Глава 25 Мы – древние паломники

Глава 25

Мы – древние паломники

Ты должен отыскать свободу посредством как наблюдения, так и исследования.

Не бахвалься. Не будь снедаем завистью. Не веди себя причудливо. Не ожидай благодарности.

Этот совет, представляющий собой квинтэссенцию, эликсир, посредством которого распространение пяти гниений превращается в путь бодхи, передан через Дхармакирти.

Благодаря пробуждению кармической энергии предыдущей подготовки и благодаря моему интенсивному интересу я презрел страдание и дурную репутацию и искал поучения, чтобы сдерживать цепляние к эго.

Теперь, даже когда я умру, у меня не будет сожалений.

Стремление к свободе – величайшее человеческое стремление. Человек – это и есть страстное стремление к свободе. Свобода – самая суть человеческого сознания: любовь – его периферия, а свобода – его центр.

Когда осуществляется и то, и другое, в жизни нет сожалений. Причем и то, и другое осуществляется одновременно – и никогда по отдельности.

Люди пытались и пытаются осуществить любовь без свободы. Их любовь приносит все больше и больше страдания, все больше и больше рабства. В этом случае любовь оказывается не такой, какой человек ожидает ее увидеть; она оказывается чем-то прямо противоположным. Она расстраивает все надежды, разрушает все ожидания, и жизнь становится пустошью, блужданием ощупью в темноте, когда невозможно найти дверь.

Любовь без свободы естественным образом стремится быть собственнической. А как только появляется собственничество, вы начинаете создавать рабство для других и рабство для самого себя – потому что невозможно кем-то владеть без того, чтобы он владел вами. Вы не можете сделать кого-либо рабом без того, чтобы самому стать рабом. Все, что вы причиняете другим, причиняется и вам.

Это основной принцип, и его необходимо понять: любовь без свободы никогда не приносит реализации.

Были также и люди, которые пытались осуществить другую крайность – свободу без любви. Это монахи, эскаписты, люди, отрекшиеся от мира. Страшась любви, боясь любви, потому что та приносит рабство, они отвергают все ситуации, в которых любовь может течь, расти, может случиться, в которых она возможна. Они прячутся в одиночество. Их одиночество никогда не становится уединенностью, оно остается одиночеством. А одиночество – это негативное состояние; оно совершенно пустое, печальное.

Человек может стать отшельником, но это не приносит ему уединенности. Отшельничество – это всего лишь физическое уединение, уединенность – это духовное уединение. Если вы просто одиноки… а вы будете одиноким, если вы отреклись от мира. Если вы покинули мир из страха, вы будете одиноким, мир будет вас преследовать, вас будут окружать самые разнообразные желания. Вас будут мучить миллионы кошмаров, поскольку то, от чего вы отреклись, не может быть так легко отброшено.

Отречение – это не что иное, как подавление. А чем больше вы что-то подавляете, тем больше вам приходится это подавлять. И чем больше вы продолжаете это подавлять, тем более могущественным оно становится. Оно будет врываться в ваши сны, в ваши галлюцинации. У людей, обитающих в монастырях, начинают возникать галлюцинации; люди, отправляющиеся в гималайские пещеры, рано или поздно теряют контакт с реальностью. Они начинают создавать свою собственную реальность – свою личную, воображаемую реальность.

Христианин будет беседовать с Христом. В своей уединенной пещере он создает Христа лишь для того, чтобы рядом с ним кто-то был, лишь для того, чтобы не быть одиноким. И эти монахи создали множество методов вызывать галлюцинации. Если вы поститесь, то галлюцинации возникают легче. Тело слабеет, вы начинаете терять контроль над реальностью. Чем слабее становится тело, тем больше вероятность галлюцинаций. Люди начинают страдать галлюцинациями, когда они болеют, когда у них жар. То же самое правило: мучайте тело, ослабляйте тело, морите его голодом, и галлюцинировать станет проще.

К вам может прийти Иисус Христос, или Кришна, или Гаутама Будда – вы окажетесь в замечательной компании, однако все это – воображение. Индус никогда не увидит Христа, а христианин никогда не увидит Кришну. Вы увидите лишь то, во что верите, лишь то, что сами создадите своей верой; это проекция.

На рыночной площади создавать проекции трудно, поскольку там множество людей, которые будут отрицать вашу проекцию. Они отведут вас к психиатру, подумают, что у вас съехала крыша. Если вы начнете беседовать с Христом на рыночной площади, то в итоге окажетесь в какой-нибудь больнице.

Но в гималайской пещере, где нет никого, кроме вас, вы вольны создавать все, что хотите. Одиночество причиняет такие страдания, что ради создания себе компании человек начинает верить в собственные галлюцинации. Но это – безумие.

С одной стороны – мирянин, человек, который пытался обрести любовь без свободы и потерпел поражение. Его жизнь – это не что иное, как долгое, долгое рабство, привязывающее его ко многим, многим людям, ко многим, многим вещам. Он прикован – телом, умом и душой; у него нет свободы совершить даже малейшее движение. Это один вид поражения; большая часть человечества застряла в этой крайности.

Некоторые сбежали из мира: видя страдание, они начали поиски другой крайности – свободы, мокши, нирваны. Однако они стали невротиками, психотиками, начали жить в своих собственных грезах. Одиночество так велико, что человеку приходится создавать себе какую-нибудь компанию.

Обе эти крайности потерпели неудачу. И поэтому человечество стоит на распутье. Куда идти? Прошлое потерпело полный крах. Все действия, которые мы предпринимали в прошлом, оказались неудачными, вели в тупик. Куда же теперь идти, что делать?

У Атиши есть для вас важное послание. Это послание всех будд, всех просветленных людей мира. Они говорят: «Любовь и свобода – это не отдельные явления, вы не можете выбирать между ними. Либо у вас должно быть и то, и другое вместе, либо вы должны оставить и то, и другое вместе. Но вы не можете выбирать, не можете иметь лишь одно из двух».

Любовь – это периферия, свобода – это центр.

Нужно расти, поддерживая это тонкое равновесие, до того состояния, в котором любовь и свобода смогут расцвести вместе. А они смогут, поскольку у некоторых редких индивидуальностей это случилось. А если это случилось хотя бы с одной-единственной индивидуальностью за всю историю, это может случиться с каждым человеком. Это ваш потенциал, ваше право по рождению.

Медитация – это равновесие.

Медитация – это птица, у которой есть два крыла: свобода и любовь.

Моя работа здесь, в этом поле будды, состоит в том, чтобы дать вам оба крыла вместе: будьте любящими и будьте свободными, будьте любящими и будьте необладающими. Будьте свободными, но не становитесь холодными; оставайтесь теплыми, согреваемыми любовью.

Ваша свобода и ваша любовь должны расти рука об руку, в глубоких объятиях, в своеобразном танце, помогая друг другу. И тогда рождается целостный человек, который живет в мире, но вовсе не принадлежит миру. Тогда рождается человек, в котором крайности встречаются, сливаются и взаимно дополняют друг друга; тогда человек становится богатым. Просто любить без свободы означает быть обделенным, а просто быть свободным без любви означает жить в одиночестве, грусти, темноте. Для того, чтобы росла любовь, нужна свобода; чтобы питать свободу, требуется любовь.

Мои саньясины все время должны помнить о том, что между любовью и свободой нельзя делать выбор. Они обе должны быть впитаны вместе, усвоены вместе. Любовь должна стать вашей периферией, вашим действием, а свобода должна стать вашей сутью, вашим центром, вашей душой.

Первая сутра:

Ты должен отыскать свободу посредством как наблюдения, так и исследования.

Свобода может быть трех видов, и эти три вида нужно хорошо понять. Первый вид – это «свобода от», второй вид – «свобода для», и третий вид – это просто свобода, ни «от», ни «для». Первый вид, «свобода от» – это реагирование. Оно ориентировано на прошлое; вы сражаетесь с прошлым, вы хотите от него избавиться, вы одержимы им.

Именно эту свободу, «свободу от»: от прошлых травм, детских ран, – пытается дать вам психоанализ. Терапия ранних детских переживаний большей частью основывается на прошлом. Чтобы освободиться от прошлого, вы должны вернуться назад, к самому первому крику, и тогда вы станете свободными. Таким образом, свобода означает – для терапии ранних детских переживаний, для психоанализа и для других методов психотерапии, – что прошлое должно быть отброшено. Вы должны бороться с ним, должны каким-то образом ухитриться выпутаться из прошлого; тогда вы станете свободным.

Что касается этой свободы, Карл Маркс и Зигмунд Фрейд не противостоят друг другу; они соглашаются. Карл Маркс говорит, что нужно освободиться от прошлого, от всех прошлых социальных, экономических структур. Его подход – политический. У Фрейда психологический подход, но оба они основываются на идее «свободы от».

Все политические реформы – это реагирование. А когда вы реагируете, вы вовсе не свободны. Это необходимо понять. Это дает вам лишь видимость свободы, но это не подлинная свобода. Подлинная свобода не может возникнуть из реагирования. И только полная свобода является подлинной.

Вы можете выступать против прошлого, но как раз в результате этого вашего противостояния прошлое ловит вас, подкравшись с черного хода. Именно поэтому снова и снова происходит так, что вы становитесь таким же, как тот, с кем вы боретесь. Выбирайте своих врагов очень тщательно, потому что вы будете ими обусловлены! Очевидно, что, сражаясь с ними, вы будете вынуждены изучить их стратегию. Вам придется изучить их тактику, их образ действия. Постепенно, постепенно враги становятся очень похожими – более похожими, чем друзья.

Это случилось в Советской России… Когда произошла революция, когда коммунисты изменили всю социальную структуру, а царь был убит, возникло очень странное явление. Люди, убившие царя, оказались еще большими царями, чем сами цари. Иосиф Сталин оказался гораздо более грозным, чем Иван Грозный. Иван Грозный – ничто по сравнению с Иосифом Сталиным.

И это естественное явление. Я вовсе не обвиняю Иосифа Сталина, я могу понять, что произошло на самом деле. Если вы боретесь против царя, вам приходится изучать его образ действия, и, к тому времени, как вы победите, вы настолько хорошо, настолько досконально изучите его методы, что они станут вашими. Вы начнете использовать те же методы против ваших врагов. Именно поэтому любая революция терпела поражение. Люди меняются, но структуры остаются теми же самыми, потому что идея «свободы от» неверна в своей основе.

Вторая идея – это «свобода для»; она ориентирована на будущее. Первая свобода – политическая; вторая же – более поэтичная, фантастическая, утопическая. Многие люди пробовали и такую свободу, но и она невозможна, поскольку, ориентируясь на будущее, вы не можете жить в настоящем, – а ведь вы должны жить в настоящем. Вы не живете в прошлом и не живете в будущем, вы должны жить в настоящем.

Фантазеры лишь мечтают. В своем воображении они создали прекрасные утопии, однако эти утопии никогда не становятся реальностью, не могут стать реальностью.

Если вы реагируете на прошлое, вы обусловлены прошлым. Если вы забываете прошлое и смотрите в будущее, то вами по-прежнему управляет прошлое, вы просто этого не осознаете. Глядя в будущее, вы видите прекрасные сны, но они не могут изменить реальность. Реальность остается той же самой; сны совершенно неэффективны, бессильны.

Первая свобода, «свобода от» – это реагирование. Вторая свобода, «свобода для» – это революция. Третья свобода, «просто свобода» – это бунт. Она ориентирована на настоящее. Первая свобода – политическая, вторая – поэтическая, а третья – мистическая, религиозная.

Что я имею в виду, когда говорю «просто свобода»? Ни «за», ни «против», ни прошлого, ни будущего, просто пребывание здесь-и-сейчас, просто жизнь от мгновения к мгновению без идеологии, без утопии.

Подлинный саньясин, подлинный мистик не выступает ни против прошлого, ни за будущее. Он настолько поглощен настоящим, что у него нет ни времени, ни энергии для прошлого и будущего. Именно так рождается бунт.

Бунт – это самое прекрасное явление в мире. Будда – бунтарь, равно как и Иисус; Атиша – бунтарь, равно как и Кабир. Это бунтари. Вы ошибетесь, если будете думать о них как о революционерах; это не так. Никто из них не был революционером. Они ориентированы совершенно на другое, они ориентированы на сейчас, здесь. У них нет никаких идей; в сознании не может существовать никакая идеология.

Полнейшая чистота этого мгновения… Эти люди проживают его, наслаждаются им, превращают его в песню, танец. А когда приходит следующее мгновение, они проживают его с той же самой радостью, с тем же самым весельем. Они переходят от мгновения к мгновению, они не планируют наперед.

Именно поэтому на Востоке, где мистики были мощной силой, не появилось ничего похожего на коммунизм. Это западная идея; невозможно представить, чтобы она могла возникнуть в восточном сознании. И ничего подобного утопическим представлениям о будущем – будь то «Утопия» Мора или другие утопии; ведь существует так много социалистов-утопистов – ничего подобного также не возникало.

Однако возникло нечто совершенно иное: Будда, Атиша – индивидуальности, живущие от мгновения к мгновению в такой полной радости, что эта радость начинает заражать. Каждый, кто вступает с ними в контакт, испытывает потрясение, начинает по-новому смотреть на реальность. Эти люди дарят вам новое понимание «здесь-и-сейчас». Это «просто свобода». Помедитируйте над этим.

Не нужна также и никакая психология, и именно поэтому психология не появилась на Востоке. Нет необходимости возвращаться в прошлые травмы. На самом деле, даже если вы и вернетесь в прошлые травмы, вы никогда от них не освободитесь. Возможно, вы станете более принимающими, более понимающими, но вы никогда от них не освободитесь.

Что бы ни говорил основатель первичной психотерапии Артур Янов о постпервичном человеке, он так и не смог создать ни одного постпервичного. Он и сам – не постпервичный человек. Полное освобождение от прошлого, полное освобождение от прошлых ран – такое невозможно. Тем способом, какой используют психоанализ и близкие к нему методы психотерапии, это невозможно. Прошлого не существует. От чего вы пытаетесь освободиться?

В действительности, находясь под воздействием харизматичного психотерапевта, вы начинаете создавать прошлое, соответствующее его представлениям. Вот что происходит: если вы приходите к фрейдисту, вы создаете фрейдистское прошлое, а если приходите к юнгианцу, то создаете юнгианское прошлое. Сейчас это хорошо известный факт – то, что пациенты начинают фантазировать и создавать то прошлое, которое ожидает психотерапевт. Юнгианский пациент очень легко начинает путешествовать в прошлые жизни, вспоминая великие тайны, эзотерические и оккультные. Такое никогда не происходило ни с одним пациентом Фрейда. Фрейдистский пациент предъявляет то, что ожидает Фрейд: либидо, сексуальные фантазии, странные сексуальные фантазии, инцест и всевозможные сексуальные травмы. Эти травмы никогда не всплывают в юнгианской психотерапии. Пациент, подвергающийся первичной психотерапии, начинает издавать крики, которые, возможно, не являются следствием реальных переживаний.

Однако люди очень любезны: если вы предлагаете им идею, они из любезности воплотят ее. На самом деле, пациент начинает относиться к психотерапевту с очень, очень большим сочувствием – ведь этот бедный парень так усердно трудится – и поэтому рано или поздно начинает ему угождать. И вот, на Западе существуют сотни видов психотерапии, и каждый психотерапевт обретает уверенность в своей правоте. Его пациенты его дурачат. И те же самые пациенты идут к другому психотерапевту, и дурачат и его тоже. Пациенты играют в большую игру, и это происходит бессознательно.

Разум настолько огромен, что вы всегда можете выбрать несколько фрагментов, которые будут соответствовать конкретной философии, конкретной психологии или конкретной психотерапии. Человек – это огромный континент, это не мелкое явление. Он может содержать в себе множество фрейдов, множество юнгов, множество адлеров. И вы всегда можете выбрать – внутри вас содержится столь многое, что вы всегда можете найти способ выбрать определенные фрагменты, которые подойдут для той психотерапии, которой вы подвергаетесь.

Восток не создал ничего подобного коммунизму, здесь нет ничего подобного психоанализу, и тому есть причина. Причина в том, что мистик не пытается быть свободным от прошлого, мистик не пытается быть свободным для чего-то в будущем. Стремление мистика к свободе, которую он называет мокшей, полной свободой, никак не связано ни с тем, чего уже нет, ни с тем, чего еще нет. Его всецело интересует только данное мгновение, это крошечное кристально-чистое мгновение.

Быть в данном мгновении означает быть в медитации.

Всецело быть в данном мгновении означает быть в медитации.

А когда медитация случится, вы увидите, как у вас вырастают два крыла: одно из них будет крылом любви, – Атиша называет его состраданием, – а другое будет крылом свободы. И оба они начнут расти одновременно. Это приводит к реализации. И тогда нет ни недовольства, ни сожаления. Атиша прав; он говорит:

Теперь, даже когда я умру, у меня не будет сожалений.

Жизнь достигла реализации. Я познал ее тайны. Я любил, я жил в свободе, я познал все, что требовалось, чтобы обрести удовлетворение. Я полностью реализован. Жизнь была плодотворной. Жизнь не потрачена впустую, она была непрерывным обогащением; я расцвел, и лотос раскрылся.

Умереть, когда ваш внутренний лотос полностью расцвел, умереть в любви, в свободе – это доказательство того, что человек познал жизнь, подтверждение того, что он действительно жил. Все прочие люди просто совершают последовательность пустых телодвижений; они не живут.

Ты должен отыскать свободу посредством как наблюдения, так и исследования.

Как отыскать эту свободу? Как найти эту основополагающую сердцевину своего существа? Это случается в медитации. Атиша называет медитацию «осознанностью». А осознанность необходимо развивать; она пребывает лишь как семя внутри вас, которое может стать деревом. И те две вещи, которые он предлагает, в этом помогут: одна из них – наблюдение, а другая – исследование.

Наблюдение означает: никогда не позволяйте ничему пройти через ваш ум незамеченным. Рассказывают, что Сократ считал жизнь бесполезной, если вы не прожили ее, наблюдая. Жизнь, прожитая без наблюдения, бесполезна.

Наблюдение – это первый шаг: бдительность по отношению к тому, что проходит через ваш ум. А там непрерывное движение – проходит множество мыслей, множество желаний, множество грез. Вы должны быть внимательны; вы должны наблюдать абсолютно все, что проходит через ум. Ни одна мысль не должна пройти незамеченной, поскольку это будет означать, что вы спите. Становитесь все более и более наблюдательными.

И второй шаг – исследование. Сначала наблюдайте, следите, а затем начинайте исследовать корни. Почему определенные вещи происходят снова и снова? Вы снова и снова злитесь: наблюдение просто покажет, что ваш гнев приходит и уходит. Исследование же покажет вам корни гнева, покажет, откуда он приходит – поскольку может оказаться так (и это верно почти во всех случаях), что гнев – всего лишь симптом чего-то другого, чего-то скрытого. Возможно, вы начинаете злиться, потому что задето ваше эго; но эго продолжает прятаться в глубине. Это подобно древесным корням: вы видите листву, но не видите корней.

Наблюдая, вы увидите дерево; исследуя, вы увидите корни. А трансформация возможна только в результате того, что вы видите корни. Вынесите корни на свет, и дерево начнет умирать. Если вы сможете отыскать корень вашего гнева, то удивитесь, потому что гнев начнет исчезать. Если вы сможете обнаружить корень вашей грусти, вы снова удивитесь.

Сначала понаблюдайте за тем, что присутствует в вашем уме постоянно, что повторяется снова и снова. У вас совсем немного мыслей. Если вы понаблюдаете внимательно, то увидите, что у вас есть лишь одна или несколько мыслей, которые снова и снова повторяются, – возможно, в новых формах, в новых цветах, в новых одеждах, в новых масках, но у вас имеется лишь очень немного мыслей.

И если вы углубитесь в мысли со всем вниманием, то удивитесь: у вас есть одна главная мысль.

Гурджиев говорил своим ученикам: «Прежде всего, найдите свою главную черту». А у каждого человека есть главная черта; возможно, это – жадность, возможно – гнев, секс, ревность или что-нибудь еще. Разыщите, что является главной чертой, центром, вокруг которого движутся все ваши мысли и настроения. Если вы смогли обнаружить этот центр, вы нашли корень.

И чудо состоит в том, что если этот корень обнаружен, то вам нет необходимости его перерубать; он перерублен самим фактом его обнаружения. Таков внутренний секрет трансформации.

Снова и снова наблюдайте, как вы становитесь грустным. Неожиданно, ни с чего… Все шло прекрасно, и вдруг что-то щелкает, и вы становитесь печальным. А потом это проходит, а к вечеру возвращается, и так далее, и тому подобное. Почему так происходит?

Сначала наблюдайте, затем исследуйте. Благодаря наблюдению и исследованию внутри вас родится качество, называемое осознанностью. А с возникновением осознанности у вас появляется меч, который может обрубить все корни всех болезней. С рождением осознанности вы постепенно, постепенно выбираетесь из прошлого и из будущего и входите в настоящее. Вы начинаете больше присутствовать в настоящем. Вы приобретаете некое качество присутствия, которого никогда не было раньше; вы приобретаете ясность. И в этом присутствии, когда вы обретете способность ощущать проходящее мгновение, все ваши чувства станут настолько чистыми, настолько чувствительными, настолько чувственными, настолько бдительными и живыми, что вся жизнь приобретет новую интенсивность. Вы приобретете невообразимый вкус к жизни. Мир останется тем же самым, но в то же время станет другим: деревья будут выглядеть зеленее, розы – розовее, люди – более живыми, более прекрасными; тот же самый мир, но камешки на берегу будут выглядеть как алмазы и изумруды.

Когда осознанность укореняется очень, очень глубоко, когда вы присутствуете в настоящем, вы приобретаете психоделическое видение жизни. Именно поэтому мистики говорят о такой безмерной красоте, а вы ее не находите. Мистики говорят о том, что происходит огромное празднование, а вы нигде не видите никакого празднования. Мистики говорят о прекраснейшей музыке, но вы не слышите никакой музыки.

И мистики правы – звучит прекрасная музыка, но вы глухи. Повсюду царит безмерная красота, но вы слепы. Все Существование празднует это самое мгновение, точно так же, как оно праздновало его, когда был жив Атиша. Существование – это празднование.

Но ваше сердце мертво. Бьется лишь ваше физическое сердце, ваше духовное сердце совершенно бездеятельно. А без него вы не сможете увидеть празднование жизни. Как вы можете почувствовать признательность к Богу, если не видите этого празднования? Как вы можете ощутить благодарность к Богу, если не видите этого дара? За что тогда быть благодарными? Вы можете лишь быть полными жалоб, сожалений, недовольства. Вы можете лишь злиться на Существование. Зачем вы были созданы, зачем эти страдания? Вы видите только страдания, потому что ваши глаза способны видеть только страдания. А между тем, Существование – это благословение, блаженство.

Вторая сутра:

Не бахвалься.

Атиша поистине прекрасен, очень телеграфичен. Его сутры выглядят так, как будто он совершает квантовые скачки, они кажутся несвязанными. Это не так; существует внутренняя связь, – поскольку, когда к вам придет это психоделическое видение, вы начнете бахвалиться. Когда к вам придет эта осознанность, обязательно произойдет и эта предпоследняя вылазка эго. Это неизбежно. Вы начнете чувствовать свое духовное превосходство. Вы начнете двигаться как святой, начнете чувствовать и демонстрировать, что вы не простой смертный, что вы исключительный, что вы не принадлежите этому миру, что вы трансцендентальны.

И хотя все это действительно так, Атиша говорит: «Пожалуйста, не бахвальтесь». Он не говорит, что вы лжете. Все эти вещи истинны; когда приходит осознанность, начинают свершаться чудеса. Каждое мгновение становится чудом, и вы начинаете взлетать ввысь, во всем вы начинаете достигать новых вершин. Все, что вы делаете, становится огромным наслаждением, и везде, куда бы вы ни направились, жизнь оказывается просто божественной. И вы также замечаете, что, куда бы вы ни пришли, вы приносите в это место некую святость. Не то чтобы все это было ложью; все это происходит. Но если вы начнете бахвалиться, то все исчезнет, поскольку очень тонким способом проникло эго, а вы не смогли его наблюдать, не смогли его исследовать.

Теперь эго оседлает ваши духовные переживания. Теперь нужно быть очень осторожным. Немедитирующий человек может быть беспечным – он может позволить себе быть беспечным, поскольку ему нечего терять. Медитирующий же человек беспечным быть не может, он может потерять очень многое. Сокровища здесь и сейчас – и они могут быть потеряны в одну секунду.

Когда вы начинаете двигаться в высшие сферы, вы очень легко можете упасть – и это будет очень серьезное падение. Если вы упадете, прогуливаясь по Эм-Джи Роад[23], опасность невелика, однако если вы свалитесь с Эвереста, это будет очень опасно, возможно, вы вообще не выживете.

Поэтому тот, кто начинает двигаться в мире медитации, должен научиться быть очень осторожным. Путь узок, а совсем рядом с ним тянется глубокая пропасть. Один неверный шаг – и вы упадете, и последствия будут серьезными. Возможно, для того, чтобы снова достичь той же высоты, вам потребуются годы или даже жизни. И если вы однажды упали в определенной точке, то тенденция такова, что вы упадете в ней снова; это становится вашей привычкой.

Мое наблюдение таково, что медитирующие приобретают привычку всегда падать на определенной стадии, и поэтому, когда снова наступает эта стадия, они падают. Для того чтобы снова ее достичь, требуются неимоверные усилия, но теперь эта стадия становится точкой, в которой ум неожиданно совершает неверный шаг – по привычке, механически. Поэтому лучше осознавать с самого начала, когда вы впервые поднимаетесь высоко, так чтобы у вас не возникла привычка падать.

Не бахвалься.

Не следует говорить о духовных практиках. Если у вас внутри возникает сильная потребность об этом поговорить, вы можете пойти к своему мастеру, можете поделиться со своим мастером. В этом нет опасности, потому что делиться с мастером всегда полезно. Во-первых, независимо от того, с чем вы придете к мастеру, он заставит вас почувствовать, что это ничего не значит. «Не будь глупцом, это просто коровье дерьмо. Забудь об этом». Даже если вы принесете ему нирвану, он скажет: «Это пустяки – выбрось это! Оставь это там, где оставляешь свои туфли», – даже нирвану!

Это один из секретов мастера в его работе с учеником. Он никогда не похлопает вас по плечу, он никогда не скажет: «Чудесно! Ты просто великолепен, ты достиг!»

Во-вторых, он всегда заставит вас осознать, что переживания, какими бы прекрасными они ни были, – это всего лишь переживания. Настоящее – это не то, что переживается, а тот, кто переживает. Его акцент всегда будет на свидетеле, на внутренней субъективности, а не на объекте.

Кто-то видит восхитительный свет – и это действительно потрясающее наслаждение, когда вы видите внутренний свет. Вы не касаетесь ногами земли, вы в таком восторге, что теряете вес; сила тяжести на вас больше не действует. Вы чувствуете себя так, будто можете взлететь, если вам захочется.

Но если вы придете к мастеру, он скажет: «Ну и что? Это случается с каждым. В этом нет ничего особенного, у других это получается гораздо лучше. Это только переживание, а переживание означает нечто внешнее. Помни о переживающем, помни о том, кто получает переживание света. Ты – не это: ты свидетель этого. Да, свет есть, но ты – не он. Ты – тот, кто видел свет. Помни о видящем».

Мастера – это великие умельцы в том, что касается одурачивания и подножек. Вы можете стоять честно и прямо, а они сделают подсечку, и вы шлепнетесь на землю. И в следующий раз, когда с вами случится великое духовное переживание, вы побоитесь даже прийти к мастеру и рассказать ему об этом. Это очень существенно.

И третье: существуют вещи, с которыми происходит так, что если начать о них рассказывать, если начать выставлять их напоказ, то энергия, необходимая для их питания, начнет уходить в их демонстрацию.

Семя должно быть скрыто в почве. Его нельзя снова и снова вынимать наружу; если вы его извлечете, то убьете его. А эти духовные переживания подобны великим семенам. Ученик должен научиться искусству сохранения секретов. Это одна из самых существенных частей пребывания с мастером: способность хранить секреты.

Я слышал… Один человек разыскивал мастера, который обрел высшую тайну. Человек этот приходил ко многим мастерам, но в итоге оставался разочарованным, неудовлетворенным. И вот он узнал, что далеко-далеко, в глубине пустыни, живет старик, обретший высшую тайну, но он очень несговорчивый; попасть к нему в ученики очень непросто.

Для того человека это был серьезный вызов. Он продал все, что у него было, и отправился в пустыню. Чтобы добраться туда, ему потребовалось три года. Совершенно изможденный, уставший от всех этих поисков… Много раз он решал повернуть назад, но это противоречило его эго, эго искателя: «Что скажут люди? Там, дома, они будут смеяться, они скажут: „Ну, мы же тебе говорили!“»

И поэтому он упорно, стойко продолжал поиски и, в конце концов, достиг цели. Да, в этом старике что-то было; это было совершенно очевидно, совершенно ясно. Наш искатель повидал многих мастеров, но все они были поддельными, фальшивыми; в этом же человеке что-то было. Искатель взглянул старику в глаза и увидел в них такую глубину, какой не видал никогда прежде.

Старик сидел под деревом, и вся аура вокруг дерева была настолько мощной, что человек был ошеломлен. Он почувствовал, что пьянеет. Упав к ногам старика, он взмолился:

– Я пришел, чтобы узнать высшую тайну. Можешь ли ты мне ее открыть?

Мастер ответил:

– В таком случае тебе придется три года хранить молчание; не должно быть произнесено ни одного слова. Служи мне три года в абсолютном молчании. Если ты с этим справишься, я смогу сообщить тебе тайну, поскольку тайну необходимо хранить в тайне. Если ты сможешь в течение трех лет сохранять молчание, это будет доказательством того, что ты способен хранить секреты.

Искатель согласился. Три года оказались действительно долгим сроком… пустыня, никого вокруг, лишь этот старик, и молчание – молчание пустыни, молчание старика, и три года. Это было так, как будто прошло много, много лет. И когда три года истекли, искатель сказал:

– Итак, сэр, три года прошли. Откройте мне тайну.

Мастер ответил:

– Теперь ты должен пообещать, что не откроешь эту тайну никому – никогда, никогда. Необходимо абсолютное обещание.

Искатель воскликнул:

– Обещаю! Обещаю тебе, обещаю Богу, от всего своего сердца, что никогда никому не открою эту тайну.

Старик рассмеялся. Он сказал:

– Хорошо. И ты считаешь, что ты можешь хранить тайну всю жизнь, а я не могу? Это обещание, которое я дал моему собственному мастеру. Я не могу ее открыть! Но я скажу тебе одну вещь, – продолжал он. – То же самое случилось и с моим мастером. Три года я оставался в молчании, и это было так же долго, как это было для тебя. А затем настал день, и я был так счастлив, что мне удалось сохранять молчание эти три года. Произошло в точности то же самое! Я спросил у него про тайну, а он рассмеялся так же, как рассмеялся я, и сказал: «И ты считаешь, что ты можешь хранить тайну всю жизнь, а я не могу?» Так что на самом деле тайны не существует. Все искусство заключается в том, чтобы ее хранить; дело не в тайне. Насколько я понимаю, то же самое происходило снова и снова. Несомненно, это случилось и с моим мастером, и с его мастером, и так далее, и тому подобное. Похоже, что тайны не существует, но мы очень многому научились, храня ее!

Посмотрите, в чем суть: если вы можете хранить тайну… стоит она того или нет, суть не в этом. Суть не в том, существует тайна или нет. Мастер мог прошептать вам на ухо: «Два плюс два – четыре; теперь храни это в тайне». Это подойдет – вопрос не в том, что это; вопрос в том, можете ли вы хранить что-то в себе?

Как раз на днях я сказал Раде:

– Теперь тебе придется хранить это в секрете.

Я не сообщил ей никакого секрета, но она дала обещание.

– Да, – сказала она. – Я сохраню это.

Я сказал ей:

– Ты сплетница, одна из самых больших сплетниц в нашей коммуне, поэтому тебе придется хранить это в секрете.

И она обещала. Я не знаю, что за секрет она обещала хранить, но теперь ей придется его хранить! Искусство состоит в том, чтобы хранить.

Не бахвалься.

Не выставляйте напоказ. Демонстрировать – это естественная тенденция ума. А когда у вас есть нечто особенное, – например, вы можете читать чьи-то мысли, – то совершенно естественно пойти и показать это людям.

Рядом со мной многие годы находился один юноша-мусульманин – очень упрямый парень – и какие бы задания я ему ни давал, он вкладывал в них всю свою энергию. Затем однажды случилось так, что он начал читать чужие мысли. Мне стоило больших трудов убедить его молчать об этом. А ведь чтение чужих мыслей – это правонарушение; это вторжение в частную жизнь.

Поскольку я посоветовал ему скрывать эту способность и никогда ею не пользоваться, он хранил ее в тайне. В результате того, что он сохранил ее в тайне, не демонстрируя и не практикуя, из этой способности возникло другое свойство: он обрел способность с легкостью и без вашего ведома вкладывать мысли вам в голову. Всякий раз, когда он хотел вложить что-нибудь в вашу голову, вы немедленно поступали соответствующим образом. Он превратился в своего рода Дельгадо[24], причем без всяких электродов. Он открыл эту способность случайно…

Однажды я отправил его в поездку; он сидел в автобусе, и неожиданно ему в голову пришла идея, просто идея: если он может читать мысли людей, то не может ли он вложить мысль в чей-нибудь ум? Ни с того ни с сего?

Поскольку насчет этого я не давал ему никаких указаний, он попытался. Он просто попробовал проделать это с человеком, который сидел впереди него. «Упади со своего сиденья» – и человек упал! Парень и сам был потрясен, но затем подумал, что, возможно, это просто совпадение, и человек просто собирался упасть. Тогда он попробовал на другом пассажире, и это снова случилось. Он сильно перепугался, потому что его начала мучить мысль: «А что, если спустить весь автобус под гору?» Ему пришлось попросить водителя остановить автобус и выйти посередине маршрута.

Он вернулся ко мне и сказал: «Это очень опасно. Я попробовал на двух людях; это сработало, а затем ко мне пришла идея: „Почему бы не попробовать с целым автобусом?“»

Когда вы входите в мир медитации, начинают происходить именно такие маленькие штучки. Избегайте их, никогда ими не пользуйтесь, никогда их не демонстрируйте и не рассказывайте о них – потому что, если вы станете о них рассказывать, люди скажут: «Ну а теперь предъяви доказательства». Если вы о них рассказываете, люди потребуют доказательств. Тогда вы начнете практиковать эти вещи и вскоре растеряете энергию.

Энергия нужна для внутреннего питания. Когда у вас внутри что-то растет, вся энергия должна быть превращена в удобрение. Никоим образом не используйте ее вовне. И начинать лучше всего с этого: не бахвальтесь.

Третья сутра:

Не будь снедаем завистью.

Вы можете не найти здесь связь, но она есть. Атиша говорит, что, возможно, вы не бахвалитесь, но бахвалятся другие; тогда возникает зависть. Другие могут начать показывать свое духовное могущество, и благодаря этой демонстрации прочие люди, возможно, начнут их уважать, почитать, считать великими святыми. Вы же храните тайну в своем сердце и при этом знаете, что можете совершать еще большие чудеса, чем они. Но их почитают, а про вас никто ничего не знает, вы – просто никто. Может возникнуть зависть, а если возникает зависть, то это негативная часть бахвальства. Тогда, рано или поздно, вы начнете хвастаться.

Следует понять еще одну вещь… Бывает так, что, когда медитирующий в первый раз приобретает определенную психическую энергию, определенную психическую силу, у него возникает стремление, естественное стремление, ее продемонстрировать. И если медитирующий будет демонстрировать эту силу, то рано или поздно он ее потеряет. Тогда возникает серьезная проблема: теперь он больше не способен это делать, но теперь он пользуется уважением. Его почитают, и люди ожидают от него чудес. И что ему остается делать? Ему придется обратиться к фокусам, ему придется начать обучаться трюкам, чтобы сохранить свой престиж.

Именно это произошло с Сатьей Саи Бабой и подобными ему людьми. Сначала те вещи, которые они делали, были подлинными; первые несколько экспериментов, которые они провели, не были поддельными. Однако затем энергия исчезает. А к тому времени вы уже становитесь знаменитым, и начинают собираться люди, глупые, тупые люди, и они рассчитывают на вас, и от ваших демонстраций зависит все ваше эго.

Теперь единственная возможная альтернатива состоит в том, чтобы научиться волшебным трюкам, чтобы вы могли продолжать поддерживать свой престиж. Если вы бахвалитесь, то рано или поздно вы станете жертвой волшебных трюков. Вам придется им обучиться, чтобы обманывать людей.

Не будьте завистливы, поскольку если вы завидуете, то не сможете долго хранить свой секрет.

И четвертая:

Не веди себя причудливо.

Не стоит напрасно раздражать людей, претендуя на большую, чем у прочих, духовность, претендуя на большую святость, на исключительность. Не раздражайте людей, не ведите себя подобным образом. Почему? – Потому что трудности и без того возникнут, так что, пожалуйста, не создавайте их себе дополнительно.

Сама ваша претензия создаст для вас трудности, поэтому, по крайней мере, насколько возможно, старайтесь не раздражать людей. Если вы будете претендовать на большую духовность, вы создадите соперников. Если вы будете претендовать на то, что вы особенный, появятся другие, которые будут это отрицать. Возникнут споры, ненужные дискуссии, враждебность.

Атиша говорит это по совершенно особой причине. Эта причина состоит в том, что самого присутствия человека, обладающего определенными духовными качествами, достаточно, чтобы создать для него неприятности, поскольку слепые люди не любят зрячих. Те, кто всю жизнь провел в темноте, не любят тех, кто приносит им свет, они их ненавидят – поскольку присутствие человека света для них оскорбительно; оно заставляет их чувствовать себя неполноценными.

И это происходит само собой; поэтому, пожалуйста, не делайте ничего, чтобы это усугубить. Даже если вы храните все в тайне, некоторые люди все равно об этом узнают. Присутствие этого качества таково, что некоторые люди неизбежно вас найдут. Даже если вы скроетесь в Гималаях, некоторые люди обязательно начнут вас искать и разыскивать, потому что они – искатели. Это люди, которые очень чувствительны, которые в течение многих жизней искали случая, чтобы в их жизни что-то произошло. Вы станете известным. Нет необходимости бахвалиться, нет необходимости завидовать. Постарайтесь скрыть себя так, как это только возможно; вы все равно станете известным.

Невозможно спрятать свет под кустом; он будет виден. Невозможно спрятать свет; он будет сиять. И когда вокруг вас начнут собираться искатели, когда начнут приходить ученики и приверженцы, большая часть общества будет сильно раздражена вашим поведением, общество будет на вас злиться. Общество попытается уничтожить и вас, и всю вашу работу, и всю вашу коммуну.

Почему? – Потому что вы подрываете общество, вы перерубаете самые его корни. Общество живет амбициями, а вы учите неамбициозной жизни. Оно следует по пути Макиавелли, а вы учите пути Будды. Оно живет насилием, завистью, собственничеством, а вы учите любви. Вы подрываете самые его основы, разрушаете самые его корни. Общество не может вас простить, оно отомстит. Поэтому лучше всего быть очень осторожным.

Не ожидай благодарности.

Это естественно; когда вы все ближе и ближе подходите к Богу, совершенно естественно полагать, что люди будут вам благодарны. Вы преподносите им дар, величайший дар, какой только возможен, дар Бога. Совершенно естественно предполагать, что люди будут вам благодарны. Не ожидайте этого, ожидайте прямо противоположного – что люди никогда не смогут вас простить. Чем больше дар, который вы им преподносите, тем больше будет их гнев. Они распнут вас, отравят – ожидайте чего-то подобного.

Даже Иисус не ожидал, что его подвергнут таким мучениям, что ему будет уготовано столько страданий. Он кричал Богу с креста: «Ты покинул меня? Почему? Почему это происходит со мной? Что плохого я сделал?» Где-то глубоко внутри он не ожидал, что случится распятие.

Атиша очень ясно советует своим ученикам:

Не ожидай благодарности.

Напротив, ожидайте, что люди будут сердиты, раздражены, мстительны, что они будут настроены к вам враждебно. Надейтесь на лучшее и ожидайте худшего. Если они вас не убьют, будьте им благодарны.

Один из учеников Будды собирался в путь, чтобы распространять послание своего мастера. Будда спросил его:

– Куда ты пойдешь, в каком направлении, в какую провинцию?

Тот ответил, что направится в отдаленный уголок Бихара, который назывался Сукха:

– Поскольку в этих местах еще не бывал ни один твой ученик.

Будда сказал:

– Прежде, чем ты примешь решение, ответь на три вопроса. Во-первых, известно ли тебе, что люди в этой провинции очень вспыльчивые, жестокие, кровожадные? Идти к ним опасно; именно поэтому никто из учеников до сих пор не помышлял о том, чтобы туда пойти. Если они будут оскорблять тебя, а они будут тебя оскорблять, как ты собираешься им ответить? Что будет происходить у тебя в сердце?

Ученик ответил:

– Ты отлично знаешь, что будет происходить у меня в сердце, поскольку ты знаешь мое сердце, поскольку ты и есть мое сердце. Зачем эти ненужные вопросы? Но раз ты спрашиваешь, я должен отвечать. Если они будут меня оскорблять, то глубоко в своем сердце я буду чувствовать к ним благодарность за то, что они всего лишь оскорбляют меня; ведь они могли бы меня избить.

Будда сказал:

– Теперь второй вопрос. Они будут тебя бить, тебя побьют. Что случится с тобой тогда? Что ты тогда подумаешь?

Ученик ответил:

– Ты прекрасно это знаешь. Я буду им благодарен, поскольку подумаю, что они всего лишь бьют меня, хотя могли бы убить.

Будда сказал:

– Теперь третий вопрос. Они могут тебя убить. И если они тебя убьют, что с тобой случится? Что ты подумаешь в своем сердце?

Ученик ответил:

– Ты отлично это знаешь, ты задаешь ненужные вопросы. Но поскольку ты спрашиваешь, я должен отвечать. Если они меня убьют, я буду благодарен, поскольку они подарили мне прекрасный шанс, величайший вызов.

Способны ли вы быть благодарными даже тем, кто вас убивает? Величайший вызов!

– Я буду им благодарен, поскольку они убивают меня и забирают у меня жизнь – жизнь, в которой я, возможно, совершил много неправильного. Теперь этой возможности больше не будет; я уже никогда не совершу ничего неправильного. Жизнь, в которой я, возможно, потерял свою осознанность… Теперь, когда они забирают у меня эту жизнь, я больше не смогу потерять осознанность. Я буду им благодарен, в высшей степени благодарен, потому что когда кого-то убивают, если при этом он сможет оставаться бдительным, эта жизнь станет его последней жизнью; он больше не вернется на Землю. Я буду думать, что эти люди – мои друзья, что они освобождают меня от рабства. Я всегда буду вспоминать их с огромной признательностью в сердце.

Будда сказал:

– Теперь можешь идти куда хочешь, потому что, куда бы ты ни пошел, ты везде сможешь излучать мою энергию. Ты сможешь делиться моей любовью и моим состраданием, сможешь делать людей бдительными, осознанными. Ты готов.

Атиша говорит: «Не ожидай благодарности». Напротив, будьте благодарны, если вам причиняют какое-то зло. Это естественно, вам следует хорошо это знать, вам следует этого ожидать. Если этого не происходит, то это чудо. Если Иисуса не распнут, если Сократа не отравят, если Махавиру не будут снова и снова избивать, если на жизнь Будды не будет совершено множество покушений, это будет чудом. Всего этого следует ожидать. Именно так живет большая часть человечества – в темноте, в густой темноте; от их темноты нельзя ожидать большего.

Этот совет, представляющий собой квинтэссенцию, эликсир, посредством которого распространение пяти гниений превращается в путь бодхи, передан через Дхармакирти.

Первым мастером был Гаутама Будда, но мастером Атиши является Дхармакирти. Ученик никогда не забывает мастера, даже когда он сам становится просветленным. Его благодарность не исчезает и после этого; на самом деле, она вырастает, становится полной, абсолютной. Атиша помнит своего мастера Дхармакирти. Именно Дхармакирти отправил его к Дхармаракшите, чтобы Атиша продолжил обучение, и именно Дхармакирти сказал ему: «После Дхармаракшиты отправляйся к Йогин Майтрейе, чтобы продолжить обучение». Но он следовал указаниям своего мастера, Дхармакирти.

Дхармакирти – один из самых знаменитых буддийских мастеров. Многие его ученики стали просветленными. Атиша – лишь один из его учеников, хотя и самый известный. Он говорит:

Этот совет, представляющий собой квинтэссенцию, эликсир…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.