Глава 14

Глава 14

Перетягивание каната

Первый вопрос:

Ошо, я хочу стать просветленным. Почему ты не поможешь мне?

А для чего я здесь, по-твоему?

В том, что касается меня самого, — моя работа завершена. Я здесь только для вас. И хотя я делаю все, что могу, но и ты делаешь все, что можешь, чтобы мне помешать. Это перетягивание каната. Это конфликт между мастером и учеником.

Помни: это конфликт. Ученик остается противоречивым в своем желании. Он хочет стать просветленным, но он хочет просветлеть таким, какой он есть. Он не хочет меняться, в этом противоречие. Вы бы хотели попасть в рай, но такими, как есть. Это невозможно.

Такие, как есть, вы не можете стать просветленными. От вас придется отрезать и выбросить почти все, что составляет вашу суть. Это равносильно самоубийству. Это болезненно, это невероятно болезненно, потому что вы всегда считали то, что должно быть отрезано, своей сутью. Вы отождествились с ним настолько, что вы визжите, кричите, вы убегаете, вы прячетесь, вы закрываетесь.

Я понимаю вопрос и желание. Да, ты бы хотел стать просветленным, но тебе хотелось бы стать просветленным очень задешево, не проходя через боль, через страдание. А совершенствование приходит через страдание. Оно приходит через невыносимую боль, это тяжело, за это приходится платить. И плата не деньгами, плата самой вашей глубинной сутью. Плата — это ваша самая глубочайшая жертва. Ученик должен исчезнуть.

Мужчина встретил хорошенькую девушку и влюбился в нее. Однажды он повез ее кататься на лодке, и вдруг она упала за борт. Он схватил ее за волосы, но в его руках остался парик. Он дотянулся до руки, и таким же образом отвалился протез.

Он сказал: «Дорогая, соберись, мне нужно твое содействие, иначе я не вытащу тебя».

Вот что постоянно происходит между мной и тобой. Ты должен немного посодействовать мне. Я знаю, что иногда ты содействуешь, но твое содействие является содействием только снаружи, лишь видимостью. Глубоко внутри ты продолжаешь сопротивляться. Даже когда ты сдаешься, ты продолжаешь подсматривать уголками глаз — как далеко идти? — и ты идешь ровно настолько, насколько видишь, и ты постоянно настороже, чтобы, если понадобится, можно было сразу отступить назад. Твоя сдача не является путешествием в один конец. А пока она не станет путешествием в один конец, я не смогу тебе помочь.

И дело не в том, что я не хочу тебе помогать. Для моего пребывания здесь нет никакой другой причины. Моя работа завершена. Со мной ничто уже не произойдет, даже если я проживу двадцать лет, тридцать, сорок, сто или тысячу лет. Все, что должно было произойти, произошло. Для меня время исчезло — и так же исчезла так называемая жизнь.

Я в этом теле только для того, чтобы вы могли меня видеть. Даже в теле очень немногие могут видеть, когда же меня не будет в теле, те, кто смогут меня видеть, станут еще большей редкостью. Но вы не содействуете. Поэтому вы по-прежнему не понимаете меня.

Например, всего два дня назад одна саньясинка-француженка сказала мне, что она в замешательстве, что она не может решить, стоит ли ей вернуться или остаться еще немного. Я всмотрелся в нее... изменения не за горами, ею нужно было лишь пробыть здесь немного дольше, может быть, еще четыре, пять, шесть недель. И она бы сделала большой шаг навстречу сатори. Но если бы я ответил ей: «Пробудь здесь еще несколько недель, и с тобой нечто произойдет», — тогда само мое предсказание помешало бы этому, потому что тогда она стала бы жадной, тогда она бы только и делала, что ждала в нетерпении. И не только ждала, она бы начала требовать: «Почему это не происходит?» И сама эта мысль: «Почему это не происходит? Когда же это произойдет?» создала бы в ней напряжение, и это событие стало бы невозможным.

Поэтому я не мог предсказывать, так как само предсказание поменяет всю ситуацию. Я не могу сказать прямо: «Оставайся здесь еще несколько недель, и с тобой нечто произойдет», — это невозможно, ничто не произойдет. Даже если я скажу: «Побудь здесь еще несколько недель, это будет хорошо для тебя», смутное желание может возникнуть в ее душе, слабая надежда. Нет, я не могу ей сказать ничего прямо, я должен быть очень уклончивым.

Поэтому я сказал ей: «Побудь здесь несколько недель и проведи еще две или три группы», — а она проводит группы. Это не имело никакого отношения к ее собственному росту, я ничего не говорил напрямую о ее собственном росте. Она вроде согласилась, но я наблюдал и видел, что согласие было только наполовину, не более того. Лишь... едва достаточно, чтобы остаться. Оттого, что я попросил ее остаться, она не испытывала радости, не чувствовала счастья. Она не могла почувствовать дар, благословение. Из-за того, что она не испытывала радости, возможность ее роста уменьшилась вдвое.

Но то, что должно было произойти с ней, могло произойти только в праздновании. И хотя она была здесь, но не по-настоящему здесь. Она была здесь только потому, что я так сказал. Поэтому вероятность того, что с ней что-то произойдет, упала вдвое.

Затем я ей сказал, что, если она хочет что-то сделать, и это не совпадает с моим мнением, ей не нужно чувствовать себя виноватой. Она тут же обрадовалась! И уехала. Теперь не было нужды чувствовать себя виноватой — казалось, она только и ждала, чтобы я это сказал. И хотя я ранее просил ее остаться, она даже не подождала, чтобы спросить меня, она мне даже не сообщила. Она просто уехала. Она оправдывалась перед другими: «Ошо сказал, что, если ты сделаешь что-то вопреки моему совету, тебе не нужно чувствовать себя виноватой. Так отчего я должна чувствовать вину? Я уезжаю».

В этом хорошо только одно: она никогда не узнает, что упустила. Как вы можете знать? Многие из вас продолжают упускать, но вы никогда не узнаете, что вы упускаете. Мне только грустно из-за вас, я чувствую сострадание, когда вижу, как кто-то упускает. Он может даже не осознавать, что упускает. Он может промахнуться всего на несколько дюймов — дом очень близко. Но он никогда не осознает, он никогда не сможет оглянуться назад. Как он может?

И вот она уехала. Я не мог сказать ей напрямую, я должен был говорить уклончиво. Она не смогла понять моего иносказания, и она нашла объяснение — что Ошо разрешил... То, что я сказал, было просто помощью, чтобы вы не чувствовали себя виноватыми. Я не разрешал делать все, что вам заблагорассудится, я не говорил идти против моего совета. Я просто сказал, что если тебе хочется уехать, и для тебя невозможно следовать моему совету... Я не говорю, что, не следуя моему совету, вы что-то приобретете, я говорю, что вы что-то упустите — но не нужно чувствовать вину. Упустить — это уже означает наказать самого себя. Зачем усиливать это чувством вины?

То, что она упустила, уже достаточное наказание. Но она никогда этого не осознает, она останется в забвении. Она осознает только тогда, когда придет к пониманию, к открытой двери — тогда, может быть, она сможет увидеть, что эта дверь уже была так близка, но в тот раз она упустила. Прямо сейчас она не может увидеть. Только когда она обнаружит, что все-таки достигла нового уровня роста, она сможет увидеть, что тогда упустила.

Хорошо, что она не будет чувствовать себя виноватой, но как же то, что она упустила? Я сделал то утверждение лично для нее, но есть и другие глупцы, которые поняли это как благословение. Один покинул «группу просветления». «Теперь нет нужды. Ошо сказал пройти ее — но теперь нет нужды. Он сказал, что ты должен двигаться самостоятельно».

И я не удивлюсь, если кто-нибудь бросит даже саньясу. Всегда и везде есть круглые дураки. Вы все еще недопонимаете, неправильно истолковываете. Ваше эго все еще здесь, оно наблюдает со стороны. Эта саньясинка из Франции слушала меня почти месяц — это единственное, чему она последовала.

И ты спрашиваешь меня: «Я хочу стать просветленным. Почему ты не поможешь мне?» Что еще я здесь делаю? Ты не принимаешь помощь, это правда, но это твоя ответственность. Я могу дать, но если ты от нее отказываешься, это твоя ответственность. Я продолжаю давать, я даю безусловно — я не выставляю перед тобой никаких условий.

Это первый раз в истории человеческого сознания, когда саньяса дается безусловно. Я не спрашиваю, достойны вы или нет. Я так тороплюсь дать! У меня есть столько, чтобы поделиться. Меня совсем не заботит, достойны вы ее получить или нет. Я просто даю ее вам потому, что у меня так много, и мне необходимо освобождать себя от бремени. Облако так переполнено, что хочет пролиться дождем, и ему не важно, пустыня под ним, заросли сорняков или плодородный сад — ему не важно. Цветок распустился, и аромат тяготит его сердце, его необходимо высвободить. Оценит его кто-то или нет, не важно. Я даю вам саньясу безо всяких условий.

Вы самые счастливые из всех когда-либо живших людей. Но и это не всегда помогает, вы по-прежнему легко упускаете. Вам придется научиться новому способу бытия. Вам придется научиться, как не упускать. Вам придется научиться удерживать свой глупый ум от вторжения эго и любых толкований.

Маленький Дэнни приходил домой с часто повторяющейся жалобой: «Учительница опять придирается ко мне!»

«Да сколько можно! — со злостью сказала мама. — Ну уж хватит! Она придирается к тебе весь год. Теперь это закончится! Завтра, Дэнни, я пойду с тобой в школу, и мы с ней все выясним».

На следующее утро мама пришла в школу вместе с Дэнии и потребовала от учительницы объяснений.

«Это просто смешно, — ответила учительница в ответ на тираду матери. — Обвинять меня в придирках к вашему ребенку? Я никогда не придираюсь ни к одному ученику. Кроме того, — добавила она, — вы должны понимать, о чем речь. Ваш Дэнни не очень сообразительный, и когда я говорю „сообразительный“, я чрезмерно добра. Позвольте мне продемонстрировать вам, что я имею в виду. Дэнни, скажи нам, сколько будет пять плюс пять?»

«Вот видишь, мам, — заплакал мальчик, — она снова придирается».

Ваши интерпретации... Вам придется научиться не позволять своему глупому уму влезать между мной и вами. А у ума есть тысяча и один способ, чтобы влезть. И это единственный ум, который у вас есть.

Быть учеником — что на самом деле происходит? Что на самом деле должно случиться? Что ожидается? Быть учеником просто означает, что теперь вы должны действовать исходя из ума мастера, а не из своего ума. И да, то вчерашнее утверждение остается по-своему верным. Иногда вы не можете... есть ситуации... у вас есть ограничения... я не предъявляю к вам никаких невыполнимых требований, но иногда бывает, что вы не можете чего-то сделать.

Например, той саньясинке из Франции на самом деле было незачем уезжать домой, ее там не ждала никакая ответственность. Не было проблем. Она вполне могла провести с нами еще четыре недели — у нее были деньги, у нее было все. Не было никакой проблемы, которую она должна была срочно решать — ее отец не был при смерти, ее мать не была больна — никаких проблем. Поэтому ее поступок — просто глупость.

Я понимаю, что иногда ваша мать может быть больна или при смерти, и хотя я сказал вам остаться, вы должны ехать. Но тогда вы уезжаете со слезами на глазах. Все, что я сказал: не создавайте чувства вины. Да, у человека есть ограничения. Иногда вы не способны последовать моему совету — это нормально. Но только в исключительных случаях вы не можете выполнить мой совет, и это тоже только для того, чтобы помочь вам, чтобы вы не обременяли себя чувством вины. Иначе не получится ничего... Вы должны чувствовать, что не смогли исполнить... что что-то было упущено — но это не вопрос вины. Вы что-то упустили, и это достаточное наказание.

Поэтому, если иногда такое случается, это нормально, но это не должно быть правилом, это исключение. Но каждый раз, когда что-то нравится вашему эго, вы тут же на это набрасываетесь, и хотя вы продолжаете меня слушать — вы совершенно глухи! Вы совершенно не слушаете то, что я говорю, вы слышите только то, что хотите слышать. Но у вас достаточно ума, чтобы исказить смысл.

С самого детства вы были лгунами. Вы научились обманывать, быть «как бы», вы научились тому, как толковать вещи таким образом, чтобы они всегда были в согласии с вами. С самого детства, где-то в возрасте трех лет, ребенок начинает учиться искажать смысл. Он становится последователем святого Исказителя. Исказитель — вы могли не слышать имени этого святого — это святой заступник стриптизерш и всевозможных врунов!

Искажение смысла — одна из наиболее глубоко укорененных в вас вещей: дипломатия, политика, хитрость. И как только ребенок научился перевирать смысл, он не перестает это делать. Постепенно это превращается в настоящее искусство, в тотальный фильтр. Тогда он слушает только то, что хочет слышать, не видит того, чего не хочет видеть, он становится избирательным.

Ученые говорят, что из ста вещей вы слышите только два процента. И из ста вещей вы видите только два процента. Жить на два процента — это почти то же, что не жить совсем. Что это за жизнь? Но это происходит каждый день. Я говорю что-то: вы сидите там со всеми своими нетронутыми предрассудками, со всеми своими нетронутыми хитростями, со всей вашей нетронутой глупостью. Что-то проникает в вас — и моментально начинается переворачивание смысла. Ваш механизм начинает работать, щелкать. К тому времени, когда нечто достигает вашего сознания, оно уже совсем не то, что было сказано, это что-то совершенно другое.

Поэтому вам трудно принимать помощь. Помощь предлагается все время, она проливается на вас, но вам придется стать немного лучшими приемниками. Вы меняетесь, вы стараетесь меняться, но изменение остается очень поверхностным.

Когда я даю людям саньясу, иногда они спрашивают: «Зачем менять имя, зачем менять одежду? Разве изменения сердца недостаточно?» Я знаю, что изменения сердца достаточно, но я не могу ожидать этого от вас прямо сейчас. Поначалу и смены одежды более чем достаточно. Потому что даже в этом вы найдете хитрости. Вы везде придумаете уловки.

Всего несколько дней назад ко мне подошел саньясин-индиец, и я спросил его: «Что случилось с твоей одеждой?»

Он ответил: «Но это оранжевый».

Тогда мне пришлось посмотреть повнимательнее, потому что она выглядела белой. Да, это был оранжевый, но такой бледный — мои глаза в совершенном порядке, — что мне пришлось всматриваться очень, очень внимательно. Потом я разглядел, что да, там присутствовал слабый оттенок оранжевого. Если человек с моей чувствительностью и зрением не может его увидеть, тогда никто не сможет его увидеть! Я был удивлен. Я спросил его: «Как тебе удается его видеть? Ты просто дуришь меня, не думаю, что ты его видишь. Поэтому ты такой недалекий».

Я знаю, что при смене имени или при смене одежды ничего особенно не происходит, но вы живете в несущественном. Что я могу сделать? Я должен начинать с того места, где находитесь вы.

Однажды случилось...

Молодой человек подал заявление о смене имени.

— Как вас зовут? — спросил его судья, когда он пришел в суд.

— Билл Вонючка, сэр, — сказал заявитель.

— Хорошо, я понимаю, почему вы хотите поменять свое имя, Билл, — сказал судья, лопаясь от смеха, — и каким будет ваше новое имя?

— Вильям Вонючка, сэр, — ответил заявитель.

Но Билл Вонючка или Вильям Вонючка — какая разница? Вы продолжаете вонять.

Я знаю, что имена немногое меняют, но мне доставляет столько проблем объяснить вам, что значит ваше имя, потому что я знаю, что это то, где вы существуете, — имя и одежда, форма. Бесформенное вы не видели даже в своих снах. Я должен начать с того, где есть вы. И даже здесь вы обманываете меня. Перестаньте обманывать, потому что, обманывая меня, вы просто обманываете себя. И перестаньте позволять своему уму встревать между мной и вами. Пусть будет единение.

Просветление возможно. Если оно возможно для меня, оно возможно и для вас. Если оно случилось с одним человеком, это потенциал каждого.

Второй вопрос:

Ошо, что такое любовь?

Очень досадно, что нам приходится задавать такой вопрос. При естественном ходе вещей все бы знали, что такое любовь. Но я понимаю, что никто не знает — или знают лишь очень редко — что такое любовь. Любовь стала одним из редчайших переживаний.

Да, о ней говорят, ее снимают, о ней пишут истории, сочиняют песни, делают фильмы, вы увидите ее по телевизору, в книгах, в журналах — огромная индустрия продолжает снабжать вас идеями о том, что такое любовь. В это постоянно вовлечены многие люди, помогая людям понять, что такое любовь. Поэты, писатели, ученые — они не останавливаются.

И все же любовь остается неизвестным явлением, а должна быть одним из самых известных. Это почти то же самое, если бы кто-то подошел и спросил: «Что такое еда?» Разве вы не удивились бы, если бы кто-то подошел и спросил: «Что такое еда?» Только если кто-то с самого начала голодал и никогда не пробовал на вкус пищу, вопрос был бы уместен. Так и с этим вопросом.

Ты спрашиваешь: «Что такое любовь?» Любовь — это пища для души. Но вы голодали. Ваша душа совсем не получала любви, поэтому вы не знаете ее вкуса. Твой вопрос уместен, но он досадный. Тело получало пищу, чтобы продолжать свое существование, но душа не получала пищи, поэтому душа мертва, или еще не родилась, или все время пребывает на смертном одре.

Когда рождается ребенок, он рождается полноценно, он полностью оснащен способностью любить и быть любимым. Каждый ребенок рождается наполненным любовью и прекрасно знает, что это такое. Не нужно говорить ребенку, что такое любовь. Ни один ребенок не получает тех родителей, которых заслуживает — ни один ребенок никогда не получает родителей, которых заслуживает. Такие родители просто не существуют на земле. И к тому времени, когда ребенок станет родителем, он тоже потеряет свою способность любить.

Это почти как... В Мексике есть небольшая долина, где дети рождаются, и в течение трех месяцев они все становятся слепыми. Это маленькое, первобытное общество. В тех местах обитает разновидность мух, которые ядовиты для глаз, поэтому все сообщество состоит из слепых.

Каждый ребенок рождается с глазами — идеально работающими глазами — но в течение трех месяцев его неизбежно кусает муха, яд проникает в систему, и глаза слепнут. Итак, если позже, в один из моментов своей жизни, ребенок спросит: «Что такое глаза? Что вы имеете в виду, когда используете слово „глаз“? Что такое зрение? Что такое видение? Что вы имеете в виду?» — эти вопросы будут уместны. Ребенок родился с глазами, но они были потеряны где-то в начале пути так называемого роста.

Это то, что случилось и с любовью. Каждый ребенок рождается с таким количеством любви, какое он может вместить, большим количеством любви, чем можно вместить, переполненным любовью. Ребенок рождается как любовь, ребенок состоит из вещества, называемого любовь. Но родители не могут ответить ему любовью. У них свое собственное наследие — их родители никогда не любили их. Родители могут только притворяться, они могут лишь говорить о любви. Они могут сказать: «Мы очень тебя любим», но все, что они делают, очень чуждо любви. То, как они себя ведут, то, как они обращаются с ребенком, очень оскорбительно, нет никакого уважения.

Ни один родитель не уважает ребенка. Кто когда-нибудь думает об уважении к ребенку? Ребенка вообще не воспринимают как человека. О ребенке думают как о проблеме. Если он сидит тихо, он хороший, если он не плачет, не привлекает внимание — хорошо, если он не мешает родителям — просто прекрасно. Вот каким следует быть ребенку.

Но в этом нет уважения и нет любви. Родители не познали, что такое любовь. Мать не любила своего мужа, муж не любил жену. Любви там нет. Но есть доминирование, собственничество, ревность и все виды ядов, которые разрушают любовь. Так же как определенный яд может разрушить ваше зрение, так же яд собственничества и ревности разрушает любовь.

Любовь — это очень хрупкий цветок. Ее необходимо защищать, ее нужно укреплять, ее нужно поливать, только тогда она становится сильной. А любовь ребенка очень хрупка — естественно — потому что сам ребенок хрупок, его тело хрупко. Вы думаете, если ребенка оставить одного, он сможет выжить? Только подумайте, насколько беспомощен маленький человек. Если ребенка оставить одного, практически невозможно, чтобы он выжил. Он умрет. Вот что происходит и с любовью. Любовь оставляют одну. Родители не могут любить, они не знают, что такое любовь, они никогда не текли в любви.

Вспомните своих собственных родителей. И помните: я не говорю, что они ответственны. Они такие же жертвы, как и вы, — их родители были такими же. И так далее... вы можете дойти до Адама, Евы и Бога-отца.

Кажется, что даже Бог-отец не очень-то уважительно относился к Адаму и Еве, был недостаточно уважителен. Поэтому с самого начала он начал командовать ими: «Делайте это» и «Не делайте этого», он начал заниматься всей той ерундой, которой занимаются родители. «Не ешьте плод с этого дерева». И когда Адам съел запретный плод, его отец, Бог, в ответ на это так разозлился, что вышвырнул Адама и Еву из рая.

Это изгнание присутствует всегда, все родители угрожают, что выгонят ребенка, вышвырнут его: «Если ты не будешь слушаться, если ты не будешь себя хорошо вести, тебя вышвырнут». Естественно, ребенок боится. Вышвырнут? В глухие дебри этой жизни? Он начинает идти на компромиссы. Постепенно ребенок превращается в лгуна. Он начинает манипулировать.

Он не хочет улыбаться, но если подходит мама, а он хочет молока, он улыбается. Теперь это политика — начала, азбука политики. Глубоко внутри он начинает ненавидеть, потому что его не уважают, глубоко внутри он чувствует разочарование, потому что его не любят таким, какой он есть. От него ожидают выполнения чего-то, только тогда он будет любим. Любовь имеет условия, он не достоин ее просто такой, какой есть. Сначала он должен стать достойным, тогда родители подарят ему свою любовь.

Пытаясь стать достойным, он становится фальшивым, он теряет внутреннюю ценность. Его самоуважение постепенно теряется, и он начинает чувствовать себя виноватым. Много раз в голове ребенка проскальзывает мысль: «Это мои настоящие родители? Вдруг они меня усыновили? Может быть, они обманывают, потому что, кажется, что любви у них ко мне нет». Тысячу и один раз он видит злость в их глазах, уродливую злость на лицах родителей, и за такие мелочи, что он не видит пропорциональности. Из-за каких-то мелочей на него обрушивается гнев родителей. Он не может в это поверить. Это так несправедливо и так нечестно. Но он должен сдаться, он должен склониться, он должен принять это как необходимость. Постепенно его способность любить умирает.

Любовь растет только в любви. Любовь нуждается в атмосфере любви — это самое основное, что необходимо запомнить. Только в атмосфере любви растет любовь. Ей нужна такая же пульсация вокруг. Если мать любит, если отец любит — не только ребенка, если они также любят друг друга, если в доме царит атмосфера любви, если любовь проистекает отовсюду, ребенок развивается как создание любви, ему не нужно спрашивать: «Что такое любовь?» Он будет знать это с самого начала, это станет фундаментом его развития.

Но этого не происходит. Это досадно, но до сих пор этого не происходило. И вы учитесь поведению у своих родителей — их ворчанию, их ссорам. Просто все время наблюдайте за собой. Если вы женщина, вы почти в точности повторяете то поведение, которое использовала ваша мать. Понаблюдайте за собой, когда вы со своим парнем или мужем — что вы делаете? Разве вы не повторяете? Если вы мужчина, понаблюдайте за собой! Что вы делаете? Вы не ведете себя как отец? Вы не делаете тех же нелепых вещей, которые делал он? Когда-то вы удивлялись: «Как папа мог это сделать?» — но теперь вы делаете то же самое. Люди продолжают повторять, люди имитируют, человек — это обезьяна. Вы повторяете за своим папочкой или мамочкой, но это необходимо отбросить. Только тогда вы узнаете, что такое любовь, в противном случае вы останетесь испорченными.

Я не могу дать определение любви, потому что его не существует. Это одно из тех неопределимых вещей, как рождение, как смерть, как Бог, как медитация. Это одна из тех неопределимостей — я не могу определить ее.

Я не могу сказать, вот это есть любовь, я не могу показать ее вам. Это не видимое явление. Ее нельзя препарировать, ее нельзя проанализировать, ее можно только пережить. И только через опыт вы узнаете, что это. Но я могу показать вам путь к ее переживанию.

Шаг первый: избавьтесь от своих родителей. Под этим я не подразумеваю неуважения к вашим родителям, вовсе нет. Я буду последним человеком, который такое скажет. И я не подразумеваю физическую расправу с родителями, я имею в виду избавиться от родительских голосов внутри, вашей программы внутри, вашей кассеты внутри. Сотрите их... и вы будете просто удивлены: как только вы избавляетесь от своих родителей в своем внутреннем существе, вы становитесь свободными. Впервые вы сможете почувствовать сострадание к своим родителям — иначе нет, вы так и останетесь обиженными. Каждый человек обижен на своих родителей.

Как можно не возмущаться, когда они причинили вам столько вреда — хотя и по незнанию? Они желали вам только добра, они хотели сделать все ради вашего благополучия. Но что они могут сделать? Просто от желания ничего не происходит, просто от благих намерений ничто не случается. Они все доброжелатели, это верно. В этом нет сомнений. Каждый родитель хочет, чтобы его ребенок испытал все радости жизни. Но что он может сделать? Он сам не познал никакой радости. Он робот, и, зная или не зная, намеренно или ненамеренно, он создает атмосферу, в которой ребенок рано или поздно превратится в робота.

Если вы хотите стать человеком, а не машиной, избавьтесь от своих родителей. Да, вам нужно будет много наблюдать. Это тяжелая работа, утомительная работа, вы не можете сделать это в одно мгновение. Вам придется быть очень осторожными в своем поведении. Наблюдайте, когда в нем появляется ваша мама, действуя через вас, — остановите это, отойдите от этого. Сделайте что-то абсолютно новое, о чем ваша мама даже и помыслить не могла.

Например, ваш парень с большим интересом в глазах смотрит на другую женщину. Теперь понаблюдайте, что вы делаете. Делаете ли вы то же самое, что сделала бы ваша мама, если бы ваш папа с интересом смотрел на другую женщину? Если вы это сделаете, вы никогда не узнаете, что такое любовь, вы будете просто повторять ту же историю. Это будет то же представление, лишь разыгрываемое другими актерами, вот и все; то же прогнившее представление повторяется снова, и снова, и снова. Не будьте имитатором, выбирайтесь из этого. Сделайте что-то новое. Сделайте что-то, о чем ваша мама и подумать не могла. В ваше существо необходимо привнести эту новизну, тогда ваша любовь начнет проистекать из вас.

Так что, прежде всего, необходимо избавиться от родителей. Второе необходимое условие: люди думают, что они могут любить, только когда найдут достойного человека — ерунда! Вы никогда его не найдете. Люди думают, что они полюбят, только когда найдут идеального мужчину или идеальную женщину. Ерунда! Вы никогда их не найдете, потому что идеальных мужчин и женщин не существует. А если они существуют, их не заинтересует ваша любовь. Они останутся равнодушны к вам.

Я слышал об одном человеке, который всю жизнь оставался холостяком, потому что искал идеальную женщину. Когда ему исполнилось семьдесят, кто-то спросил: «Ты путешествовал и путешествовал из Кабала в Катманду, из Катманду в Гоа, из Гоа в Пуну, ты искал. Ты не смог найти идеальную женщину? Ни одну?»

Старик очень погрустнел и сказал: «Нет, однажды мне встретилась такая; однажды мне повстречалась идеальная женщина».

Задавший вопрос сказал: «И что тогда случилось? Почему ты не женился?»

Старик еще сильнее опечалился. Он вымолвил: «Что поделать? Она искала идеального мужчину».

Помните: когда два существа совершенны, их потребность в любви не такая, как ваша потребность в любви. Она имеет совершено иное качество.

Вы даже не понимаете, какая любовь возможна для вас, поэтому вы не сможете понять любовь, которая случается с Буддой, или любовь, которая течет от меня к вам, — вы не сможете ее понять. Сначала вы должны понять ту любовь, которая является природным явлением. Даже этого еще не случилось. Сначала нужно понять естественное... а потом уже трансцендентное.

Поэтому второе, что нужно помнить: никогда не ищите идеального мужчину или идеальную женщину. Это тоже вложили в ваш ум — что пока ты не найдешь идеального мужчину или идеальную женщину, ты не будешь счастлив. Поэтому вы продолжаете искать совершенства, а если не находите идеал, тогда вы несчастны. И у вас есть причина быть несчастными.

Для того чтобы течь и расти в любви, не нужно совершенства. Любовь никак не связана с другим. Любящий человек просто любит, так же как живой человек дышит, пьет, ест, спит. Точно так же по-настоящему живой человек, любящий человек любит. Вы не говорите: «Пока не будет идеального воздуха, незагрязненного, я не буду дышать». Вы продолжаете дышать даже в Лос-Анджелесе, вы продолжаете дышать в Бомбее. Вы продолжаете дышать везде, даже где воздух загрязнен, отравлен. Вы продолжаете дышать. Вы не можете себе позволить не дышать просто из-за того, что воздух не такой, каким ему следует быть. Если вы хотите есть, вы что-то едите, что бы это ни было.

В пустыне, если вы умираете от жажды, вы будете пить что угодно. Вы не будете просить только «Кока-колу», все сгодится — любое питье, просто вода, даже грязная вода. Известно, что люди пили даже свою собственную мочу. Когда человек умирает, его не волнует, что это... да что угодно, лишь бы утолить жажду. Люди убивали своих верблюдов в пустыне, чтобы напиться воды — потому что верблюды сохраняют воду внутри себя. Хотя это было опасно, потому что теперь им приходилось идти пешком многие мили. Но им так хотелось пить, что первое превыше всего — сначала вода, иначе они умрут. Даже если речь идет о верблюде — что им остается делать? Иначе верблюд привезет в город труп. Они умрут от жажды.

Живой человек просто любит. Любовь — это естественная функция.

Поэтому второе, что нужно запомнить: никогда не просите совершенства, иначе вы не найдете в себе никакого истечения любви. Напротив, вы станете нелюбящими. Люди, требующие совершенства, это очень нелюбящие люди, невротичные люди. Даже если они могут найти возлюбленного или любовника, они требуют совершенства — и из-за этих требований любовь только гибнет.

Как только мужчина влюбляется в женщину, или женщина влюбляется в мужчину, тут же появляются требования. Женщина начинает требовать, чтобы мужчина был совершенным просто потому, что любит ее. Как будто бы он согрешил! Теперь он должен быть совершенным, теперь он должен внезапно отбросить все свои ограничения — просто из-за этой женщины. Теперь он не может быть просто человеком. Либо он должен стать сверхчеловеком, либо должен стать псевдо, фальшивым, обманщиком. Естественно, стать сверхчеловеком очень трудно, поэтому люди становятся обманщиками. Они начинают притворяться, актерствовать и играть в игры. Во имя любви люди просто играют в игры.

Поэтому второе, что нужно запомнить: никогда не требуйте совершенства. У вас нет права что-то от кого-то требовать. Если кто-то любит вас, будьте благодарны, но ничего не требуйте — потому что он не обязан вас любить. Если кто-то любит, это чудо. Пусть чудо создаст в вас трепет.

Но люди не приходят в трепет. Из-за мелочей они разрушат все возможности любви. Их не очень интересует любовь и ее радость. Их больше интересуют другие игры эго. Будьте заинтересованы своей радостью, будьте полностью заинтересованы своей радостью, будьте заинтересованы только своей радостью. Все остальное несущественно.

Любовь — это естественная функция, как ваше дыхание. И когда вы любите человека, не начинайте требовать, иначе с самого начала вы закрываете двери. Ничего не ожидайте. Если кто-то встречается на вашем пути, чувствуйте благодарность. Если никто не встречается, значит, ему не нужно встречаться, нет необходимости встречаться. Не нужно впустую ждать.

Но посмотрите на людей — посмотрите, они принимают друг друга как что-то само собой разумеющееся. Если ваша женщина готовит для вас еду, вы никогда не благодарите ее. Я не говорю, что вы должны обязательно облекать свою благодарность в слова, но она должна быть в ваших глазах. Но вы не утруждаете себя, вы воспринимаете это как само собой разумеющееся — это ее работа. Кто вам сказал? Если ваш мужчина идет и зарабатывает для вас деньги, вы никогда не благодарите его. Вы не чувствуете благодарности. Это якобы то, что должен делать мужчина. Так играет с вами ваш ум.

Как может расти любовь? Для любви нужна атмосфера любви, для любви нужна атмосфера любви, благодарности, признательности. Любовь нуждается в атмосфере без требований, без ожиданий. Это второе, что нужно помнить.

И третье: вместо того чтобы думать о том, как получить любовь, начинайте отдавать. Если вы отдаете, вы и получаете, другого пути нет. Люди больше заинтересованы в том, как схватить и получить. Всех интересует получение, кажется, что никому не доставляет удовольствия отдавать. Люди отдают очень неохотно, если вообще отдают, и они отдают, только чтобы получить: они почти как бизнесмены. Это сделка. Они все время следят за тем, чтобы получить больше, чем отдано, — это должно быть хорошей сделкой, выгодным бизнесом. Но ведь и другой делает то же самое.

Любовь — это не бизнес, так что перестаньте уподобляться бизнесменам. Иначе вы упустите свою любовь и жизнь, и все прекрасное в ней — потому что все прекрасное совсем не похоже на бизнес. Бизнес — это самая уродливая вещь на земле — необходимое зло. Но существованию ничего неизвестно о бизнесе. Деревья цветут, это не бизнес, звезды сияют, это не бизнес, и вам не нужно за это платить, никто ничего от вас не требует. Прилетает птица и садится у вашей двери, поет песни, и она не попросит вас дать ей сертификат или что-то еще. Она поет песню и потом счастливая улетает прочь, не оставляя следов. Вот как растет любовь. Отдавайте, не ждите, пока увидите, сколько вам удастся заполучить.

Да, любовь возвращается, возвращается в тысячекратном размере, но она приходит естественно, она приходит сама по себе. Нет нужды требовать ее. Когда вы требуете, она не приходит. Когда вы требуете, вы убиваете ее. Поэтому отдавайте. Начните уже отдавать. Вначале это будет трудно, потому что всю свою жизнь вас учили не отдавать, но получать. Вначале вам придется бороться с собственной броней. Ваши мышцы затвердели, ваше сердце замерзло, вы стали холодными. Вначале это будет трудно, но каждый шаг будет вести к следующему шагу, и постепенно река начнет течь.

Сначала избавьтесь от родителей. Избавляясь от родителей, вы избавляетесь от общества, избавляясь от родителей, вы избавляетесь от цивилизации, образования, всего подобного — потому что ваши родители олицетворяют все это. Вы становитесь индивидуальностью. Впервые вы больше не часть массы, у вас есть подлинная индивидуальность, вы самостоятельны. Вот что значит рост. Вот каким следует быть взрослому человеку.

Взрослый человек — это тот, кому не нужны родители. Взрослый человек — это тот, кому не нужно ни за кого цепляться или опираться. Взрослый человек — это тот, кто счастлив быть один, его одиночество — это песня, празднование. Взрослый человек — это тот, кто может быть счастлив сам с собой. Его одиночество — это не одинокость, его уединенность — это его уединение, оно медитативно.

Однажды вам пришлось выйти из утробы матери. Если бы вы пробыли там больше девяти месяцев, вы бы умерли — не только вы, ваша мать тоже бы умерла. Однажды вам пришлось выйти из утробы матери, потом вам пришлось выйти из семейной атмосферы — другая утроба — и пойти в школу, затем вам пришлось покинуть и школьную атмосферу — следующая утроба — чтобы пойти в больший мир. Но глубоко внутри вы все еще ребенок. Вы по-прежнему в утробе — существует много уровней утробы. Вся утроба должна быть полностью разрушена.

Это то, что на Востоке мы называем вторым рождением. На Востоке того человека, который стал независимым, называют двидж, дваждырожденный. Он получил второе рождение, он полностью свободен от родительских впечатлений. И красота в том, что только такой человек чувствует признательность по отношению к своим родителям. Парадокс в том, что только такой человек может простить своих родителей. Он чувствует к ним сострадание и любовь, он очень сильно им сочувствует, потому что они тоже страдали. Он не злится, нет, вовсе нет. В его глазах могут быть слезы, но он не злится, и он сделает все, чтобы помочь своим родителям продвинуться к полноте одиночества, к высотам одиночества.

Станьте индивидуальностями — это первое. Второе: не ожидайте совершенства, не просите и не требуйте. Любите обычных людей. В обычных людях нет ничего дурного. Обычные люди необычны. Каждый человек так уникален, уважайте же эту уникальность.

Третье: отдавайте, отдавайте без условий — и вы познаете, что есть любовь. Я не могу дать ей определение. Я могу показать вам путь, как расти к ней. Я могу показать вам, как посадить розу, как ее поливать, как удобрять, как защищать. Потом однажды, как гром среди ясного неба, появляется цветок, и ваш дом наполняется ароматом. Вот как приходит любовь.

Третий вопрос:

Ошо, как ученик может узнать, что он избран мастером? В чем его свобода и ответственность?

Это трудный вопрос. «Как ученик может узнать, что он избран мастером?» В тот момент, когда вы чувствуете побуждение сдаться, побуждение склониться, побуждение влюбиться, побуждение стереть себя... вначале это очень, очень незаметный, тихий голос. Вам придется стать очень тихими и спокойными, чтобы его услышать, но он там. Как только мастер выбрал вас, глубоко внутри вас что-то начинает вибрировать. Но вы можете быть наполнены шумом, криками, постоянной болтовней вашего ума и можете не услышать его.

Сядьте тихо. Успокойтесь. Смотрите внутрь, и вы обнаружите новую вибрацию в сердце, новый трепет. Его никогда раньше не было. Это почти как влюбленность. Когда мастер выбрал вас, вы попадаете в любовное приключение. Оно поднимается выше, чем ваши обычные любовные истории, оно идет глубже, чем ваши обычные романы, оно ни с чем не сравнится.

Но вначале это почти как любовный роман. Как вы узнаете о том, что влюбились? На это можно ответить? Как вы знаете? Вы проходите мимо женщины, незнакомки — вы никогда ее раньше не видели, она никогда вас раньше не видела. Одно мгновенье вы смотрите друг другу в глаза, и что-то загорается. Как вы об этом узнаете?

Это случается точно так же, когда вы смотрите в глаза мастера, — и это может случиться даже с фотографией. Вы можете спросить Аниту. Долгие месяцы она была влюблена в меня, не видя меня — просто глядя в мои глаза на фотографии. Поэтому я все время рассылаю как можно больше фотографий в дальние концы света. Я никуда не езжу, но мои глаза могут путешествовать, и везде, где кто-то обладает способностью слушать свое сердце, глядя в мои глаза, что-то начинает происходить. Я могу находиться на расстоянии в тысячи миль, это не имеет значения.

Вы смотрите в мои глаза, вы чувствуете мою вибрацию, и если вы чувствуете, что вот-вот упадете... Это будет безумием! Вся любовь безумна! Это будет сумасшествием. Если вы очень, очень рациональны, тогда вы упустите ее. Вы постараетесь найти логичные объяснения, отговориться от нее.

Это мое ощущение по поводу задавшего вопрос. Это случилось с задавшим вопрос, но он пытается этого избежать, он пытается этого не видеть. Но это уже произошло. Тот, кто задал вопрос, еще не стал саньясином. Но я уже выбрал, теперь твоя очередь слушать. Сядь спокойно и слушай, и это будет звучать очень громко и очень ясно. Это спокойный, тихий голос, если только ты тих, он очень, очень ясный и очень громкий. Ты не можешь его отрицать.

«Как ученик может узнать, что он избран мастером?»

Если ты чувствуешь, что рядом с человеком сходишь с ума, если ты начинаешь чувствовать, что что-то переключается, если ты чувствуешь, что впадаешь в какой-то новый ритм, новую волну, если начинают открываться двери, открываются новые измерения, распускаются новые цветы, если ты чувствуешь возле двери неизвестное, если ты чувствуешь странный незнакомый стук в дверь — мастер позвал тебя, мастер выбрал тебя. Теперь твоя очередь открыть дверь.

Тут нужна смелость. Религия только для смелых, для храбрых. Она не для трусов. Трусы всегда с легкостью находят рациональные объяснения, они находят тысячу способов и средств избежать, но настоящая причина — это страх. Помни: перед мастером испытываешь страх.

На днях приходил один молодой человек. Он сказал, что интересовался Гурджиевым, но всегда боялся его. Я посмотрел в его глаза и спросил его: «А меня ты не боишься?»

На какую-то долю секунды он выдержал мой взгляд, затем сказал: «Да, вас я тоже боюсь».

Тогда я ответил ему: «Я выбрал тебя, смелый человек...»

Он тут же поклонился, сдался и сказал: «Ошо, дай мне саньясу».

Страх неизбежен, нужно продолжать движение, невзирая на страх. Страх неизбежно появится, потому что мастер станет вашей смертью. Мастер вас полностью убьет. Только когда вы полностью сожжены, приходит новое. На пепле старого возникает новое.

Просветление — это явление, подобное фениксу. Вы должны полностью сжечь себя — мастер будет вашим огнем. Поэтому появится страх, и вы начнете прислушиваться — вот какой-то стук, вот шепот, но страх громче всех. Естественно, страх будет принадлежать вам, стук будет принадлежать мастеру. Если вы слишком напуганы или трусливы, вы закроетесь, запретесь, чтобы больше не слышать этот шепот.

И тогда ты спрашиваешь: «В чем его свобода и ответственность?»

Тебя нет, и в данный момент ты не можешь иметь никакой ответственности и свободы. Это всего лишь твои фантастические идеи. Тот, кто прибыл в свой центр, может иметь свободу и может иметь ответственность, тот, кто стал пробужденным, может иметь свободу и может иметь ответственность. Они — части целого существа. Ты не можешь иметь никакой свободы, ты не можешь иметь никакой ответственности, твоя свобода — это лишь желание, твоя ответственность — это всего лишь идея.

Но эти идеи могут продолжать дурачить тебя. Б. Ф. Скиннер написал книгу «За пределами свободы и достоинства», я совершенно с ним не согласен. Все, что он говорит, полный вздор, но он правдив в отношении девяноста девяти процентов людей. Он не прав только в отношении немногих, редких людей — Будды, Иисуса, Мухаммеда, Мансура, Джалаледдина Руми. Да, он ошибается относительно этих людей, но эти люди редки, вы не найдете их каждый день, на любой тропинке и в каждом закоулке. Они очень редкие цветы — невероятно, что они есть, не верится, что они уходят. Они выглядят как метафоры, нереальными, как мифы, не принадлежащие истории.

Скиннер прав по поводу вас — по поводу девяноста девяти процентов людей он прав. Девяносто девять и девять десятых процента, я бы сказал. У вас нет никакой свободы и никакого достоинства, вы работаете как машина.

Как машина может нести ответственность? И все, что вы считаете своей ответственностью, это всего лишь хитрость, которую в вас имплантировало общество. Человек, который отвечал за сжигание евреев в гитлеровской Германии, который сжег миллионы евреев, выполнял ответственную работу — это то, что он сказал на суде: «Я был ответственным человеком. Я выполнял приказ. Я ничего сам не сделал, я просто подчинялся — и это было моей ответственностью».

Я понимаю — машина есть машина, она может только выполнять приказы. Как она может быть ответственной? Когда я использую слово «ответственный», я имею в виду способность отвечать. Теперь вы собираетесь сжечь десять тысяч евреев — большие печи, где сжигали евреев, в концлагерях были изготовлены с такой научной точностью, что в считанные секунды десять тысяч человек просто испарялись. И их окружали стеклянные стены. Они не могли видеть, что снаружи, но их можно было видеть. И те люди, которые отвечали за то, чтобы их сжигать, стояли и наблюдали. Десять тысяч евреев — маленькие дети, женщины, которые никому не сделали ничего плохого, просто испарялись.

А человек выполняет ответственную работу. Что это за ответственность? Разве он не видит сути, что эти десять тысяч человек просто умирают, ничего не сделав, без причины? Они не совершали никаких преступлений. Быть евреем не преступление. Они были наказаны без необходимости, просто так. И он считает себя ответственным? Ответственным перед кем? — перед Адольфом Гитлером, не перед этой редкой ситуацией, в которой сжигают десять тысяч человек. Он может остановиться, он может сказать: «Нет, я не стану этого делать! Пусть лучше меня убьют, если это должно произойти. Или если я лишусь работы, это ничто, но я не буду убивать эти десять тысяч невинных людей».

Это было бы ответственностью — способностью отвечать. Что это за ответственность? Приходит приказ, что вы должны сжечь этих людей, — и все выполняют свою «ответственность». Машинистка, которая напечатала этот приказ, уполномоченный человек, подписавший его, тот, кто нажал на кнопку, — они все ответственно выполняют свою работу. И никто не кажется по-настоящему ответственным — они просто машины. Это то, что я называю робопатологией.

И ты спрашиваешь меня: «В чем его ответственность и свобода?» У тебя не может быть никакой свободы, потому что тебя еще нет. Свобода есть, только когда ты есть, а ты есть, только когда ты пробужден. Ты глубоко спишь — какую свободу ты можешь иметь? Ты можешь о ней только мечтать.

У тебя нет никакой свободы. Вся ваша жизнь состоит из случайностей — просто случайности. Вы продолжаете думать, что вы выбрали свою свободу. Полная ерунда.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.