Судьбы бежавших кровников

Судьбы бежавших кровников

Случаи, когда кровники бежали от кровной мести, нередки. Но, учитывая негативное отношение к убийству у многих народов, особенно в древности, выбор у них был невелик: бежать в леса и горы и жить там в постоянном страхе, или уйти туда, где законы кровной мести запрещены. Что важно — на такой территории бывший убийца не мог существовать сам по себе. Зона неприкосновенности принадлежала определенному божеству, но порядок на ней охранял местный священный правитель. А посему кровник либо вручал свою жизнь данному божеству и, соответственно, правителю, либо умирал от его руки.

Подобным образом существовали абреки на Кавказе. Абрек — это убийца, бежавший от кровной мести и вручивший свою жизнь местному князю. Благодаря этому он получал защиту, но терял собственную волю. Теперь, что бы он ни делал, всё должно согласовываться с правителем. Князья обычно охотно брали на содержания беглых кровников, поскольку в их лице получали замечательных и самоотверженных воинов.

Таким же было положение мамелюков в Египте, капыкулу (янычар и девширме) в Турции, гулямов в Сасанидской Персии, самураев в Японии и т.д. Со временем ряды кровников множились и стали образовывать особые подразделения при правителе, которые занимались как его личной безопасностью, так и доверенным участием в его любых начинаниях.

Даже хорошо нам знакомое европейское рыцарство имеет своим началом все те же сборные отряды из лихих людей. Вот что пишет по этому поводу Франко Кардини:

«...воины-профессионалы в королевские свиты (comites regis) в основном рекрутировались из числа изгоев общества — преступников, изгнанников, чужеземцев, то есть тех, кто нуждался в покровительстве сильных мира сего. Взамен от них требовались физическая сила и военный опыт — умение убивать. Григорий Турский презрительно называет этих воинов «гладиаторами» и «сикариями», обличает бандитские нравы так называемых телохранителей и наёмных убийц, рискующих своей жизнью во имя творящих злодеяния вождей».

Франко Кардини «Истоки средневекового рыцарства»

Не правда ли, несколько непривычно для нас, чье отношение к рыцарству сформировано представлением о сообществе благородных, возвышенных и добронравных людей. И тот же самый Франко Кардини не упускает случая, что бы уточнить, что

«...в большей степени подобная атмосфера (авантюры и незаконности) была характерна для дружин викингов, где действовали изверги-звери — берсерки. ...У германцев же комитат (отряды телохранителей) на протяжении столетий был кузницей лучших и благородных воинов. В нём накапливался профессиональный и нравственный опыт, совершенствовались экономические отношения...»

Последнее замечание — не более чем попытка обелить «своих», не делающая чести Кардини, как исследователю. В действительности же формирование отрядов королевских телохранителей, султанской гвардии, княжеской дружины и пр. имеет своим источником именно сообщества воинов «с окровавленной рукой». Их так называемая рыцарская этика — лишь развитый со временем свод правил жизнедеятельности для людей, оскорбивших землю пролитием крови. Что это означает?

Оскорбление земли пролитием крови приводило к тому, что убийца лишался возможности заниматься сельскохозяйственной деятельностью. Он не мог ни получить землю в собственность, ни обрабатывать её. Не мог он стать и ремесленником, в широком смысле этого слова, ибо ремесленники образовывали замкнутые группы и не пускали в них чужих. Изгой даже не мог образовать семью — зная его судьбу и вероятное будущее, за него никто добровольно не пожелал бы отдать свою дочь. Подобное положение оставляло таким людям лишь один вид занятий — воинское служение, а всё их имущество определялось только тем, что было на бойце или под ним. Это вело к невозможности накопить недвижимое богатство и порождало особый культ в их среде оружия и лошадей. Их оружие было самым дорогим и самым лучшим, их кони — самыми быстрыми и выносливыми, их курительные трубки — самыми красивыми, их пояса сверкали золотом и т.д. Свод данных установлений со временем кристаллизовался в то, что у нас принято считать кодексом рыцарской чести, однако, помнить о его истоках необходимо, если мы хотим понимать процессы, происходящие в обществе.

Со временем, в частности, в мусульманских странах, пополнение корпуса «особых» воинов приобрело дополнительный источник. Будущих воинов начали покупать ещё мальчиками на невольничьих рынках. Либо, подобно турецким «девширме», брали в виде налога «на кровь» в завоёванных христианских районах. Их воспитывали в определённой среде, шаг за шагом прививая правила верности своему хозяину и воинские навыки. Вырастая и не имея никаких корней в окружающей среде, они становились замечательными бойцами, жёсткими, упорными, беззаветно преданными своему вождю. Вот что пишет на эту тему в Интернете Fenrus 01:

Институт, который — без преувеличения — играл роль станового хребта османской государственности, носил название «девширме». Смысл его заключался в следующем. Раз в несколько лет султан объявлял в своих балканских провинциях, населенных преимущественно христианами, набор мальчиков и юношей на государственную службу. Брали чаще всего детей в возрасте 6-7 лет, реже — но тоже довольно часто — подростков, иногда даже до двадцатилетнего возраста. Существовали специальные квоты для каждой общины — набор никогда не был поголовным. Единственных сыновей в семье никогда не брали. Специальные чиновники, путешествовавшие в сопровождении эскорта янычар во главе с офицером, отбирали здоровых и смышленых мальчиков, которые казались им наиболее перспективными. Янычары такому чиновнику были нужны скорее для наглядной агитации среди родителей, чем для принуждения — девширме в целом было весьма популярным институтом. Для бедных крестьян из глухих деревень оно было хорошим способом облегчить существование семьи и одновременно — дать своему ребенку шанс на лучшую жизнь. Брали детей только из христианских семей, что было поводом для страшной зависти со стороны их соседей-мусульман — известно много случаев, когда родители-мусульмане подкупали христианскую семью с тем, чтобы те выдали их сына за своего, и пропихнули его таким образом в девширме. Впоследствии, боснийские мусульмане после длительной борьбы и мытарств добились для себя права участвовать в девширме наравне с христианами.

Рекруты, набранные таким образом, никогда не возвращались домой. Их привозили в Стамбул, где первым делом обращали в ислам, а затем подвергали всестороннему тестированию, чтобы выявить способности. Наиболее одарённых отправляли в специальную закрытую школу при султанском дворце. Там им давали блестящее образование — турецкий, арабский и персидский языки, мусульманская теология и право, история, география, литература, основы математики и медицины, одновременно — обширный курс физического развития, верховая езда, владение всеми видами оружия. Те из них, кто проявлял себя лучше других в процессе обучения, становились в дальнейшем чиновниками и администраторами, доверенными слугами и советниками султана. Самые талантливые могли подняться до высшего пика карьеры на султанской службе — должности Великого Визиря. Неплохая перспектива для нищего мальчишки из Богом забытой деревушки. Другие по окончании обучения шли служить в элитные кавалерийские полки султанской гвардии — такие части, как «оруженосцы»-силахтары или «сипахи дворца». Наконец, те рекруты, которые с самого начала не попали в эту привилегированную категорию, отправлялись на несколько лет на сельскохозяйственные работы в окрестностях столицы, чтобы укрепить тело и помочь им как следует освоить турецкий язык, после чего проходили интенсивную военную подготовку и становились солдатами элитной пехоты — знаменитого янычарского корпуса (yeni geri — «новое войско» по-турецки).

Fenrus 01 «Всё что вы хотели знать об Османской Турции»

Интересно отметить — со временем, пополнение корпуса «особых» воинов через покупку мальчиков-невольников (или взятие по налогу) стало основным и принципиально потеснило приём правителем кровников. Что, в свою очередь, привело к постепенной утрате жёстких внутренних правил, присущих этому воинскому подразделению.

Если раньше воин «с окровавленной рукой» не мог быть собственником земли (ибо некогда он оскорбил землю пролитием крови), то на юношу, купленному на невольничьем рынке, подобная норма не распространялась. Со временем особые правила, назначенные обществом для данной воинской касты, стали утрачиваться. До поры до времени они держались, но однажды, фактически принуждаемый воинами, правитель отменял какие-то из них. Так «особые» воины получали права жениться, обзаводиться землёй, заниматься ремёслами и многое другое.

Особенно это интересно потому, что уравнивание в правах с остальными рушило все достижения «особого» корпуса. Вместо лихих, лёгких на подъём, беззаветно преданных своему вождю воинов, общество получало исполненных спеси, осторожных, тугодумных и коварных подданных. Героическая бесшабашная жертвенность сменилась осторожностью семейных людей. Само по себе это неплохо, но общество, приобретя новых производителей, лишилось отважных защитников.

В своём первозданном (не женатом) виде, янычарский корпус был фактически непобедим. Он был грозен и неотвратим, как каток асфальтоукладчика. Его можно было уничтожить, на время приостановить препятствием, но не заставить свернуть с выбранного пути. И даже будучи уничтоженным, но имея возможности к восстановлению, «особый» корпус, подобно птице-феникс, восставал из пепла и повергал окружающих правителей в тягостные думы о войне и мире.

Особо следует заметить, что именно корпус Капыкулу (янычар и девширме), состоящий из неженатых воинов, принёс Оттоманской Порте её обширные владения. Без таких исключительно бесстрашных и преданных воинов никакой султан, будь он лучшим из лучших, не сумел бы построить такую империю. Но всё, что было шаг за шагом захвачено капыкулу-холостяками, оказалось под ударом, как только бессемейным даровали дополнительные права. Они оказались неспособны не только завоёвывать новые земли, но даже защитить то, что было заслугою их предшественников.

На Руси подобные отряды, по всей вероятности, также существовали и имели названия «бояр», либо входили в их число[22]. Бояре — слово неясного происхождения. Предположение, что «бояре» были примерно тем же, что янычары в Турции, основано на информации об их дальнейшей судьбе. Так же как янычары и мамелюки, бояре оказались элитным отрядом княжеской власти, получившим особые права и возможности. Именно из их числа назначались наместники и посадники. Вероятно, именно они, как и янычары с мамелюками, выходцы из самых низов, в силу своей преданности и «крепости на рать», стали княжьими мужами. Очень может быть, что, вливаясь в дружину малую, они были прежде чьими-нибудь кровниками, невольниками или иными изгоями.

Конечно же, бояре — группа неоднородная, среди них оказывались и родственники князя, категория сложная и неоднозначная. Время от времени они отдалялись и, опираясь на своё происхождение, начинали выстраивать собственное правление. Изгоям же и кровникам надеяться было не на что. Они либо верно служили князю, получая от него всё больше и больше, либо гибли.