Глава 2 Просветление лилии

Глава 2

Просветление лилии

Первый вопрос:

Ошо,

Кажется, это глупый вопрос. Я не уверен, что хочу стать просветленным. Меня удивляет, что вокруг так много людей, у которых такое желание, похоже, присутствует. Я очень привязан к своей стране и люблю свою работу там. И все-таки я хочу принять саньясу. Это возможно? Нет ли здесь противоречия?

Все вопросы глупые, и все ответы – тоже. Вопросы сыплются из ума, как листья с деревьев. Вопросы – это часть ума, который необходимо отбросить; вопросы питают ум.

На самом деле вопрос – это поиск пищи. Ответ – это пища. Вопрос – это поиск ощупью: ум чувствует голод, он хочет стать сильнее, хочет насытиться, он ищет пищу. Везде, где он может обнаружить что-то, утоляющее голод… пищей служит любой ответ, делающий ум осведомленным, дающий ему ощущение: «Теперь я знаю». И ум может все продолжать и продолжать спрашивать, собирать ответы, становиться знающим.

Чем более осведомленным является ум, тем труднее его отбросить. А его нужно отбросить, потому что, пока внутри вас не перестанут возникать вопросы, вы не станете безмолвными. Пока вопросы полностью не исчезнут, вы не найдете то пространство, ту безмятежность, тот покой, которые позволят вам осознать, кто есть вы и что есть эта реальность.

Запомните: реальность никогда не придет к вам в форме ответа. Такое никогда не случалось и никогда не случится. Такое не может случиться, это не в природе вещей. Реальность появляется, когда у вас больше не осталось вопросов; реальность приходит в состоянии осознания, в котором вопросы отсутствуют.

Поэтому главное, о чем следует помнить: все вопросы глупые, равно как и все ответы. Это слегка вас озадачит – зачем тогда я продолжаю отвечать на ваши вопросы? Если вы глубоко вглядитесь в мои ответы, то увидите, что это не ответы. Они не питают ваш ум, они его разрушают, они сотрясают вас. Эти ответы – удары. Цель моих ответов – наносить удары по вашему уму; это стук, а не ответы.

Сначала, когда вы приходите сюда в первый раз и не понимаете ни меня, ни моей цели, вы можете думать, что я вам отвечаю. Чем больше вы здесь находитесь, чем больше сонастраиваетесь со мной, тем больше вы понимаете, что я откликаюсь на ваши вопросы не для того, чтобы дать вам на них ответы. Я отвечаю не для того, чтобы сделать вас более знающими – как раз наоборот. Я отвечаю, чтобы убрать ваше знание, сделать вас незнающими, сделать вас невежественными – снова невежественными и снова невинными – с тем чтобы вопросы исчезли.

Когда же вопросы исчезают, ваше сознание приобретает совершенно новое качество. Это качество называется изумлением. Изумление – это не желание задавать вопросы, это ощущение таинственности Существования. Вопросы – это попытка лишить Существование таинственности; это стремление не принимать тайну жизни. Поэтому мы сводим любую тайну к вопросу. Вопрос означает, что тайна – это всего лишь задача, которую нужно решить; и, будучи решенной, она перестанет быть тайной.

Отвечая вам, я стараюсь не только не лишать Существование таинственности, но, напротив, сделать его еще более таинственным. Отсюда мои противоречия. Я не могу быть последовательным, я не отвечаю вам. Я не могу быть последовательным, потому что я здесь не для того, чтобы делать вас более знающими. Если я буду последовательным, у вас появится система знаний – очень приятная для ума, питающая, усиливающая, удовлетворяющая ум.

Я непоследователен и противоречив намеренно, чтобы вы не смогли построить из меня никакую систему знаний. Поэтому, если в один прекрасный день вы начинаете что-то собирать, на следующий день я это отбираю. Я не позволяю вам ничего накапливать. Рано или поздно вы неизбежно осознаете тот факт, что здесь происходит нечто совсем иное. Я отнюдь не излагаю вам некие догмы, в которые необходимо верить, некую философию, в соответствии с которой следует жить, – вовсе нет! Я абсолютно деструктивен, я отбираю у вас все.

Постепенно, постепенно ваш ум перестанет задавать вопросы. Какой смысл? Если ответы не отвечают, то тогда какой смысл? И день, когда вы прекратите задавать вопросы, станет днем великой радости, потому что тогда придет изумление. Вы переместились в совершенное новое измерение; вы снова стали ребенком.

Иисус говорит: «Пока не станете подобны маленьким детям, не войдете в мое царство Божье». Он, несомненно, имеет в виду, что вы должны снова стать невежественными, невинными, не задающими вопросов, изумляющимися.

Существует различие между вопросами, задаваемыми ребенком и взрослым, и это различие – качественное. Ребенок спрашивает не для того, чтобы получить ответ; он просто выражает вслух изумление. Поэтому, если вы не отвечаете ребенку, тот забывает свой вопрос и задает другой. Его цель не в том, чтобы получить ответ; он просто разговаривает сам с собой. Он просто выражает вслух изумление, он пытается постичь, что это за чудо, что это за тайна. Он не стремится получить ответ, и ни один ответ его не удовлетворит. Если вы ему ответите, он задаст другой вопрос о вашем ответе. Он будет продолжать изумляться.

Когда вопрос задает взрослый – образованный, опытный, начитанный, информированный, он спрашивает из своего знания, чтобы приобрести еще больше знания. Ум всегда стремится получить все больше и больше. Если у вас есть деньги, он жаждет еще больше денег; если у вас есть престиж, он стремится к еще большему престижу; если у вас есть знания, он желает еще больше знаний. Ум живет в этом «еще».

И именно так вы все продолжаете и продолжаете избегать реальности. Реальность – это тайна, это не вопрос, который нужно задать. Это тайна, которую следует проживать, тайна, которую нужно пережить на опыте, тайна, которую необходимо полюбить, в которой следует раствориться, утонуть.

Я отвечаю вам не для того, чтобы дать ответ, а для того, чтобы просто уничтожить сам вопрос. Я не учитель. Учитель учит вас; мастер же не учит – он помогает вам разучиться.

Горан Стрэндберг, ты говоришь: «Кажется, это глупый вопрос». Тебе не кажется, он на самом деле таков. Все вопросы таковы – что я могу поделать? Что ты можешь поделать?

Ты говоришь: «Я не уверен, что хочу стать просветленным».

Это показывает, как функционирует ум: он никогда ни в чем не уверен. Ум всегда неуверен, он живет в неуверенности. Ум живет в замешательстве, у него никогда не бывает ясности. Ясность никогда не является частью ума; ясность – это отсутствие ума, путаница – это присутствие ума. Путаница и ум – синонимы.

У вас не может быть ясного ума. Если у вас есть ясность, то у вас не может быть ума; если у вас есть ум, у вас не может быть ясности. Ум как таковой расщеплен, он живет в конфликте. Расщепление – его природа. Поэтому те, кто живут в уме, никогда не становятся индивидуальностями[2], неделимыми существами. Они остаются расщепленными: одна часть хочет того, другая часть хочет этого.

Ум – это толпа со многими желаниями; это не какое-то одно желание. Ум мультипсихичен, и все его фрагменты рассыпаются в разные стороны. Просто чудо, что мы удерживаемся в собранном состоянии. Каким-то образом нам это удается, но эта собранность остается лишь поверхностной. Глубоко внутри царит хаос.

Вы влюбляетесь в женщину; вы уверены, что вы влюблены? Действительно уверены? Мне никогда не встречался влюбленный, который действительно в этом уверен. Вы могли даже вступить в брак, но были ли вы уверены? У вас могли появиться дети, но были ли вы уверены, что действительно хотите завести детей?

Именно так вы живете: ни в чем нельзя быть уверенным. Но ведь нужно чем-то занять себя, и вы продолжаете находить себе занятия. Однако уверенность – это не свойство ума, она не может быть его свойством. И та же самая проблема возникает на каждом уровне. Вы снова сталкиваетесь с той же самой проблемой.

Ты говоришь: «Я не уверен, что хочу стать просветленным».

Но это желание, должно быть, присутствует хотя бы отчасти, иначе откуда этот вопрос? Какая-то часть твоего ума, должно быть, говорит: «Стрэндберг, становись просветленным», – лишь одна часть. Другая часть, наверное, говорит: «Ты с ума сошел? Ты тронулся? У тебя дома жена, дети, работа, ты любишь свою страну – и ты пытаешься стать просветленным? Ты, должно быть, стал жертвой массового гипноза: столько людей в оранжевом; жить среди этих сумасшедших просто опасно. Столько безумцев, которые радуются, смеются, любят и выглядят такими счастливыми! Стрэндберг, не забывай, что у тебя жена, дети, работа. Будь бдителен!»

Но это желание будет появляться снова и снова. Раз просветлением интересуются столько людей, должно быть, в этом что-то есть. Можно обмануть одного, двух, но как можно обмануть так много людей? Тысячи людей интересуются просветлением? Это не может быть полной ерундой. И тогда возникает желание: чуть-чуть попробовать, что это такое. И страх тоже присутствует.

Ситуация именно такова; она всегда такова, всегда и во всем. Вы хотите купить автомобиль, и здесь все то же самое: купить «шевроле», «форд» или «мерседес»? Если с вами нет жены, которая вам поможет, вы никогда не купите машину! Женщины более решительные; они пока в меньшей степени, чем мужчины, пребывают в уме. Они следуют велению сердца, их чувствующая сторона все еще жива. К счастью, женщины пока еще не так цивилизованы; они все еще немного первобытные, немного дикие, они опираются на интуицию, а не на интеллект. Женщины все еще умеют действовать решительно, действовать интуитивно, нелогично; им хватает для этого отваги.

Все решения приходят из сердца. Ум не может решать, он на это не способен. Если вы захотите решить что-то умом, вам это не удастся. И я даже не говорю о таких возвышенных предметах, как просветление, существование Бога или существование жизни после смерти. Я говорю не о великих вещах, а лишь о пустяках: купить мыло этой марки или другой, или как выбрать зубную пасту – вы столкнетесь с теми же трудностями. Ум фрагментарен, разделен. Поэтому я постоянно настаиваю на том, чтобы вы вышли за пределы ума и начали жить. Ум только думает, но никогда не живет. Он думает прекрасные мысли, однако это всего лишь мысли, одни лишь грезы.

Если вы хотите жить, выходите за пределы ума. Выходите за пределы ума, если вы хотите жить сейчас, в этом мгновении. Ум не может жить в этом мгновении, поскольку сначала он должен принять соответствующее решение, и в процессе размышления мгновение упускается. К тому времени, когда ум примет решение, – если он его вообще примет, – мгновение уже пройдет. Вы всегда тащитесь позади. Ум всегда бежит за жизнью, постоянно отставая и упуская ее.

Наверное, многим из вас снилось нечто подобное: Ананду Майтрейе постоянно снится, что он пытается успеть на поезд, но во сне каждый раз на него опаздывает. Я думаю, что такого рода сны бывают у многих, почти у каждого – что вы вот-вот это сделаете, вот-вот это сделаете… и не успеваете. К тому времени, как вы выбегаете на платформу, поезд уже отправился. Вы видите, как он отъезжает, но уже поздно, вам на него не сесть.

Сон Ананда Майтрейи – это очень важный и всем знакомый сон. Именно так функционирует ум; этот сон символизирует ум, который всегда опаздывает на поезд. И это неизбежно должно быть так, потому что уму требуется время, чтобы подумать, а время не может остановиться для вас; оно все идет и идет, выскальзывая у вас из рук.

У вас в руках никогда не бывает двух мгновений сразу, лишь одно-единственное. Это такое крошечное мгновение, что в нем нет пространства ни для раздумий, ни для мыслей. Либо вы проживаете его, либо вы думаете. Проживать его означает быть просветленным, думать означает упускать.

Просветление – это не цель, относительно которой вы должны решить, достигать ее или нет. Это не цель. Просветление – это осознание того, что для жизни у нас есть лишь настоящее мгновение. В следующем мгновении нет уверенности – оно может наступить, а может и не наступить.

На самом деле, завтра никогда не настает. Оно все собирается и собирается, но никогда не настает. А ум всегда живет в завтрашнем дне… в то время как жизнь возможна только в настоящем.

Иисус говорит своим ученикам: «Посмотрите на полевые лилии, как они прекрасны! Даже великий Соломон во всей своей славе не одевался так, как эти простые цветы лилии». В чем же секрет? В том, что они не думают о завтрашнем дне. Они живут сейчас, они живут здесь.

Жить сейчас означает быть просветленным, жить здесь означает быть просветленным, быть лилией означает быть просветленным в это самое мгновение! Не обдумывайте то, что я говорю. Не думайте об этом, просто будьте здесь. Это – вкус просветления. И, ощутив его, вы захотите чувствовать этот вкус снова и снова.

Не делайте из этого цели; это не цель, это самое обычное состояние сознания. В нем нет ничего экстраординарного, в нем нет ничего особенного. Деревья – просветленные, птицы – просветленные, камни – просветленные, солнце и луна – просветленные. Лишь человек непросветленный, потому что только человек думает и продолжает упускать.

Как только вы понимаете, что упускаете жизнь, поскольку слишком много размышляете, начинают случаться маленькие проблески. Небольшие промежутки в непрерывном движении мыслей, маленькие пропуски, когда движения нет: это и есть мгновения медитации. Они могут происходить где угодно…

Да, и у вас в стране тоже! Поэтому не нужно беспокоиться – вам нет необходимости жить в Индии. Индия не обладает авторскими правами на просветление; оно еще не запатентовано, его нельзя запатентовать. Вы можете быть просветленным где угодно. Вы можете быть просветленным, оставаясь мужем, отцом, матерью, женой. Вы можете быть просветленным инженером, врачом, плотником, бездельником, даже хиппи. Вы можете быть просветленным везде.

Просветление не является чем-то, для чего вы должны работать, прикладывать усилия. Это нечто такое, для чего вы должны расслабиться, – не прикладывать усилия, а расслабиться. Расслабьтесь – и в этот же миг вы станете просветленными. Вы будете становиться просветленными много раз, и много раз вы снова будете становиться непросветленными, просто в силу старой привычки.

Ты говоришь: «Меня удивляет, что вокруг так много людей, у которых такое желание, похоже, присутствует».

Если у них есть такое желание, то они никогда не станут просветленными. У вас может быть либо это желание, либо просветление; и то, и другое одновременно быть не может. И Богу свечка, и черту кочерга – так не получится; невозможно осуществить и то, и другое вместе. Если у вас есть желание просветления, то просветление никогда не случится с вами – никогда. Просветления невозможно желать, это будет противоречием в терминах, потому что именно желание ему препятствует.

Все очень просто: вы либо просветленный, либо нет. И просветление не может быть вызвано ничем – это ваша природа. Поэтому вопрос не в том, чтобы сделать огромное усилие. Это не предприятие, для него не нужен план. Это то, что уже есть!

Это первое основное положение Атиши: истина существует.

Просветление существует – точно так же, как солнечный свет заливает все вокруг. Но вы можете оставаться с закрытыми глазами, и у вас будет темная ночь, хотя везде светит солнце. Откройте глаза, и ночь исчезнет, темноты больше не будет. Темноты не было и тогда, когда вы думали, что она есть. Это было вашим глубоко личным делом, вашим идиотизмом; неким совершаемым вами эксцентричным действием.

Ваше непросветление есть нечто, что вы заработали; в него были вложены огромные усилия. И вы должны постоянно прилагать усилия, чтобы оставаться непросветленными. Просто прекратите прилагать усилия к тому, чтобы оставаться непросветленными, и вы станете просветленными. Просветление – это ваше естественное состояние; это то, чем вы являетесь.

Поэтому, пожалуйста, не впадай в заблуждение относительно моих людей. Новички, конечно же, полны желаний; желание, поиск чего-то, привели их сюда. Но у тех, кто пробыл со мной немного дольше, никаких желаний нет. Они живут от мгновения к мгновению, наслаждаясь необычайной обычностью жизни. Повседневные мелочи – глоток горячего чая утром: вы можете потягивать чай, как это делают просветленные, или вы можете пить его, как это делают непросветленные. Если, отхлебнув рано утром глоток горячего чая, вы находитесь не в текущем мгновении, а думаете о чем-нибудь еще – о том, что вам нужно идти на утреннюю беседу, – то вы непросветленный. Вы упустили просветленную чашку чая. И помните: если у вас есть такая привычка, то вы упустите и эту беседу – потому что, опять-таки, это не что иное, как чашка чая. Тогда во время беседы вы будете думать: «Мне нужно сделать суфийскую медитацию; нужно быстренько сделать то и это, а затем вернуться сюда».

Это не вопрос одного мгновения, это вопрос вашего стереотипа, вашего гештальта. Если ваш гештальт таков, что вы всегда опережаете время, думая о следующем моменте, вы останетесь непросветленным. А ведь это – усилия, которые вы прикладываете, это то, что вы делаете.

Для просветления нет необходимости что-то делать, необходимо лишь понимание… «Почему я продолжаю оставаться непросветленным?»

Именно так я решил в один прекрасный день: «Все, хватит! Я столько жизней прожил непросветленным образом!» И с тех пор я стал жить просветленным образом. Это просто понимание, это не желание.

Ты говоришь: «Я очень привязан к своей стране и люблю свою работу там».

Замечательно! Люби свою страну, люби свою работу, возвращайся туда – но просто живи там от мгновения к мгновению, чтобы оставаться просветленным. Не отставай и не забегай вперед. Где бы ты ни находился, что бы ты ни делал – просто будь здесь и сейчас.

«И все-таки, – заявляешь ты, – я хочу принять саньясу. Это возможно? Нет ли здесь противоречия?»

Здесь есть противоречие. Но вы живете в противоречиях, и это противоречие – последнее. Прежде, чем вы сможете выйти из вашей полной противоречий и конфликтов жизни, вам необходимо закрыть двери этой жизни. Саньяса – это не что иное, как закрытие дверей – заключительное действие. Это просто заявление: «Я столько времени жил в уме и не испытал ничего, кроме страданий. Теперь я совершаю прыжок из ума в неизвестность. Я отправляюсь в абсолютно другую жизнь».

Быть рядом с мастером, быть связанным с мастером, быть в близости с мастером есть не что иное, как приближение к своему собственному пониманию, к своему собственному просветлению. Ваш ум внушит вам сильнейший страх перед неизвестностью, он будет тянуть вас назад. Жить с известным всегда безопаснее; оно знакомо, вы хорошо подготовлены к такой жизни. Чтобы двигаться в неизвестное, вам понадобится наставник – не для каких-то наставлений, а лишь для того, чтобы вы могли вкусить дух неизвестного, радость неизвестного, празднование неизвестного.

Едва лишь пригубив вкус мастера, вы больше не вернетесь на прежние пути ума. Именно это и есть саньяса.

Да, ты можешь принять саньясу. Поначалу неизбежно возникает тот же самый конфликт: принимать или нет, идти в это или нет. Это естественно, потому что именно так ты функционировал в течение многих жизней. Это стало твоей второй натурой.

Я убеждаю вас, я соблазняю вас в саньясу. Необходима большая убедительность, сильнейшее обольщение. Именно поэтому я создал саньясу. В противном случае в этом не было бы необходимости; вы могли бы приходить сюда, слушать меня и уходить. Вы бы меня слушали, но не приблизились бы ко мне. Это мост. Вы бы меня слышали, но не ощутили бы вкус моего безмолвия. Вы бы послушали, как я говорю о любви, но моей любви вы не познали бы.

Саньяса дает такую возможность. Это энергетическое поле, это поле будды. Это общение: без слов, от сердца к сердцу и, в один прекрасный день, от существа к существу.

Второй вопрос:

Ошо,

Сегодня я услышала и увидела вас во плоти, и оказалось, что я настолько согласна с вами, настолько тронута и воодушевлена, что чувствую необходимость задать вам два вопроса, имеющих к этому непосредственное отношение, и еще один вопрос, не связанный с этим напрямую.

Почему вы так настроены против ума? Ведь не вызывает сомнений, что мы все пользуемся им и нуждаемся в нем, и мне кажется, что мы имеем право критиковать ум лишь тогда, когда обращаемся с ним неправильно – то есть используем его как защиту от слишком глубоких чувств и от выхода за его собственные пределы.

Другой вопрос больше относится к моей проблеме, хотя, несомненно, есть и другие люди, разделяющие мои чувства.

Почему вы считаете, что для саньясинов так необходимо и так важно носить оранжевые одежды и вашу фотографию – по сути, своего рода униформу и икону? Если я покину это место с чувством любви и глубокого уважения к мудрому человеку, целителю, у меня не будет нужды в том, чтобы повсюду носить с собой его фото. Его образ будет слишком глубоко запечатлен в моем внутреннем существе, и если мне понадобится мысленно спросить у него совета, то, вызвав его в своем воображении, я увижу его значительно более живым, чем глядя на фотографию. Мне очень хотелось бы получить саньясу, но, возможно, из-за этого последнего вопроса вы меня не примете.

Моя дорогая леди, пожалуйста, извините меня. Конечно, это просто совпадение – то, что вы оказались со мной согласны. Это может быть только совпадением, потому что чувствовать себя в согласии со мной невозможно.

И не решайте так поспешно. Вы слышали меня только один раз; просто побудьте здесь немного дольше, и вы увидите столько противоречий! Подождите немного, дайте мне немного больше времени, и вы совершенно перестанете чувствовать себя в согласии со мной. На самом деле, и сегодня не вы почувствовали себя со мной в согласии, а я каким-то образом оказался с вами в согласии.

Вы очень умны, у вас уже имеются великие идеи. Ваш вопрос исходит не из невинности, он – от знания.

Здесь так много людей; поэтому то, что я говорю, не может разрушить ум у всех сразу. Если я говорю что-то, что раскалывает ум одного человека, то может оказаться, что ум кого-то другого с этим согласен. С ним я буду работать завтра или послезавтра. Но рано или поздно молот падет на голову каждому – и тогда вы не будете чувствовать себя настолько воодушевленной. На самом деле, отвечая на ваш вопрос, я сделаю вас очень невоодушевленной. Подождите!

Что вы подразумеваете под «воодушевлением»? Похоже, вы уже что-то знаете, иначе что вы подразумеваете под «воодушевлением»? Что вы подразумеваете под «согласием»? Вы уже что-то знаете и заявляете: «Да, этот человек говорит разумные вещи», – разумные, поскольку это то, во что вы всегда верили.

Я здесь не для того, чтобы поддерживать вашу веру: я должен отобрать у вас ваши верования. Я здесь не для того, чтобы вас воодушевлять, потому что любое воодушевление создает рабство. Если вы мною воодушевитесь, то станете моим рабом; вы попадете в зависимость от меня. Я вас не воодушевляю, я просто продолжаю вас колотить и сотрясать. Рано или поздно окажется, что я – здесь, вы – здесь, и между нами – огромнейшая связь, но при этом нет ни рабства, ни зависимости. Мы связаны, но без всякого воодушевления, потому что тот, кто вас воодушевляет, автоматически становится для вас важным – настолько, что вы начинаете чувствовать себя зависимыми.

Вы ищете отцовскую фигуру, которая могла бы воодушевить вас, которая могла бы привнести немного огня в вашу скучную и мертвую жизнь. Но если огонь в вашу жизнь привносит кто-то другой, то он получает власть над вами.

Я здесь не для того, чтобы вкладывать в вас огонь; я здесь лишь для того, чтобы помочь вам увидеть ваш собственный огонь. Будьте светом сами для себя. Воодушевление означает, что вы будете следовать за кем-то другим, будете имитировать его; вы станете христианами, индусами или мусульманами. Саньяса – это заявление о том, что вы больше не индус, не христианин, не мусульманин, что вы не принадлежите ни к какому вероучению, ни к какой догме. У меня нет вероучения, нет догмы. Принятие саньясы означает просто, что вы провозгласили свою свободу.

Но, конечно, возникает вопрос: зачем оранжевый цвет, мала[3] и фотография? Зачем?

Моя дорогая леди, это средство, чтобы держать нежелательных людей поодаль. Саньяса существует не для толпы, не для масс; она лишь для немногих избранных. Предельное – назовите это Богом, просветлением – лишь для тех, кто действительно обладает смелостью, огромной смелостью, потому что предельное открывается только тем, кто может отбросить ум и перейти в текущее мгновение. Текущее мгновение – это дверь в предельное. А чтобы отбросить ум, нужна огромная храбрость – это не для всех.

Это всего лишь средство. Оранжевый цвет так же хорош, как и любой другой или никакой. В нем нет ничего особенного. Я мог выбрать любой – зеленый, черный, они бы подошли. Но цель цвета состоит в том, что это средство. Оно для людей, которые готовы совершить несколько безумных поступков, – потому что дальше их ожидают все более и более безумные вещи. Если вы не способны сделать такую простую, глупую вещь, какой является ношение оранжевой одежды, медальона и малы, если вы не можете собрать достаточно храбрости, чтобы повсюду выглядеть по-дурацки, чувствовать себя посмешищем, чувствовать себя глупыми и нелепыми – если вы даже на такое не способны, то это место не для вас, потому что впоследствии придется совершать все более и более безумные поступки.

По мере того, как вы будете двигаться во все более глубокую близость со мной, я буду требовать все более и более нелогичных вещей, потому что только благодаря этим требованиям может исчезнуть ум; другого пути нет. Эти требования подобны ударам электрическим током. Только так ваш развитый ум, совершенствовавшийся веками, может быть потрясен до самых основ.

Это всего лишь простое средство, помогающее отпугивать тех, кто попал сюда по ошибке. Такие люди просто убегают. Увидев эту безумную толпу, увидев людей в оранжевом, они пугаются и убегают.

Это сделано умышленно. Я мог бы сделать ваше пребывание здесь более легким, чтобы вы могли собрать больше знаний, воодушевиться и тому подобное. Но это не Христианская Наука. Я не Билли Грем, я здесь не для того, чтобы вас воодушевлять. Это совершенно другое явление. На самом деле я даже не религиозен; я вообще не духовен. Все эти ярлычки абсолютно не относятся к делу. Это просто средство, чтобы отобрать тех, кто готов идти со мной, кто готов двигаться со мной до пределов абсурда.

Но вы умнее. Вы говорите: «Я могу хранить вас в своем сердце, глубоко запечатленным в моем существе», – как будто вы знаете, что такое существо и что такое глубина. Вы хитрая и умная. Вы говорите: «Я могу вызвать вас в своем воображении». Но все, что вы вызовете в своем воображении, будет лишь вашим собственным умом, вымыслом вашего собственного ума, это не буду я, это не может быть мной.

Вы можете заполучить меня только в том случае, если вы движетесь со мной безоговорочно. Никакие условия с вашей стороны не могут быть приняты. А иногда я требую от вас очевидно нелепых вещей, и я знаю, что они нелепы.

Мало-помалу мои люди начинают понимать, что, когда вы способны делать что-то нелепое, это помогает вам стать немного раскованнее, отойти от вашего ума. Если вы безоговорочно со мной, то когда я говорю: «Идите, пройдитесь по улицам голыми», вы отвечаете: «Хорошо!»… Если вы можете сказать это, просто и невинно, то мне не надо будет посылать вас гулять по улицам голыми; цель уже достигнута. Если же вы пребываете в нерешительности, если вы говорите: «Что ты имеешь в виду?» – то тогда вам придется пойти.

Это маленькие хитрости. Иногда маленькие хитрости работают очень глубоко, поскольку вы их не замечаете. Вы замечаете большие хитрости – они такие большие, что их видит любой дурак.

Как раз недавно Кришна Прем прислал мне письмо, в котором написал, что помнит, как в течение многих, многих прошлых жизней он был связан с Дивьянандой, в которую он влюблен. В прошлой жизни Кришна Прем был матерью, а Дивьянанда была его сыном. И в той жизни он не смог выполнить все свои материнские обязанности, и именно поэтому сейчас он влюблен в Дивьянанду. «Но теперь, похоже, все долги оплачены, и Дивьянанда всевозможными способами ранит меня, так что, не следует ли мне прекратить эти отношения?»

Я написал ему: «Пойди и поговори с Тиртхой». Естественно, он ужасно обиделся. Он написал о таких великих вещах; должно быть, он ожидал, что я скажу: «Кришна Прем, ты достиг предельного. Вспомнить свои прошлые жизни – это потрясающе! Кришна Прем, это твое первое сатори». Глубоко внутри он, должно быть, ожидал именно этого.

И вместо того, чтобы как-то прокомментировать его великое переживание, я послал его поговорить с Тиртхой. Конечно, это глубоко ранило его: ведь я не ответил ему непосредственно, я послал его к Тиртхе. И потом, кто такой этот Тиртха? Кришну Прем посылают к Тиртхе? Но Кришна Прем такой же высокоразвитый, как и Тиртха, – а раз так, то почему? Или, возможно, он даже более продвинутый и духовный. Почему? Почему к Тиртхе?

Два дня он провел в большом огорчении. Такая вот мелочь, и он ее не заметил. Чтобы ее заметить, ему потребовалось сорок восемь часов, а затем он понял: «Это просто удар по моему эго». С этим пониманием все огорчение немедленно исчезло. С этим пониманием в то же самое мгновение вся темнота ушла, ему стало легко и радостно, и он снова вернулся к своему естественному состоянию. Но чтобы обнаружить это, ему потребовалось двое суток.

Теперь в этом больше нет нужды. Кришна Прем, тебе не нужно идти к Тиртхе. Теперь я придумаю что-нибудь еще!

Крошечные, очень маленькие штучки заметить труднее, просто потому, что они маленькие. Большие вещи вы видите. Когда перед вами возникают горы, вы их видите, но различить одну лишь маленькую песчинку невозможно.

Если вы хотите быть здесь, если вы действительно хотите установить со мной связь, вам придется научиться совершенно другим взаимоотношениям. Я не учитель, и если вы здесь лишь учащийся, который ищет воодушевления и всего такого… Я также и не миссионер, я здесь не для того, чтобы обращать вас в какую-то философию.

Если вы действительно хотите установить связь с мастером – с тем, у кого нет знаний, но кто осознает, у кого есть осознание, но нет знаний, – то вам придется немного расслабиться. Вам придется отбросить свои идеи о том, как все должно быть. Всегда помните, это происходит постоянно: вы хотите стать саньясином, но забываете, кто мастер, а кто ученик, и глубоко внутри ждете, что мастер будет соответствовать вашим ожиданиям. Он должен быть в согласии с вами, тогда он прав.

Ни один мастер, заслуживающий этого имени, никогда не будет с вами в согласии. Люди, которые пребывают с вами в согласии, – это политики. Они знают, что вы последуете за ними, только если они будут с вами в согласии: это взаимная договоренность. Чтобы превратить вас в своих последователей, они должны следовать за вами: это взаимная эксплуатация. Вот кто такие политические лидеры – это последователи своих последователей. Они постоянно смотрят на вас, на то, каковы ваши ожидания, и постоянно им следуют.

Я всевозможными способами оскорбляю вас. Я не могу соответствовать вашим ожиданиям. Если я начну соответствовать вашим ожиданиям, то от меня вам не будет никакой пользы. Тогда в действительности вы будете мастером, а я – учеником.

Кто у кого принимает саньясу? Сначала нужно решить этот вопрос. Я принимаю саньясу у вас, или вы принимаете саньясу у меня? Давайте внесем полную ясность. Часто бывает так, что вы принимаете саньясу, и этой ясности нет, и вы хотите, чтобы я был таким или этаким, жил так или этак. И если я не в согласии с вами, вы разочаровываетесь.

Настоящий мастер всегда будет вас разочаровывать. Он должен вас разочаровывать. Именно так, постепенно, постепенно, куски вашего ума будут откалываться и отваливаться. Мне приходится постоянно наносить вам удары, и я хочу, чтобы это было совершенно ясно с самого начала. Оранжевый цвет, ма «ла, портрет служат лишь этой цели. Цель в том, чтобы заставить вас ясно понимать, что именно вы должны быть в безоговорочном согласии со мной и отбросить все ожидания относительно того, что я буду в согласии с вами. Только тогда работа сможет начаться. Саньяса лишь для тех, кто к этому готов. Тем же, кто к этому не готов, саньяса помогает сбежать, исчезнуть отсюда.

Вы спрашиваете: «Почему вы так настроены против ума?»

Я не против ума, я просто констатирую факт – чем является ум. Если вы увидите, чем является ум, вы непременно его отбросите. Когда я говорю: «Отбросьте ум», я не выступаю против ума, а просто разъясняю вам, что такое ум, что он с вами сделал, как он закабалил вас.

И дело не в том, правильно или неправильно его используют. Проблемой является ум как таковой, а не правильное или неправильное его использование. И запомните: вы не сможете использовать ум, пока не узнаете, как обходиться без ума. Только люди, которые знают, как существовать без ума, способны его использовать; в противном же случае ум использует их. Именно ум использует вас. Но ум очень хитрый, он постоянно вас обманывает. Он продолжает повторять: «Ты меня используешь».

Именно ум использует вас. Вас используют; ум стал вашим хозяином, вы – его раб. Но ум очень хитер, он продолжает поддерживать вас. Он говорит: «Я всего лишь инструмент, ты – хозяин». Но посмотрите, вглядитесь в механизм ума, в то, как он непрерывно вас использует. Вы думаете, что используете его. Вы можете его использовать лишь тогда, когда знаете, что вы от него отделены; в противном случае, как вы будете его использовать? Вы отождествлены с ним.

Если вы говорите: «Я христианин», вы отождествлены с христианским умом. Если вы говорите: «Я индус», вы отождествлены с индусским умом. Если вы говорите: «Я немец», вы отождествлены с немецким умом. Это отождествление должно быть разрушено. Вы должны узнать, что вы не ум. И лишь в те моменты, когда ум не функционирует – когда вы не заняты, когда наступает промежуток, покой, безмолвие, когда ум останавливается – вы можете познать, кто вы есть, познать себя как сознание. Тогда вы можете использовать ум.

Вы не используете ум, я же его использую. Так как же я могу быть настроен против ума? Я не против ума. Может показаться, что это так; но все мои усилия направлены на то, чтобы отсоединить вас от ума, дать вам возможность осознать вашу отдельность от него, вашу свободу. Осознав свою свободу, вы можете использовать ум. Это замечательный инструмент, один из самых прекрасных инструментов. Пока человечество не смогло создать ничего лучше. Даже самый большой, самый эффективный компьютер пока не способен делать то, что в состоянии делать ум. Ум одного человека может заключать в себе все библиотеки мира.

Возможности ума потрясают. Но поскольку эти возможности огромны, существует также и опасность: они могут взять над вами верх. Так и случилось: поскольку ум оказался таким прекрасным, мощным инструментом, он овладел вами. Вы больше не можете его использовать. Ум использует вас, управляет вами, задает вам программы. Он постоянно подталкивает вас в том направлении, куда он решил двигаться. Он не дает вам никакой свободы, не оставляет никакого выбора. Если он в чем-то убежден, то не позволит вам отойти от этого ни на дюйм.

Так кто является хозяином? Вы не сможете быть хозяином, пока не осознаете, что вы не тождественны с умом.

Человек, который отождествляется со своей машиной, не может ее водить; машина сама будет водить его, и тогда неизбежно произойдет авария. Вы должны быть отдельными от машины; вы должны знать, что вы отделены от нее, что машина – это прекрасный, замечательный механизм, который можно использовать, и что она может выполнять многие действия. Но вы должны быть отдельными.

Вы говорите: «Почему вы так настроены против ума? Ведь не вызывает сомнений, что мы все пользуемся им…»

Нет. Им пользуются не все. Крайне редко появляется человек, который пользуется умом: Будда, Иисус, Атиша, Тилопа – такие люди встречаются лишь изредка. А во всех остальных случаях ум использует вас. Нет, ум используют не все; если бы это было так, то чем бы вы отличались от Будды? Не было бы никакой разницы. Вы используете ум, и Будда использует ум: в чем различие? Будда использует ум, ум использует вас – разница именно в этом. Будда может использовать ум, потому что он осознает, что полностью от него отделен.

И запомните: дело не в неправильном обращении. Если вы вообще не можете использовать ум, как вы можете обращаться с ним неправильно? Это все тот же ум: он либо использует вас, либо злоупотребляет вами, но сами вы не можете им злоупотреблять.

Как вы думаете, когда ученые открывали атомную энергию, они использовали свой ум или злоупотребили им? Когда на Хиросиму и Нагасаки были сброшены атомные бомбы, Альберт Эйнштейн перестал спать по ночам; несколько суток он не мог заснуть. Он не мог спать, не мог успокоиться, он действительно был потрясен. В создании атомной бомбы Эйнштейн сыграл важную роль. Именно он написал американскому президенту письмо, в котором заявил, что может быть создана атомная бомба.

Возникает вопрос: использовал ли Эйнштейн свой ум сознательно, когда писал письмо президенту США и передавал эту важнейшую информацию в руки политиков? Осознавал ли он последствия? Думал ли он о Хиросиме и Нагасаки – о том, что тысячи людей, ни в чем неповинных мирных жителей, сгорят за несколько секунд? Нет, он об этом не думал, не осознавал этого. На самом деле, он даже не задавался вопросом, какое применение может быть найдено для атомных бомб. Незадолго до смерти его спросили: «Если бы вы родились снова, кем бы вы захотели стать? Снова великим математиком, великим физиком, великим ученым?»

Говорят, что Эйнштейн ответил: «Нет, никогда! Я бы хотел стать водопроводчиком. Но теперь уже слишком поздно».

Эйнштейн обладал одним из самых замечательных умов. Злоупотреблял ли он им? Как вы думаете, те ученые, которые создали величайшие технические достижения и разрушили на Земле всю экологию, – использовали они свои умы или злоупотребляли ими?

Если когда-нибудь наша планета погибнет, причиной этого станут великие умы двадцатого столетия – потому что из каждых ста ученых, существовавших за всю историю человечества, девяносто девять жили в двадцатом веке. Фактически, семьдесят пять процентов величайших ученых всех времен все еще живы.

Ум набрал огромную энергию. За последние сто и, в особенности, за последние десять лет мы создали величайшую технологию, но эта технология разрушит Землю. Кто будет за это в ответе? И что вы на это скажете? Используют ученые свой ум или злоупотребляют им?

Если вы спросите меня, я отвечу, что они не являются хозяевами своего ума. Нельзя сказать ни что они его используют, ни что они им злоупотребляют. Это ум использует их, злоупотребляет ими.

Сейчас науке нужны люди, всерьез занимающиеся медитацией; в противном случае наша Земля обречена. Науке нужны люди, которые могут использовать свой ум, люди, владеющие своим собственным существом и способные применять науку осознанно. В противном случае мы окажемся на грани всеобщего самоубийства.

Если не будут осуществлены радикальные перемены, то при том образе жизни, который мы вели до сих пор, человечество сможет прожить не более двадцати пяти лет. И, возможно, самое важное, что окажется полезным, что поможет человечеству выжить и сохранить на Земле жизнь… А наша планета прекрасна. По сравнению с Землей миллионы и миллионы звезд просто мертвы: на них не распускаются цветы, не текут реки, нет птиц, животных, людей. Наша вселенная почти подобна огромной пустыне. А наша Земля живая! Здесь произошло нечто чрезвычайно важное – сознание. Но это сознание все еще не является хозяином, оно – в рабстве. Его необходимо освободить.

Именно в этом состоит моя работа здесь, самая суть моей работы: помочь вам освободиться от ума, чтобы вы получили способность его использовать. Когда вы хозяин, вы не можете им злоупотребить, это невозможно. Когда вы бдительны, осознаны, медитативны, злоупотребление невозможно.

Если бы Эйнштейн был также и буддой, то атомная энергия существовала бы, но не было бы атомных бомб, и атомная энергия стала бы благословением – величайшим благословением. Земля превратилась бы в рай. Но Альберт Эйнштейн не будда; к несчастью, он ничего не знает о медитации – великолепный ум, лишенный, однако, хозяина; великолепный механизм, великолепный самолет без пилота.

Я слышал, что был сконструирован самолет, способный летать на большие расстояния без помощи летчика – автоматический, беспилотный. По этому поводу было много радости и энтузиазма, и в первом полете автоматический механизм обратился к пассажирам: «Мы летим на такой-то высоте, с такой-то скоростью, температура за бортом такая-то. Пожалуйста, не волнуйтесь. Ничего не может сломаться, ничего не может сломаться, ничего не может сломаться, ничего не может сломаться…» и так далее! Он уже сломался. Подумайте об этих пассажирах, о том, что должно было с ними произойти! Итак, что делать?

В результате работы ума была создана великолепная наука, но она находится в руках рабов. Нужно, чтобы в человеческом мире возобладали будды – причем одного или двух будд недостаточно. В каждой области, в каждом направлении, в каждом измерении жизни нужно множество, множество будд, чтобы можно было использовать ум. В противном случае возникает опасность, потому что ум никогда не был настолько эффективен, как в наши дни. Ум никогда не был таким изощренным, таким могущественным, как теперь.

Мы отдали атомные бомбы в руки детей. Если катастрофы не произойдет, это будет чудом. Все шансы за то, что катастрофа неизбежно случится. С атомными бомбами играют дети.

Политики – это самые незрелые умы в мире. Только третьесортные умы начинают интересоваться политикой; политиками становятся посредственности и люди, страдающие комплексом неполноценности. И в руках у этих людей атомные бомбы, водородные бомбы, лазерные лучи и прочее, и прочее.

В любой момент вы можете погибнуть! – возможно, я не успею закончить свою беседу. В любой момент… Мы сидим на куче водородных бомб, и их столько… просто невероятно, насколько глупым может быть человек. У нас столько водородных бомб, что мы можем уничтожить каждого человека семьсот раз. Какая глупость! Для чего? Человек умирает только один раз. Если вы хотите проявить предусмотрительность, можно убить его дважды – но какой смысл делать это семьсот раз?

И они непрерывно производят все больше и больше. Вся Земля заполнена водородными бомбами, мы можем разрушить семьсот таких планет, как наша. И, тем не менее, семьдесят процентов своей энергии мы вкладываем в военные программы. Кажется, вся наша планета превратилась в сумасшедший дом.

Вы говорите: «Ведь не вызывает сомнений, что мы все пользуемся им и нуждаемся в нем, и мне кажется, что мы имеем право критиковать ум лишь тогда, когда обращаемся с ним неправильно – то есть используем его как защиту от слишком глубоких чувств и от выхода за его собственные пределы».

Я не критикую ум. На самом деле, если вы поймете, о чем я говорю, вы сможете ценить его еще больше, пользоваться им еще лучше. Если вы выйдете за пределы ума, станете его свидетелем и познаете, что вы отделены от него, что ум больше не властен над вами, что он больше не гипнотизирует вас, вы начнете ценить его по-настоящему. Я высоко ценю ум. И вы также начнете его использовать и никогда не сможете злоупотребить им. Осознающий человек не может злоупотребить ничем.

Последний вопрос:

Ошо,

Я обнаружил, что, когда я вижу особенно привлекательную женщину и погружаюсь в сладостное безмолвие, я совершенно забываю о философии или религии, теряя и находя себя в текущем мгновении. Думаю, что животные мудры потому, что Бог не обременяет их метафизикой. Я хочу выкинуть свои книги… Но все-таки они мне нравятся…

Женщина – это метафизика, философия, поэзия. Равно как и мужчина. Конечно, столкнувшись с живой метафизикой, с живой философией, с живой поэзией, вы забудете о метафизике и философии. Способность понимать красоту, пьянеть от нее и тонуть в ней, невероятно ценна.

Если бы, глядя на прекрасную женщину, ты продолжал бы вспоминать Ветхий Завет, Бхагавадгиту или Коран, то с тобой что-то было бы не в порядке. Это значило бы, что с тобой что-то не так. Твой вопрос показывает, что ты естественен, человечен.

Позволь этой чувствительности расти, и постепенно, постепенно, по мере того, как ты будешь становиться все более чувствительным, все более чувственным, ты начнешь видеть вокруг все больше прекрасного. Чем глубже будет становиться твоя восприимчивость, тем больше будет красоты. И когда ты увидишь все Существование как огромный танец, празднование, это сделает тебя свободным.

Празднование, любовь, красота – освобождают именно они, а не метафизика или философия.

Но я не призываю тебя выбросить книги – потому что есть книги, которые так же прекрасны, которые возникли в результате великих переживаний. Не следует терять себя в них, но прочитать что-нибудь из Шекспира или Калидаса, что-нибудь из Будды или Атиши означает войти в тот же самый мир красоты через другую дверь.

В храм Бога ведут много дверей. Одна из них – красота, другая – мудрость, еще одна – любовь, и так далее, и тому подобное. Это могут быть музыка, поэзия, литература. Цветы на деревьях прекрасны – а как насчет великих поэм? Это цветы осознания.

Тебе не нужно выбрасывать свои книги. Фактически, выбрасывая свои книги, ты просто покажешь, что все еще привязан к ним. Ненависть – это не что иное, как любовь, перевернутая с ног на голову, любовь, выполняющая сиршасану, стойку на голове. Любовь и ненависть нераздельны, они одно. На самом деле, нам следует перестать использовать эти два слова по отдельности, мы должны составить из них одно слово: любовьненависть. Между ними не нужен даже дефис, это просто одна и та же энергия, так же, как тепло и холод, зима и лето, жизнь и смерть, темнота и свет.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.