«ЗВЕЗДА В СЕРДЦЕ РОССИИ»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«ЗВЕЗДА В СЕРДЦЕ РОССИИ»

Несмотря на огромную занятость по своей профессиональной деятельности, в Институте востоковедения, Ю. Н. Рерих организовал выставки работ Н. К. Рериха в Москве, Ленинграде, Киеве, Тбилиси. Выставки имели небывалый, грандиозный успех. Перед музеями, в которых они проходили, выстраивались огромные очереди, люди стояли на улице по 4–5 часов, чтобы попасть в залы. Посетители чувствовали необычность, масштабность художественных образов Рериха, духовную глубину идей, лежащих в основе его картин. Покоряла и завораживала изумительная красота запечатленных художником горных пейзажей, звонкая чистота красок, духовная сила живописных образов великого Мастера. В книгах отзывов на выставках появились записи, лучше всего свидетельствующие о том воздействии, которое производили на людей картины Рериха. «Это искусство — огонь сердца», «Это — родник орошающий, да, красота спасет мир!», «Звезда брошена в сердце России».

«Звездой, брошенной в сердце России», стало не только возвращенное на Родину творческое наследие Рерихов, но и сама деятельность Юрия Николаевича Рериха.

Ошеломляющий успех выставок моментально перешел в массовый интерес к творчеству Н. К. Рериха. Ю. Н. Рерих выступал с лекциями в музеях, выставочных залах, институтах, домах культуры. Его приглашали с выступлениями на радио, по его сценарию был снят первый фильм о Н. К. Рерихе. В условиях тоталитарной идеологии и суровой цензуры все это казалось изумительным, неправдоподобным. На фоне выхолощенных, абстрактных «партийных» идеалов в российское общество влились, как глоток свежего воздуха, иные, живые, подлинно духовные идеалы и принципы. Точно луч света, они насыщали Знанием миллионы душ, задыхающихся в тисках духовного вакуума — неизменного следствия тоталитаризма.

Деятельность Ю. Н. Рериха имела революционно-просветительский характер не только в общественной жизни, но и в науке. Достаточно вспомнить, что представляли собой постсталинские времена, чтобы оценить жертву ученого, посвятившего самые плодотворные годы своей жизни советской науке и культуре. Период политической «оттепели» немного смягчил, но отнюдь не уничтожил тоталитарную идеологию, царившую в стране. Деятельность науки по-прежнему проходила по указаниям партийных органов. Если указания вдруг не выполнялись — «корректировку» осуществлял всесильный и вездесущий КГБ. Насколько же велика была разница между той свободной наукой, представителем которой был Рерих, и наукой советской, идеологизированной и подчиненной политическим интересам партийных руководителей. В те времена религиоведение как область науки совпадало с научным атеизмом, а изучение мировой философии сводилось к критике «немарксистских» идей. Нетрудно понять, что представляло собой советское востоковедение при таком «научном» подходе ко всему, что было немарксистским по своему происхождению. Легендарная петербургская школа востоковедения, известная всему научному миру, была разгромлена в 30-е годы. Ученые с мировыми именами умерли в сталинских лагерях. Казалось, российское востоковедение навсегда утратило свое прежнее мировое значение, превратившись в теоретическое подспорье научного атеизма. Многие предметы в системе востоковедческого образования СССР вообще не преподавались: не было специалистов. И на эту неблагодарную задачу — поднять уровень востоковедческого образования в СССР — решился Ю. Н. Рерих. Но можно ли было совместить подлинную исследовательскую работу в области востоковедения с прокрустовым ложем тогдашнего идеологического догматизма? Можно ли было изучать и преподавать языки, литературу, религию, философию Востока, не раскрывая глубоких духовно-этических принципов, лежащих в основе восточного менталитета, восточной психологии? Нет. И Рерих понимал это лучше, чем кто-либо другой. Он сделал свой выбор — и в отношении научной, и в отношении гражданской своей позиции. Его выбор оказался на стороне Истины. Но в те годы Истина, как и истинная наука, была опасной для всей государственной системы, основанной на совершенно иных принципах. И когда Рерих выбрал путь истинной науки, а не следования навязанным идеологическим установкам, — по другую сторону его выбора оказалась вся машина государственной идеологии с ее гласными и негласными методами пресечения «чуждых нам явлений». И руководство Института востоковедения, тесно связанное с «органами» и слепо служившее закосневшим идеологическим догмам, — тоже. Ученики и сотрудники Ю. Н. Рериха единодушно отмечают, что главной трудностью жизни и деятельности ученого на Родине стало его свободомыслие. Ученица Ю. Н. Рериха Т. Я. Елизаренкова вспоминала, что сектор Рериха жил в Институте востоковедения своей собственной жизнью, отличной от жизни всего института. Руководство ИВ ничего не могло с этим сделать, потому что сектор Рериху дал Хрущев. Но и примириться с этим оно тоже не могло. Это порождало совершенно особую атмосферу и особое отношение к деятельности Юрия Николаевича. Один из учеников Ю. Н. Рериха, выдающийся ученый-востоковед Г. М. Бонгард-Левин вспоминал: «Почти все понимали масштабность личности Рериха как ученого и патриота России, тем не менее отношение к нему было неоднозначным. Его упрекали в религиозности, в непонимании марксистского учения…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.