николаевичем снимали много лет подряд сарайчик у чудесной старой женщины, худой и очень высокой, с лицом добрейшей колдуньи.

Ольга Борисовна была прекрасным мотыльком на этом празднике цветов, яркого голубого зноя и звенящего горного потока.

Меня приглашали в дом. Стоило закрыть дверь их комнатки — становилось прохладно и тихо. На меня смотрели дивные таинственные лица Великих Учителей. Я не решалась задавать вопросы, было значительно и таинственно. Мне казалось тогда, вернее это была уверенность, что я всё понимала. Безмолвие было созвучно моему сердцу.

Как-то Ольга Борисовна рассказывала мне о днях своей молодости, тогда она жила в Москве. У неё собирался поэтический салон. Мне запомнилось, как В. Маяковский, приходя, ставил свой чёрный цилиндр посредине гостиной (он в ту пору увлекался футуризмом), это повторялось не единожды. В те годы я не видела, чтобы тётя Ляля занималась бытом, не могла представить её у плиты. Казалось, что эта сторона жизни никогда не касалась её. Она ничему меня не учила, но оставила в душе бесконечное чувство благодарности за Встречи с ней, Радость общения.

Она была частью окружающей её природы и чистого и высокого звучания Жизни.

Беклемишева А. Е.