Глава V ПОТУСТОРОНННИМ ВХОД РАЗРЕШЁН

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава V

ПОТУСТОРОНННИМ ВХОД РАЗРЕШЁН

«А вдоль дороги мертвые с косами стоят. И тишина…»

«Неуловимые мстители»

Каждый год в мире умирает от 50 до 55 миллионов человек. Казалось бы, трудно найти более привычное и распространенное явление. Однако, именно смерть (и все что с ней связано) представляет собой одну из величайших загадок, которая неизменно волнует абсолютно всех жителей планеты. В мистической ауре, окружающей наши представления о смерти, смешалось все: и страх перед неизбежным концом, и надежды на то, что там, за гранью реальности есть неведомый мир, где жизнь продолжается… Каждая религия, каждое учение, каждый отдельный мыслитель предлагает свои гипотезы, теории, домыслы, свое видение проблемы. Существует специальная наука о смерти — танатология. Но специалисты этой области трактуют свою задачу достаточно узко — с позиций биологии и медицины. Они настаивают на том, что смерть — это смерть, т.е. абсолютное окончание жизни. Но кого может удовлетворить этот приговор? Люди продолжают верить и надеяться, что это не так. А потому, любая подмеченная странность, связанная с процессом умирания, с мертвыми телами, тут же приобретает мифологическое бессмертие и начинает передаваться из уст в уста. Так родилось множество легенд об оживающих мертвецах, о возможности общаться с душами умерших, о потустороннем мире… Если судить по письмам, некоторые легенды и сказки имеют под собой реальные основания. Впрочем, я еще раз подчеркну, что не берусь судить о правдивости присланных нам историй, о верности трактовок, которые авторы дают удивившим их событиям. Я лишь хочу показать разнообразие восприятия людьми вечной темы жизни и смерти. Пытаясь составить понятную для себя картину мира из самых разных конструкторов — тут и элементы всех религий, и мистицизм, и околонаучные рассуждения об энергоинформационном пространстве — они останавливают свой выбор на том, что получило подтверждение в виде загадочного события, происшедшего с ними или их близкими. Догмы перестали удовлетворять людей. «Ты должен думать так, а не иначе!» — вызывает у них внутренний, порой неосознанный, протест. И начинается поиск «собственной истины». Наступило время, когда и ученые, и церковь не должны с высоты своего положения только поучать.

Именно они обязаны обратить внимание на невероятные (ненаучные, еретические) истории, которые, как указательная стрелка, показывает направление необходимых исследований теологам, психологам, социологам, психиатрам, медикам, биологам, парапсихологам… Потому что данная тема интересна не только с точки зрения праздного любопытства, но, простите за каламбур, является вопросом жизни и смерти для всего человечества.

ТЫ ВО МНЕ

«В чужом и незнакомом городе я непонятным образом узнала дом, где жили мои предки», — утверждает Надежда из Москвы.

В детстве практически каждое воскресение мы с мамой или папой ездили на могилу к бабушке (маминой маме). Даже зимой мы приходили обметать снег с могильной плиты, большого каменного креста и белой мраморной таблички со словами «Спи спокойно, дорогая бабушка». Еще там было имя и две даты. И больше ничего. Я всегда не могла понять, почему написано «бабушка», ведь для моих родителей она была мамой, а я ни разу не назвала ее так, потому что умерла она за сорок дней до моего рождения.

Мама и папа очень любили бабушку и часто вспоминали ее. И я тоже научилась ее любить и даже иногда говорила о ней, как будто знала лично.

И еще какой-то ореол таинственности и святости, окружая в моих глазах бабушку в связи с тем, что я не раз слышала слова, по-разному произнесенные, но смысл, которых заключался в том, что «если бы не она», то меня бы не было.

Значительно позднее я узнала, что почти год бабушка пролежала в больнице с очень тяжелой и мучительной болезнью. О выздоровлении не могло быть и речи, и врачи говорили, что надо молить Бога, чтобы он быстрее избавил ее от мучений.

Я — поздний ребенок. Маме было около сорока, а папе — почти пятьдесят. Хотя, если честно признаться, я никогда не воспринимала их, как пожилых людей. Папа был сильный и веселый, а мама молодая и стройная.

Однажды, придя к бабушке в больницу, мама сказала ей, что в течение недели не сможет навестить ее потому, что беременна и должна сделать аборт. У мамы было больное сердце, да и возраст для родов был не самый удачный. Роды были для нее опасны.

И тогда бабушка встала на мою защиту. Мама рассказывала, что бабушка, всегда мягкая и уступчивая, категорически потребовала: «Это моя последняя просьба — ты должна родить этого ребенка. Это будет беленькая девочка, она не принесет тебе хлопот, и она будет единственной, кто проводит тебя в последний путь».

Светловолосая девочка, то есть я, действительно родилась через сорок дней после смерти бабушки, не приносила особых хлопот, училась отлично, гуленой не была, создала хорошую семью, родила маме чудесную внучку, и, как предсказала бабушка, оказалась единственной из близких, кто был рядом с мамой, когда ее хоронили.

От этой семейной истории перехожу к теме, ради которой я начала свой рассказ.

В моей семье все большие любители путешествий. Когда нет денег — с рюкзаком и палаткой, когда есть — куда денег хватит.

Летом 1987 года мы с мужем на машине поехали по приглашению наших друзей (бывших однокурсников) в Польшу. Маршрут у нас был обширный. За месяц мы собирались объехать всю Польшу, побывать во всех ее уголках, осмотреть костелы, музеи, дворцы, поучаствовать в нескольких местных праздниках.

Когда мы оказались в Кракове, со мной начало что-то происходить. Я не могла избавиться от волнения, которое усиливалось по мере приближения к району, где расположен старый королевский дворец. Сам дворец я осматривала невнимательно, мне хотелось скорее выйти и куда-то идти. Покинув дворец, мы сели в машину и стали его объезжать. Попали на площадь. От нее отходило несколько улиц. Неожиданно для себя я попросила мужа свернуть в одну из них.

— Мы заблудимся, — сказал он.

— Не заблудимся, в конце улицы есть поворот налево, и мы сможем, свернув в него, попасть на параллельную. По ней вернемся на площадь…

Муж с удивлением посмотрел на меня, пожал плечами и свернул, куда я просила.

Мы ехали по улице, которую я знала! Только было ощущение, что ее подновили и немного изменили, как Старый Арбат после реставрации. Один из домов показался мне особенно знакомым.

— За этим домом есть маленький бассейн, а в нем изо рта изогнутой рыбки льется вода…

Муж молча поставил машину и, без спроса открыв чужую калитку, мы вошли в чей-то полисадник. Обошли дом. Никто не остановил нас — возможно хозяев не было дома. За домом среди травы мы увидели остатки бассейна с рыбкой…

Когда мы вернулись в Москву, и я рассказала маме (это было за 10 лет до ее смерти) о том, что случилось со мной в Кракове, она сказала: «Твоя бабушка в детстве и юности жила в Кракове недалеко от дворцовой площади. Больше я ничего об этом не знаю. Потом она вышла замуж и переехала в Станислав, теперь это Ивано-Франковск, потом они снова куда-то переезжали, пока не осели на постоянном месте, там я и родилась». И еще, подумав, добавила: «Я всегда знала, что бабушка с нами».

Я не хочу искать объяснений этой необыкновенной истории.

Просто я получила убедительное подтверждение тому, что чувствовала и раньше: «Бабушка всегда со мной».

МЫ ШЛИ ПО ПЕСКУ…

Анастасия Л. из Самары встретилась с человеком из своей прошлой жизни.

…Он стоял вторым слева в шеренге лучников. Его очень светлые глаза с припухшими нижними веками, светлые ресницы и небрежно падающие на лоб волосы запомнились мне сразу. В следующий раз мы шли по горячему песку и о чем-то говорили. Солнце безжалостно жгло наши тела, и мы устроились в тени Большого Сфинкса. Еще я стояла у колонны во дворце на прохладном мраморном полу, и кто-то, подкравшись сзади, хотел убить меня, но появился он и ударом короткого римского меча поверг моего врага. Потом было еще много снов, в которых был Египет, я, он, другие люди…

Это длилось долго. Сны о Египте посещали меня не каждую ночь. Снилось всякое: смешное, грустное, бессмысленное, страшное, многозначительное, аллегоричное. Но время от времени много лет подряд египетская тема возрождалась по ночам заново…

Когда я увидела его, то сразу узнала. Мы не должны были подружиться, по всем правилам наши отношения должны были быть гораздо более сухими. Но почему-то сложилось так, а не иначе. Ощущение близости родства — у нас, совершенно разных в реальных жизни людей — заставляло меня выделять его, совершенно непонятно для окружающих, из всех, кто бывал рядом.

Но однажды обстоятельства сложились так, что мы оказались в условиях, когда люди позволяют себе снимать маски и быть откровенными. Очень скрытный и закомплексованный мой друг рассказал мне про свой сон. И в нем было жаркое солнце, песок, по которой мы шли в незнакомой ему чужой стране, я в тунике и он с мечом, спасающий меня от преследователей…

Мне не нужно ничьих разъяснений, никаких умных гипотез. Меня не интересует мнение «специалистов». Я все знаю сама: это наша память, временами просыпаясь в снах, повествует нам о былом.

МЕСТЬ ПОКОЙНИКА

Рассказ Валентина М. из Петрозаводска рассказывает о том, как профессор бывшей кафедры марксизма-ленинизма перестал быть атеистом.

Эту историю рассказал мне профессор одного из столичных ВУЗов, человек трезвый, рассудительный и в какой-то мере даже циничный. Уверена, что никому кроме меня он ее не рассказывал — больше всего на свете он боялся показаться смешным. Наши доверительные отношения и уверенность в том, что я никогда не поставлю его в некомфортное положение, позволили ему выговориться. Мне даже было позволено рассказывать о происшедшем, но не называя имен. Назовем героя моей истории Иваном Ивановичем.

Итак Иван Иванович развелся с женой, разменял квартиру, оставив ей с сыном практически тоже, что и было, а для себя выговорив по принципу «поживем-наживем, а четыре стены хоть какие надо иметь» комнату в ужасном месте, окнами на железную дорогу и с соседом-стариком. Все можно было бы пережить, но соседство ему досталось — упаси всех нас Бог! Старик рылся в помойках и добычу приносил домой. И не по бедности. Не раз показывал профессору сберегательную книжку с весьма солидной суммой. «Дед, — говорил Иван Иванович, — ну сколько ты на этом рванье зарабатываешь? Давай я буду тебе каждый месяц давать столько же, но ты должен выбросить из дома все, что насобирал и больше не носить!» Дед мучился, раздумывал, и не соглашался. Они начали ругаться. В очередной раз застав в ванне замоченные тряпки из мусорника, а на трубах для горячей воды сушащуюся рваную и дурно пахнущую старую обувь (предмет особой привязанности старика), профессор, забыв об интеллигентности, пообещал убить его, если еще раз в местах общего пользования обнаружит вещи из помойки. Дед обиделся, перетащил все в свою комнату и перестал здороваться. От этого мало что изменилось: в квартире стояла застоявшаяся вонь, и хотя Иван Иванович уже не заставал в ванне подарки с помойки, тем не менее использовать ванную комнату по назначению не решался. Да и вообще, по квартире двигался, боясь прикасаться к стенкам и предметам.

И вот дед умер. Наверное профессор (прости и пойми его, Господи!) вздохнул с облегчением. Никаких родственников не обнаружилось. Ивану Ивановичу пришлось принять самое непосредственное участие в предании тела соседа земле, а вернувшись домой, будучи человеком юридически грамотным и понимая, что последует немедленно после похорон, он из связки ключей деда стащил ключ от его комнаты и тут же сделал дубликат.

Все произошло именно так, как предполагал профессор. Пришли официальные лица, опечатали на 6 месяцев комнату деда, а ключ забрали с собой. Опечатали по-советски: приклеили «на соплях» бумажку с печатью, которую и отрывать не надо было — она отваливалась.

Иван Иванович переехал на время пожить у друга, а потом сразу укатил в отпуск. Вернулся через полтора месяца, вошел в дом, и задохнулся. Непроветриваемое помещение, в одной из комнат которого была устроена форменная помойка, встретило его таким амбрэ, что впору было надевать противогаз. Открыв все, что можно было открыть, и кое-как проветрив квартиру, профессор приступил к давно задуманному плану. Аккуратно сняв бумажку с печатью и открыв дубликатом ключа дверь, он в бумажных мешках стал выносить на помойку дедовы трофеи. Облив дезинфекционной жидкостью комнату, он запер ее на ключ.

Ночью, выйдя в туалет, он обнаружил, что дверь комнаты деда открыта настежь. Он закрыл дверь, повернул ключ, подергал за ручку — все в порядке, просто, видимо в прошлый раз сделал это не аккуратно. Утром обнаружил, что дверь опять открыта настежь. Стало не по себе. Снова закрыл дверь и с неспокойным сердцем ушел на работу. Вернувшись вечером, обнаружил ту же картину. Будучи человеком дела, притащил инструменты и стал планомерно подгонять замок, уплотнять дверь и т.п. Придя к выводу, что теперь все причины самооткрывания двери устранены, лег спать. Но на душе было не уютно. Чудились шорохи, легкие шаги, вздохи. Не выдержав, встал и вышел в коридор. Дверь в комнату деда была открыта настежь. Он вернулся к себе и начал одеваться. Оставаться в этой квартире ему категорически расхотелось. В момент сборов погас свет. В темноте все звуки стали явственней, почудилось смрадное дыхание рядом с лицом…

Полуодетый Иван Иванович пулей вылетел из дома. И не разу больше не ночевал там, пока не обменялся с семьей, которая могла претендовать на расширение жилплощади за счет «нечистой» комнаты.

С тех пор атеизма у профессора поубавилось. А недавно мы зашли с ним вместе в церковь и он, неловко передвигаясь по ней, поставил свечу за упокой деда-соседа.

ДУША НЕ ХОЧЕТ ЖИТЬ БЕЗ ТЕЛА

Жительница Санкт-Петербурга Светлана Максимовна Николова во время спиритического сеанса вызвала саму себя.

Всё началось с шутки во время спиритического сеанса. Сама я ни во что сверхъестественное тогда не верила, да и мои подруги тоже. Но бес нас дёрнул субботним вечером попробовать «покрутить блюдечко». Нарисовали на ватмане круг, расчертили алфавит, зажгли свечку: Хотя никто из нас до того не разу не пробовал вызывать духов, всё сразу стало получаться. Сперва вызвали дух Пушкина — он был какой-то сонный и говорил невнятно. Тогда вызвали Высоцкого. Блюдце так и забегало по столу, но это был сплошной мат и нецензурщина. Мне это надоело, и я в качестве шутки предложила: «А что, если вызвать дух меня самой?» Ведь это же очень любопытно — вызвать дух живого человека, ведь такого ещё никто не пробовал! Подружки согласились. И, странное дело, едва мы произнесли формулу вызова, я ощутила дикую боль в области солнечного сплетения. Но перетерпела, а потом боль ушла и сразу задвигалось блюдце…

Мой «дух» достаточно пространно отвечал на наши вопросы, обходя «острые углы». Мы требовали конкретики, а блюдечко отделывалось общими фразами. Потом мы прекратили сеанс, попили ещё кофе, и подруги разошлись по домам. Тогда всё и началось.

Я мыла посуду, когда услышала за спиной лёгкие шаги. Живу я одна, нет у меня ни кошки, ни собаки, поэтому я испугалась. Обернулась, а в тёмном коридоре (он просматривается с кухни) мелькнул человеческий силуэт. Потом зажёгся свет в ванной и послышался шум льющейся воды. Я осторожно прокралась в коридор. Убедилась, что дверь закрыта на замок и цепочку, и немного осмелела. Галлюцинаций, а это не могло быть ничем иным, я не боюсь. Рывком открыла дверь в ванную комнату. Пусто. Кран закрыт, но на стенках раковины брызги воды. Заглянула в зеркало, поправила причёску. И тут до меня дошло, что моё отражение в халате, а я ещё не переодевалась, как была в блузке с короткими рукавами, так и оставалась…

«Или я свихнулась, или там в зеркале мой дух, которого мы вызывали», — мелькнула шальная мысль. Стала жутко. На глаза почему-то навернулись слёзы, потекла тушь. Может, из-за этого, а может, и по другой причине мне показалось, что призрак из зеркала тянет ко мне руки. Я отшатнулась. И тут же с полочки в меня полетели флаконы с духами, стакан с зубной щёткой.

Я рванулась на кухню и, закрыв дверь, привалилась к ней спиной. Чувствую, ручка потихоньку поворачивается. Тут мне стало совсем не по себе. Умом понимаю, что если действительно во время спиритического сеанса из меня «вышла» часть моей души, то ей надо вернуться обратно. Но ведь этого же не может быть! — это во-первых. А во-вторых, мне совершенно не хотелось этого допускать, уж сама не знаю почему.

Я мёртвой хваткой уцепилась за проворачивающуюся дверную ручку, пытаясь её удержать. Нажим ослаб. И в коридоре опять прошлёпали шаги.

Вспомнив, что с нечистой силой раньше боролись с помощью серебра и креста, я выгребла из кухонной тумбы серебряные вилки и скрепила две крест — накрест резинкой от бигудей. Держа это оружие перед собой, вышла в комнату. Там никого не было, но в воздухе ощущалось какое-то движение. Тогда я стала размахивать крестом вокруг себя. И в какой-то момент он (вот ведь ужас!) зацепился за что-то. Но там была пустота. Послышался треск разрываемой ткани, и на пол упало несколько капель крови, которые, правда, тут же растаяли, не оставив следа.

В этот момент я, очевидно, потеряла сознание. А когда очнулась (минут через пять), у меня дико болело всё тело и кружилась голова. Больше в моём доме ничего не происходило. Спиритизмом я тоже зареклась заниматься. Но всё же хочу знать: что это было? Временное помутнение рассудка? Или всё же я стала свидетельницей аномального чуда?

БОЖЬЯ КАРА

Рахим Балтабаев, Каракалпакстан, г.Ходжейли.

Эта история произошла лет десять тому назад, в эпоху перестройки.

У нас люди очень хорошие. Они никогда не трогают кладбищенскую утварь и не оскверняют могил. Но семья, как говорится, не без урода. Бывает, что находится тварь (иначе другого слова не подберешь), которая нарушает святые обычаи. Семья купила говру (это колыбель, которая делается из древесины) для новорожденной девочки. Из-за развала экономических отношений древесина у нас на вес золота. С первого дня, когда его поместили в эту колыбель, ребенок начал очень сильно капризничать и, как его не баюкали, — не успокаивался. Сначала домашние ругали сноху за плохой уход за малышкой. Свекровь пыталась сама укладывать ее на говру, перетряхивала всю постельку — опять не успокаивается малыш и плачет без конца. Не найдя причины беспокойства ребенка, поделилась своими переживаниями с соседкой. Соседка стала уточнять, как и где купили говру, а узнав, что у знакомого мастера, велела обратно отдать ему говру. Так и сделали и купили на базаре другую. И все стало на свои места.

Когда возвращали мастеру, он принял говру обратно, не сказав ни слова, и возвратил деньги. А через некоторое время выяснилось, что колыбель он изготовил из лестницы-носилки, в которую кладут у нас покойников, несут на кладбище и оставляют на могиле. Считают, что трогать ее нельзя — это непростительный грех. В последнее время эти лестницы-носилки начали пропадать на могилах. Поймали виновников. И среди них оказался этот мастер. А вскоре его парализовало — пришла Божья кара.

ПРОЩАЛЬНЫЙ ВИЗИТ

«В день смерти моего брата его призрак явился проститься», — пишет Никитина Нина Георгиевна из города Уссурийска Приморского края.

Это произошло в ноябре 1994 года. Был вечер, около 23 часов по дальневосточному времени. Муж спал (он пенсионер, работает сторожем), так был после ночного дежурства и поэтому лег пораньше, а я читала книгу, сидя за столом при настольной лампе. И вдруг меня словно что-то потревожило. Я подняла глаза и увидела мужчину. Он не входил, а как бы проявился на пустом месте, и пошел вдоль моей кровати, дивана, где спал муж, остановился и исчез. Мужчина не старый и не очень молодой, высокий, стройный, одет в темно-серые брюки и свитер, шел спокойно, руки по швам. Шагов пять сделал: и как испарился. Я его видела сбоку, да еще и сидела боком к нему метрах в двух. Лицо не разглядела.

Со мной такое случилось впервые, но я не испугалась, а потом, когда он исчез, пошла следом. Все осмотрела — никого и ничего нет. Он долго стоял у меня в глазах. И в памяти до сих пор осталось, как он медленно и легко шел.

Потом я много думала об этом и пришла к выводу, что на живого человека он не был похож. В нем отсутствовала плотность и тяжесть живого. Это было что-то другое, в его походке с неподвижными руками было что-то нереальное.

Первую неделю я не боялась, а потом появился страх. Не могла спать, когда муж уходил дежурить. Дошло до того, сто стала пить элениум на ночь. Соседи дали мне молитву, которую надо было читать на ночь, я стала это делать и, наконец, смогла спать.

29 ноября я получила от сына из Хабаровска сообщение, что 20 ноября 1994 года умер мой 55-летний двоюродный брат. Это совпадало с моим ночным видением. Теперь я знаю, что это он приходил со мной прощаться…

ДОБРОЕ ЧУДО СВЯТОДУХОВА МОНАСТЫРЯ

«Посетив Церковь Сошествия Святого Духа, я прозрел в прямом и переносном смысле», — пишет В. Данилян из Белгорода.

В юности после сильного удара по голове я потерял зрение — произошло отслоение сетчатки. Возможно, я так и остался бы слепым на всю жизнь, если бы бабка не свозила меня в Святодухов монастырь, что в Боровичах. Как я потом узнал это совершенно удивительное место. Легенды гласят, что однажды (а это было в 1452 году) к берегу реки Мисты прибило гроб, в котором лежало тело юноши. Жители поселка подумали, что это дурная примета, отбуксировали тело вниз по течению и пустили по воде. Однако на следующий день гроб странным образом преодолел стремнину и пороги и вновь оказался у поселка. Вторая попытка избавиться от мертвеца тоже оказалась неудачной. И третья: А потом усопший явился во сне одному из старейшин Боровичей, назвал свое имя — Иаков, сказал, что всю жизнь вел себя праведно, и укорил людей за то, что они не хотят предать его тело земле по христианскому обычаю.

Тело юноши похоронили. Посланцы новгородского архиепископа провели тщательное расследование чуда, и Иаков был официально канонизирован — на месте его захоронения поставили Церковь Сошествия Святого Духа. Преподобный Иаков Боровичский почитался людьми как целитель различных болезней, особенно глазных. К нему-то и возила меня бабка.

Конечно, ничего этого я тогда не знал. Для меня это было малоприятное путешествие, происходившее в полной темноте. Но на обратной дороге зрение внезапно вернулось ко мне. Врачи говорят, что такое иногда бывает — от тряски сетчатка может ненадолго встать на место. Но с тех пор прошло уже более сорока лет, а зрение до сих пор не изменило мне…

СМЕРТЬ ПРОТИВ СМЕРТИ

Нина Андреевна Курусова, г.Владикавказ.

Вот такой случай произошел со мной лет 50 назад. Жили мы тогда в небольшом поселке на Кубани. Время было трудное, послевоенное, радостей мало, и потому каждое событие — будь то свадьба, кино или даже чьи-то похороны — притягивало к себе всех местных детей как магнитом. Помню, как мы бегали вокруг взрослых, пока они несли гроб на кладбище, хотя многие говорили: нельзя перебегать дорогу мертвецу! И вот у меня на руке между большим и указательным пальцем стала расти шишка. Была она твердая и быстро увеличивалась в размере. Дети в школе стали меня бояться, и тогда мама отвела меня к врачу. Старичок врач посмотрел и сказал: приходите через неделю будем резать. Это меня, конечно, напугало. А тут еще все говорят: «Это ты дорогу мертвецу перешла, вот и шишка появилась. Чтобы вылечить ее, надо прикоснуться ею к покойнику…» А по соседству мальчик умер, лет пяти. Я вошла в комнату с гробом, когда там никого не было, и потерла свою шишку о руку покойника. Страшно было, но я надеялась: а вдруг поможет? И точно — стала моя шишка таять буквально на глазах и вскоре совершенно исчезла, словно и не было ее.

Со временем эта история забылась. Но теперь я все чаще вспоминаю ее. Тогда о раке ничего не знали, и вряд ли операция помогла бы мне. Но что излечило меня? Ведь не покойник же, в самом деле?..

ДО ВОЙНЫ БЫЛО СТРАШНЕЕ…

Кузнецов Георгий Павлович (Московская область, г. Красногорск) искренне верит, что ученые способны объяснить многие загадочные явления. Остается порадоваться его оптимизму.

Вот какой случай произошел с моим ныне покойным отцом Кузнецовым Павлом Владимировичем.

Было это в 1938 г. Жили мы тогда в деревне. Работал отец в то время в совхозе учетчиком, много приходилось ходить пешком, с работы приходил поздним вечером.

Однажды, возвращаясь домой, он решил сократить расстояние, и так как местность знал хорошо, пошел не по дороге, а напрямую. А идти нужно было через лес, на территории которого находилось кладбище. Это примерно в километре от нашей деревни.

Дело было летом, стояла теплая погода. Время было около 12 часов ночи. Проходя мимо могил, он увидел метрах в двадцати впереди себя человеческую фигуру. Это не был живой человек. Белесая, туманная фигура над одной из могил, с неразличимыми чертами лица, возвышалась над землей не перпендикулярно к ней, а с наклоном градусов в 45. И хотя в небе светила луна, но было трудно из-за тени от деревьев что-либо разглядеть. Другой на его месте обошел бы кладбище стороной, тем более ночью, или бросился наутек, завидев такое. Но отец был человеком бесстрашным, а потому он продолжал идти вперед, внимательно всматриваясь в туманный силуэт.

Подойдя еще ближе и убедившись, что призрак действительно неподвижен и как будто из плотного белого тумана, он решил действовать. Снял свою сажень (двухметровка, похожая на букву А), взял за один конец и, подойдя ближе, другим концом провел по призраку. Ощущение было такое, как будто махнул по воздуху.

И в ту же минуту призрачный силуэт как бы разрезался на две половины и стал качаться, расплываться, теряя форму. Отец взмахнул саженью и ударил еще несколько раз. Фигура окончательно потеряла очертания, расползаясь на отдельные белесые куски. Когда отец осмотрелся кругом, то увидел, что могила, над которой висел призрак, совсем свежая. Он вспомнил, что недавно здесь похоронили кого-то из нашей деревни.

Говорят, что ученые, разгадали это явление. Когда человек умирает, то через какое-то время из его костей выделяется фосфор и поднимается в воздух, образуя над его могилой облако в форме человеческой фигуры. Если это бывает в ветреную погоду, то эти выделения тут же разносятся по воздуху, и их никто не видит, тем более днем. А если это случается ночью, да еще в безветренную погоду, когда не колыхнется ни один листок, то иногда можно увидеть вот такие видения.

Когда отец рассказал нам этот случай, а мне и другим моим братьям и сестрам (пятеро нас) было от 9 до 13 лет было страшно даже слушать. А теперь все понятно.

В то, довоенное время, когда ученые не объясняли нам ничего, многое было непонятно, загадочно и… страшно.

ОДИНОКАЯ МОГИЛА

Геннадий Александрович Трохин из г.Новокузнецка Кемеровской области винит себя в том, что растревожил покой того, кто спал вечным сном.

В жизни почти каждого человека иногда случается нечто невероятное… Это «нечто» нередко неразгаданной, а порой леденящей душу тайной висит над ним всю его жизнь. Со мной такая история произошла несколько лет назад.

Было, как сейчас помню, начало октября — для грибника печальная пора прощания с лесом. Брат, узнав о моих намерениях, напросился со мной. договорились встретиться на автовокзале. Но под утро, как на грех, начался дождь. Меня это не остановило. Обулся я в свои болотные сапоги, натянул видавший виды болоньевый плащ и нырнул в хлюпающую темноту спящих еще улиц.

Напрасно прождав брата, я на первом же автобусе отправился за город к своим заветным, только мне одному известным, березовым колкам. Долго бродил лесными проселками. Урожай был невелик, да и дождь моросил, как заговоренный. Пора было возвращаться. На обратном пути углубился в расположенный вдоль дороги сосновый бор…

Эту одинокую, затерянную в лесной чаще, могилу я приметил давно. Несколько раз пытался разузнать о ней у местных стариков, но никто ничего не знал. Вытесанный из камня памятник пирамидкой торчал из земли. Еле заметный холмик зарос травой и был усыпан хвойной трухой. По краям — четыре, потемневших от времени, каменных шара с обрывками ржавой цепи. Вырубленная на камне надпись от времени стерлась.

Когда я приблизился к могиле, надоедливое шуршание дождя внезапно кончилось, словно я вступил под огромный стеклянный колпак. Ни ветерка, воздух — теплый и застоявшийся. Усталость внезапно сковала меня, и я опустился под огромную ель…

Постепенно душа наполнилась каким-то благоговейным трепетом, и я мысленно обратился к тому, кто лежал под этим холмиком: «Кто же ты такой, братец? И как тебя угораздило оказаться здесь одному-одинешеньку? Эх, не приведи Господь никому такое…» Нет, я не богохульствовал, хотя не верил ни в Бога, ни в черта. И вдруг я почувствовал, как тёплая волна мягко коснулась темени и стала разливаться по телу. Ощущение было такое, словно гладят тебя, как в детстве, по голове и что-то тихо и ласково говорят, говорят… Я уже не дрожал от сырости, противно расползшейся под одеждой.

Когда я уходил, то ощущение чьего-то присутствия за моей спиной не покидало меня. Я обернулся… Мне почудилось неясное свечение над памятником.

Не знаю, сколько плутал я по лесу: может, час, а может, два. В голове ни одной мысли, словно не я, а кто-то другой, незнакомый мне, поселился внутри и водит, водит по пустынному лесу, по одному только ему известному маршруту.

Когда я пришел в себя, то не поверил своим глазам: стоял я опять под теми же елями! Нет, страха не было, я даже в сердцах ругнулся: «Надо же, столько потерять времени!» Напролом, срезая угол, я поспешил к дороге.

Не сделал я и десяти шагов, как понял, что меня тянет вправо. Я весь напрягся, мысленно и физически противясь этой бесцеремонной и страшной силе, но что-то внезапно как будто взорвалось во мне. Как в калейдоскопе закружились вокруг деревья, ядовито-красные кусты калины, и я, ничего уже не соображая, ощутил, что растворяюсь в дождливой хмари заколдованного, ставшего вдруг незнакомым мне леса, из которого я безнадежно пытался выбраться. В третий и четвертый раз я оказывался на том же самом месте… В лесу стало темнеть. Я глянул на часы — начало седьмого. И тут до меня дошло… В паническом ужасе покосился я на памятник. Какое-то еле заметное свечение, как тогда, когда я в первый раз уходил отсюда, парило над холмиком. Я почувствовал, как под фуражкой у меня зашевелились волосы. Правая рука сама без подсказки поползла ко лбу, и я три раза неистово перекрестился: «О, Господи! Помоги мне выбраться отсюда!» И, повернувшись на сто восемьдесят градусов, на деревянных, негнущихся ногах поковылял прочь.

«Десять, двадцать…, сорок,» — отмерял про себя шаги, неустанно крестясь. И, отойдя уже метров сто, с облегчением выдохнув, вытер платком мокрое лицо. В следующее мгновение я уже бежал к дороге. Перепрыгивая через глубокую колдобину, до краев наполненную водой, поскользнулся, упал, встал, набирая скорость, понесся дальше. Я не замечал хлюпанья воды в сапогах, насквозь промокшей спины, я мчался по дороге вперед, зная, что стоит мне остановиться, и я уже никогда не выберусь из темнеющего по бокам леса.

Я все-таки успел на последний автобус. И когда захлопнулись его дверцы, и он утробно загудел, набирая скорость, не было человека счастливее меня на всем белом свете. Рассказал я эту историю двум своим приятелям. Один отнесся ко всему иронично, другой — с пониманием и даже очень интересно стал рассказывать о потусторонних мирах. Может, и действительно есть жизнь после смерти? А я бесцеремонно вторгся в этот потаенный мир и нарушил чье-то уединение и покой?

С того злополучного дня и стала седеть моя цыганская борода, вечный предмет гордости. Бывая в тех краях, я старательно обхожу этот уголок старого, пребывающего в настороженном сне, леса. Пусть спокойно спит тот, кого я однажды растревожил.