Глава 24. Сценарии

Глава 24. Сценарии

Мы приходим сюда, на Землю, из разных Игр. И то, что тут все рядом находимся, на одной площадке, совсем не означает, что все мы из одной Игры. Да, все наши пути пересекались и мы тысячи раз встречались друг с другом. Роли мои менялись, и ваши тоже, иногда на совершенно противоположные. Положительные герои становились злодеями, а разбойники переполнялись добродетелью. И, не узнавая друг друга, потеряв память, мы все равно сохраняли чувство узнавания. Что-то невыразимо большое и вечное — индивидуальная направленность, которую мы понимаем и чувствуем в своем сердце.

И это позволяло вопреки всем принятым шаблонам — любить своего злейшего врага, любить его вопреки всем доводам «здравомыслящих людей». Любить, потому что память об ином ходе событий, о другой игре с этим существом стучит в сердце, не давая ему иссохнуть в дикой злобе.

И это спасало. От чего? Вероятно, от забвения своей извечной сути, переходящей по ступеням созидания вначале, а потом и в разрушение того, первоначально созданного творения. И затем вновь по руинам, расчищая эмоциональные завалы, начинаем созидать, чтобы потом разрушить. Вот так, по лестнице вверх-вниз, вверх-вниз.

На какой-то ступеньке этой лестницы останавливаемся, замираем, врастая в нее корнями (так как уж очень по нраву пришлась Игра и Сценарий). Затем начинаем считать ее своей, сначала не желая с нее сойти, а потом взращиваем страх — потерять это местоположение. И всеми фибрами своей души начинаем цепляться за эту ступеньку, то есть Игру и Игроков. Но сила иллюзии иссякает не вдруг, конечно, а постепенно, и все это начинает рассыпаться. А корни-то уже разрослись во все стороны. Укоренились мы в этой своей любимой Игре, изучили правила, получили статус, приспособились. И поглядывать начинаем на ступеньку повыше — заманчиво получить большие возможности. Подпрыгнуть бы, долететь до неё, да крылья на корм корням пошли, и попытка прыжка переходит в падение. Ноги-то еще там, на прежней высоте, а мордочка уже в лужице, которая на ступеньку ниже. Обидно, как обидно падать у всех на виду. И вместо того чтобы освобождать свои ноги от вросших корней на том месте, где нас уже нет, начинаем пускать пузыри, наполняя их своей обидой.

Кроме ступенек, если осмотреться, есть еще много кое-чего интересного. Можно назвать это интересным или полезным, а можно и не вешать ярлыков. Только вот ступени Игры настолько впитали наше внимание, настолько стали понятны и знакомы, привычны и родны, что не возникает сомнения, что оно так было, есть и будет. Вот это самое Есть, то есть Кушать, является очень интересным действием, на которое стоит обратить внимание.

Ступени впитали наше внимание, то есть Съели. Что это такое — ступени? А это наши былые воплощения, прошлые жизни то есть. Вот эта, которая там, на высоте, такая огромная и практически без границ — это тоже Я. Как мое имя звучало тогда? Планета ли, Звезда ли, а может, Вселенная?

Безмерное количество времени пребывания в этой роли, владения неограниченным пространством, светом и звуком. Отсюда, из своего маленького человеческого тельца, не понять всего в полной мере, только восторг и восхищение от минувших возможностей. А еще огромная грусть, необъятная, необъяснимая. Грустим об утерянном владычестве. Там ступенька есть и пониже. И там оставлен мой след. Она не так безгранична по сравнению с предыдущей. Велика она, конечно, мне сегодняшней. Великая и всемогущая, как там меня называли?.. Да, наверное, уже не так важно, думается мне, глядя на это колесо Мебиуса, состоящее из ступеней воплощений, того, что называется Я. Чем «пониже» они расположены, тем и площадка поменьше, да и поскромнее условия проживания. Так по нисходящей спирали катимся, катимся, получая впечатления от всего происходящего с нами, а впечатляясь — наслаждаемся. И счастьем, и горем, и победами, а потом и поражениями, встречами и потерями, вдохновением и забытьем. Забыть. За-быть. За пределом того, где Быть. Если там мы Быть, то как называть то, в чем сегодня находимся?

Не-Быть. Находимся в том, что не существует, Иллюзия, Майя. Она кажется единственным, что есть, мы аукаем во Вселенную, надеясь услышать братьев по разуму, только там тишина. Не потому, что не отвечают или некому, а потому, что не слышим ответа. Нам-то, эгоистам, надо, чтобы ответили на нашем, родном языке. Чтобы они к нам, а не мы к ним. Мы-то, люди, считаем себя пупом вселенной, но живем на её окраине, на выселках.

Мы за занавесом, за—Быть. Где есть Быть, там о нас знают, слышат, и им кажется непонятным, как это тут нам плохо, слепым и глухим.

Со стороны всегда легко и интересно наблюдать. За тем, как кто-то, например, копает землю. Ловко так, лопатой туда-сюда. Легко! И только непонятно потом, почему бросил эту лопату-то да и свалился на землю, на тот же самый бугорок, который накидал. Ведь было так красиво и легко. А если решите, что проблема его изнеможения в лопате, и желая помочь, попробуете забрать ее. Из рук не вырвать — мое это, мое.

Освобождаться надо не от лопаты и места того, где канавы копают, а от сценария в уме, тогда из наблюдаемого переходишь на место наблюдателя. И так, потихоньку, надо из подвальчика Вселенной выходить, по шаткой да скользкой лестничке! А вот когда из недр подвальчика да на Свет Божий, там и лестничка поприличнее высветится, со ступеньками пошире.

Из подвала своей самости выползти — труд немалый. А вот потом, при свете да по устойчивым ступеням, может быть, и полегче двигаться. Да только соблазнов залипнуть на достигнутом положении, с каждым шагом все больше и больше. И желающие себе всю ступеньку, которая повыше, захватить, тоже имеются. Сначала начинается обнимание, а потом всем становится тесно, и вроде бы это и является оправданием следующего действия — расталкивания локтями ближних. То есть тех, кто слишком (на твой взгляд) приблизился к тебе. Потому что они тоже желают вот на этой понравившейся, ставшей тебе родной ступенечке закрепиться, пустить корни.

Выражение есть такое — «Искоренение привычек». Вот и искореняем привычки, только в основном друг дружке. С одной стороны, можно и обидеться на всех. А если копнуть поглубже, то видно, что помогают не прирасти к этому, уже ставшему родным и знакомым, болоту, а шагнуть дальше и выше.

Но есть еще такое действо, как толкнуть в спину. Это, конечно, не одобряется вслух, хотя частенько присутствует во взаимоотношениях.

Некое разнообразие присутствует в Восхождении.

«Давайте все вместе. (шагнем, осудим, выгоним, исключим и так далее)».

«Я один, ко мне не подходить, а то. (спрыгну, побью, убью и так далее)».

«А вот его поднимем, поможем шагнуть на то, что повыше, а он нас отсюда вытянет».

И помогают ведь, только вот мало кто вспоминает об этом (много примеров есть в Истории).

Ну а там, на отшибе, никому не мешая, не указывая, в связке друг с другом, с подстраховкой, идут те, кто к восхождениям готов. Без суеты, шаг за шагом, передавая опыт с верхних этажей — нижним, блюдя правдивость и праведность, пытаются передавать без искажений знания, так и идут из века в век, из тысячелетия в тысячелетие. Говорят — доходят. Это те говорят, кто в хвосте находится (в общем, на нашем с вами уровне). Им сверху по цепочке передали, дескать, первый — дошел.

Как их назвать, впрочем, без разницы: есть Буддисты, есть Кришнаиты, Дон Хуановцы - названия не важны. Суть в Сотрудничестве. Тут прослеживается некое целесообразие, никто не соперничает ни с кем, не хвастает достигнутым уровнем, а каждый на своей ступеньке делает то, что по его природе и местоположению положено. Служат Богу и друг другу; кого-то подтянут (при условии, что тот старается изо всех сил), кому помощь оказывают. А кого-то и поддержат, если вдруг оступился по незнанию или торопливости. И ведь — Идут! Не удерживают силой недовольных своим положением собратьев. На других ступеньках места достаточно, недовольный иди недовольным — с Богом, там тебе и интересней потолкаться да в Революциях поучаствовать, кого-нибудь свергнуть, сдернуть за ногу.

Так что на самом деле каждый выбирает сценарий по душе, и если уж завяз в какой-то Игре, то сам из нее и выходи, без обвинений кого-либо, в первую очередь себя.