СВЯТАЯ ЖЕНА

СВЯТАЯ ЖЕНА

Когда мы только познакомились, Аллочка Майковская говорила, что по "Святцам" она вроде святая жена. В первый раз она пришла ко мне на квартиру в октябре 1955 года, когда я только приехал в Америку. Было жаркое и душное бабье лето.

– Ф-у-у, сегодня такая жарища, что я даже трусы не надела, – говорит моя гостья.

Я подумал, что это намек и говорю:

– Так пойдем сразу в постель.

– Нет, нет, не сегодня, – говорит Аллочка. – В следующий раз. Иначе вы обо мне плохо подумаете.

В следующий раз она без напоминания разделась и легла в постель. Просто и без капризов. Тут надо учитывать, что я обязательно хотел русскую жену. Кроме того, я только что обжегся с Наташей Мейер, которая уверяла, что она дворянка, а оказалось – лесбиянка. Поэтому простодушие Аллочки Майковской мне понравилось.

Да и что нужно холостяку в 37 лет? Аллочка была хорошенькая, миленькая, веселенькая, добренькая. И фигурка хорошая. Кроме того, студентка Нью-Йорк Сити Колледжа, перешла на второй курс, значит, не глупая. Да и молоденькая, что тоже плюс.

Аллочка была похожа на ласкового котенка, который ласкается к людям, и вероятно поэтому я стал называть ее Кисой. Будем называть ее так и в дальнейшем. Незаметно прошел год. Подходит мой день рождения – 26 сентября. И моя Киса делает мне трогательный подарок: будучи бедной студенткой, она идет в самый роскошный магазин "Аберкромби энд Фитч" и покупает там великолепный свитер, ручной вязки из Дании, который стоит 40 долларов.

По тем временам это было очень дорого. Тогда, помимо учебы в Колледже, она немножко подрабатывала в Центральной библиотеке – по 4 часа два раза в неделю, за что платили минимум – 50 центов в час. То есть зарабатывала она 4 доллара в неделю. А чтобы заплатить 40 долларов, она должна была работать 10 недель, или 2.5 месяца. И все это время таскаться по нью-йоркскому метро, что малоприятно.

Конечно, это очень трогательно. Скажем прямо, доброта и великодушие необычайные. К тому же, этот роскошный свитер был мне совершенно не нужен, он пролежал у меня без дела 40 лет, и затем я подарил его знакомым в России.

Только позже я понял эту необычную историю со свитером, для этого нужно знать философию Бердяева, который проповедовал про доброе зло и злое добро, то есть садизм и мазохизм. Доброта Аллочки Майковской была не простая, а болезненная, это было доброе зло, то есть мазохизм. Если моя невеста Наташа Мейер оказалась лесбиянкой и явной садисткой, то моя следующая невеста Аллочка Майковская оказалась подавленной мазохисткой. Основная формула здесь такая: мазохист ищет свое счастье в несчастье. И понять это довольно трудно.

Вы подумаете, что садизм хуже мазохизма. А вот специалисты-психологи говорят наоборот, что мазохизм хуже, так как он глубже прячется. Так, некоторые психиатры говорят, что Гитлер был мазохистом высшего порядка.

Но плюнем на Гитлера и вернемся к нашей Аллочке Майковской. Я не хочу описывать те мазохистские концерты, которые она мне потом устраивала. Психологи говорят, что если мазохистка выйдет замуж за богатого банкира, то она этого банкира разорит так, что банкир выпрыгнет из своего банка в окно и разобьется. Но, должен сказать, что первые три года, пока мы были вроде женихом и невестой, моя Киса была как шелковая. Мазохистские концерты начались позже, когда мы зарегистрировали наш брак, а Киса еще и захотела венчаться в церкви, чтобы этот брак был покрепче. Вот тогда Киса и показала свои мазохистские зубки, или, вернее, слезки. Но об этом поговорим позже.

Должен сказать, что я уже описывал мою Кису. Но тогда я наговаривал этот материал перед видеокамерой, где трудно говорить на столь деликатную и щекотливую тему, как интимный психоанализ собственной жены, где трудно различать хорошие и плохие качества в душе человека. Если мы прожили вместе 24 года, значит, она была неплохим человеком. Но из этих 24 лет 21 год она была, можно сказать, хорошим человеком, или святой женой, – нас даже считали идеальной парой, однако последние 3 года и конец были очень плохими. Вот мы и попытаемся разобраться в этой путанице более подробно, где начинается доброе зло и где появляется злое добро.

Для точности скажу, что мой первый очерк на эту тему называется "Ключи Бабьего Яра", это 12-я глава из моей книги "Божий народ". Видите, в какие дебри мы сразу попадаем? Писать на эту тему – это как витязь на распутье и надпись на камне: "Налево пойдешь – коня потеряешь. Направо пойдешь – голову потеряешь. Прямо пойдешь – и коня, и голову потеряешь". Дело в том, что во времена Бабьего Яра начальником полиции города Киева был Вадим Майковский, дядя Аллочки Майковской.

На этот раз, когда меня не подгоняет видеокамера, я буду описывать мою Кису так, как описывает своих пациентов профессор Абрам Моисеевич Свядощ-Брум, психиатр-сексопатолог, автор хорошей книги "Женская сексопатология", издательство "Медицина", Москва, 1974,

"Библиотека практического врача", тираж 100000 экз. Книга рассчитана на врачей-сексопатологов, психиатров, невропатологов и гинекологов.

Итак, с Богом, поехали! Когда я познакомился с Аллочкой Майковской, у нее были две близких подружки – Наташа Кушнир и Людочка Богенова. Каждая молодая женщина имеет подружек, и это вполне естественно. Заглядывать в будущее нам не дано. Только цыганки-гадалки говорят, что они могут предсказывать будущее. Если бы я мог заглянуть в будущее, то увидел бы там следующее: все три подружки посходили с ума, оказались психически больными и побывали в сумасшедшем доме. У одной – шизофрения. У второй – алкоголизм. У третьей – климактерическое помешательство. Разберем их по порядку.

Первой сошла с ума Людочка Богенова – через 10 лет после нашего знакомства, приблизительно в 1965 году, в возрасте около 30 лет. У нее вдруг появилась тяжелая шизофрения – такая, что работать она уже не могла. А работала она на Радио "Свобода", она была секретаршей у молодого князя Оболенского, который оказался педерастом, алкоголиком и наркоманом и которого женила на себе лесбиянка Люська Чернова-Шварц, которая, в свою очередь, была лесбийской любовницей моей чертовой невесты Наташи Мейер. Кончил бедный князь Оболенский самоубийством в припадке белой горячки. Мне говорят, весь подвал был в крови. Но все это было позже, позже, позже.

И все это было потому, что ЦРУ построило Радио "Свобода" основываясь на "комплексе латентной педерастии Ленина". Вот это и свело с ума Людочку Богенову. Шизофрения у нее была такая, что с работы ее уволили и перевели на велфэр, пенсию для инвалидов, в том числе и психически больных, которые не настолько сумасшедшие, чтобы сажать их в сумасшедший дом.

Когда Людочка была подружкой моей Кисы, там была одна маленькая странность. Людочка жила квартиранткой в семье Кисы, хотя у Людочки были родители, которые жили поблизости. Что-то дружба уж слишком крепкая. Профессор Свядощ здесь скажет: "Э-э-э, это того – лесбийская дружба".

Выглядела Людочка вполне привлекательно, и она могла бы свободно выйти замуж. Но мужчинами она не интересовалась. Из тех кошек, которые ходят в одиночку. Тоже ничего такого особенного. Ведь не все женщины сразу прыгают в постель.

Отец Людочки был простым рабочим-железнодорожником, а мать из немцев Поволжья – Зента Августовна. Правда, мать была полностью косая на один глаз, как говорят, "дурной глаз", который сулит всякие несчастья. Но не все верят этой народной примете. Своих родителей Людочка не любила и открыто грубила им. И еще у Людочки была сестра, где-то в Южной Америке, которую Людочка не хотела знать, так как эта сестра ненормальная.

Вторая подружка моей Кисы, Наташа Кушнир, сошла с ума позже, только через 20 лет, и в другой форме – такой алкоголизм, что сажают в сумасшедший дом.

Но до этого Кушнирша сделала хорошую карьеру. Она окончила колледж и затем работала синхронной переводчицей в ООН, то есть переводила одновременно с говорящим, работа очень трудная и напряженная. Она хвасталась, что переводила самого Никиту Хрущева, когда он выступал в ООН. Потом она работала переводчицей в Госдепартаменте в Вашингтоне. Да, она была карьеристкой, что свойственно женщинам типа "мужик в юбке". Но кончилась эта карьера в дурдоме. Опять сработал комплекс педерастии Ленина, у которого тоже была хорошая карьера. Специалисты называют это комплексом власти, или комплексом вождя, что напрямую связано с гомосексом.

Моя Киса приводила ко мне на квартиру своих двух подружек – Людочку Богенову и Кушниршу, что вполне естественно. А в Кушниршу был безумно влюблен поэт Ваня Елагин, который пожирал Кушниршу глазами и возбужденно взвизгивал: "Эх, люблю полизать! Полжизни отдам!" Но тогда я ничего этого не понимал и не обращал на это внимания. Тогда я думал, что если Киса со мною спит, то это значит, что все в порядке. Ведь я не профессор Свядощ, чтобы разбираться во всяких там фантасмагориях.

Но Кушнирша не обращала внимания на Ванины вопли. Она была карьеристкой не только в работе, но и в личной жизни. Ее интересовал только брак по расчету. Несколько лет Кушнирша работала переводчицей в Женеве, где долгие годы проходили американо-советские переговоры по атомному разоружению. Зная эти фокусы, я думаю, что Кушнирша попала в Женеву не случайно, что ЦРУ послало туда ее в надежде, что она соблазнит и переманит на американскую сторону какого-нибудь советского атомного ученого типа Вани Елагина. Наподобие того, как атомного академика Сахарова соблазнила такая стерва, как Елена Боннер.

Но получилась маленькая ошибка. Кушнирша таки да соблазнила атомного ученого. Но не советского, а американского. Это был американский атомный ученый Дик Латтер, которому было лет этак 45, а Кушнирше было около 23 лет, то есть Дик годился ей не в мужья, а в отцы. Но Кушниршу интересовало только его социальное положение, ей нужен был большой муж – и ничего другого. У Дика Латтера был брат, тоже атомный ученый и даже советник по атомным делам у президента Никсона. Вот все это и приманило Кушниршу.

Правда, у Дика была жена и трое детей, старшему сыну было 19 лет. Но это не смутило Кушниршу, она развела Дика с женой. В результате жена Дика от горя и обиды спилась и стала алкоголичкой. Пока Дик долгие годы делал свой докторат, она работала, кормила семью и родила ему троих детей. А потом, в 45 лет, Дик спутался с какой-то 23-летней блядюжкой и бросил свою семью. Конечно, это очень горько и обидно. В результате – алкоголизм.

Должен сказать, что я предупреждал Дика. Однажды я говорю ему: "Дик, будьте осторожней с Наташей. Когда-то у меня тоже была Наташа, которая оказалась лесбиянкой, и на которой я очень неприятно обжегся. Так вот, и ваша Наташа тоже имеет… как бы это вам сказать… сильный гомосексуальный комплекс".

Но Дик был влюблен, и не захотел меня слушать. Потому и говорят, что любовь слепа.

Внешне Кушнирша выглядела так: лицо буквально как у ангела, а фигура как у колхозной доярки, бесформенная фигура. Но у Кушнирши был железный характер. И чтобы выправить свою фигуру, она принялась пить уксус. И как говорит моя теща, пила уксус ведрами. В результате она испортила себе желудок и металась между холодильником с едой и уборной. А фигура у нее стала как мешок с костями. Но личико – ангельское.

После свадьбы Дик и Кушнирша жили в Лос-Анджелесе, по месту работы Дика. Через год, как полагается в хороших семьях, Кушнирша родила Дику дочку Катю, назвав ее в честь своей матери, Екатерины Захаровны. Вскоре после родов Кушнирша бросила Дика, взяла дочку Катю и вернулась в Нью-Йорк. Катю она отдала бабушке Екатерине Захаровне, а сама продолжала работать переводчицей в ООН или в Вашингтоне.

Так Дик остался и без жены, и без ребенка. И с первой женой все поломано безвозвратно. Когда Дик встречался с Кушниршей, они сидели и молча пили. В конце концов и Кушнирша тоже спилась и обвиняла в этом Дика. Богословы говорят, что Бог наказывает людей в соответствии с их грехами.

Так получилось и с Кушниршей. Она довела первую жену Дика до алкоголизма. А потом Господь Бог наказал ее тем же самым – алкоголизмом. Да еще в усиленной форме: вплоть до белой горячки и сумасшедшего дома. Это полезно знать тем, кто думает, что Бога нет.

И еще говорят, что Бог долго ждет, но больно бьет. В соответствии с этим Кушнирша попала в сумасшедший дом только через 20 лет.

Кушнирша была невероятно самоуверенна. Когда она еще работала переводчицей в Объединенных Нациях, однажды она ляпнула какую-то глупость. Я беру с полки словарь Академии наук и показываю ей на ее ошибку.

– Это ничего не значит! – отвечает она.

– Значит, это не ты ошибаешься, а Академия наук ошибается?

– Конечно! – невозмутимо заявляет Кушнирша. Но она умела добиваться своего. Всеми правдами и

неправдами. Когда царь Никита приезжал в США, она хвасталась, что будет у него переводчицей. Она заранее обзвонила всех знакомых по телефону и назвала время, чтобы они обязательно посмотрели ее и царя Никиту по телевизору. Она так и говорила – меня и Хрущева. Она на первом месте, а царь Никита на втором месте.

В назначенное время сидим мы с Кисой у знакомых и ждем гастролей Кушнирши. Показывают царя Никиту с какими-то другими переводчиками, а Кушнирши все нет и нет. Потом вдруг видно, как к ногам царя Никиты откуда-то со стороны падает карандаш. Затем к этому карандашу откуда-то кидается Кушнирша, поднимает его – и одновременно вставляет свою физиономию в рамку телекамеры. Скалит зубы в улыбке. На полсекунды. Конечно, карандаш бросила она сама. Но своего добилась – попала в кадр с царем Никитой.

Недаром граф Толстой на старости лет говорил, что сумасшедшие добиваются своих целей лучше, чем здоровые. Но именно поэтому Кушнирша и закончила свою карьеру в сумасшедшем доме.

Когда Кушнирша работала в ООН, она однажды заявляет, что за ней ухаживает настоящий индусский принц, сын магараджи. И она даже пригласила Кису и меня поесть с этим принцем мороженого.

Приехали мы в какую-то дешевую забегаловку. Там сидит Кушнирша со своим принцем, каким-то чумазым и уродливым индусом. Принц не только без тюрбана и без бриллиантовых колец, но даже и без галстука. Похож на мелкого подметайлу из индусской делегации в ООН, который почти не говорит по-английски. Мы молча поели мороженого. Но платить за этого принца пришлось мне.

Помимо болезненного хвастовства у Кушнирши была еще и повышенная наглость, что опять-таки характерно для женщин типа "мужик в юбке". Когда Кушнирша еще ходила у Дика в любовницах, приехали они как-то к нам в гости и остались ночевать. У нас в гостиной две кушетки, где иногда ночуют знакомые. И Киса мне говорит:

– Гришенька, вы с Диком ложитесь в гостиной.

– Почему это?

– Да, знаешь, неудобно… Ведь они с Диком еще не женаты…

Ох эти женские хитрости. Все знают, что Кушнирша спит с Диком. А тут этакие формальности. Но… не буду же я скандалить из-за такой мелочи. Конечно, организовала все это Кушнирша. Перед свадьбой с Диком решила проститься со своей первой любовью.

Вскоре эта история повторилась. Были у нас гости, как говорят в Америке – парти. Была там и Кушнирша, на этот раз без Дика. Часа в 2 ночи гости разошлись, осталась одна Кушнирша, которая попросилась ночевать у нас. Киса моет на кухне посуду, а я любезничаю с Кушниршей. И опять Кушнирша заявляет, что она хочет спать в моей постели, а я чтобы спал в гостиной. Но на этот раз я забастовал.

– Нет, – говорю я. – Ты будешь спать в гостиной.

– Нет, – упорствует Кушнирша. – Я буду спать здесь! – она идет в спальню и начинает раздеваться. Прямо при мне. И укладывается в мою постель.

Хм, что с этой нахалкой делать? Не вытаскивать же ее из моей постели за волосы?

– Ах так, – говорю я. – Тогда и я тоже буду спать здесь! – я раздеваюсь и укладываюсь в постель моей жены. А у нас две постели рядом.

В это время в спальню влетает Киса. Видит, что мы с Кушниршей лежим раздетые в постели, и удивляется:

– Что вы тут делаете?

– Пока ничего, – говорю я, – Но за дальнейшее я не ручаюсь.

– Но в чем дело?

– Сама видишь – Кушнирша лезет в мою постель.

Кончился этот спор тем, что ночевать в гостиной пришлось все-таки Кушнирше. Но факт остается фактом: она силой лезла в постель моей жены. Прямо при муже. Но на этот раз ее номер не прошел.

И каждый сексопатолог, вроде профессора Свядоща, здесь скажет: "Это типично для лесбиянок мужского типа. Они очень агрессивны и нахальны. Это своего рода волчицы, которые охотятся за зайчиками".

На следующее утро я захожу в гостиную, смотрю на часы-кукушку и говорю:

– Знаешь, Кушнирша, эта кукушка у меня не простая, а специальная. Она у меня психоаналитик.

– Как так?

– А скажи, почему она стоит?

– Я ее остановила. Она мешала мне спать.

– Вот то-то и оно. Когда здесь спит нормальный человек, то утром кукушка ходит. А когда здесь спит невротик или психотик, то утром кукушка стоит. Это уже проверено на многих. И диагноз совершенно точный.

А годы себе идут да идут. Позже моя Киса показывает мне фотографии Кушниршиной дочки, когда маленькой Кате было 8 лет. На всех фото она какая-то невеселая, печальная, грустная. Словно на ней какая-то печать несчастья. И я уже знаю эту печать – это говорит дурная наследственность ее матери. Такая же печать и на детских фотографиях моей Кисы, которая начала улыбаться только в 16 лет, когда в ней проснулась женщина. А свои детские фото моя Киса просто выбросила как компрометирующий материал. И та же самая история с дочкой у лесбиянки Нинки Ренко. Так что это печальная закономерность.

Забавно то, что даже попав в сумасшедший дом, Кушнирша продолжала хвастаться. Она хвасталась, что сидела в сумасшедшем доме не с кем-нибудь, а с самой женой американского президента Форда, которая попала туда тоже на почве алкоголизма. Правда, такие заведения называют не сумасшедшими домами, а психиатрическими клиниками.

Мать Кушнирши, Екатерина Захаровна, была членом Общества теософов в Нью-Йорке. Туда же входило еще несколько пожилых дам, которых я знал. Однажды я разговорился про это общество со знакомым доктором-психиатром Олегом Эрдели, милейшим человеком, у которого я иногда наводил справки в области психиатрии. Олег усмехнулся:

– Ох эти теософы. Это все мои пациенты.

Основателем теософии является довольно известная Елена Петровна Блаватская, которая уверяла, что она потомок князей Долгоруких, от Владимира Мономаха, от созидателей Святой Руси. А в действительности она была полусумасшедшая полуеврейка Ган-Ротенштейн, отец которой торговал зерном в Одессе. В 17 лет она выскочила замуж за 60-летнего (?!) барона Блаватского, моментально бросила его, но прихватила его фамилию и деньги.

Тут сразу бросается в глаза сходство с Кушниршей: то же безудержное хвастовство, где попахивает манией величия. И такой же брак по расчету, где попахивает подлостью.

В нашем "Новом русском слове" иногда пописывал Валерий Перелешин, он же Салатко-Петрище. Будучи поэтом, расстриженным монахом и патентованным педермотом (он сидел в тюрьме за растление малолетних, за баню с китайчонком), Перелешин прекрасно понимал душу Блаватской и писал о ней в монархической "Нашей стране" такие стихи:

Она была мадам Бледовской. Блевотской, Блёфской? Но она Эрцгерцогиней теософской Давным-давно наречена. ("Н.С." – 8.07.1975)

Заглянем, что пишет о теософии советский "Словарь иностранных слов", Москва, 1955: "Теософия (гр. теос=бог+ софия=мудрость) – полная суеверий религиозная мистика, старающаяся убедить в возможности, путем особого умозрения и всевозможных магических приемов, вступить в непосредственное общение с "потусторонним миром" и достичь "познания божества"; один из видов мракобесия вырождающейся буржуазии". Главное слово здесь: "вырождающейся". Знают они, что такое вырождение!

Руководителем кружка теософов в Нью-Йорке был Дмитрий Федорович Левицкий, которого мы уже знаем. Это дедушка Ирусеньки Гашуровой, которая обязательно хотела быть женой священника Олега Смирнова и которая испортила ему жизнь, бросила о. Олега и потом родила дочку неизвестно от кого (см. дело №6. "Милые люди"). Темное дело. Да и своему папе Глебу Гашурову Ирусенька тоже жизнь подпортила немножко, говорят, что у Глеба от такого семейного счастья начались депрессии, это когда жизнь не мила.

Знающие люди говорят, что теософия – это предбанник масонства. А христиане утверждают, что масонство – это сатанизм. Но если вы хотите знать настоящую правду, то это просто всякие чудаки и чудачки, вроде Кушнирши и Ирусеньки, вроде поэта Вани Елагина и поэта Перелешина. Беда только в том, что эти чудачества кончаются плохо, а иногда и очень плохо.

Например, когда дочка Кушнирши, маленькая Катя, выросла и достигла половой зрелости, то она превратилась сначала в хиппи, а потом в наркоманку и, наконец, в открытую лесбиянку. "Атомный" муж с Кушниршей развелся. Сама Кушнирша на почве алкоголизма уже несколько раз сидела в дурдоме, где она расплачивалась за свои грехи. А ее мать, Екатерина Захаровна, глядя на свою дочку и внучку, забросила теософию и покончила жизнь самоубийством, она приняла большую дозу снотворного и заснула навсегда.

Чтобы лучше понять эти сложные и мучительные проблемы, заглянем в статистику. Как часто встречаются такие женщины, как Кушнирша, Ирусенька да и моя Киса, которая, в конце концов, оказалась тоже не лучше?

Вот я беру книгу американского доктора-психиатра Ф.Виттельса "Сексуальная жизнь американских женщин", Нью-Йорк, 1953. Тираж более миллиона экземпляров, книга-миллионер. На странице 118-119 там такая статистика. Взяли группу в 1200 незамужних женщин среднего класса, средний возраст 37 лет. Результаты такие:

1. 20% имели физические лесбийские связи.

2. 51% имели сильные эмоциональные лесбийские побуждения. Итак, 20% + 51% = 71% незамужних женщин так или иначе знакомы с лесбиянством. 71%! Ведь это почти 3 из 4! Вот и выбирайте себе невесту из этих незамужних женщин.

Затем взяли такую же группу замужних женщин. Здесь результаты такие:

1. 15% имели (до брака) физические лесбийские связи.

2. 32% имели (до брака) сильные эмоциональные лесбийские побуждения. Итак, 15% + 32% = 47% замужних женщин так или иначе знакомы с лесбиянством. То есть почти каждая вторая жена. То есть половина дщерей Евы – это яблочки червивые. Вот потому-то каждый второй брак в США и кончается разводом.

В России каждый 3-й брак кончается разводом, а в больших городах – каждый 2-й брак. И по тем же самым причинам.

Заметьте, что эта статистика д-ра Виттельса довольно точно совпадает со знаменитой статистикой д-ра Кинси, под которой подписывается даже наш профессор Свядощ, где говорится, что в период подготовки к половому акту 52% жен и 54% мужей в США занимаются орально-генитальными контактами, то есть минетом или 69. А специалисты, вроде поэта Вани Елагина, добавляют, что это 69 способов быть несчастным.

В принципе, 47% д-ра Виттельса и 52% д-ра Кинси – это то же самое. Это означает, что почти каждая вторая жена более или менее знакома с лесбиянством. А когда они выходят замуж, их тянет на 69. Но любить своего мужа по-настоящему они просто не могут – ни душой, что самое главное, ни телом. В этом-то и основная причина разводов.

А теперь вернемся от теорий к практике. Гениальный Гете писал, что зеленая лужайка жизни куда лучше, чем все серые науки и премудрости. Но на этой зеленой лужайке, как на коровьем пастбище коровьи лепешки, разбросаны 47% д-ра Виттельса. И зеленая лужайка превращается в минное поле.

Атомный ученый Дик Латтер, казалось бы, познал все серьезные науки и премудрости, вплоть до атомной бомбы. А вот с Кушниршей он вляпался, как на коровьем пастбище. Хотя я и предупреждал его, но чары Кушнирши оказались сильнее разума. В таких случаях говорят: век живи, век учись – и дураком помрешь.

Некоторые могут подумать: "Как же эти лесбийские жены совокупляются со своими мужьями?". Ответ: очень просто – как проститутки. Дайте-ка я загляну в мою картотеку насчет проституток. Вот: "Это из книги "Грейпвайн", автор – Штерн, стр.58: "75% проституток – лесбиянки, а остальные 25% опасаются, что они тоже такие".

Знаменитый доктор Фрейд уверяет, что лесбиянство в молодости – это явление совершенно нормальное, просто девичья влюбчивость, что это штука совершенно безобидная, что со временем это пройдет и рассеется, как дым, как утренний туман. Но почему же у меня результаты совершенно другие? Почему все три лесбийские подружки через 20 лет оказались психически больными? Людочка Богенова – шизофреничка, Кушнирша – алкоголичка, а моя Киса – климаксная психопатка. В чем же здесь дело?

А дело в том, что замечательный доктор Фрейд просто врет! Будучи педерастом, он настрогал кучу детей, знал, что они будут ненормальные, и врал, чтобы скрыть свои грязные делишки. А всемирную славу ему сделали вырожденцы, которым приятно слышать сладкую ложь доктора Фрейда. Но по этой же причине Фрейда запрещает не только Ватикан, но и Кремль.

Моим оппонентам я предлагаю следующее домашнее задание: проверьте, сколько детей было у доктора Фрейда, и выясните их дальнейшую судьбу. Правда, здесь надо учитывать, что такие хитрецы частенько используют искусственное осеменение своих жен. Есть и всякие другие фокусы, которые нужно учитывать, когда имеешь дело с такими умниками.

Итак, оглядываясь назад и подводя итог, можно сказать, что обе подружки моей жены, Людочка Богенова и Наташа Кушнир, были в молодости женщинами лесбийского типа, те самые 47% д-ра Виттельса. Да и моя Киса тоже не лучше. Правда, если Кушнирша была типа "мужик в юбке", то моя Киса была лесбиянкой пассивного, или женского типа, которые очень похожи на нормальных женщин. Но частенько это связано с мазохизмом, где мазохистка ищет свое счастье в несчастье. Эта каверзная штучка была и у моей Кисы, что она сначала тщательно скрывала. Да и вообще, она очень многое скрывала.

Первые три года, пока Киса была моей невестой, она умела контролировать свои дефекты. Но как только мы поженились, Киса моментально устроила мне свой первый мазохистский концерт. Однажды октябрьским утром 1958 года она вдруг, безо всяких причин, начала глупо спорить и противоречить, чего раньше никогда не было. И это продолжалось до тех пор, пока я не выдержал и обозвал ее дурой. Впервые за три года. Тут она расплакалась. Но как?! Слезы текли у нее градом, без остановки. И все это в бумажные платки, которые она выбрасывала один за другим.

Я извинился, сказал, что очень сожалею о случившемся. Всячески пытался успокоить ее, утешить. Но ничего не помогало. Слезы текли ручьями, потоками. Это была какая-то слезливая истерика, нервный припадок, где причина совершенно не соответствовала последствиям.

Так прошло полчаса. Я смотрел на нее и недоумевал. Что с ней такое? Потом, видя, что она не может успокоиться, я просто ушел из дома. Часа два я бродил по осеннему Бродвею и ломал себе голову, что это за странная история с моей Кисой.

Прихожу, наконец, домой. Киса все еще всхлипывает. И даже глаза опухли от слез. Я глажу ее по голове, как обиженного ребенка, и говорю:

– А теперь объясни мне, пожалуйста, что с тобой?

– Ничего, – всхлипывает Киса.

И это "ничего" продолжалось потом 20 лет. Каждые 2-3 месяца Киса устраивала мне свой мазохистский концерт. Буквально из ничего, из воздуха, разными путями, не так, так этак она провоцировала скандал, пока я не выдержу и не обзову ее дурой. А ей только этого и надо. Сразу начинается плачь на полдня. А я потом 2-3 дня хожу расстроенный.

– Послушай, – говорю я. – У тебя это мазохистская потребность – быть униженной и оскорбленной. Как в романах Достоевского. Но заодно мучиться приходится мне, хотя мне это совсем не нужно, а наоборот, крайне неприятно. Пожалуйста, предупреждай меня, когда у тебя подходит эта штука. Тогда я буду уходить из дома, а ты бейся головой об стенку.

Но не тут-то было. Мазохистка всегда хочет пострадать не от бездушной стенки, а от своего сексуального партнера.

И каким-то образом это было связано с ее месячными периодами. Пытался я отмечать это на календаре, но оказалось, что у нее месячные не регулярные, а какие-то скользящие, то раньше, то позже. И ничего из этого не получилось. Кроме того, мои пометки в календаре Кисе страшно не нравились. Эти мазохистские концерты были ей необходимы, как воздух. Они были частью ее души.

В промежутках между этими концертами Киса была шелковая: мягкая, добрая, послушная. Такая добрая, что лучше не найдешь. Но это было доброе зло. До следующего концерта.

Прекратились эти мазохистские концерты только после климакса, когда прекратились месячные. Но взамен пришло климактерическое помешательство. И стало еще хуже. Киса стала полной противоположностью тому, чем она была раньше. Из мазохистки она стала чем-то вроде садистки. Вплоть до того, что угрожает мне кухонным ножом. Но это было через 20 лет.

А до этого Киса была очень хорошим человеком. Она была очень трудолюбивая. Она работала уже с 14 лет, когда ее семья приехала в Америку, сначала нянькой и прислугой, потом официанткой, секретаршей, переводчицей и преподавателем русского языка. И одновременно она все время училась и училась, став, в конце концов, доктором русского языка и литературы. Что вы еще хотите?

И вместе с тем она была какая-то, как говорят, недоделанная. Чтобы понять это, надо потрясти ее мамашу, Евгень Палну. Родом из украинского села, во время страшного голода 1933 года она сбежала в Киев и с голодухи вышла замуж за первого попавшегося – Георгия Майковского, продавца в комиссионном магазине, который называли также ломбардом. Только через 30 лет (заметьте – тридцать!) я выяснил, что Майковский был полуеврей и полусумасшедший, или, скажем, просто психопат. От отца-полуеврея четвертьеврейка Алла Майковская унаследовала ум, трудолюбие, но одновременно лесбиянство и психическую болезнь. И здесь очень трудно разобрать, где кончается добро и начинается зло.

Двух последующих сестер Евгень Пална делала не от мужа, а черт знает от кого. Почему? По-видимому, первый ребенок, Алла, родившаяся в 1934 году, уже тогда была "недоделанная", болезненная, плаксивая, капризная. И матери сразу видят, что с ребенком что-то не в порядке, и думают – от кого это, от матери или от отца? Даже я, когда мне на колени подбросили 5-месячного арабчонка, сразу видел, что это ребенок хороший, и полюбил его, как арабскую сказку.

Хотя Евгень Пална и делала Аллиных сестер, Милку и Галку, не от нелюбимого мужа, а от каких-то хахалей, но результаты оказались плохие. Милка и Галка выросли набитыми дурами, они даже среднюю школу не кончили, стали "дроп аутс". И все три сестры – лесбиянки. Единственная разница в том, что Алла – умная лесбиянка, а Милка и Галка – глупые лесбиянки. Так что лучше? Так или иначе, но получается, что дурная наследственность идет от самой Евгень Палны.

Среди моих любимчиков, помимо профессора Ломброзо, есть еще знаменитый психиатр профессор Август Форель, автор превосходной книги "Половой вопрос", Нью-Йорк, 1924, где он пишет, что самой здоровой частью нации являются крестьяне (стр.327). А вот моя теща Евгения Павловна из крестьян – и дегенератка. Сначала я утешал себя, что у моей колхозной тещи будет хоть хорошая генетика. А получилось черт знает что.

Евгению Павловну похоронили на кладбище Ново-Дивеево около Нью-Йорка. Если вам случайно доведется быть на этом кладбище, плюньте на могилу моей тещи. Ничего другого она не заслуживает.

Что еще интересного или поучительного могу я рассказать о моей Кисе, которая когда-то говорила, что по "Святцам" она вроде святая жена? После 10 лет нашего брака выяснилось, что обе ее сестры, Милка и Галка, – это лесбиянки, наркоманки и минетчицы. А это значит, что и мои дети от Кисы тоже будут такими. Значит, думаю я, лучше их не иметь. Насмотрелся я уже на всякую пакость. Но, чтобы не обижать Кису я молчу. И она молчит. А чертова теща капает ей на мозги: "Почему у вас нет детей?". В результате через 10 лет Киса заявляет мне:

– Я хочу детей!

– Каких детей? – говорю я. – Таких, как твоя Галка – лесбиянка, наркоманка и торговка наркотиками?!

– Наши дети будут такие, как ты…

– Ты надеешься на это… А я боюсь, что они будут такие, как Галка. Да и Милка тоже не лучше…

И начинается у нас неприятный спор. Я привожу примеры наших знакомых женщин, которые и красивы, и умны, но замуж не выходят и детей не имеют – Кира Полянская… Нина Нифельд… Ирочка Еляхинская… Просто они знают, что детей им лучше не иметь… Но Киса упорствует:

– Тогда я оставляю за собой право искать себе нового мужа!

Знаете, что она нашла? Никогда не догадаетесь. Месяца через два или три, однажды утречком она меня спрашивает:

– У тебя нигде не чешется?

– Нет, – отвечаю я. – А где?

Киса показывает рукой между ног и поясняет:

– Я была у доктора, и он нашел, что у меня "краб лайс". И доктор говорит, чтобы я сказала тебе, иначе мы будем заражать друг друга. А мне он прописал какую-то микстуру.

Я сразу понял, что это такое, но промолчал. Для верности я заглянул в энциклопедии. "Краб лайс" в медицине – это площицы, а в простонародье – это мандавошки. Передаются они, как правило, половым путем. В Америке они водятся обычно у негров, пуэрториканцев и хиппи, то есть среди самых грязных слоев населения.

По-видимому, это влияние моей тещи Евгении Павловны. Милку и Галку она делала не от своего дефективного мужа, а черт знает от кого. А теперь она учит мою Кису, чтобы она делала то же самое, и капает ей на мозги. Вот вам и результаты – мандавошки.

А причем здесь негры? Вон и Лилька Елагина, дочка поэта и минетчика Ваньки Елагина, тоже пыталась забеременеть от какого-то туберкулезного негра и даже сочиняла соответствующие стихи. Дегенеративные женщины ошибочно думают, что у негров здоровая кровь, и с помощью негров можно избавиться от собственной дегенерации для своих детей. Но Лилька, говорят, загнала своего негра в гроб, и он вскоре загнулся от туберкулеза.

Что делать? Устраивать скандал и искать себе другую жену? Но в моем возрасте это поздновато – я могу найти только что-нибудь еще хуже моей Кисы. Глянешь кругом – и страшно становится. Вон они невесты: баро-несса-бандерша Лиля Кудашева с двумя дефективными детьми, Муся Месняева – тоже с двумя дефективными детьми. Эх, терпи казак – атаманом будешь.

В результате, сначала я просто плюнул на это дело. Но когда Киса устроила мне свой очередной мазохистский концерт, я не выдержал и выложил перед ней все карты насчет мандавошек. Она, конечно, все отрицает. А через неделю она приносит мне письмо от того самого врача, где он пишет мне, что он ошибся, и ничего такого у нее не было. Я думаю, что она просто выпросила у него этот оправдательный документ. Не пойман – не вор!

– Знаешь, что сделала бы на твоем месте настоящая американка? – говорю я. – Она подала бы на доктора в суд – и потребовала бы с него миллион долларов за такую врачебную ошибку, в которой доктор письменно признается. Ведь доктора платят колоссальные страховки – именно против таких ошибок. Так что у тебя есть шанс получить миллион долларов.

Но Киса этим шансом не воспользовалась. Вот вам и святая жена.

Но это еще не все, далеко не все. Вскоре после истории с мандавошками, Киса устроила своего рода забастовку. "Райские врата" вдруг стали у нее такие сухие, что туда просто не войдешь.

– Что с тобой? – удивляюсь я. – Почему это у тебя так сухо? Ведь раньше все было в порядке.

– Это потому, что раньше я тебя больше любила, а теперь меньше люблю, – отвечает Киса.

Но мой дружок, профессор Свядощ Абрам Моисеевич, в своей книжке "Женская сексопатология" дает этому другое объяснение. Оказывается, у женщин есть такие бартолиниевы железы, которые служат для смазки. А если они не работают, то этот дефект называется бартолинитом. Такие дамочки просто смазывают свои "райские врата" вазелином, часто по совету тещи. Опять и здесь моя чертова теща!

Значит, моя святая жена 10 лет подмазывалась вазелином, а теперь бросила. В отместку за то, что я не хочу дегенеративных детей. Так что, из-за этого разводиться с женой? Но ведь и у православных, и у католиков, когда венчаются, то там есть такие слова: пока нас не разлучит смерть! Хорошо сказано. А дальше я и без профессора Свядоща знаю, что нужно делать. Нужно плевать себе на руку – и смазывать "райские врата". Недаром философы и богословы говорят, что дьявол дегенерации это существо очень саркастическое.

Должен признаться, что тогда я не подумал о следующем: если моя Киса пыталась забеременеть от целой кучи негров и пуэрториканцев, но не забеременела, то какой из этого вывод? Значит, она бесплодная! А я 10 лет употреблял бесплодную жену и кончал не "там", а снаружи, чтобы она не забеременела!? Опять сарказм. Да, дьявол большой комик! И богословы знали все это давным-давно.

Хотя гениальный Гете и уверяет, что зеленая лужайка жизни куда лучше, чем все серые науки и премудрости, но без серой науки не разберешься, что творится на этой зеленой лужайке, где, как коровьи лепешки на коровьем пастбище, разбросаны 47% д-ра Виттельса, 52-54% д-ра Кинси и так далее.

Вот потому я и вляпался два раза: первый раз с моей идеальной невестой, а второй раз с моей святой женой. В свое оправдание могу только сказать, что и крупный атомный ученый Дик Латтер, который познал все тайны атома, тоже вляпался с Кушниршей и еще хуже меня. Вот так и ходишь по жизни, как по минному полю.

Но, несмотря на все это, я должен признать, что моя Киса в душе была очень хорошим человеком – добрая, мягкая, послушная, работящая. Но, но, но… дурная наследственность оказалась сильней.

Последующие десять лет (1965-75) мы жили так, что нас считали идеальной парой. Киса заведовала развлечениями: принимала приглашения в гости и в ответ организовывала прием гостей у нас, так называемые "парти". Когда мы были в гостях, Киса была веселая, остроумная, даже цитировала классиков русской литературы, и все видели, что она кандидат в доктора по русскому языку и литературе. Но это была игра для публики. Как только мы садились в машину, чтобы ехать домой, Киса моментально засыпала и превращалась в живой труп.

В воскресенье Киса сидит на кухне и пишет свою докторскую диссертацию. Я прихожу из гостиной, где я в третий раз переписываю мою рукопись "Князя мира сего", обнимаю Кису сзади, поласкаю ее, потом приглашаю ее в спальню.

– О-ох, опять… – тяжело вздыхает Киса. С легкой неохотой, но все-таки идет в спальню. У женщин это называют фригидностью, а у мужчин – импотенцией. А в общем, это подавленная или бывшая лесбиянка пассивного, или женского типа, которые очень похожи на нормальных женщин, как сказал бы мой дружок профессор Свядощ Абрам Моисеевич в своей книжке "Женская сексопатология". Потому мне и приходится плевать себе на руку и смазывать ей "райские врата". А все считают нас идеальной парой.

Тема Кисиной диссертации такая: "Акмеисты – Гумилев, Ахматова, Мандельштам". А в моей картотеке насчет этих акмеистов есть масса интересных материалов – сплошная психопатология. Чтобы помочь Кисе, я говорю:

– Чтобы написать толковую диссертацию, загляни в мою картотеку. Вон, за твоей спиной. Все акмеисты ненормальные. Не зная этого, ты не напишешь хорошей диссертации.

Но Киса смертельно боится всего, что связано с психопатологией. И у нее есть для этого серьезные основания. Во-первых, она преподает начальные курсы русского языка в Колумбийском университете, а ее начальник, профессор Харкинс, всем известный гомосексуалист и уже много лет вместо жены живет с каким-то японцем. Киса его страшно боится, хотя позже выяснилось, что профессор Харкинс вполне приличный человек. И во-вторых, руководитель ее диссертации профессор Ржевский в своей книжке "Две строчки времени" честно признается, что он минетчик, и подробно описывает, как он делает минет своей студентке-хиппи и наркоманке-психопатке. А минетчик – это латентный гомик. В таком окружении вполне естественно, что Киса боится затрагивать эту тему.

А годы себе идут и идут. И так подходит 1973 год. И здесь начинается история, которую я уже описал в моем рассказе "Арабская сказка". Коротко напомню, что там было.

Киса вдруг заявляет, что она бросает писать свою диссертацию. А мне это очень жалко. Четыре года она училась в Сити-колледже и получила бакалавра. Потом она два года училась в Хантер-колледже и получила магистра. Потом чуть ли не десять лет она проходила докторскую программу в Нью-йоркском университете. Вот уже два или три года она пишет свою диссертацию. И когда остался пустяк, какие-то 5% или 10%, она хочет все бросить. Это в ней заговорила душа мазохистки, которая ищет свое счастье в несчастье.

А я ломаю себе голову: как же это перебороть ее мазохизм? Будучи членом совершенно дегенеративной семьи, больше всего на свете она хочет ребенка. Эх, была ни была.

– Киса, закончи свою диссертацию, – говорю я. – Тогда я сделаю тебе ребенка. – А чтобы утешить самого себя, я добавляю: – Если родится такая пакость, как твоя Галка, то к тому времени я буду уже на том свете и ничего этого не увижу.

На таких условиях Киса закончила свою диссертацию и стала доктором русского языка и литературы. А мне нужно за это расплачиваться. Раз пообещал, так держи свое слово. Делаю я ей ребеночка месяц, делаю два, потом три месяца – и ничего не получается. Тогда Киса смущенно сознается, что у нее, видите ли, начался климакс, это когда у женщин прекращаются менструации. Обычно климакс проходит у женщин в возрасте между 45 и 55 годами. А Кисе только 38 лет. Энциклопедии говорят, что только 4% женщин имеют климакс моложе 40 лет. И Киса попадает в эти 4%! Дефективная она, недоделанная, вот вам и результаты. А снаружи она выглядит вполне прилично, и к тому же теперь еще и доктор.

Так, делаю я ребеночка целый год – и ничего не получается. Хотя я знаю, что у меня все в порядке, две женщины были от меня беременны, одна два раза каким-то образом "скидывала", как она говорила, а вторая сделала от меня аборт, за который я честно заплатил.

Через год у Кисы вдруг заболел живот. Пошла она в госпиталь, ей говорят – беременность. Ей бы только радоваться, но живот болит и болит. Пошла она во второй госпиталь, ей говорят – да, беременность, но какая-то неправильная беременность, да еще и гнойное воспаление плода. Лежит Киса в постели и мучается. Звонит она Лиле Кудашевой и жалуется. Лиля с мужем приехали и забрали Кису к себе. Полтора месяца Киса лежала в кровати Томочки, покойной дочери Лили, которая сгорела в пожаре, и лечилась у доктора Истока, который жил неподалеку. А Лиля трогательно ухаживала за Кисой, носила ей в постель куриный бульончик. Тогда я был очень благодарен Лиле.

Затем началась такая путаница, такая чертовщина, что разобраться в этом довольно трудно и без теории вероятности тут просто не обойдешься. Это уже область высшей математики или высшей социологии. Так вот, теория вероятности говорит следующее. Киса когда-то уже пыталась забеременеть от других мужчин – и поймала мандавошек. Теперь же, не в состоянии забеременеть от меня и подхлестываемая советами своей матери, она опять пробовала этот же метод, как говорят в народе, попасть в рай на чужом х… А Господу Богу этот бардак надоел и он наказал ее неправильной беременностью.

И доброта Лили Кудашевой это не просто доброта, а доброе зло. Здесь теория вероятности говорит следующее: "Господь Бог не ошибся, когда наказал Лилю двумя очень дефективными детьми: дочка Томочка – лесбиянка, наркоманка и самоубийца, а сын Ника – слабоумный, дебильный, дурачок тоже с комплексом саморазрушения. Это не из воздуха, не случайно, а потому, что Лиля лесбиянка. А то, что она замужем, это ничего не значит: она просто стала минетчицей, о чем специалисты говорят, что это 69 способов быть несчастным.

Потому у Лили и дефективные дети.

И еще такая деталь. В 1970 году вышла моя книжка "Князь мира сего", где я описываю всяких дегенератов. Все наши знакомые, включая и Лилю, эту книжку читали. Лиле эта книжка не понравилась. Ведь я пишу, что в доброе старое время, в средние века, таких дегенераток, как Лиля, называли ведьмами и чертовками, и жгли на кострах. Вот чертовка Лиля и решила мне отомстить – и испортила мою жену. Конечно, выяснилось все это только гораздо позже, задним числом.

Отлежавшись полтора месяца у Лили, Киса вернулась домой худая и злая: доктора сказали ей, что теперь она детей иметь не может. Нормальная женщина на этом успокоилась бы. Но не мазохистка Киса, которая ищет свое счастье в несчастье. Теперь она заявляет мне, что она обязательно хочет иметь приемного ребенка. А моя картотека говорит, что приемные дети это, в большинстве случаев, дети проституток, воров, сумасшедших, алкоголиков и тому подобное. Вот и выбирай себе ребеночка.

Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается, после долгих осложнений, споров и скандалов, в конце концов, Киса купила за 5.000 долларов 5-месячного арабчонка из Бейрута в Ливане и привезла его домой в октябре 1975 года. Киса работает два дня в неделю по 4 часа. Это время я играю роль папы: кормлю ребенка и меняю пеленки. Арабчонок поест, облизнется и улыбается мне. Совершенно не капризничает, только ест и спит. А когда проснется, то все время дружески улыбается. Забавный ребенок.

Даже не спросив меня, Киса назвала арабчонка Андрюшкой, в честь своего явно дегенеративного племянника в Париже. Затем Киса крестила Андрюшку у о. Митрофана в церкви "Спаса-на-грехах" и сделала Лилю Кудашеву крестной матерью, то есть моей кумой. Только кума Лиля на меня как-то странно косится.

Даже сегодня, 27 лет спустя, я помню день рождения Андрюшки: 15 мая 1975 года. Ровно через год он начал ходить, держась за мой палец. Вскоре он начал и говорить, сначала "ма-ма", а потом и "па-па". Каждую неделю Киса расстилает на полу специальную бумагу и мерит Андрюшку сантиметром.

– Что ты его меряешь? – спрашиваю я.

– Я боюсь, что он недоносок и будет маленький, – говорит Киса.