Глава 9
Глава 9
Подлинные чудеса
Однажды Хасан случайно встретил Рабию, сидевшую в окружении большого числа созерцателей, и сказал: «Я могу ходить по воде. Пойдем, прогуляемся по озеру, присядем на волнах, заведем духовную дискуссию».
Рабия ответила: «Если ты хочешь обособиться от этой благородной компании, почему бы тебе не отправиться со мной, мы могли бы вместе взлететь в воздух и усесться там, беседуя?»
Хасан сказал: «Я не могу этого сделать, так как не обладаю той способностью, о которой ты говоришь».
Рабия сказала: «Твоя способность не тонуть присуща рыбам. Мое умение летать по воздуху есть у мух. Эти способности не являются частью настоящей истины — они могут стать основанием для самомнения и конкуренции, но не духовности».
Игры эго — едва уловимые, и если кто-то пытается отбросить эго, эти игры становятся еще менее уловимыми. Но если кто-то решил по-настоящему отбросить его любым способом, оно может применить очень искусную стратегию, чтобы защитить себя, оно может стать безэговым, изображать смирение, скромность, говорить вам, что теперь нет нужды с ним бороться...
Эго — одна из основных проблем, с которыми может столкнуться человек. Нужно правильно понимать особенности эго, иначе вы никогда не сможете от него избавиться. А пока вы не избавитесь от эго, невозможно встретить Бога. Именно эго является барьером между вами и реальностью.
Эго выполняет функцию барьера, потому что оно — одно из самых нереальных из всех возможных вещей. Эго — это фикция, оно не является фактом. Оно поддерживается обусловленностью, гипнозом, оно держится на тысяче и одной подпорке. Это фикция — потому что существование едино. Оно может иметь только один центр, оно не может иметь миллионы центров.
Что такое эго? Эго — это представление о том, что «я являюсь центром Вселенной». Вот что такое эго — сведенное к своей основе — это представление о том, что «я являюсь центром Вселенной». Хотя «Я» никак не может быть центром Вселенной, но у каждого есть идея того, что «я являюсь центром Вселенной».
И вторая часть эго: оно разделяет, это выдумка, которая отделяет вас от целого. Оно дает вам представление о том, что вы независимы, что вы остров — а вы им не являетесь. Существование — это огромный бесконечный континент, в нем нет островов. Вы не отдельны, вы не независимы.
Помните: когда я говорю, что вы не независимы, я не подразумеваю того, что вы зависимы — потому что сама идея зависимости снова будет предполагать наличие эго. Нет никого, кто был бы независимым, нет никого, кто был бы зависимым. Мы живем во взаимозависимости, во взаимном существовании, во взаимности. Мы — части друг друга, члены друг друга. Деревья проникают в вас, камни проникают в вас, реки проникают в вас — и вы проникаете в реки, в деревья и в камни. Самая далекая звезда связана с вами. И когда вы моргаете, вы меняете качество всего существования. Все бесконечно взаимосвязано, переплетено. Никто не отделен.
Поэтому никто не может быть независимым, никто не может быть зависимым. Независимость и зависимость — это две стороны одной монеты, называемой эго. Настоящий человек — это ни то, ни другое. Настоящий человек просто не существует как человек, у него нет границ. Он существует как Бог, не как человек.
Недавно кто-то задал вопрос: «Что означает бхагаван?» Это означает переживание взаимозависимости. Это означает переживание бесконечной взаимности. Это означает единство с целым. Это означает: «Я больше не отделен». И если я больше не отделен, меня нет — потому что я могу быть, только когда я отделен. Нет способа быть, не будучи отдельным.
Поэтому, с одной стороны, эго создает разделение, с другой стороны, оно создает беспокойство, страх — страх смерти. Страх смерти приходит из эго, на самом деле смерти нет, смерти никогда и не было. Смерть не существует. Если я един с целым, тогда как может существовать смерть? Целое никогда не умирало, целое всегда было, целое всегда будет оставаться.
Океан никогда не умирает. Только рябь и волны приходят и уходят. Как только волна думает: «Я отдельна от океана», у нее возникает огромное беспокойство. Тогда приходит смерть — рано или поздно. Она уже в пути, она идет. И этот страх, и это беспокойство... Но если волна знает: «Я не отдельна, как я могу умереть? Умереть значит быть отдельной. Если я едина с океаном, волна я или нет, не имеет значения. То, что существует во мне, это океан. Он был до меня, будет после того, как меня не станет. На самом деле, я никогда не приходила и никогда не уходила, это было просто проявлением Вселенной», — тогда смерть исчезает, рождение исчезает. В противном случае эго создает страх, что «я умру», и сердце испытывает постоянную дрожь.
С эго вы никогда не можете расслабиться. Ваши мучения — это эго и ничего более. «Бхагаван» не равно слову «Бог» — которое стало очень грязным из-за неправильных ассоциаций — «бхагаван» означает переживание единения, переживание того, что «между мной и целым нет стены», что «я не имею границ», что «меня нет, есть целое». Если вы чувствуете границу, вы ограничены, малы. Тогда ваше ограничение приносит боль, ранит — вы так ограничены, так малы. Поэтому вы хотите стать большими.
Просто посмотрите на механизм эго. Сначала эго заставляет вас почувствовать себя маленькими, оно создает некое чувство неполноценности, что «я такой крошечный против такого большого мира, и я должен сам стать большим — большим в деньгах, большим во власти. Я должен быть президентом или премьер-министром, или самым богатым человеком в мире, или я должен стать Александром Великим, или кем-то еще подобным». Потому что эго заставляет вас чувствовать себя ограниченными, а ограничения никому не по душе. Тогда возникает желание стать больше. И вы продолжаете надуваться, но чем больше вы надуваетесь, тем более эгоистичными вы становитесь — потому что вы растите в себе лишь эго.
Посмотрите на абсурдность всего этого. Чем больше вы становитесь, тем эгоистичнее вы становитесь — ведь вы начинаете думать: «Теперь я кто-то». И чем более эгоистичными вы становитесь, тем более ничтожными вы себя ощущаете. Это выглядит парадоксально: чем больше вы становитесь, тем более ничтожными вы себя ощущаете. И снова и снова возникает лихорадочное желание стать больше. С эго никто не может стать больше. Это невозможно.
Только отбросив эго, человек действительно становится большим — не просто большим, он становится по-настоящему бесконечным, потому что тогда у вас нет границ. Даже если и можно говорить о каких-то границах, то это границы существования — а их нет. Существование безгранично. Оно не может нигде закончиться, ни во времени, ни в пространстве. В обоих измерениях оно бесконечно, оно бесконечно бесконечно.
Даже не пытайтесь отбросить эго. Вы не можете его отбросить, потому что оно выдумка, не факт. Если вы попытаетесь отбросить его, вы создадите другую фикцию — что «теперь у меня нет эго». Если вы попытаетесь отбросить его, если вы станете скромными, если вы будете практиковать смирение, вы снова придете к эго, только с другой стороны. Вы начнете думать: «Я самый скромный человек в мире, наискромнейший».
Разговаривали три монаха. Один из них был строгим цистерцианцем. Он говорил: «Никто не может соперничать с нами в том, что касается аскетизма». Цистерцианцы действительно очень аскетичны, это самые невротичные из всех разновидностей христианских монахов.
Второй монах был ученым католиком. Он говорил: «Это так. Но никто не может соперничать с нами в том, что касается изучения Писания».
Оба посмотрели на третьего, баптиста. Они хотели, чтобы тот объявил, какими добродетелями обладал он. Баптист ответил: «Мы никто в том, что касается аскетизма, мы никто в том, что касается Писания, но если речь идет о скромности, то мы на первом месте».
Скромность... и «мы на первом месте!»
Так работает человеческое эго. Вы не можете его отбросить — потому что его нет, как вы можете его отбросить? Вы можете что-то отбросить, если оно есть. Вы не можете с ним бороться, как можно бороться с тем, чего нет? Вы не можете его убить, как вы можете убить то, чего нет?
Что тогда можно сделать? Можно только понять. Можно вглядеться в его механизм — как функционирует вся эта фикция. Как только вы рассмотрели фикцию вдоль и поперек, от края до края, от «А» до «Я», не то чтобы вы отбросили тем самым эго — в самом этом понимании эго исчезает. Фактически, говорить, что оно исчезает, неверно, его просто не было. Вы приходите к поразительному пониманию: вы верили в то, чего нет. Его не было с самого начала.
Это так же, как если бы вы находились в комнате, и кто-то сказал вам, что в этой комнате есть привидение. Теперь вы не можете заснуть. Не из-за самого привидения, а только из-за мысли о том, что тут привидение, и если вы заснете, вы окажетесь в опасности — привидение может на вас наброситься, может сесть на вас, может выпить вашу кровь или еще что-то. Привидения — ненадежные товарищи. Никто не знает, что сделает привидение. Вы уже не можете спать, вы не можете себе позволить в такой ситуации спать.
И чем меньше вы спите, тем больше вы устаете, тем более и более вы будете верить в привидение — потому что чем слабее вы становитесь, тем сильнее становится привидение. Посреди ночи, когда весь мир заснул, все стихло, вам станет еще страшнее, теперь вы совершенно одни. Все уснули. Даже движение на дороге остановилось. Теперь никого нет. Если появится привидение, вы одни. Даже если вы закричите, вас никто не услышит. Теперь вы еще более обеспокоены. И маленькая крыса, пробегающая мимо, или просто птица, бьющая крыльями на дереве, или сухой лист, несомый ветром по дороге, — этого достаточно! Вы можете полностью потерять сознание.
Ничего не было с самого начала. Вы все это создали. Вы погрузились в идею, и идея стала реальной. Теперь вы не можете бороться с этим привидением, вы можете только напряженно всматриваться, есть призрак или его нет. Вы должны просто понять. Вы должны увидеть механизм — как мысль о привидении управляет вами. Это только мысль — ваша мысль.
В случае с эго все точно так же. Эго — это призрак. Оно не реально, оно совершенно не реально. Но оно глубоко укоренилось в вас, по определенным причинам. Во-первых, это нужно обществу. Если в вас не укоренить эго, вы будете опасны. Благодаря эго вами можно манипулировать. Только подумайте: если у вас нет эго, никто не может вас напугать — невозможно, потому что нечему умирать. Напугать вас можно только смертью.
Вот почему Иисус не боялся, вот почему Мансур не боялся. Многие суфии были убиты. Когда Мансура распяли, сто тысяч людей собралось, чтобы посмотреть на это. Кто-то спросил — потому что он смеялся, смеялся, как безумный, — кто-то спросил: «Мансур, ты сошел с ума? Тебя распяли, почему ты смеешься? Это смерть. Ты не осознаешь этот факт?»
Мансур сказал: «Поэтому я и смеюсь. Они убивают того, кого нет. В этом вся нелепость всего этого, поэтому я и смеюсь!»
Это то же, что убить волну. Может быть, волна исчезнет, но как можно убить волну? Она будет существовать в океане, она все еще будет там, она будет точно так же, как была и раньше. Нет только формы, но форма не имеет значения. Мансур говорит: «Они пытаются убить того, кого вообще не существует, поэтому я и смеюсь».
Многие суфии были убиты, и они принимали смерть с радостью. Откуда приходит эта радость и эта смелость?
Это не смелость солдата. Нет, вовсе нет. Это смелость человека, который пришел к пониманию того, что эго нет, что «я не существую, так как меня можно убить?». Смелость солдата отличается от смелости святого. Смелость солдата — это всего лишь искусно сдерживаемый страх, глубоко внутри он все равно боится, глубоко внутри он дрожит как маленький ребенок. Но его на протяжении долгих лет учили быть храбрым. В армии его учили быть храбрым: храбрость — это сформированное свойство. Быть храбрым — это привычка. Но глубоко внутри осталось сомнение, глубоко внутри гнездится страх. Даже величайшие солдаты испытывают страх. Это естественно...
Отличие между храбрым солдатом и трусливым солдатом — не в страхе, отличие только в том, что храбрый солдат идет на войну, на фронт, в смерть, в огонь, несмотря на страх. Трус не может пойти, он убегает. Но страх сидит в обоих. У смелого человека просто есть представление о смелости, его обусловили. Его эго укрепили таким образом, что он должен оставаться храбрым. Сбегать — против его эго, убегать — против его эго, вот и все. А так он трясется и дрожит, как лист на сильном ветру.
Смелость святого совершенно иная. Она не имеет ничего общего со смелостью солдата. Он знает, что его нет, так как его можно убить? Он знает, что смерти нет, потому что никогда не было никакого рождения. Он отбросил ложное представление о рождении, поэтому исчезло ложное представление о смерти. Он отбросил ложное представление об эго, поэтому вся другая ложь исчезает. Все остальные заблуждения витают вокруг обманчивости эго.
И как же его отбросить? — просто осознавая его методы, то, как оно появляется. Вы тащите его с одной стороны, вы выталкиваете его за дверь, оно входит через другую дверь, через заднюю дверь, замаскированным, чтобы вы его не узнали.
Обществу необходимо эго, иначе люди будут неуправляемыми, эго нужно государству, иначе люди будут такими бунтарями, люди будут настолько подлинно самими собой, что будет почти невозможно сохранять рабство, создавать робопатологию, управлять машинами, которых вы видите, идущих по улице, работающих в офисах, на заводах, и так далее и тому подобное. Это политическая хитрость.
Оно также и практически полезно. Вы должны как-то себя называть. Будет странно, если вы начнете называть самого себя по имени.
Свами Раматиртх, индийский мистик, делал так. Он никогда не использовал слово «Я», он говорил «Рам» — так его звали. Если он хотел есть, он говорил: «Рам очень голоден».
Но это создает трудности. Тогда начнут спрашивать: «Кто такой Рам? О ком он говорит?»
Однажды он приехал в Нью-Йорк, и какие-то люди оскорбили его. Должно быть, он выглядел чудаковато в оранжевом одеянии в Нью-Йорке — это происходило шестьдесят-семьдесят лет назад, когда оранжевых людей еще совсем не знали. Он был первым саньясином, добравшимся до Америки. Люди смеялись над ним, высмеивали его. Он также смеялся, возвращаясь домой.
Хозяин гостиницы спросил: «Что случилось? Почему вы так смеетесь? Что произошло?»
Он ответил: «Рама оскорбили, люди высмеивали Рама, и Раму это понравилось».
«Рам? — спросил хозяин. — Что значит Рам? Это разве не ваше имя?»
«Это имя Рама. Рама зовут Рам, он сейчас перед вами. Но он так же далек от Рама, как и вы. Рам просто наблюдает за Рамом, как и вы».
Но это создает множество проблем. Невозможно, чтобы все начали вместо «Я» использовать свои имена, это создаст путаницу. «Я» имеет большое значение, это лингвистически удобно. Нет ничего плохого в его употреблении. Я не буду вам говорить прекратить его использовать подобно Раму — просто знайте, что это всего лишь слово, имеющее практическую пользу, но за ним нет никакой реальности.
На самом деле, если бы я встретил Свами Рама, я бы сказал ему: «Избегая его, ты наделяешь слово „Я“ слишком большой важностью. Ты делаешь его слишком значимым. Оно таким не является. Не нужно так его бояться. Нужно просто видеть суть, нужно просто вглядеться в него и увидеть, что это просто слово, ярлык — очень полезный, но за ним нет реальности, за ним нет ничего существенного. Почему ты продолжаешь его избегать? Сам факт такого радикального избегания, кажется, означает, что ты все еще боишься, немного боишься его — что если ты будешь использовать слово „Я“, может быть, эго вернется. Значит, ты откладываешь эго в сторону, просто не используя „Я“? Это не поможет. Оно так же может прийти в третьем лице, в лице Рама. Оно так неуловимо».
Сначала общество должно создать в вас эго, потому что тогда оно может очень легко манипулировать вами, управлять вами. Как это происходит? Когда создано эго, становится возможным манипулировать ребенком. Тогда вы можете сказать ему, что он должен быть первым в классе. Если у него нет эго, вы не можете зародить в нем амбиции. Он посмеется над самой мыслью. «Почему первым? Почему я первый, не другие? Что такого, если кто-то другой окажется первым?»
Маленькие дети не видят в этом смысла, потому что у них еще нет кристаллизованного представления об эго. Маленький ребенок может прийти из школы и счастливо заявить на весь дом: «Я снова провалился». Он еще не отравлен. Но рано или поздно... как долго он сможет выжить без того, чтобы его не отравили? Вся система образования — это тонкая уловка для создания эго, поэтому вокруг такая конкуренция, амбиции — быть первым, возглавить список успеваемости, стать золотым медалистом.
И этому нет конца. Со школой это не заканчивается, это продолжается. Даже пожилые люди жаждут вознаграждений, наград, Нобелевских премий и подобных вещей. Они так и не изменились.
Как только в вашу кровь проникла идея «я есть», с вами можно делать что угодно. Вас можно напугать, что, если вы не сделаете это, вы проиграете, а если вы сделаете то, вы получите выгоду. Если вы сделаете это, вы преуспеете, если вы сделаете то, вы окажетесь в проигрыше. С представлением об эго становится возможным страх наказания и жадность к выгоде. Все общество основано на жадности и страхе.
Как только ребенок обучился жадности, вся его жизнь становится гонкой за деньгами, властью или престижем. Он растратит всю свою жизнь на ничтожные мелочи. Деньги не важны, помните, деньги важны только потому, что в вас засела идея эго.
Многие люди отбрасывают деньги, отрекаются от денег. В Индии случается так, что люди отрекаются от денег и думают, что они отреклись от чего-то действительно важного. Это ничто — потому что деньги вторичны. Никто никогда не любит деньги ради денег, деньги любят ради эго. У вас есть миллион долларов, ваше эго раздувается. Вы можете отречься от миллиона долларов, можете отправиться в Гималаи, но вас по-прежнему будет распирать от этой мысли. «Я отрекся от миллиона долларов. У многих людей есть миллион долларов, но сколькие отрекутся от них?» Теперь вы чувствуете себя еще выше. Сама идея того, что немногие люди могут отречься от такого количества денег с такой легкостью, еще больше раздувает ваше эго. Поэтому те, кто отрекается, имеют самое неуловимое, самое изощренное эго.
Если вы президент страны и отрекаетесь от этого, вы говорите: «Теперь я собираюсь стать саньясином, я пойду в Гималаи и буду там медитировать», — сидя там, в гималайской пещере, вы все еще будете наслаждаться мыслью о том, что никто никогда не делал ничего подобного. Вы отреклись от поста президента страны — вы величайший монах в мире. Эго пришло, следуя за вами как тень. Оно будет с вами и в гималайской пещере. Вы не можете так просто от него убежать.
Эго — исключительно изощренный феномен. Нужна большая осознанность, чтобы его отбросить. Просто убегая от него, вы не сможете его отбросить. Как можно убежать от самого себя? Этот механизм находится внутри вас, не снаружи. Если бы он был снаружи, вы могли бы его отбросить — но он внутри вас, он стал частью вас. Это сама ваша манера. Вы жили с ним так долго, что не знаете, как жить без него. Поэтому, какой бы образ жизни вы ни выбрали, эго останется, прячась за ним.
Оно нужно обществу, оно нужно государству, оно нужно родителям, оно нужно вождям, оно нужно политикам, оно нужно священникам — всем нужно ваше эго. Только вам оно не нужно. Только вы страдаете из-за него. Только из-за него вы упускаете царство Божие.
Поэтому вы должны быть очень, очень бдительны, потому что все общество, государство, все участвуют в заговоре. Они хотят, чтобы у вас было эго.
Вам нужно определиться, хотите вы попадать в эту ловушку или не хотите. Вы должны увидеть, что вы выиграли к настоящему моменту, попадая в нее. Каков ваш выигрыш? Какая радость к вам пришла? Какое блаженство вы испытали?
Вы можете поменяться. Вы можете стать человеком из другого мира — который на самом деле не такой уж и другой. Вы можете сказать: «В этом мире нет ничего, этот мир — сплошная бессмыслица. Приходит смерть и все забирает. Я буду искать вечной силы». Но все же это сила... «Деньги этого мира не так уж важны. Я буду искать такое сокровище, которое вечно, которое останется со мной». Тогда вы снова становитесь эгоистом под новым именем — духовная сила, чудесная сила.
Есть три варианта того, как так называемый духовный человек может снова попасть в одну и ту же ловушку. Либо он становится очень знающим — тогда у него есть эго, что «я знаю, и я знаю гораздо больше, чем кто-то другой». Или он может стать аскетом. Он может истязать себя, он может стать мазохистом. Он может поститься, может совершать медленное самоубийство, он может сказать миру: «Я величайший махатма. Посмотрите, я отрекся от всего, даже от своего тела».
Или третий вариант, когда он может начать использовать психическую энергию в качестве силы. Он может стать «чудотворцем». Психика обладает колоссальными энергиями. Они все могут раскрыться. И когда вы начинаете практиковать глубинную медитацию, они начинают раскрываться. По-настоящему духовный человек вообще не будет их использовать, потому что он знает, что это ловушка, которая приведет вас обратно в трясину мира. По-настоящему духовный человек никогда не пользуется никакой силой. Если иногда возле действительно религиозного человека случаются чудеса, они случаются сами по себе. Он не участвует в их создании.
К Иисусу пришел человек, коснулся его одеяния и был исцелен. Он хотел поблагодарить Иисуса. Он был благодарен, долгие годы он болел, и врачи сказали, что для него нет исцеления — а теперь он был в полном порядке. Он не мог поверить собственным глазам. Он упал к ногам Иисуса, чтобы поблагодарить его, а Иисус сказал: «Человек, тебе не нужно благодарить меня. Благодари Бога. На самом деле, благодари себя — это твоя собственная вера исцелила тебя. Я не имею к этому никакого отношения».
Это качество по-настоящему духовного человека — если что-то случается, он ничего не делает. Да, чудеса случаются, но не делаются. А когда человек начинает их делать — как Сатья Саи Баба и другие люди — когда человек начинает их делать, он больше не духовный, совсем нет. Он пал до статуса чародея. Теперь не осталось ничего духовного. Так же как люди хотят демонстрировать свои деньги, он хочет продемонстрировать свою психическую силу. Это желание шоумена — поэтому он является такой же составляющей шоу-бизнеса, как и кто-либо другой.
Вокруг духовного человека случаются чудеса, подлинные чудеса. Это не настоящие чудеса — то, что вы можете материализовать пепел, или можете материализовать швейцарские часы — это не чудеса, это просто трюки. Вокруг действительно духовного человека случаются настоящие чудеса — люди трансформируются, люди меняются, люди начинают постигать новые измерения бытия. Люди начинают двигаться в новых измерениях радости, жизни и вечности. Люди становятся более любящими, более сострадательными. Люди расцветают. Появляется аромат. Люди начинают танцевать, впервые в их сердце начинает пульсировать праздник. Это настоящие чудеса. Люди начинают чувствовать, что Бог есть, люди начинают верить в то, что Бог есть. Люди начинают осознавать, кто они такие. Люди начинают терять свою сонливость. Их глаза начинают открываться. Люди становятся цельными, больше не раздробленными, интегрированными. Это подлинные чудеса. Они случаются.
Но они не делаются, никто их не делает. Если есть кто-то, кто их делает, все еще существует эго. А с эго — весь эгоистичный мир, с эго — вся темнота.
Так что вам нужно быть бдительными. Никто не желает, чтобы вы отбросили свое эго. Ваша жена этого не одобрит, ваш муж этого не одобрит, ваши дети не одобрят — потому что, как только муж отбрасывает эго, у него больше нет амбиций, поэтому его жена будет чувствовать себя не по себе. Жена хочет, чтобы вы шли и зарабатывали деньги, покупали дома все крупнее и крупнее, имели больше бриллиантов, больше золота, больше денег в банке, больше страховых полисов и всего прочего.
Если вы теряете эго, исчезают ваши амбиции. Вас больше не заботят амбиции, вы больше не сводите самого себя с ума. Конечно, вы становитесь здоровыми, но кого заботит здоровый муж? У вас не будет язвы, это так, но женам не интересно, есть у вас язва или нет. Их интересует большой дом, два дома: один за городом, один в городе. Их больше интересует, чтобы у вас была яхта, их больше интересует, чтобы у вас было больше власти, престижа и влияния. Если у вас язва, это ваша забота.
У вас не будет язвы, как только исчезнет ваше эго. Язва исчезнет. Язва — это следы амбиций. У вас больше не будет возможности заболеть раком, рак теперь невозможен, потому что рак — это хроническая тревога. Когда тревожности становится больше, чем это может терпеть тело, тело начинает стремиться к смерти. Тело начинает создавать ситуации, в которых оно может легко умереть. Рак — это попытка умереть: все становится невыносимым, больше нет смысла жить. Вы хотите умереть. Рак просто показывает ваше желание смерти. Вы можете быть недостаточно смелыми, чтобы это признать, но ваше бессознательное помогает вам умереть легко — поэтому рак неизлечим. Человек действительно утратил радость в жизни. Он потерял радость жизни в бесплодных вещах.
Но жен интересует то, чтобы дома были больше, свой собственный самолет — у вас может быть рак, это нормально, вы можете это себе позволить. Дети тоже заинтересованы. Они будут сводить отца с ума.
Но и муж заинтересован в том, чтобы жена была красива — не то чтобы он любил свою жену, но она — выставочный образец, он водит ее повсюду. Он может всюду хвалиться, что у него самая красивая жена в мире. О ней он совершенно не заботится. Он мог много лет не видеть ее лица, занимаясь с ней любовью, он может думать о других женщинах, или он может быть потерян в тысяче и одной вещи, но он хочет, чтобы его женщина оставалась молодой, он хочет, чтобы женщина оставалась красивой, он хочет, чтобы женщина оставалась привлекательной, чтобы он мог выводить ее в свет. Она — то, что питает его эго.
Если вы начинаете появляться везде с уродливой женщиной, естественно, это очень ранит эго. «Так это то, что у тебя есть?» Нет другого интереса, совсем никакого интереса к тому, что она за человек, к ее личности, — все подчинено только светским целям.
Так обстоят дела. Поэтому, если вы начнете отбрасывать свое эго, никто вас не поддержит, абсолютно никто. Все будут против этого, потому что интерес каждого заключен в том, чтобы вы оставались эгоистичными. Даже те люди, которые учат вас быть без эго, если вы действительно отбросите эго, они будут чувствовать себя неуютно, потому что кого они тогда будут учить быть без эго? Даже священник, который без конца учит вас отбрасывать эго, будет обеспокоен, если вы действительно лишитесь эго. Ему совсем не понравится эта идея.
Я слышал об одной собаке, которая была своего рода проповедником. Этот пес проповедовал другим собакам города, что Бог создал собаку по своему образу и подобию. «Посмотрите, — говорил он, — даже слово dog состоит из тех же букв, что и god. Собака (dog) — это же Бог (god) наоборот. Поменяйте направление, и собака превращается в Бога».
Другим собакам это понравилось. Но возникла трудность — пес-проповедник был ярым противником лая. Священники всегда противятся тому, что невозможно остановить. Так, собакам невозможно перестать лаять — это уж слишком против собачьей природы. Когда они счастливы, что еще они могут сделать? Они лают. В ночь полнолуния они лают. Ночь полнолуния — это великий праздник для собак. Они практически сходят с ума. Это так прекрасно — что еще они могут сделать?
Но пес-проповедник был против лая. Священники очень, очень хитры в поиске вещей, от которых вам невозможно отказаться. Они нашли секс — ведь вы не можете от него отказаться. Значит, они против секса. Они нашли вкус — вы не можете от него отказаться. Значит, они против вкуса. Они нашли множество вещей, от которых вам очень трудно отказаться. И воспротивились им. Вы не откажетесь от них, а они будут продолжать читать вам проповеди: «Откажись от них!»
Пес проповедовал днем и ночью. Где бы он ни находил лающую собаку, он тут же подбегал к ней и начинал проповедовать. Собаки устали от этого, хотя они знали, что он был прав — лай не приносит никакой пользы, они тоже это знали, их не нужно было убеждать. Он был очень логичен.
Но однажды они решили: «Наш вожак постарел, а мы никогда не доставляли ему радости, по крайней мере, одну ночь мы должны не лаять». Это был день рождения великого вожака, поэтому они подумали: «Это будет хорошим подарком. Пусть он хоть раз будет счастлив. Сегодня вечером мы совсем не будем лаять», — решили они.
Вожак бродил вокруг, высматривал, но ни одна собака не лаяла. Он был озадачен. Что случилось? Неужели собаки действительно изменились? Тогда он забеспокоился: «Что же тогда я буду делать? Если они действительно перестали, тогда весь мой бизнес насмарку. Что я тогда буду делать?» Он ходил вокруг. Он верил в собачью природу, они должны залаять. Он знал их очень хорошо. Всю свою жизнь он учил, и никто не прекращал лаять. Иногда он находил несколько учеников, которые останавливались на один-два дня, а потом сбегали. Они говорили: «Это слишком. Мы не хотим к Богу. Позволь нам остаться собаками».
Но что произошло? Чудо? Он все ходил, ходил вокруг и заметил, что собак даже не было видно, никто не лаял, учить было нечему. Становилось поздно, наступила полночь, и впервые он сам почувствовал огромный позыв залаять. На самом деле, раньше этот позыв не ощущался, потому что он слишком много говорил — утром, днем, вечером — так что не оставалось энергии лаять. Но впервые он не нашел ни одного ученика, которого мог бы учить.
Энергия все накапливалась — и возникло неодолимое желание залаять. Он был удивлен, потому что не лаял много лет. Он почти забыл, как лаять. Его охватило сильное волнение. Он сказал: «Здесь нет ни одной собаки, почему бы мне не попробовать? Что в этом плохого?» — и все те мысли, которые посещают каждого. «Один раз это нормально. Это не может быть таким уж грехом. Не все же собаки отправляются в ад». Он знал, что это было естественно, но он жил такой неестественной жизнью, жизнью священника.
И вот он забежал в темный закоулок и залаял. Как только он залаял, внезапно весь город взорвался. Заголосили все собаки. Все кипели изнутри. Когда они услышали, что кто-то нарушил обет, они подумали, что это был один из них, — они и подумать не могли, что священник мог это сделать, это было невозможно. Они знали его долгие годы. Кто-то нарушил обет, так что не было необходимости больше сдерживаться. Весь город взорвался лаем. Такого никогда раньше не было!
Затем снова вышел вожак и снова начал учить их, что это не хорошо: «Только из-за того, что мы лаем, мы не короли этого мира, иначе мы были бы королями мира. Только это и разрушает весь наш потенциал».
Священники, которые продолжают советовать вам отбросить ваше эго, будут не очень счастливы, если вы его действительно отбросите. Потому что в тот момент, когда вы отбросите ваше эго, вы окажетесь вне досягаемости контроля священника.
Поэтому вам придется двигаться в этом направлении в одиночестве, полном одиночестве. Никто вам не поможет, все будут против вас. Но пока вы не поймете, что эго — это ад, вы не сможете стать счастливыми.
Теперь эта прекрасная история.
Однажды Хасан случайно встретил Рабию, сидевшую в окружении большого числа созерцателей, и сказал...
Рабия аль-Аддвийя — это одна из редчайших женщин во всей истории человечества. Есть лишь несколько имен, которые могут сравниться с Рабией, но все же она остается редкостью даже среди этих имен — Мирабай, Тереза, Лалла. Вот те немногие имена. Но Рабия все же остается редкостью. Она — как алмаз «Кохинор», самая драгоценная из всех когда-либо рожденных женщин. Ее понимание беспредельно.
Хасан тоже известный мистик, но на гораздо более низком уровне. Есть много историй о Хасане и Рабии.
Однажды Рабия сидела в своей хижине. Раннее утро, Хасан пришел навестить ее. Встает солнце, поют птицы, деревья танцуют. Это действительно прекрасное утро.
И с улицы он кричит ей: «Рабия, что ты делаешь внутри? Выходи! Бог дал рождение такому прекрасному утру. Что ты делаешь внутри?»
А Рабия смеется и говорит: «Хасан, снаружи только творение Бога, а внутри сам Бог. Почему ты не зайдешь внутрь? Да, утро прекрасно, но ничто не сравнится с творцом, который создает все утра. Да, эти птицы прекрасно поют, но они ничто в сравнении с песней Бога. Это происходит, только когда ты внутри. Почему ты не войдешь внутрь? Ты еще не закончил с внешним, с наружной стороной, с тем, что снаружи? Когда ты сможешь зайти внутрь?»
Такие истории, короткие, но с глубочайшим смыслом...
Однажды вечером люди увидели, как Рабия что-то ищет на улице перед своей хижиной. Они спросили: «Что случилось? Что ты ищешь?»
Рабия ответила: «Я потеряла иголку». И прохожие стали помогать бедной женщине искать иголку.
Потом кто-то сказал: «Рабия, улица большая, темнеет, скоро совсем ничего не будет видно, а иголка такая маленькая... если ты не скажешь нам, где ты ее обронила, будет трудно найти».
Рабия ответила: «Не спрашивайте об этом. Не задавайте этого вопроса. Если вы хотите мне помочь, помогайте, или не помогайте вообще, но не задавайте этот вопрос».
Помощники замерли в недоумении: «Что такое? Почему нам нельзя спрашивать? Если ты не скажешь нам, где она упала, как мы можем тебе чем-то помочь?»
Рабия призналась: «Я обронила иголку... внутри, в доме».
Люди воскликнули: «Поистине, наша Рабия сошла с ума! Если иголка упала внутри дома, почему же ты ищешь ее снаружи?!»
Рабия возразила: «Потому что здесь светло. Внутри дома нет света».
Кто-то всплеснул руками: «Даже если на улице есть свет, как мы можем найти здесь иголку, если она здесь не терялась? Правильнее было бы внести свет внутрь дома, чтобы там найти иголку».
Но Рабия рассмеялась: «А как насчет вас? Вы такие умные в мелочах. Я видела, что вы все ищете снаружи, но я прекрасно знаю, я знаю по своему опыту, что то, что вы ищете, потерялось внутри. Счастье, которое вы ищете, вы потеряли внутри. Но вы же ищете снаружи. Из-за того, что снаружи светло, вы ищете только снаружи. Если вы действительно разумны, — продолжала Рабия, — тогда используйте свой разум. Почему вы ищете счастье во внешнем мире? Разве вы потеряли его там?»
Прохожие стояли ошеломленные, а Рабия скрылась в доме.
Много подобных историй. Эта история тоже прекрасна.
Однажды Хасан случайно встретил Рабию, сидевшую в окружении большого числа созерцателей, и сказал...
Созерцание в суфизме — это зикр, он означает людей, сидящих в глубоком вспоминании Бога — не повторяя его имени, ничего не говоря словами, даже не используя мантр, просто тихо сидя, впитывая. И когда вы находитесь возле такой мистической святой, как Рабия, что еще вы можете сделать? Источник течет, вы можете пить сколько хотите. Должно быть, они пили ту энергию, которой была Рабия, должно быть, они пили свет, должно быть, они пили тишину, присутствие. Вот что такое созерцание в суфизме.
Английское слово не передает правильного значения. «Сontemplation» в английском языке означает «размышление, созерцание». В суфизме это совершенно не означает размышления. Эти люди не сидели там, думая о чем-то. Они вообще не думали, они просто были там — в Индии это называется сатсанг, простое пребывание в присутствии мастера. Человек не делает ничего особенного, он просто находится в присутствии — открытый, готовый принять, без мыслей о том, что произойдет, также и без ожиданий, просто открытый. Если что-то приходит от мастера, он готов это принять.
Барака, милость, всегда течет от мастера. Если вы готовы, вы примете ее. Если вы открыты, вы наполнитесь ею. Если вы закрыты, вы упустите ее. Само присутствие мастера — это барака, милость. Вокруг его существа все время распространяются вибрации. И дело не только в том, чтобы находиться в физическом присутствии мастера. Если вы любите, тогда вы можете быть хоть на другой планете, это ничем не будет отличаться. Вы можете пить из источника вашего мастера, где бы вы ни были.
Это тот источник, о котором говорит Иисус.
Однажды Иисус подошел к колодцу. Он устал. И он попросил женщину, достающую воду из колодца: «Я хочу пить, дай мне напиться воды».
Женщина посмотрела на него и сказала: «Но я происхожу из очень низкого класса в обществе и думаю, что таким людям, как ты, даже прикасаться ко мне будет неприятно. А мои руки уже касались этой воды».
Иисус рассмеялся: «Не беспокойся. Дай мне твою воду. Если ты дашь мне воды, я тоже дам тебе воды. Я дам тебе воды — такой воды, что твоя жажда будет утолена навсегда».
Женщина удивленно взглянула на Иисуса. Она была застигнута врасплох. Заявление Иисуса было таким внезапным, таким абсурдным, что оно, по-видимому, слегка прервало ее сон. А когда Иисус, человек, подобный Иисусу, просит женщину у колодца дать ему немного воды, он на самом деле просит воды не для себя — он просто хочет установить контакт с этой женщиной.
В действительности, человеку, подобному Иисусу, ничего от вас не нужно. Даже если иногда он чего-то у вас просит, это лишь для того, чтобы дать вам, это лишь для того, чтобы дать вам что-то, что-то невероятно ценное.
И женщина это поняла. Она поклонилась и коснулась стоп Иисуса, побежала в город и созвала всех в городе: «Пойдемте, я всю жизнь доставала воду из колодца и встретила человека, который утолил мою жажду навсегда. Я просто посмотрела в его глаза, и это случилось. Идите и посмотрите на этого человека!»
Эта женщина стала посланницей. Само присутствие Иисуса, просто взгляд в его глаза, трансформировал эту женщину. Она пробудилась.
В дзен-буддизме такое пробуждение называют сатори.
Когда Рабия сидит с несколькими медитирующими... Было бы лучше назвать их медитирующими, чем созерцателями. Но даже слово «медитирующий» не очень подходит, потому что, опять же, в английском языке оно означает «размышляющий». В английском языке нет слова для перевода слова дхьяна, потому что ничего подобного никогда не существовало на Западе — только размышление, концентрация, медитация, созерцание, ничего подобного дхьяне. Дхьяна означает состояние не-ума, дхьяна означает сидеть в молчании, ничего не делая, дхьяна означает промежуток, промежуток без мыслей, интервал, в котором нет движения мысли. Когда мысли не движутся, мастер может войти в вас. Когда мысли прекратились, даже на один миг, внезапно энергия мастера устремляется к вам. Это называют барака.
Однажды Хасан случайно встретил Рабию, сидевшую в окружении большого числа созерцателей, и сказал: «Я могу ходить по воде. Пойдем, прогуляемся по озеру, присядем на волнах, заведем духовную дискуссию».
Это абсолютнейшая глупость со стороны Хасана. Но он был человеком, подобным Сатья Саи Бабе. Его больше интересовало применение силы. Должно быть, он недавно научился ходить по воде и горел желанием продемонстрировать это Рабии. Он хотел получить что-то вроде одобрения от Рабии. Он хотел, чтобы Рабия признала то, что он стал великим мистиком или что-то в этом роде. Он не видел людей, которые там сидели, он не видел, что они делали. Его больше интересовала демонстрация силы, которую он приобрел.
Когда на пути вашего духовного роста начинают проявляться разные силы, нужна величайшая смелость, чтобы их не показывать.
Говорят, что ученик Риндзая, мастера дзен, как-то беседовал с учеником какого-то другого религиозного мастера, и ученик того мастера сказал: «Наш мастер — человек чудес. Он может делать все, что захочет. Я видел многие чудеса, которые он делал, я сам был свидетелем. А чем отличается твой мастер? Какие чудеса может творить он?»
И ученик Риндзая ответил: «Величайшее чудо, на которое способен мой мастер, это не творить чудес».
Поразмышляйте над этим. «Величайшее чудо, на которое способен мой мастер, это не творить чудес». Когда проявляются чудесные способности, только слабак начнет их применять. Тот, кто сильнее, не будет их применять — потому что он знает, что это лишь еще одна ловушка. Мир снова пытается затянуть его обратно.
Это последняя ловушка. Если вы сумеете избежать психических энергий, лишь молчаливо засвидетельствовав факт их появления, если вы сумеете пройти мимо них, не запутавшись в них, не попав в их плен, только тогда вы сможете прибыть домой. Но это сильное искушение.
Должно быть, Хасан оступился, и теперь он хочет продемонстрировать... Естественно, он идет к Рабии, величайшему мистику того времени.
«Я могу ходить по воде. Пойдем, прогуляемся по озеру, присядем на волнах...»
Может быть, где-то в глубине он думает, что, возможно, даже Рабия не обладает такой способностью.
«...заведем духовную дискуссию».
Никакая духовная дискуссия решительно невозможна! Духовность не знает дискуссий. Духовность знает диалог, но она не знает дискуссий. Духовность не знает споров. В суфизме нет аргументов. В нем есть знание, но нет аргументов. Мастер может делиться тем, что знает, но он не вступает ни в какие дискуссии.
Когда я много лет путешествовал по Индии, это бывало почти каждый день. Приходили люди, осведомленные люди — пандиты, эрудиты, ученые мужи — и говорили: «Мы хотим с вами кое-что обсудить».
А я всегда отвечал: «Если вы что-то знаете, скажите мне, поделитесь со мной. Я буду счастлив и рад принять это. Если вы что-то не знаете, а я, напротив, это знаю, я могу с вами поделиться. Тогда принимайте это. Если мы оба знаем, тогда нет никакой нужды это обсуждать. Если мы оба не знаем, то вообще какой смысл говорить? В любом случае дискуссия бессмысленна. Единственная возможность дискуссии: когда мы оба не знаем, но продолжаем спорить, естественно, спор не приведет ни к какому результату. Вот так люди и спорят на протяжении веков — интенсивные споры, без конца. Если же мы оба знаем, тогда нет смысла это обсуждать».
Кабир и Фарид, два мистика, встретились и сидели в молчании сорок восемь часов. Не было произнесено ни единого слова, ни единого слова! Не было нужды. Но оба смотрели друг другу в глаза и находили одну и ту же реальность. Ни единого слова. Да, это возможно. Если Иисус встретится с Буддой, это произойдет. Если Заратустра встретится с Лао-цзы, это произойдет. Что обсуждать? Вы знаете, другой знает, невозможно обсуждать, говорить не о чем.
Третья возможность: когда один знает, а другой не знает, тогда тот, кто знает... Это стало моим подходом. Я говорил людям: «Если вы что-то знаете, просто скажите мне. Я это приму. Если вы не знаете, тогда не будьте глупыми и не спорьте. Я готов делиться всем, что я знаю, просто принимайте это. Но я не вижу, чтобы был хоть какой-то смысл дискутировать».
Должно быть, Хасан — эгоистичный парень. Сначала он хочет продемонстрировать чудесную способность, которую он приобрел, потом он хочет дискутировать. Истина есть. Вы не можете спорить о ней. Либо вы знаете, либо вы не знаете. Другого пути нет. Это две простые и единственные альтернативы — либо вы знаете, либо не знаете. Если вы знаете, вы знаете, если вы не знаете, вы не знаете.
Рабия ответила: «Если ты хочешь обособиться от этой благородной компании, почему бы тебе не отправиться со мной, мы могли бы вместе взлететь в воздух и усесться там, беседуя?»
Несомненно, она распознала глупость этого человека. Несомненно, она увидела, как в этом человеке работает эго. Вот он наткнулся на игрушку. Так всегда случается — когда вы натыкаетесь на игрушку, вам кажется, что вы встретили истину.
Во времена Рамакришны произошло следующее... У него был ученик, Вивекананда, который ощутил огромную силу, когда у него случилось первое сатори. А в ашраме Рамакришны был очень простой, наивный человек по имени Калу. Он был таким наивным и таким простым, так походил на ребенка, что Вивекананда все время его дразнил. Вивекананда был интеллектуалом, любящим поспорить. А этот Калу был неотесанной деревенщиной.
А еще Калу был очень религиозным... его комната была храмом, и в ней стояли сотни божеств — в Индии можно купить столько божеств, сколько угодно. Любой камень может превратиться в божество, вы просто намазываете его красной краской, и он превращается в божка. Поэтому в его маленькой комнате было почти триста божеств. Свободного места не было, ему было даже негде спать. И он должен был молиться этим тремстам богам каждый день, это занимало от шести до восьми часов. К вечеру он заканчивал молиться и только тогда принимал пищу.
Вивекананда все время говорил: «Это глупо, это нелепо. Выбрось всех этих божеств в Ганг. Покончи с этим. Это вздор. Бог внутри».
Но Калу был таким простым человеком, что лишь говорил: «Я люблю эти камни. Они прекрасны. Ты не видишь этот камень? Посмотри, как он красив. И я нашел его возле Ганга, Ганг подарил мне его. Как я теперь могу бросить его обратно в Ганг? Нет, я не могу этого сделать».
В тот день, когда у Вивекананды случилось его первое сатори, он сидел в комнате по соседству с комнатой Калу. С первым приливом силы ему в голову пришла мысль, что, должно быть, Калу все еще возносит почести. Это был день, но он наверняка еще молился. И просто ради забавы он подумал об одной идее, спроецировал эту мысль из своей комнаты в ум Калу: «Калу, теперь возьми всех своих богов и выбрось их в Ганг». Он чувствовал силу. Он мог проецировать свои мысли, и их принимали.
Рамакришна сидел во дворе. Он видел всю эту игру — что сделал Вивекананда. Скорее всего, он видел, как тот проецировал мысль. Но он ждал. Затем Калу вышел из дома с большим тюком, он нес всех своих божков в одном большом мешке. Рамакришна остановил его и сказал: «Подожди, куда ты идешь?»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.