Глава 6
Глава 6
В XVI в. в Волоколамском монастыре жил монах, который носил имя Дракула Вассиан, имя, несомненно, странное для послушника церкви. Впрочем, не менее странно название христианской святыни — Валаам — означающее землю Велеса. А ведь если правда, что пользовавшийся дурной славой воевода Дракула (Дракон или Дьявол) поклонялся черным богам, то главное место среди оных занимал как раз Велес наряду с Чернобогом. Удивительно, как христианство позволяло сохраняться в своих недрах древним навьским именам. Вероятно, византийское православие не сразу решилось поднять руку на православие славянское, существовавшее задолго до Христа, и попыталось сберечь, насколько возможно, хотя бы отголоски светлого прошлого. До поры до времени удавалось сохранить двоеверие…
Русская ономастика ставит имя Дракула в один ряд с такими именами, как Плакида, Китоврас, Уруслав, Эзоп, Бова, довольно распространенными в средневековой Руси. Все они имели связь с литературными персонажами, былинными героями, богатырями, мудрецами, пусть даже не безупречными в глазах церкви. Кем же среди них был Дракула, чье имя открыто звучало в Волоколамском монастыре? Неужели Дьяволом — извечным врагом рода человеческого и люда христианского? Этот вопрос остается открытым, и таким образом оставляет надежду на продолжение размышлений…
Немного забегая вперед рассмотрим такое понятие, как духи-дракулы. Эти дракулята — защитники магов от потусторонних врагов и отнюдь не желают людям зла. Но об этом лучше расскажет современная лесная колдунья (о ней мы поговорим в гл. 24).
Вот как стекается мистическая история разных стран к единому махафилософскому и метагеографическому истоку. Духи-дракулята обитают в лесах Винницкой области, а предводитель вампиров отправлен волею литератора в Трансильванию. Но вампир — трансформированное слово «упырь» — явление совсем не характерное для румынских княжеств. Упыри и вурдалаки — это персонажи опять-таки русского фольклора и очень интересные персонажи, переселившиеся в страшные сказки и былины из древнеславянского духовного мира.
Вопреки легендам и художественным произведениям, приписывающим вампиризм представителям рода Дракулы, людоедством они не занимались и человеческую кровь не пили.
Андрей Драган, уже известный читателю потомок графа Дракулы, рассказывает родовую легенду. Когда Влад Цепеш отрекся от папы римского и рассорился с европейскими царями, он сразу был возведен во враги церкви, человечества и Бога. Эта книга начиналась с рассказа о том, какой страх внушал валашский господарь папским угодникам. И те придумали коварный план. Был изготовлен посох с двумя штырями, которым и прокалывали шеи убитых людей. Ну а затем было несложно распространить в мракобесной Европе слухи о появившемся вампире. Хладнокровно отправляющий на кол десятки людей, Влад Цепеш, к тому же украшенный языческой символикой, идеально подходил для роли вампирского предводителя. Возможно, папе и его слугам было бы не легко наградить таким титулом кого-нибудь в России, где народ, хорошо знакомый с феноменом упырей, быстро разоблачил бы подлог. Однако в древней Румынии мог сработать очередной дьявольский план ватиканского наместника Бога на земле. Так Дракула начал превращаться в вампира.
Но кто же такие вампиры? Они перекинули фольклорно-исторический мостик между трансильванским и славянским народами, в лоне одного из которых жил царь, а в лоне другого — его подданные. На самом деле переброшен был он не через реки человеческой крови, а через море навязанных страхов.
Один из них был связан с мелкими злобными духами — дасуни, населявшими границу между мирами. Желая попасть в один из них, эти духи стремились обрести тело. Иногда они подселялись к тем, кто духовно деградировал и в результате становился одержим (для изгнания таких подселений до сих пор проводят обряды экзорцизма). А иногда дасуни покушались на тела мертвых. Во втором случае ради оживления покойной жертвы они охотились за человеческой кровью, превращаясь в вампиров. В Тибете тоже известен похожий феномен. Именно поэтому там существовал обычай складывать трупы на высоком плато, чтобы птицы склевывали безжизненные тела, не оставляя их во власти дасуни. Однако, если все же злобным духам удавалось опередить хищников, и они овладевали мертвой плотью, в ход пускался специально разработанный ритуал борьбы с несчастным мертвецом.
При появлении такового, например, в доме живых родственников, один из них совершал следующие действия. Складывал руки в так называемую защитную мудру Будды, которую использовал для благословения также индуистский Вишну и христианский Иисус, т. е. указательный и средний пальцы оставлялись разогнутыми, а безымянный и большой — соединялись. Мизинец мог оставаться отогнутым или подворачивался под большой палец. Сохраняя такое положение правой руки, борец с носферату — живым мертвецом — трижды обходил вокруг него, беспрерывно произнося мантру «Аум Хри». После такого ритуала дасуни спасались бегством, оставляя мертвого в покое.
Много вреда причиняли дасуни живым людям и представляли собой целый пласт мира, невидимого обычному глазу. Но об этом позже, а пока вернемся к вампиризму, из народного фольклора проникшему в литературу и кинематограф.
«Вампир»… Этого слова нет в активном лексиконе современного человека. Но стоит лишь его произнести, и в памяти всплывает залитое лунным светом кладбище, посиневший мертвец с окровавленными клыками. О красочности этого образа позаботились многочисленные фильмы ужасов и книги, в первую очередь небезызвестного Брэма Стокера — писателя, несомненно, владевшего мистическими знаниями не только Запада, но и Востока. В русском языке слово «вампир» трактуется как «сказочный персонаж — покойник, который будто бы выходит из могилы и пьет кровь живых». Такое же значение имеют слова «упырь» и «вурдалак». В принципе определения, содержащиеся в словаре Ожегова, статья из которого приведена выше, практически не противоречит древнему представлению о деятельности дасуни.
В те времена, когда с помощью магических ритуалов человек приближал к себе и добрых, и злых духов, добиваясь их помощи, понятие вампиризма было почти неизвестно. Точнее — редко встречалось. Дело в том, что для успешного функционирования дасуни не создавали условий. Бороться с ними в одиночку человеку всегда бывало сложно. И он обращался за помощью к высокоорганизованным как светлым, так и темным силам. И кстати, к темным — чаще. Однако при ассимиляции древней магии с религиями, разделяющими плохое и хорошее на приемлемое и неприемлемое, навьские помощники стали все чаще недополучать внимание, дары и приношения.
С тех пор как они были лишены своей «доли» человеческого понимания, длится вражда между людьми и теми, кто им однажды стал неугоден. Началось противоборство, борьба за каждый клочок территории, с которой изгонялись теперь уже несимпатичные существа. Были созданы всевозможные магические заклинания и приемы, чтобы окончательно уничтожить тех, кому не нашлось места в мире обновленного человеческого быта. Нет, благородных духов и богов Нави невозможно убить. Но отказавшись от обоюдовыгодного взаимодействия со многими из них, люди помогли дасуни развернуть активную деятельность.
«Мир… неоднороден, — замечает В. Н. Шмельков в статье «Религия народов лесной Гвинеи», — когда речь идет о характерных выводах первобытных народов, касающихся структуры мироздания (Традиционные и синкретические религии Африки. — М., 1986.), — существует зона, где господствует порядок, где жизнь течет в соответствии с установленными человеком законами. Это деревни, поселки, города, т. е. Освоенное человеком, социализированное пространство. Здесь господствует человек, он здесь хозяин. Но существует другая зона, где царит хаос и хозяйничают опасные для человека силы: духи природы, ведьмы, колдуны. Это дикое пространство, не освоенное людьми, — т. е. то, что лежит за пределами деревни или селения…»
Кажется, в повышенной вампиризации дасуни виноваты сами люди, первые объявившие войну всем мирам. Вызов был принят. Духи, изгнанные в неосвоенную человеком «зону», отвернулись от тех, кто их предал, а дасуни пожелали вернуться к людям любой ценой и, конечно, уже преисполненные жаждой мести. «Психология» дасуни понятна и объяснима. Как объяснимо и повальное обвинение их во всех бедствиях, начиная с самых что ни на есть естественных болезней и заканчивая действительно таинственными исчезновениями, например, овец. Но здесь заодно с вечными врагами людей, обвинения посыпались и на головы невинных духов Тьмы. Вампиризм учащается там, где идею единства добра и зла загрязняет тотальное их разделение в угоду несколько запутанного понятия милосердия.
В новоявленном социуме формируются новоявленные морально-этические нормы, десятки и сотни трудно объяснимых установок. Взаимоотношения с естеством природы осложняются внедрением «высокоцивилизованного» сознания, изобретенного нововерцами. То, что прежде считалось совершенно обычным и приветствовалось по зову сердца, возводится в ранг сурово контролируемых заповедей — не укради, возлюби и т. д. И главный враг человека — ум — начинает лихорадочно отрабатывать новые стратегии в отношениях со Вселенной. Теперь с духами, в чье ведение не входят любовь, милость, прощение, с духами, которые могут вызвать засуху, неурожай или ураган, уже не мирятся, их уже не ублажают и не подкармливают, чтобы задобрить, а окатывают волнами ненависти и берут измором. Те в свою очередь… И началось светопреставление, в котором поднимают головы дасуни в облике вампиров…
Первой в этой начавшейся войне пострадали даже не трупы, привлекшие злобных духов, а человеческая психика. Ее встревожили многочисленные страхи, она познакомилась с понятием врага, причем врага более сильного и способного незаметно проникнуть в самое сердце человека. Зло приобретает современную семантику. Если раньше оно считалось всего лишь одной из граней бытия, теперь начинает восприниматься враждебно. Пароль джунглей, вложенный Киплингом в уста Маугли, — «мы с тобой одной крови» — подменяется культом драк с завязанными глазами. Зло становится хищным, кладбища — прежняя святыня покоя предков — зловещими, а стихиалии божественной природы — ненавидимыми.
С вынужденным переосмыслением взаимоотношений между мирами начинается эпидемия страха. Появляются новые «жрецы», которые отвергают взаимодействие и взаимопонимание между людьми и лишенными от природы милосердия существами. Но о каком милосердии могла идти речь, если сам Господь Бог не одарил этих существ сердцами. Однако богохульства в осуждении природы новая вера не усмотрела! Если прежде верующие в справедливость мироустройства умели через Бога прийти к пониманию роли каждого элемента Вселенной, то теперь человек берет на себя смелость вести бесконечные и злые войны за… милосердие! Соперничество между детьми природы пробуждает стихийные беды. Неконтролируемое и неосознанное осуждение Бога как Творца само создало врагов человечества. Родился современный Демон-Дьявол, а следом за ним обрели силу вампиры.
Разгул дасуни лишил многих мертвых покоя. Правда, для того чтобы покойник стал упырем, он должен был соответствовать определенным параметрам еще при жизни: быть уродливым, умалишенным или, по крайней мере, замкнутым. Тогда в его тело, нелюбимое при жизни по закону одноименных вибраций, привлекались нелюбимые злые духи.
Сначала понятие вампиризма имело еще одно значение. Была хорошо известна жажда злых духов насытиться негативными энергиями. Дабы добыть себе пропитание, они насылали разные бедствия, разрушали социум или социальные группы, вызывая всплески разных отвратительных эмоций. Может быть, и так. Человечество своим отречением от природного и безупречно справедливого Бога, своими глубоко засевшими в умы страхами, своими бесконечными войнами, своей ненавистью к демонам впоследствии создало идеальные условия для их беспредела и обоюдной вражды с ними.
Со временем, когда развились представления о человеческой физиологии, «рацион» вампиров изменился. Кровь — второй по значимости энергоноситель человеческого организма после божественной души — вот что стало целью вампира и заменой покинувшей тело души.
У Проспера Мериме в его сборнике «Гузла, или Собрание иллирийских песен, собранных в Далмации, Боснии, Хорватии и Герцеговине» (1827) находим: «Вампиром называется покойник, который выходит, обычно ночью, из своей могилы, чтобы мучить живых. Часто он высасывает кровь из них, а иногда сдавливает горло и душит чуть ли не до смерти…».
Здесь же описаны варианты возникновения вампиров, а также некоторые детали их «быта»: «…Кто погибает жертвой вампира, сам становится после смерти вампиром… Думают, что еретики и отлученные от церкви, которых похоронили в освященной земле, не могут найти в ней покоя и мстят живым за свою муку… Говорят также, что вампиры лежат в могиле с раскрытыми глазами, что ногти и волосы растут у них, как у живых…».
В «Гузле» приведена и «технология» того, как избавиться от вампира: «…Призраки эти перестают появляться, если, открыв их могилы, отрубить им голову, а затем сжечь тело».
Не исключено, что в этих легендах нашли свое отражение древние обычаи похорон, ритуальной некрофагии. Позже, в средние века, поверья о вампирах приобрели христианскую окраску. В богословских кругах было разработано «учение» о своеобразной инволюции (обратном развитии) злых духов, которые не желают возноситься из земного мира в мир лучший, уготованный им, и они пытаются обрести тело. Эти воззрения были характерны для католической церкви, особенно старательно их развивал Фома Аквинский. Нашли они свое отражение и в системах французских исследователей магии Пиоба, Папюса и Седира.
Здесь мистические философы сочетают идеализм и материализм. Они считали, что поскольку сознание уже находится в материи, то оно должно соблюдать закон ее сохранения. Для того чтобы существовать в теле, его нужно насыщать энергией. Этой энергией и была человеческая кровь.
Интересно, что в некоторых мистических концепциях, например, австралийских, да и других континентов, кровь считается материализованным астральным миром. «Астрал» (астра — звезда) — мир звездный, т. е. космос, высший мир. И он в физической форме крови дает право на земное существование.
Итак, мы выяснили, что первоначально образ вампира — это неизвестный злой дух, который по тем или иным причинам захватывает чужую оболочку и в таком виде шатается по ночам, нападая на людей и животных. Неоднократно об этом писалось в журнале «Наука и религия» за 1985–1986 гг. Там было помещено немало заметок о том, как народы германской и славянской групп воспринимали вурдалаков, упырей, вампиров. Народная молва неустанно распространяла все больше сведений, поверья о кровососах постоянно усложнялись.
Появились суеверия, будто вампирами становятся дети, родившиеся с зубами или в «сорочке», пятый сын, если в семье только мальчики, а еще чаще посмертный вампиризм приписывался тем, кто умер ночью или замерз в поле! «Если же покойный просто умер в своей постели, он все равно мог стать вампиром, если, например, через его уже мертвое тело перепрыгнула кошка или перелетела курица. Кошка или курица, предположительно, пытались схватить «душу» умершего, которая в виде крошечного существа покидала его тело. В последнем случае она уже не могла отправиться в Иной мир, а ее бывший владелец оказывался вынужденным скитаться по земле. Но даже похороненный по всем правилам покойник мог превратиться в вампира, если родные слишком горевали о нем, называли его имя, т. е. — звали его» (Татьяна Михайлова — доктор филологических наук).
Но очевидно, что вышеперечисленные приметы вампиризма — скорее плод народной фантазии. Существовали ли вампиры, которые пили кровь, потому что лишились в зимнем поле жизни, неизвестно. А вот о красных ларвах сведений достаточно, чтобы в них поверить.
«Красные ларвы» — это жуткие, безобразные, полупрозрачные чудовища красного цвета. Они небольшого роста с продолговатой головой, и большими толстыми губами. Глаза у них хищные и навыкате. Пальцы небольшие, с длинными когтями. Эти существа рождались и существовали в местностях, где было пролито много крови человеческой или животных, особенно во время больших войн, когда на поле сражения оставались неубранными окровавленные трупы. Питались они испарениями крови, но могли нападать и на живых людей.
Очевидно, что в средневековой Европе красным ларвам люди обеспечили пир горой. Вряд ли этот вид вампиров обошел стороной дракуловскую Валахию и соседнюю Трансильванию. Но что могли предпринять против них те, кто напрочь забыли о методах взаимодействия с Тьмой?
А вот мы подобрались к одному из ключей к тайне Дракулы. На рубеже XVIII и XIX в. румынский поэт Й. Будай-Деляну написал ироикомическую поэму «Цыганиада». В ней Дракула, возглавив армию цыган, борется с турками, злокозненными боярами и — вампирами! Достоверно известно, что Будай-Деляну использовал в поэме народный фольклор. Цыгане издревле считались народом мистическим, народом гадалок и колдунов. Более того, как известно, цыгане — выходцы из Индии, где поклонялись тем же ведическим богам, что и древние славяне. Поэтому заговоры последователей Славянской Веды во многом были схожи с индуистскими воспеваниями. Цыганами часто называли всех, кто имел отношение к магии и древнеславянской вере. Так, в народных сказаниях отразились истинные деяния воеводы-мага-язычника. Он, проливший немало крови в своих многочисленных войнах и казнях преступников, вместе с другими магами ведической веры боролся с красными ларвами, наводнившими его княжество.
До наших дней донесла скрытая от враждебных глаз и ушей трансильванская магия ритуалы общения с мертвыми и использования их сил.
Кроме красных ларв, известна еще одна разновидность материализованных вампиров — это так называемые материализованные трупы. Что это такое? Дух человека, потребляющего кровь других людей, использовал собственное тело, становясь осязаемой фигурой.
Древняя мистика содержит интересную идею, смысл которой заключается в том, что дух может ожить и без крови, не вступая на путь вампиризма. Роман Ким использовал эту мысль в своем памфлете «Кто украл Пуннакана?» (опубликован в сб.: В мире фантастики и приключений. — М., 1967). В нем речь идет о том, как американцы были взбудоражены появлением призрака Кетти Кинг. Она пришла из «того» мира, приняла форму человека и через три месяца исчезла. Кетти давала интервью, разрешала себя фотографировать и совершать другие действия, которые позволили бы убедиться в ее реальности.
Можно предположить, что этот вид материализации — без помощи крови — старше, чем упоминавшийся чуть выше.
И, конечно же, список вампиров, питающихся кровью, будет не полным, если не упомянуть о вампирах-растениях и вампирах-животных.
Легенды острова Мадагаскар пестрят свидетельствами о деревьях-людоедах. Как правило, это огромное дерево, растущее в глубине джунглей. Племена, поклоняющиеся дереву, два раза в год приносят ему в жертву человека. Ветки-щупальца хватают несчастного, а листья-иглы впиваются в тело…
В чуть измененном виде это же поверье существует в Англии. Речь идет о своеобразном перекати-поле, которое, находясь в непосредственной близости от человека, захватывает и оплетает его своими длинными отростками. Так человек оказывается внутри огромной шарообразной бочки. Ее наполняет выделяющийся растительный сок и человек погибает, став пищей растения-вампира.
Как и следовало ожидать, этот мотив нашел свое отражение в литературе. Г. Уэллс в одном из рассказов («Цветение необыкновенной орхидеи») описывает растение, которое, заботливо выращенное человеком, чуть не погубило своего хозяина. Длинными корешками-присосками оно пыталось высосать его кровь. Г. Дочанашвили в романе «Одарю тебя трижды» описал кровожадное растение каатингу.
Но древние чаще упоминали не о растениях, а о животных-вампирах. Например, широко известен Минотавр и его славянский «родственник» Змей Горыныч. Люди познакомились с ними еще в седой древности, когда, возможно, им приходилось лицом к лицу сталкиваться с этими мифическими персонажами. Ну а к более мелким животным, часто замеченным в вампиризме, относятся волки и кошки, преимущественно черные. Причем очень часто они представляли собой людей-оборотней, принявших более удобную для вампиризма форму.
Справедливо упомянуть и вампиров, существующих в реальном мире и по сей день. Это некоторые виды летучих мышей.
И наконец последний известный вид вампиров — живые люди, любящие человеческую кровь. В этом случае наблюдается вампиризм не как случайное явление, выпавшее на долю покойника по независимым от него причинам, а как осознанная деятельность, зависящая от психических патологий человека.
История знает не мало фактов подобных извращений. Один из них имел место все в той же средневековой Европе. В 1560 г. на территории Венгрии, граничащей с Карпатами, родилась графиня Елизавета Баторий. Еще девочкой ее обручили с графом Ференцем Надашди. После свадьбы Елизавета и Ференц поселились в замке Сейте в Нитре на северо-западе Венгрии. Граф редко бывал дома, большинство времени проводя в военных походах, и вошел в историю как «черный герой Венгрии». А вот жена его была известна своими оккультными интересами. С оккультизмом ее познакомил слуга Торко. Сохранилось ее письмо, в котором Елизавета признает: «Торко научил меня кое-чему новому и интересному. Поймай черную курицу, убей ее белой палкой. Ее кровью мазни своего врага. Если он сам недоступен, раздобудь что-нибудь из его одежды и смажь ее». Первые десять лет замужества у Елизаветы не было детей. Потом она родила подряд трех мальчиков и девочку. И тут ее начал обуревать страх старости. Елизавета безумно боялась утратить свою красоту. Однажды горничная, причесывая ее, случайно выдернула волос. Елизавета немедленно отреагировала на нечаянный проступок пощечиной, да такой сильной, что у девушки брызнула кровь и попала на руку графини. Той показалось, что кожа в этом месте стала свежей, как у самой юной горничной. Тогда она позвала своего дворецкого Йоханнеса Ужвари и Торко. Раздев девушку, они зарезали ее, а кровь собрали в большой чан. В нем и выкупалась впервые Елизавета в надежде на омоложение.
В течение последующих десяти лет подручные Елизаветы поставляли ей девушек для кровавых ванн. Но одной из ее жертв удалось бежать и сообщить властям о страшных делах, творившихся в замке. Отряд солдат нагрянул в жилище Елизаветы и стал свидетелем ужасающего зрелища. В главном зале замка на полу валялся труп девушки, а рядом лежала другая — еще живая. Ее тело было усеяно крохотными ранками. В темнице в это время уже томились еще несколько девушек. А под замком было обнаружено пятьдесят захоронений. Всех причастных к этим убийствам и пыткам казнили, а кровавая Елизавета, славившаяся своей красотой, четыре года провела взаперти под следствием, пока ее не обнаружили мертвой.
Интересно, что в 1476 г. войсками, которые помогли вернуть Владу Цепешу валашский престол, командовал князь Стефан Баторий — родственник Елизаветы. Кроме того, поместье Дракулы — замок Фэгэраш — во времена кровавой графини стал владением Баториев. Примечательно и то, что в символах обеих семей присутствовал дракон. На гербе Баториев изображены три волчьих зуба и дракон, кусающий себя за хвост.
Возможно, Елизавета была одержима злобными духами, которых по неосторожности привлекла в свою жизнь, плохо освоив оккультные науки, практиковавшиеся в те времена.
В одном из приложений к дореволюционным изданиям «Невы» (Санкт-Петербург) рассказывалось о поверьях древних болгар. В статье речь шла о том, что некий человек, желавший прожить на Земле как можно дольше, должен был всю свою сознательную жизнь творить зло — убивать людей, животных, — быть настоящим воплощением зла. Через три дня после своей естественной смерти этот человек превратился в тень, которая в течение сорока дней летала по окрестным селениям, имея вполне материальную форму, способную причинить реальный вред случайным прохожим. Через сорок дней эта тень снова превращалась в человека, ничем не отличающегося от других. Он сохранял прежний разум, прежний дух, которому была дана вторая материальная жизнь. Этот псевдочеловек поселялся где-нибудь в отдаленной деревне, но для жизни ему нужна была кровь. Это было уже не злобное безрассудное существо, как какой-нибудь кладбищенский вурдалак, нападающий на первого встречного, а существо хитрое, охотившееся вдали от своего дома. По истечении жизни оно умирало, а затем появлялось вновь.
Магия издревле и во все времена работала над объяснением разного рода опасностей и пыталась найти способы их предотвращения.
Одна из древних наук, тесно связанная со Славянской Ведой, — Каббала. Это древнее иудейское учение гласит, что космосом управляют определенные силы. Древние египтяне — непосредственные прародители Каббалы — утверждали, что сил этих десять, а одна из них — великая царица вампиров Нахема. Это описано в книге Папюса «Практическая магия», которую позже использовал А. В. Трояновский в своих работах.
Американский фольклор также упоминает о царице вампиров, только именовали ее по-другому. Многие американские «ужастики», использующие этот мотив, имеют такую сюжетную линию: какой-то пресыщенный удовольствиями негодяй хочет стать вампиром, для этого он развлекается тем, что убивает людей и пьет кровь, но вампиром так и не становится. Тогда от злых сил ему приходит некое наитие, по которому он в дальнейшем действует. Он ловит человека в каком-нибудь укромном месте, всаживает ему в живот нож и ожидает, пока из испарений стекающей по лезвию ножа крови не возникнет царица вампиров. Она-то и посвящает его в свои служители, т. е. делает человека вампиром еще при жизни. Главными героями таких фильмов часто становятся члены правительства, мэрии или какие-нибудь олигархи. Как видно, человечество во все времена склонно превращать в «кровопийц» тех, кто не достаточно милосердно управляет своими согражданами.
Славянский фольклор оттеснил вампира на менее кровожадные позиции. Традиционная Баба Яга, переселившаяся из пантеона древних богов, в сказках частенько попадает впросак — маленькие дети, которых она так любит зажаривать в печке, с легкостью убегают из ее костлявых рук. Славянский вампир становится все мельче, все беспомощнее. В книге Даля «О поверьях и суевериях русского народа» (Санкт-Петербург, 1907) находим упоминание о своеобразном виде вампира, даже в имени которого — Игоша — слышится унижение ранее грозного героя легенд. Кто же такой Игоша? Это ребенок, чьи родители погрязли в грехе, а именно — не соблюдали церковных постов, пьянствовали и т. д. Игоша был уродлив, без рук, без ног и, как правило, умирал еще в младенчестве. Его обычно вывозили за село и бросали где-нибудь в лесу. По поверью, ребенок там оживал, в него вселялась злая сила, он катался по лесу клубочком и хватал прохожих зубами за ноги…
Этого проказника древние усмиряли тем, что подбрасывали ему ломоть хлеба или выкидывали из окошка шапки и рукавицы на его потеху.
Метаморфоза произошла и с образом русалки. Древние знали этих демонических существ как веселых, шаловливых, певучих созданий, обитающих в озерах и реках или в ветвях прибрежных деревьев. Русалок считали берегинями, хранительницами вод и женами водяных. Они не столько вредили людям, как стали считать после смешения славянской и христианской традиций, сколько помогали, оберегая от всякого рода опасностей. На русальную неделю перед Купалой славяне пели русальные песни и в дар хранительницам вод вешали на ветвях деревьев и кустов, склоненных над берегами, полотенца, пряжу и нити.
Русалки в чем-то схожи с греческими нимфами — хранительницами рощ, рек и ручьев. Славяне называли их также мавками, водянихами, шутовками, лешачихами и относились с должным уважением. Эти заведующие водами духи появлялись и в злаковых полях в период цветения ржи, а также в местах обильного цветения «росен». Это и объясняет этимологию «цветочного» имени русалки, связанного с розой. Известно, что античный праздник rosalia, dies rosae был приурочен к периоду цветения роз и представлял собой поминальный обряд в честь безвременно скончавшихся молодых людей. Кстати, в единении с природой славяне имели настолько дружеские отношения с русалками, что те порой выходили замуж за смертных мужчин, однако эти браки чаще всего бывали неудачными. Один из таких любовных романов описала Леся Украинка в «Лісовій пісні».
В культуре практически всех народов известны легенды о духах вод, часто эти духи — поющие женщины, олицетворяющие красоту вида и звука воды. Русалки капризны, своенравны и могущественны, как и реки, в которых они обитают. Они могут сотворить добро, но могут и навредить. На Ближнем Востоке в древности почитали русалку — богиню луны, которую сирийцы называли Атаргат, а филистимляне — Дерсето. В индийской мифологии хранителями вод были небесные нимфы-апсары, игравшие на лютнях, в Китае и Японии — драконы и их жены. В Британии и Ирландии слагали легенды о морских девах, которые сбрасывают рыбий хвост перед тем, как выйти на сушу. В Скандинавии и Германии водные существа разделялись на морских и речных. Во Франции, Италии, Португалии и Испании их называли сиренами, хотя в греческих мифах сирены были птицами с женскими лицами. Героиню французских легенд Мелузину, женщину-змею, иногда изображали как русалку с двумя хвостами.
Древние маги знали различные способы контакта с русалками. А последователи Славянских Вед питали к ним искреннюю любовь. Однако с течением столетий, когда утеряны были исконные знания законов природы, духи воды приобрели довольно нелицеприятные черты.
Правда, их не называли кровопийцами, однако приписали другой, — более утонченный вид вампиризма. Они стали вытягивать из людей «силу», щекоча и раздражая свою жертву. В результате тот, кто попадал в руки русалок, был обречен на гибель. И есть основания полагать, что в этом поверье заключена доля истины. Как уже упоминалось выше, люди своими необоснованными проклятиями и враждебным отношением действительно настроили против себя многих прежде дружественных духов. Воистину — что посеешь, то и пожнешь…
Качества энергетических вампиров были приписаны и ведьмам. Правда, во все времена существовали злобные и коварные старухи — охотницы за чужим благополучием и добром. Но только называли их вовсе не ведьмами. Слово «ведьма» произошло от слова — «ведать». И ведающих женщин очень почитали наши далекие предки. И в очередной подмене понятий отразилось чудовищное перевирание фактов. Ведьмы, ведающие, ведуньи как раз боролись со злобными духами, но отнюдь не были ими одержимы, как многие современные люди, не имеющие ни знаний, ни веры, и действительно неосознанно страдающие энергетическим вампиризмом.
Также Дракула — крайне жестокий, но все же борец с кровавыми ларвами и уничтожитель людей, дающих шанс злобным духам посетить их тело, — стал покровителем вампиров.
Трансильванские маги не были вампирами, но жили в атмосфере постоянной угрозы, исходящей буквально отовсюду. Поэтому для военных действий и использовали множество вредоносных ритуалов. Они сохранились в Трансильвании до наших дней. Но никаких упоминаний о том, как создать вампира или носферату, в них нет. Просто потому, что эти злобные твари не могли принести трансильванцам никакой пользы даже в бою. Маги их только уничтожали, но не использовали, не плодили и, уж конечно, не лелеяли. Для своих врагов — активных и пассивных — трансильванцы приваживали совершенно других существ.