Вспоможение

Вспоможение

«А как же помощь, — спросите вы, — как же усилия родственников, близких, или, более того — религиозного наставника? Получается, всё, что они сделают после нашей смерти, — напрасно?»

Безусловно, нет. Однако всегда следует отличать базис и надстройку, первичное и вторичное, главное и второстепенное. И нам следует знать, что всё, что сделают для нас они, — лишь оформление и окультуривание того, что сделали мы, сделали для себя сами. Мы сами своими поступками создаём себе будущее — они его оформляют. Мы создаём лицо — они прорезают на нём глаза и рот. Мы создаём органы для приёма «иной» пищи — они нам её поставляют. И так далее. Если мы сами для себя не заложили прочной основы, вся их практическая деятельность фактически бесполезна.

Мы утверждаем так, несмотря на то, что в практиках многих народов мира, во многих религиозных системах существуют и достаточно широко применяются различные способы «стирания грехов» умершего его родственниками, друзьями или религиозным наставником:

У хорезмских узбеков и таджиков есть обычай под названием «давра», что переводится как «выкуп грехов умершего». Для его выполнения в общине некий человек объявлял себя желающим взять на себя «грехи» умершего. Эта процедура проходила ещё до выноса тела на погребение. Мулла спрашивал у искупителя, согласен ли тот взять на себя грехи умершего, и получал утвердительный ответ. Поскольку взрослый человек практически всегда грешен, этот «вопрос-ответ» повторялся столько раз, сколько лет умершему. Минус 12 лет для мужчин и 9 лет для женщин, то есть тех лет, когда человек считался несовершеннолетним, а значит безгрешным.

В целом, этот обряд широко известен в мусульманском мире, но восходит, по всей вероятности, к домусульманским временам. Искупители грехов существовали и в Древней Греции, и в Древнем Риме. Они добровольно брали на себя не только грехи какой-то конкретной личности, но иногда и грехи всего города. Например, во время эпидемии или просто раз в год, для «профилактического очищения». В частности, в Древнем Риме, человека, взявшего на себя грехи того или иного города, кормили отборной пищей и исполняли все его желания в течение целого года. А по истечении этого срока облачали в священные одеяния и забивали.

В понятийном плане эта операция выглядит вполне логичной, но если перевести её в практическую плоскость, то исполнителям придётся столкнуться с рядом сложностей:

• Во-первых, человек, который изъявил желание принять на себя грехи другого человека, должен быть исполнен высокой степени искренности.

• Во-вторых, исполнитель обряда (священник) должен обладать возможностями провести данное действо.

На практике же мы обычно сталкиваемся лишь с внешним исполнением обряда. «Искупитель» якобы берёт грехи на себя, священник якобы содействует переводу, а собравшиеся являются пассивными свидетелями происходящего. Если мы обратимся к древности, то увидим, что действия такого масштаба, как перенесение греха с одного человека на другого — случаи крайние. И, как правило, «санкционированы» свыше. Здесь очень многое зависело от священника, и он никогда не смог бы сделать что-то подобное, не будучи уполномочен на это верховным божеством. Ему бы просто не хватило энергии.

По сути, проблема искупления возникает из попытки человека «объегорить» мироздание. Мироздание предлагает: «Веди безгрешную жизнь, и после смерти ты обретёшь благое и радостное состояние», а человек постоянно настаивает: «А я хочу не только после смерти, я хочу ещё и при жизни!» И плевать ему (человеку) на то, что это невозможно, — он хочет! А спрос всегда рождает предложение, и раз он хочет, в конце концов, найдётся тот, кто с пониманием дела скажет: «Да, я обладаю такими возможностями! Я могу сделать так, что ты обретёшь желаемое!»

Дальнейшее — дело техники, ибо проверить, сняты ли с человека грехи или нет, практически невозможно. Если «переводчик, или очиститель грехов» сумеет убедить страждущего, он может потребовать взамен всё, что угодно. И, как мы знаем, требуют. И требуют немало, от ежемесячного гонорара до полного подчинения — как фантазия и потребности подскажут. Страждущему объяснят, что определённые заповеди, конечно же, надо блюсти. В церковь, конечно же, надо ходить, вызывающе вести себя не стоит и, главное, не стоит рассказывать окружающим о существующих договорённостях. Ну, а случись какой сбой — все мы люди, все мы человеки. Речь-то идёт всего лишь о сумме компенсации...

Тому, кто тешит себя иллюзией, что после его смерти родственники за «большие деньги» найдут кого-то, кому можно будет «сплавить» все свершённые прегрешения, — в добрый путь! Остальные трезвомыслящие должны знать, что надеяться в этой жизни можно только на собственные усилия. Никакие деньги и силы «этого» мира не способны что-либо сделать в «том». Никакие связи самых высших сферах никого не спасут. Ничего из этого мира вы не сможете «перетащить» в «тот». Как говорит народная мудрость: «В саване карманов нет!» Шанс же, что за нас «заступится» кто-то из Великих, настолько мал, что о нём можно забыть. А посему стоит взять себя в руки и ежедневными усилиями готовиться ко дню «Х».

Но, всё же, что тогда делают родственники и друзья после нашей смерти? Что значат для умершего погребение и поминки, три, девять, сорок дней, годовщина со дня смерти? Неужели всё это пустое, самообман? Конечно же, нет. Эта деятельность по-своему важна и, по существу, подразумевает две составляющие:

• Похоронно-защитную, когда живые совершают процедуры по собственному «рассоединению» с умершим и защите от его возможных будущих козней.

• И поминальную, когда они помогают ушедшему сориентироваться на «том» свете, посредством кормления и снабжения информацией.

Не подумайте, что родственники в своих поминально-похоронных действиях руководствуются только «голосом сердца». Отнюдь! Голос разума также является немаловажной составляющей их побудительных импульсов. Каждый из них (если он, конечно же, не полный невежда) понимает, что если не помочь умершему упокоится, всем его близким придётся иметь с ним «дело»! И уж он, «мертвяк», просто так не отвяжется. Так что уж лучше выполнить все необходимые процедуры, чем иметь «проблемы» и «гостей» в будущем. С другой стороны — ведь каждому из нас тоже когда-то умирать. Помогут ли тогда тому, кто сам отказал в помощи?

У русских о формировании и подпитке «нового» тела умершего родственники начинали заботиться практически сразу же. Одним из самых первых дел, следующих за смертью человека, было выпекание для него поминального блина. Первый блин, ещё горячий, смазанный мёдом, клали либо на сам смертный одр, либо в головах умершего, либо на окно, либо на божницу.