Часть IV Координатор

Часть IV

Координатор

С чего все началось?

Смотрю на себя в зеркало, в котором вижу полуживого человека — воплощение персонажа из альбома группы девяностых «Чугунный скороход», а может, и не было такого персонажа? Я не помню. Я так давно живу на этом свете, потому, мало что уже помню.

Меня зовут Джим. Настоящее имя давно уже стерлось из памяти, потому, что мы все называем себя вымышленными именами. Кто «мы»? Мы — группа людей, живущих тайной жизнью, которая стала для нас другой реальностью.

С чего все началось? С Лоры. Порой мне кажется, что она все знала заранее. Зачем только увидел ее. Да. Моя жизнь изменилась. В этой жизни, в этой другой реальности, не просто координатор, а вершитель судеб. Именно от таких как я зависит, как будет жить человек.

Другая реальность

Я не завсегдатай баров, и шумную публику не люблю. Даже не знаю, зачем сюда пришел? Где я чаще бываю, так это темное полуподвальное заведение, где можно посидеть, подумать за кружкой пива. Это место освобождено от громкой музыки дискотек, но молодежь посещает этот бар, который так и зовется «Подвал». Люминесцентные лампы дают приглушенный свет, освещая стены из-под барной стойки, за ней стоит бармен. Совсем еще пацаненок с копной рыжих волос, а вычурный ярко-красный галстук, висит поверх идеально накрахмаленной белой рубашки. В свете ламп цвета искажены, но я научился видеть истинные цвета. Он так резво управляется с коктейлями для дам, что те, от него не отходят, заказывая все, что имеется в ассортименте. На вид ему лет двадцать, впрочем, как и девицам, оккупировавшим барную стойку. Его зовут Давид, но он предпочитает, чтобы его звали на европейский манер — Дэвид, представляется девчонкам и им это нравится. Он охотно наливает мне вторую кружку пенной жидкости, и я иду к дальнему столу потягивать пивко.

Мне нравится этот тихий уголок, который выбрал, ведь именно с этого места можно видеть всех и оставаться незамеченным. Кружка пива выпита, а на дне остатки пены, чем-то напоминающие облака. Долго смотрю на дно и незаметно для себя я перемещаюсь вглубь кружки. Чувствую, что лечу вниз, а пенные облака поднимаются навстречу, создавая ощущение, что падаю с самолета. Осенившая мысль сначала вводит в ступор — падаю без парашюта! Но тут же это перестает волновать, потому что слышу, как удаляется воздушное судно, выбросившее меня на произвол судьбы. Я бы очень хотел сказать ему «прощай», но слышу: «Привет, Джимми!»

— Господи, как же мне знаком этот вкрадчивый голосок; сколько раз он менял события и ход моей жизни, — думаю, и конечно же про себя.

— Привет, Лора. Я уснул?

— Нет, сладенький, ты задумался и все там же, — улыбаясь, произнесла она.

Оглянувшись по сторонам, увидел, что меня не обманули.

— Зачем ты пришла?

— Ты не желаешь меня видеть? — на ее лице было поддельное изумление.

— Конечно, рад тебе и ты сама об этом прекрасно знаешь.

Она опустила глаза и молчала. Каждый раз играла роль недотроги, пай-девочки и в очередной раз я «купился». Мужчине тяжело отказывать в чем-то девушке, особенно, если она ему небезразлична. Каждый раз, когда смотрел на нее, мое сердце трепетно билось в груди. Наше минутное молчание прервала официантка, довольно симпатичная девушка, в белом переднике. Она принесла нам напитки: для Лоры коктейль с зонтиком, для меня кружку пива. Я без стеснения разглядывал ее пышный бюст, а когда она покинула нас, то долго смотрел ей вслед. Это вообще нельзя контролировать, это природа. Вспомнив, что не один, «вернулся» к Лоре, она смотрела на меня и улыбка на лице говорила о том, что мои наблюдения ее развеселили.

— Раньше ты и на меня так смотрел.

— Да, но ты ушла от меня.

— Ты оправдываешься?

Вопрос с подвохом. Еще не «отошел» от официантки, а тут взяли «быка за рога».

— Нет, — снова смущаясь, промямлил в ответ.

— У тебя нет семьи, я знаю об этом.

— У тебя тоже. Врать друг другу — не то, что нам нужно. Зачем обманывать и пытаться показывать, что у нас все хорошо?

— Я скучала по тебе.

Долго оценивал ее слова, не зная, что сказать в ответ, который, как мне казалось, она знала. Лора сняла перчатку, медленно вытянула руку вперед, и через стол потянулась ко мне. По идее, должен был ответить на протянутую руку, но мешкал, боялся, что нынешняя ситуация приведет к тому, чего мне хотелось и не хотелось одновременно: быть вместе или же остановить все здесь и сейчас? Я выбрал первое, понимания, что нет больше сил, идти против своих чувств. Положил руку на ее ладонь, такую теплую, нежную, и электрический разряд пробил меня в самое сердце, разбудив воспоминания о том, что было. Как когда-то погрузились в воду, так и сейчас незримая волна пробежала по мне. Эту бессонную ночь мы провели вместе. Оба понимали, что не должны оставаться надолго вдвоем, но нас тянуло друг к другу, и это понимание, было не сильнее нас и наших желаний. Все, что не должно случиться — случается без нашего вмешательства; и оба осведомлены, так как являемся Координаторами во снах.

…Странно, но «жизнь на перемотке» продолжала свое существование

Лора каким-то образом притянула меня туда, где встретил ее впервые. С тех пор, как был здесь в последний раз, многое изменилось. Это было совершенно другое здание, другой офис, да и у меня была другая жизнь. Около закрытой двери стояли люди, ждущие человека, который влияет на их жизнь, хотя они и не осознавали этого.

Вместе с Лорой расположились в креслах, она улыбалась и сияла притягивающим лунным светом. Честно признаться, я понимал ее, сам чувствовал, что «сияю», пытаясь скрыть то, что случилось этой ночью. Являясь хранителем секрета, невозможно скрыть от себя ничего, как ни старайся. Лора смотрела на меня влюбленными глазами, как когда-то смотрел на нее я. Мы снова в том месте, где встретились однажды, но эта жизнь была совершенно другой, не такой, как прежде. Здесь не было «перемотки». Думая, что перематывая фрагменты, топчемся на месте, на самом деле не заметили, как ушли далеко вперед. Моменты не «перематываются», а всплывают в памяти, давая возможность осознать то, что было, для того, чтобы принять решение в будущем.

По длинному коридору офиса шел мужчина, в нем я узнал куратора, зовущего себя Биллом. Его походка уже не была такой легкой, как раньше, несмотря на развивающиеся полы плаща, оттенка кофе с молоком. Отметив, как сильно постарел мой друг и куратор, встал с кресла, чтобы встретить его стоя. «Мы видим, как другие стареют, не замечая, что стареем вместе с ними»: пронеслась в голове незваная мысль. Седые волосы, аккуратно зачесанные набок, трехдневная щетина, делали этого человека секс символом современной эпохи; в отличие того, что когда он был молодым, то девчонки не сохли по нему. «Иногда нужно родиться старым, чтобы быть молодым»: подумал я.

— Здравствуй, мой друг, — приветствовал меня Билл.

Экая игра, никто и понятия не имеет, что мы делаем в сновидениях, а вот в реальной жизни мы не так часто видимся. Просто мы научились отделять один мир от другого.

— Здравствуй, — ответил я.

Рукопожатие сменилось объятиями, и было на манер «крестного отца», которым он, если так посудить и являлся. Он не создавал этот мир, но контролировал.

За долгие годы моего отсутствия в группе, «жизнь на перемотке» не поменялась в лучшую сторону. Те же люди «плачут» о своей жизни, ищут скрытый смысл своего существования и счастье, о котором все говорят, которое обходит многих стороной. Годы изменили многих присутствующих: девушки, стали женщинами, мужчины возмужали, и только жирдяй, жующий свой бутерброд, совсем не изменился. Как и в тот раз, его рот был в майонезе с кетчупом. Мы все постарели, но не все изменили свой образ жизни. Теперь я понимал назначение группы, там посетители выступали в роли «кроликов», на которых Билл проводил свои опыты. «Интересно, как бы отреагировали они, если б узнали правду?»: спросил я себя и никого более.

С любопытством смотрел на каждого, кто был в комнате. Почувствовав на себе взгляд со стороны, увидел Лору. Кивком головы она показала в сторону одиноко сидящей женщины. «Есть люди, которые вроде бы и со всеми, и в тоже время в своем мире»: размышлял я и пристально разглядывал эту особу. Чем-то она напоминала библиотекаршу: гладко зачесанные седые волосы, собранные в пучок на затылке, очки в отвратительной оправе, висели на шнурке, поверх серого свитера. Выглядела она лет на семьдесят, но интуиция подсказывала, что это было не так, а вспомнить, где ее видел, мне не удалось. Черты ее лица были знакомы, но трудно вспомнить человека, если не заглянуть ему в глаза.

Мои размышления прервал Билл, который подытожил собрание: «Спасибо вам друзья, что делитесь сокровенным. Мне жаль, что не все нашли свое истинное счастье, но мы идем вперед и обязательно придем вместе к цели».

Все стали быстро расходиться, а библиотекарша не спеша встала со своего места, и пошла к вешалке, где сняла серое пальто и надела его. Я обратил внимание на ее дрожащие руки, изможденное от бессонницы лицо и, только тогда понял, где видел этот потупленный взгляд полный страдания и боли, но со скрытой ненавистью ко всему человеческому роду. Лора тихонько подкралась ко мне и стала рядом, а тем временем я продолжал наблюдать за женщиной в сером пальто. Ее левую руку трясло сильнее, и в основном она все действия делала одной рукой, перекладывая всю нагрузку на правую руку. Одевалась не спеша: застегнула пальто на все пуговицы (которое было потрепано временем), затем нерешительно остановилась у зеркала и оглядела себя, ее что-то явно беспокоило, но гордо подняв голову, она делала вид, что не замечает нас. Она демонстративно достала из сумочки шелковый шарфик и повязала на тонкую шею. Закончив, пошла к выходу, и проходя мимо меня, процедила сквозь зубы одно единственное слово, от которого у меня защемило в груди: «Помоги».

Просьба, прозвучавшая из уст этой заносчивой на вид женщины, была так неожиданна, что я не нашелся, и не смог ей сразу ответить. И пока я стоял в задумчивости, то пропустил тот момент, как библиотекарша незаметно выскользнула в дверь.

— Нет, посмотрите вы на нее! Нет, ты видел ее? Она изрядно достала своим присутствием? Ты узнал ее? — засыпала меня вопросами Лора.

— Да.

— Узнал?

— Кажется, да.

К нам подошел Билл, его отсутствующий взгляд ни о чем не говорил. Вот всегда так, он умел уходить от прямого ответа.

— Ну что, Джим, что скажешь? — спросил он как бы, между прочим.

— А что ты хочешь услышать от меня? — съязвил я в ответ.

— Ты же сказал, что узнал ее? — напрямую и уже не скрывая своего интереса в этом деле, полюбопытствовал Билл.

— Мне кажется…

— Тебе не кажется, это Елизавета Андреевна! Тот самый библиотекарь, у которой мы провели злополучную ночь, помнишь? — настаивал на ответе уже не Билл, а тот другой, что сидел в нем — инспектор Джеймс.

Мне вспомнились сны, которые я бы с удовольствием забыл, но эти «зияющие дыры» вместо глаз, не выходили из головы. Ее дочь хотела меня прикончить, но вовремя успел ее нейтрализовать, и передо мной отчетливо всплыли детали жуткого сна.

— Мы узнали, что эта девочка одержима и установили за ней слежку. А вот найти ее мать в реальной жизни на деле оказалось непростой задачей, — пояснил куратор.

— Что мне делать? Разве от меня что-то зависит в этом вопросе?

— О, это личный выбор и предоставлен он тебе: либо убить, либо излечить, но последнее мне кажется маловероятным, — пока Билл говорил, я непрерывно смотре на него: сжатые при разговоре губы, прищуренные глаза на секунду выдали тайный замысел и хищно заблестели от радости, но внешне он выражал невозмутимость.

— Хорошо, я сделаю это.

…Вы когда-нибудь видели, как человек спит?

Его астральное тело поднимается над физическим, и замирает в ожидании, что произойдет что-то. Когда человек спит, его внутренний мир отдыхает, а жизненно важные органы набираются сил, чтобы завтра вновь вступить в борьбу за жизнь, но случается так, что человек даже после сна чувствует себя усталым и разбитым. Объясняя это тем, что не выспался, человек жаждет следующего момента для отдыха, и этого требует организм. Мало кому приходит в голову, что пока он отдыхал, его астральное тело боролось похлеще физического.

…Я хотел бы в корне изменить сновидения

О существовании «Собирателей» узнал не так давно, и это те, кто собирает «Спящих» в одну компанию и гонит на «бой». А есть еще «Астралы» — люди желающие познать сны, и пытающиеся манипулировать астральным телом. В редких случаях им удается диктовать условия в ваших снах, ведь есть еще мы — «Координаторы». Откуда берутся сны? Сны — это путешествие, на которое не придется затрачивать средств. Тут уж кому как повезет. Детям мы загружаем цветные сны, и даже взрослея, чаще всего, они продолжают жить там и со своими переживаниями не торопятся расставаться. Старики — это «рабочая сила». «Собиратели» не щадят их, гонят по разным мирам, пока не загонят вовсе. Старики, из моих наблюдений мудры и богаты жизненным опытом, поэтому часто выходят из таких игр самостоятельно, т. е. просыпаются. Но, к сожалению, не все такие «продвинутые», некоторые стараются бороться с тем, о чем не имеют ни малейшего представления.

Я хотел бы изменить сны, но это не мной придумано, поэтому мне приходится принимать все, как есть. Убить кого-то во сне — это равносильно тому, что убить наяву. Астральное тело не вернется, а это значит, что душа будет вынуждена покинуть тело.

…Тайное, но явное

Предпочел поговорить с Елизаветой Андреевной лично. Добравшись до квартиры, где жила библиотекарша, позвонил в дверь.

Продолжительные трели звонка должны были раздражать так сильно, что человек бы не выдержал и открыл дверь, но мой случай видно стал исключением. «Вероятно, никого нет дома»: подумал я и собрался уходить, но услышав шаркающие шаги за дверью, стал ждать. Дверь открылась.

— Заходите, — вежливо произнесла хозяйка квартиры.

Вошел. Она указала мне на кресло в гостиной, а я непокорно присел на эксклюзивный диван у окна, заваленный мягкими вышитыми вручную подушками. Все это время наша молчаливая беседа сопровождалась исключительно жестами.

— Чай, кофе? — сделав долгую паузу между словами, спросила хозяйка.

— Кофе.

Елизавета Андреевна принесла две чашки и поставила на стол. Одна из чашек была кофейной, другая чайной. Усевшись в кресло напротив меня, тут же встала; видно что-то вспомнив, ушла в кухню, и после некоторого отсутствия, принесла сахар и сливки. Она снова села в тоже кресло и стала внимательно листать журнал, попивая из чайной чашки кофе, не обращая внимания на меня, как будто я вовсе отсутствовал. За все время она не проронила ни слова. Я смотрел на предложенный и успевший остыть кофе, но не предпринимал попыток что-либо говорить, тем более что-то делать.

— Вы хотели поговорить с моей дочерью? — нарушила тишину библиотекарша.

— А она здесь? — искренне удивился я.

— Да, но «благодаря» Вам, она больше не разговаривает.

— Почему вы так решили? — возразил в ответ и увидел, как она напряглась всем телом.

— Вы заперли ее, не помните?

Я промолчал, так как не знал, что ей ответить.

— А я вот помню. Сейчас ее позову, — сказала она и ушла в соседнюю комнату.

Через пару минут Елизавета Андреевна вывезла кресло-каталку, в котором сидела девочка, лет пятнадцати, она была точной копией своей матери. Девочка смотрела в пол, а я смотрел на нее. На ней был джинсовый комбинезон, белая майка с длинными рукавами и выглядела вполне современно, но то, что она прикована к коляске, было печально. Мне стало жаль ее, но не знал, чем могу ей помочь.

Я встал, подошел к ней и присел рядом так, чтобы увидеть ее глаза. Осторожно взяв за руку, почувствовал, как они пылают жаром. И мне показалось, что у меня все получается, и мы станем друзьями. Девочка медленно подняла голову и посмотрела на меня: ее глаза застилала пелена, но скрыть черные, как смоль зрачки от меня, было невозможно. Никогда не видел раньше подобного. Посмотреть в такие глаза равносильно тому, что заглянуть вглубь темного тоннеля, откуда нежданно может появиться поезд. И я увидел этот ослепляющий свет, выглядевший так, будто в меня выстрелили огненным шаром.

— Ш-ш-ш…

Резко отпрянул в сторону от той, к кому минуту назад испытывал чувство жалости, которое теперь сменилось ненавистью. Людям не нравится, когда их пугают и это заложено природой с самого детства. Елизавета Андреевна кинулась успокаивать дочь, она плакала по-настоящему.

— Вам лучше уйти, — показала она мне жестом.

В ответ я кивнул и ушел. Мозг лихорадочно искал ответы по поводу случившегося, перебирал немыслимые варианты, где нужного так и не нашлось, но зато появился страх, которого давно не испытывал.

…В поисках существующей реальности

Вернулся домой, где и застал Клариссу, которая поджав ноги под себя, сидела в моем кресле. Она была в одной футболке, опять же принадлежащей мне, на которой большими буквами было выведено NIKE. Увлеченно листая модный журнал для девчонок, который часто приобретала в газетных киосках, не заметила, как я вошел. Все еще стоя на пороге, смотрел на нее и восхищался красотой, которая пленила и не отпускала меня, по сей день. Ее смуглая кожа когда-то была белоснежной, но сейчас она была совершенно другой. Это солярии сделали ее неузнаваемой. «Что она нашла во мне?»: подумал я, и видно вторгшись в ее пространство мыслей, дал обнаружить себя.

— Я не слышала, как ты вошел, — произнесла она и продолжила, виновато оправдываясь, — Ты не против того, что надела твою майку?

— Ничуть, — ответил я и подошел к ней, поцеловав в теплые губы.

— Пойдем куда-нибудь сегодня? — прошептала она.

— Только после…, — наши губы вновь встретились в поцелуе, обещая произойти тому, что нам нужно было обоим.

Ближайшее кафе было за углом, но снова предпочел «Подвал», ибо это заведение было единственным, где чувствовал себя как дома. Расположившись на моем, теперь уже нашем любимом месте, сделали заказ девушке-официантке, которая любезно и быстро накрыла на стол, а я, не отрываясь, любовался Клариссой.

— Вижу, другие тебя уже не волнуют? — с улыбкой произнесла она, откладывая дополнительные буклеты с меню, которые как обычно раздают во всех подобных заведениях, забирая основное меню.

— У меня есть ты, и мне никто кроме тебя не нужен, — как можно романтичнее произнес я.

За ужином мы мило беседовали, благо тем для разговора у нас всегда хватало. Мне принесли кружку пива, а моей спутнице коктейль, и вот именно с этого места начался разговор о делах, который абсолютно не хотелось вести.

— Ты был у нее?

— Да, — коротко ответил я, тем самым предоставив возможность задавать вопросы Лоре.

Мы смотрели друг другу в глаза, в поиске ответов, на еще не заданные вопросы, как это у нас получается, до сих пор не знаю.

— И…

— Мать во всем произошедшем винит меня.

— Это нормально.

— Но как она узнала о том, что произошло?

— Наверно Джеймс ей сказал?

— Ты хотела сказать Билл?

Лора, на секунду замолчала, тщательно обдумывая то, что хотела сказать. У меня создалось впечатление, что говорить ей совсем не хотелось об этом.

— Знаешь, с некоторых пор у меня сложилось впечатление, что Билл и Джеймс, — две разные личности, живущие в одном теле.

— Билл наяву, Джеймс во сне, — предложил я свой вариант.

— И да, и нет.

— В смысле?

— Понимаешь, этот человек «темная лошадка» даже для меня. Мне кажется, что всем своим существом он хочет помочь, но на самом деле, все, что он делает, приводит только к тому, что все становятся зависимыми от него.

— Кроме нас.

— Думаешь?

И вот теперь моя уверенность ушла в самый дальний «уголок сомнений» и спряталась там. Мне казалось, что я такой независимый, а на самом деле сам стал объектом манипуляций. Значит, в этом списке и я, и Лора, и другие посетители сообщества «жизнь на перемотке». Даже название, казалось, говорило о том, что нами манипулируют. Мы все думали, что нам помогают, а на самом деле нас всех использовали, скрывая предназначение существования подобной группы, где все было бесплатно. Куратор не брал с нас деньги за свою работу, но что-то же брал взамен, что? Этот вопрос меня озадачил.

— Лора, я уже не уверен. Но зачем ему нужна маленькая девочка, она совсем еще ребенок?

— Она ребенок, — согласилась Лора, — Но не простой ребенок. В ней столько разрушительной силы, унаследованной от матери, что хватит на то, чтобы разрушить весь мир.

— Скажи мне, а какой смысл в том, чтобы уничтожать мир?

— Возможно, у этого человека произошло что-то такое в прошлом, что нарушило его мировосприятие, и теперь он желает разрушить этот мир полностью. Я точно не знаю, может, и ошибаюсь, — грустно подытожила моя спутница.

В горле пересохло, отчего осушил кружку до дна, и очень захотелось курить. Но понимал, что одна сигарета меня не спасет, и снова возобновлю вредную привычку.

— Ты знаешь его настоящее имя?

— Нет. Сообщество зарегистрировано на подставные лица, многие из которых, страдают алкоголизмом, другие же являются участниками группы. Я просматривала все документы, они составлены правильно, не придерешься.

— А через сны можно узнать?

— Ему снятся те сны, которые он сам же и выбирает.

— Тогда нам остается ждать, когда он ошибется.

— Боюсь, что такое никогда не произойдет, — печально произнесла Лора.

Я подозвал официантку, которая принесла нам счет и мы ушли. Вместе с Лорой мы еще долго бродили по городу, обмениваясь мыслями, которые были банальны до смешного, но мы так захотели, и говорили ни о чем. Дойдя до причала, с которого все началось, долго вспоминали эпизоды прошлой жизни и много смеялись. Со стороны, наверное, мы выглядели стариками, которым было что вспомнить, но в душе мы были самой молодой и влюбленной парой, которой выпала судьба быть вместе.

…Другие сны

Откуда берутся сны? Этим вопросом задаются многие, но не каждый понимает, откуда и зачем берется тот или иной сон. В обязанности Лоры входило загружать сны. Иногда Бил, он же Джеймс давал ей возможность отдохнуть, и заменял ее, самостоятельно загружая сны. Как он это делает? В течение всего дня заставляет думать о себе, и именно, когда один человек думает о другом, то становится реально ближе. То есть для того, чтобы стать ближе к кому-то, вам просто необходимо не переставая думать о нем. Получается, что Билл всех заставлял думать о себе. Когда человек думает о другом, а потом переключается на Билла, то непроизвольно «знакомит» их. После знакомства новичок непроизвольно думает о кураторе, не забывая думать о тех, кого знал ранее и переключает свое внимание время от времени на них. Таким образом, выросло подобие социальной сети, только в сновидениях.

Расследовав ход мыслей Билла, начал практиковать этот опыт и я. Лора помогала загружать сны, в которых первоначально я был гостем, а после другом. Эта другая жизнь вне «перемотки» впечатляла своими масштабами и результатами событий. То есть, пока кто-то «живет на перемотке», другие живут их жизнью. Удивительны были фантазия Лоры, и каждый раз она добавляла, корректировала декорации, где я был главным героем.

А вот эти сны приснились мне накануне неотвратимых событий, которые изменили ход моей жизни.

…Нет ничего хуже погони в страшных снах

Погоня продолжалась всю ночь. Он знал, что хотят изловить его, но не понимал, кем являются его преследователи. Утром, я совсем обессилевший, от ночных кошмаров, решил взять инициативу в свои руки. Твердо решил, что больше не буду убегающим зайцем от озлобленной своры, а возьму роль охотника. И вот он я — новоявленный охотник. Странно, но не мог понять кто «они» — мои жертвы. Не понимая, что нужно в этот момент, знал, что следует во всем разобраться. Никогда не носил кожаную куртку, но сейчас щеголял в ней. Семья? Да, есть семья, которую должен уберечь от «них». «Сделай это, сделай это» лихорадочно повторял мозг, с каждым новым приливом крови. Ему трудно было решиться на этот шаг, но сейчас он решил попробовать. В последнее время часто боялся сделать первый шаг, но настал момент, когда он это посчитал необходимостью. Он вознесся вверх, наблюдая за происходящим с высот и, провел черту, которая отделяла его от преследователей. Толстая, жирная, голубая черта, разделившая его с теми, кто не давал ему покоя. Так просто. Решение всегда было, но на очевидное редко обращаешь внимание. «Взять и подвести черту», вот с этой мыслью я и проснулся.

…4:44 и нет еще рассвета

Темная комната, с обычными четырьмя стенами, где не было мебели. В ней находились только мы и никого больше. Я смотрел и оценивал ее, ту, которая стояла рядом со мной, пытался запомнить мельчайшие подробности, но не мог в темноте разглядеть черты лица. Стены исчезли и мы с ней в бурной горной реке. Она кричит мне что-то, но из сказанного запоминаю только несколько слов: она говорила что-то о сыне, кажется, о ее сыне. «Ведь я ее совсем не знаю»: промелькнула мысль. Подплываю к ней поближе, и она мне рассказывает, что ее ребенка похитили.

Какой-то парень бросается в воду и нападает на меня, избивая, вытягивает на берег. У меня нет крови, я просто улыбаюсь ему в лицо, этим сильнее раздражая его. Он бьет еще сильнее, но я продолжаю улыбаться. Поднимает меня на ноги, замахивается для очередного удара, но мои приемы оказались быстрее и он лежит поверженным мною на земле.

— Я тоже что-то умею, — говорю с улыбкой и просыпаюсь ровно в 4:44.

…Предположения и версии

Эти два сна не давали мне покоя, а на утро была назначена встреча с Лорой. Рассказал ей сны, и услышал то, о чем и не предполагал. Мы сидели за столиком в баре «Подвал», пили кофе и тихо говорили, чтобы не привлекать внимание посетителей заведения.

— Что ты скажешь об этих снах?

— Джим, мне нечего сказать, кроме того, что я не причастна к ним.

— Но ведь кто-то их загрузил мне?

— Могу спросить у Билла.

— Нет. Мне кажется, что он не в курсе последних событий и уверен, что его не нужно вводить в курс дела.

— Может это кто-нибудь из новичков практикуется? Ты же знаешь, что сейчас многим нравится путешествовать по сновидениям, начитавшись книг.

Лора попыталась хоть немного приукрасить напряженную ситуацию, потому, мило улыбнулась лично мне. Она магическим образом действовала на меня и даже сейчас пыталась развеять собравшиеся тучи над моей головой.

— Нет, слишком профессионально сделаны эти сны, и новичкам не потянуть такой сюжет, — возразил я ей и задумался над своим ответом, так ли это?

— Я видела много сюжетов, но эти вовсе не блещут с профессиональной точки зрения.

— Я был там, я видел! — возмутился в ответ на непонимание, которое увидел в своей спутнице.

В одну секунду я чуть не возненавидел Лору, за ее твердолобость. Она смотрела на меня и молчала в ответ, ожидая, когда уляжется мой гнев. На самом деле вспышки гнева, обычно, держу под контролем, но какая-то неведомая и неизвестная мне сила зажгла огонь, поток которого вылил на Лору.

— Тебе нужно отдохнуть, — произнесла она и встала, чтобы уйти.

Вот она излюбленная черта всех женщин «уйти от разговора». Разумеется, это взбесило меня еще больше, но я не стал упрашивать ее остаться. Как только она ушла, заказал кружку пива и сигареты, хоть давно забросил вредную привычку. А что мне оставалось делать, ведь оказаться среди не желающих понять тебя — самое плохое, что может произойти. Много думал о том, как достигнуть просветления, и только достигнув его — погрузился во тьму. Этот день можно списать на «нет». Заглушив обиду и печаль, стер все светлое, что создавал на протяжении нескольких лет. Зная, что человек сам разрушитель своей судьбы — именно им и стал.

…Расследование

Сладкий сон «без снов» прервал вибрирующий телефон. Кто-то настойчиво пытался мне дозвониться, заставляя телефон прыгать на прикроватной тумбочке. Голова раскалывалась и мне, вовсе, не хотелось брать трубку, но вопреки своему желанию взял.

— Алло, — прохрипел я, не открывая глаз.

— Ох, не радостный у тебя голосок, — пропел знакомый голос.

— Бывает.

— Ты был прав. Эти сны нигде не числятся. Кто-то извне старается проникнуть в твои мысли, — бодро рапортовала Лора.

— Как ты узнала?

— Я тоже кое-что умею, — произнесла Лора и отключилась.

Вот тут-то я и проснулся окончательно. «Кто-то извне манипулирует моими снами, но кто? Кому это надо?»: говорил я вслух, выстраивая логическую цепочку. Сердце начало набирать «обороты», стараясь вырваться из грудной клетки, куда было заключено при рождении. Пообещав себе бросить пить и курить, поднялся с кровати, чтобы умыться, но через мгновение лег снова, дабы успокоиться и вновь погрузился в сон, в котором видел Ангела.

…Несколько дней кряду мне снилась она, но кто она на самом деле я не знал и прозвал ее Ангелом

Было несколько встреч, о которых не могу не упомянуть, ибо они повлияли на мою дальнейшую жизнь. Эти дни были божественной сказкой, отличающиеся от всех снов, которые когда-либо видел.

Я сидел на краю высотного здания, пожалуй, единственного большого в нашем городе, и смотрел вниз. Отсюда город выглядел совсем маленьким, а крохотные люди, которые его населяли, ничем не отличались от муравьев, снующих вдоль по улице, создавая активный образ жизни. С этой точки они все были равны, и не было никого лучше или хуже.

— Давно ждешь? — вопрос должен был заставить меня обернуться, но я не сделал этого.

— Давно, — ответил я.

Она положила мне руку на плечо, и я почувствовал ее тепло.

— Ты все еще хочешь, чтоб исполнились твои мечты?

— Ты же сама знаешь, что я не могу жить без этого.

— А ты не думал о чем-нибудь другом?

— Я уже ни о чем другом не могу думать. Живу так, как хочу, но не всегда могу…

— А ты попробуй думать о чем-нибудь другом, более приятном и более реальном для себя.

— Отговори меня от будущего, и я буду жить в настоящем, вспоминая прошлое. Не знаю, лучшее ли это решение, но это, как жить без мечты, просто жить. Жить без цели, чтобы просто жить? Со временем потеряется интерес к такой жизни, потому что она станет похожа на существование. Видеть цель, идти к цели, жить ради цели, этот вариант лично мне больше нравится. И тогда будет даровано будущее, потому что не сдался, не смотря на испытания, уготованные в настоящем, которое рано или поздно станет прошлым.

— Это мудрый ответ, но тебе понадобится время, чтобы преодолеть трудности, которые встанут у тебя на пути.

— Я готов к испытанию и верю, что ты мне поможешь.

— Глупышка, конечно, я сделаю все, что в моих силах, но многое зависит только от тебя.

Мы, молчали и смотрели на спящий город. Она села рядом и обняла меня. Нежность и теплота, которые почувствовал, были похожи на материнскую любовь. Вы можете сказать, что такого не бывает, а я это чувствовал. Вы уверяете меня, что это все плод моего воображения, но я отрицаю ваши суждения. Наши встречи не были такими частыми, как мне бы хотелось, но каждая из них была особенной. Не каждый человек может поддержать в трудную минуту, но она не человек, она Ангел, мой Ангел, который всегда рядом. Думаете, что все Ангелы являются хранителями? Да, они хранители, потому что хранят сокровенное, открывая лишь тем, кто хочет познать. Ангелы не спасают от безрассудства, а помогают найти выход из хаоса, который устраиваем в своей жизни. Будучи в отчаянии ко мне пришла Она. Всегда приходила светом зари, лучом солнца, проблеском надежды во тьме.

— Я помогу тебе, — тихо произнесла моя спутница, — Если ты сам себе поможешь.

— Все, что ты скажешь, исполню.

— Мне нравится твоя готовность, решительность изменить свое будущее.

— А мне нравится, что ты рядом.

— Я всегда буду рядом, буду твоей мечтой, твоими крыльями.

— Ах, в силах ли я отплатить тебе той же монетой, смогу ли быть таким же светлым и чистым Ангелом, как ты? Мне не нужны твои крылья, ведь у меня есть ты, не нужны дальние берега, а нужна только ты, укрепляющая веру в себя и помогающая достигнуть тех высот, которые не дано постичь тем смертным, которые меня окружают. Говоришь, что в тебе нет ничего особенного, но являешься самым прекрасным и чистым существом на этой бренной земле.

— Помни, кто ты есть, знай, кто ты есть, и у тебя все получится.

С этими словами она исчезла и только тепло, которое оставила, согрело мне сердце.

Говорят, что Ангела не выбирают, а говорят это те, кто не верит в своего Ангела. Они говорят, что нет ничего, что хранит и бережет их, но до поры, пока не останутся с Ангелом наедине. Тот, кто любит, тот не говорит об этом на каждом углу, кто ценит, тот бережет то, что имеет. Так бывают ли Ангелы, если их не видно и не слышно? Да.

Она улетела, но обещала вернуться. Я ждал ее с нетерпением каждый божий день, но она не приходила ко мне, думал, что променяла меня, но не мог понять почему? Чем обидел ту, которая должна быть со мной? «Неужели больше не вернется, неужели забыла дорогу». Да, путь далек, но дорогу осилит идущий. Время — вода, нужно лишь правильно сложить ладошки, чтобы набрать «воду», которая является временем, без которого минуты ничто.

Зачем покинула меня та, без которой жизнь кажется серой и скучной? Зачем все так, как не должно быть? Я слышу шелест крыльев по ночам, но она не показывает себя. Слышу, как она приходит по ночам, но ее не видно во тьме. Чувствую, как бьется ее сердце, но не могу разобрать, что она говорит мне. Я слышу лишь то, что хочу слышать, и вижу то, что хочу видеть.

«Все будет хорошо», — шепчет она, и я засыпаю. Засыпаю во сне, чувствуя тепло, которого мне не хватает. Даже будучи во сне, я чувствовал, как проходили дни, будто мой сон тянулся долгое время, но мне не хотелось прерывать это видение, не хотелось расставаться с той, которая испытывала ко мне нежные чувства.

Узнал от нее, что расставание откладывается на неопределенный срок, что радовало сердце и душу. В тайне мечтал, что не будет расставаний, а мы будем по-прежнему вместе.

Стоял и смотрел с крыши, пока не увидел перо, которое медленно кружилось, спускаясь с небес. Оно было необычным, белым и чистым, а свет, исходивший от пера, завораживал взор, ласкал и манил за собой. Оно было далеко от меня, но появилось непреодолимое желание его поймать и взять в руки. Разум сдерживал меня, не давая упасть с крыши, но сердце требовало поймать перо. Борьба разума и сердца — борьба двух я. Знал, что могу разбиться, если сделаю шаг вперед, но не мог противостоять возникшему желанию. Я, конечно же, прислушался к своему сердцу, которое предлагало взять перо. И вот я уже стою на самом краю крыши… Тянусь, пытаясь достать то, что так казалось близко ко мне.

— Нет!

Слово, пулей крупнокалиберной винтовки вылетело из глубины самого сердца, и я, падая вниз, успел удержаться за карниз крыши. Висеть было трудно, но я держался. Не мог подтянуться на руках, сильно тянуло вниз, словно ко мне подвесили тяжелый груз к ногам. Руки начали слабеть. Боль пронзила спину. И туту меня начали расти крылья, большие и белые, как у Ангела. Я не мог ими пошевелить, но почувствовал, как крылья подняли меня вверх и поставили на крышу.

— Не тянись за тем, что не суждено достать, — раздался резкий голос той, которая меня оберегала, — Мой голос доносится из твоего сердца, но никогда, слышишь, никогда не путай его с другими голосами. Никакое чужое перо не даст тебе того, что даю тебе я.

…Я понимал, что должен дослушать ее, но вибрирующий звонок телефона прервал сон

— Джим, это Лора, ты мне не звонишь, с тобой все в порядке?

— Мы же с тобой только что общались, — ответил я спросонок.

— Мы с тобой общались три дня назад.

— Я перезвоню, — ответил я, сбросил звонок. «Три дня? Я проспал три дня?»: повторил я несколько раз, чтобы окончательно проснуться. Хоть и проспал три дня, но мне было не досадно от этого, ведь «заказной сон» оставил самые сладкие чувства, и еще, я вдоволь выспался. За долгое время загруженных снов, это было в первый раз, когда не чувствовал усталости после пробуждения.

Налив кофе, включил ноутбук, чтобы посмотреть дату. Да, Лора была права. Не думая ни о чем, листал новостные страницы, пока не увидел рекламную надпись «Ангел. Я всегда буду рядом». Кликнув мышкой по надписи, увидел «Запрашиваемая страница не существует». Попробовал вернуться назад, но этой строки больше не было.

Так существует ли Ангел? Я решил позвонить Лоре.

Мы договорились о встрече. Думал рассказать ей об Ангеле, но Лора была такой красивой сегодня, что увидев ее, забыл поделиться с ней тем, что видел во сне.

Красота не просто требует жертв, а еще и пленяет жертву и под их чары подпадают все, кто умеет ценить красоту. Я смотрю на Лору и мое сердце гонит меня на подвиги, о которых можно впоследствии пожалеть, но я не привык останавливаться на полпути, и научился воспринимать мир таким, какой он есть, со всеми его радостями и невзгодами.

— Прекрасно выглядишь, — это должен был сказать я, но так меня поприветствовала Лора.

— Спасибо, ты тоже.

— Куда пойдем?

— Пойдем, погуляем?

В нашем городе много мест, куда можно пойти, но меня неудержимо тянет на набережную. Там чувствуется вся сила и мощь моря, энергия, которая заряжает надолго.

Сегодня мы сидели на лавочке, любуясь полнолунием. Огромный диск луны лежал на горизонте, погружая окружающую природу в свою тайну невидимой стороны, под шум прибрежных вод, что привносило в зачарованный мир — успокоение.

Волны передвигали небольшие камушки, в унисон романтическому настрою влюбленных пар, гуляющих вдоль берега. Погода располагала к ночной прогулке, и мы сидели в обнимку, любуясь морским бризом. И тут я увидел белое перышко, которое плавно опускалось с небес, как напоминание о недавнем сне. Да. Я не умею держать в тайне то, что касается меня, и рассказал ей загадочный сон. Лора внимательно выслушала, не перебивала вопросами, и когда замолчал, то удивленно посмотрела на меня, ожидая продолжения.

— Что скажешь? — не выдержал я молчаливой паузы.

— Красивый сон.

— Ты знаешь, кто она?

— Наверное, твоя новая любовь, — в ее голосе услышал нотки ревности, что совершенно не вязалось с Лорой.

— Ты ревнуешь?

— Ко сну? Нет. Ты же знаешь, что я неревнивая.

— Раньше был в этом уверен, но не сейчас.

— Хм, — произнесла моя спутница и отвернулась.

— Ты же знаешь, что люблю только тебя, — произнес я, дотронувшись до ее плеча.

— Ты даже не знаешь моего настоящего имени, — сказала она, и ее голос дрогнул.

— А когда любишь, разве это так важно? — спросил я серьезно, хотя внутренне улыбался и непонятно чему радовался. И еще про себя подумал: «Так приятно знать, что тебя любят».

— Не знаю, — коротко ответила Лора, — Отвези меня домой.

Я отвез Клариссу на ее квартиру, и на том же такси вернулся к себе домой. По дороге думал о поцелуе с горьковатым привкусом, который оставила Лора на моих губах. Интересно, а что она чувствует в этот момент?

— Приехали, — прервал размышления таксист, с которым я расплатился мелкими купюрами.

…Прощальный поцелуй

В эту ночь я не смог сомкнуть глаз, ворочаясь в постели с боку на бок.

Из головы не выходили мысли о Лоре. «Это был прощальный поцелуй?»: одолевало меня сомнение и не давало заснуть. В наших отношениях поцелуев было не счесть, но именно этот прощальный поцелуй сохранился на губах, именно этот поцелуй родил те чувства, которые были в начале знакомства. Возникшая любовь чем-то похожа на сладкий сон и только те, кто не видят сны, не понимают настоящего чувства. Как отличать настоящие чувства от притворства и подделки? Бывают ли поддельные чувства на самом деле? Ведь игра не может быть вечной, рано или поздно кому-то это надоест и они выйдут из игры. Нет, тут чувства настоящие и я в этом уверен.

Первый луч солнца заглянул в мое окно. Я не спал всю ночь, вставать совершенно не хотелось, но пришлось это сделать: телефонный звонок разрывал тишину. Потянувшись к телефону, посмотрел на экран.

Ожидал услышать ту, о ком думал всю эту ночь, но ошибся — звонил Билл. Обычно он не звонил мне в такую рань, а это означало, что разговор не сулил ничего хорошего. Я смотрел на экран сотового телефона, ожидая, что вибрирующий звонок прекратится, но он трезвонил без остановки. Мой куратор был сегодня особенно настойчив.

— Да, — произнес в трубку грубовато, желая, чтобы голос выглядел раздраженным и недовольным.

— Это Билл. Срочно приезжай в офис.

Через взволнованный голос куратора, тревога передалась и мне. Не знаю почему, но мне показалось, что с Лорой произошло что-то ужасное. Наспех умывшись и одевшись, вышел на улицу. Старенький форд, стоящий рядом с подъездом, посигналил. Подойдя ближе, увидел за рулем Билла. Сел рядом с ним, и приложив силы, хлопнул дверцей машины, да так, что у самого заложило уши. Зачем я сделал так? Сам этого не понимаю.

— Не знал, что у вас есть машина? — сказал я, пристегиваясь ремнем безопасности.

— Она не моя, — ответил он, и голос у него был по-прежнему тревожным.

— А — а…

— Взял покататься, — буркнул он, после чего тронулись с места.

Большую часть пути мы молчали. Я наблюдал, как Билл неуверенно ведет машину, как будто в первый раз за рулем. Что могло его так расстроить?

— Девочка в больнице, — проговорил Билл и пристально посмотрел на меня.

— Случилось что-то серьезное?

— Джим, ты знаешь что случилось. Это ты запер ее в подвале, а выпустить забыл!

В его голосе чувствовалась боль и злоба одновременно. Мне показалось, что он не контролирует свои эмоции.

— Она хотела меня убить и не один раз! — вспылил я, сорвавшись на крик.

Наверное, хотел оправдать свои действия.

— Она всего лишь ребенок…

— Ребенок? Ребенок, захотевший убить меня, — и моему возмущению не было предела.

Билл резко остановил машину, и следующие за нами автомобили стали сигналить, недовольные опасным маневром водителя.

— Ты должен ее выпустить! — не обращая внимания на образовавшийся затор, потребовал Билл.

— А почему ты сам не выпустишь ее? Сделай это! — раздражение нарастало, которое ни к чему хорошему не приводило меня, если бы Билл не был хорошим психологом.

— Каждый должен делать то, что должен, — спокойно произнес он.

— Куда мы направляемся?

— В больницу.

…Новые испытания

Больница — это особенное место, куда заходить совсем не хотелось.

Зная причины пребывания здесь, хотелось бежать и как можно быстрее прочь отсюда. Моя сущность бунтовала против действий мозга, но разум взял верх над эмоциями, и я вошел в здание.

Возле палаты нас встретили несколько мужчин, по-видимому, это были врачи. Люди в белых халатах вводили меня в панический ужас.

Пришлось взять себя в руки. Куратор подошел к докторам: один из них был низкорослый японец, второй напоминал мне американца с массивной челюстью, а третьим был сам Билл, он выглядел намного старше присутствующих, хотя нельзя было сказать, что его коллеги были молоды.

— Джим, подойди сюда, — позвал меня тот, что был похож на американца.

— Доктор, Саймон Льюис, психолог и доктор Накамуро, — представил мне присутствующих куратор.

— Очень приятно, — кивнул головой в ответ, не зная, должен ли я сообщать им свое настоящее имя.

— Спокойно Джим, — сказал американец, — Нам не обязательно знать твое настоящее имя.

Саймон дружески похлопал меня по спине и хохотнул слишком громко.

— Я его не помню, — пошутил я.

Американец выказал одобрительный поддельный смех, который неприятно вырывался наружу из утробы. «Лживый ублюдок»: подумал я, но в ответ растянул до ушей дежурную улыбку, которая очаровала моего нового друга.

— Ми с коллегами посовещались и решили, что ты должен выпустить девочку из плена, — сказал японец на ломаном русском языке.

Я недолго подумал, после чего согласился с ними, и решил ей помочь.

Мы вошли в палату. Девочка неподвижно лежала на кровати, что стояла в центре небольшой палаты. Аппараты искусственного дыхания поддерживали жизнь этого ребенка. Рядом с ней, сидела еще больше состарившаяся Елизавета Андреевна, было видно, что годы абсолютно не щадили ее былую красоту.

Кабинет доктора Саймона выглядел по-домашнему уютно, как все кабинеты, где ведут прием психологи. Для спасения девочки я должен был погрузиться в сон, предварительно сделав заказ для себя. Диван, на котором предстояло погрузиться в сон, был любезно предоставлен американцем. Но меня что-то смущало, и я стоял в нерешительности, пытаясь понять причину возникшего сомнения. Во все видел подвох, но доказательств у меня не было и потому, должен был выполнить свое обещание и выпустить девочку из плена.

Погрузившись в сон, оказался там, где когда-то запер бедняжку. Мне было жаль ее в реальной жизни, но это был сон, жуткий сон, где эта милая девочка хотела прикончить меня. Загруженный сон повторялся в точности до мелочей: все тот же снег, таинственный лес, коряга, возле которой лежал я, а вот и сарай, в котором запер это исчадье ада, спасая свою жизнь. Мне всего лишь нужно было выдвинуть засов и открыть дверь. Либо сейчас, либо никогда! Все, она свободна! Всматриваюсь в темноту, но ничего не вижу. Хотел позвать, но вспомнил, что никто и никогда не упоминал ее имени. Внезапный ветер подхватывает меня и переносит в больничную палату. Вижу девочку, она сидит на постели, ее мать в дальнем углу комнаты, кучка «психов» опять ходят по кругу, совершая какой-то ритуал. Помню, что это уже было со мной. Напряжение нарастает, и знаю, что сейчас будет, потому, что этот сон уже видел.

— Это магический обряд, — кто-то шепнул за моей спиной…

Все слово в слово, все действо повторяется до мелочей. Вижу Билла, который представился тогда Джеймсом, а после нас атаковали безумцы. Первое мое желание — сообщить ему об этом, но меня принудительно заставляют проснуться. Я проснулся и увидел Саймона, его улыбка меня раздражала, до чего же мерзкий тип.

— Нам нужно срочно в палату к девочке, — потребовал я, не дожидаясь ответа, поспешил к ней.

— Пойдем, — безразлично ответил психиатр.

Я почти вбежал в палату, и остановился, пораженный представшей картиной: Елизавета Андреевна сидела возле дочери, а на мониторе осциллографа высвечивалась бесконечная прямая линия. Это был конец.

— Мы сделали все, что могли, — голос куратора прозвучал так, будто его пропустили через ревер, и эхом носился по замершей от страха палате.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.