II. Учение Креста

II. Учение Креста

Введение

Св. Хуан де ла Крус как писатель

Чтобы понять учение Хуана де ла Круса в его духовых истоках, нужно отдавать себе отчет в своеобразии и уникальности его творений, истории их написания и их судьбе.

Поскольку св. Хуан де ла Крус провозглашен Учителем Церкви, к его творениям отсылают каждого, кто ищет ответов на вопросы мистики в рамках католического вероучения. Да и далеко за пределами Католической церкви он признан одним из величайших умов и надежнейших пастырей, мимо произведений которого не может пройти тот, кто со всей серьезностью желает проникнуть в тайное царство внутренней жизни. И все же Хуан де ла Крус не представил никакого систематического изложения мистической доктрины. При написании трактатов у него не было намерения заняться теорией, хотя он был в достаточной степени теоретиком, чтобы увлечься чисто интеллектуальными построениями больше, чем того требовала его изначальная цель. Чего он по-настоящему хотел, так это «вести за руку» (как говорил о себе Псевдо-Дионисий Ареопагит[12]), дополняя трактатами свое духовное пастырство. Из того, что написал св. Хуан де ла Крус, сохранилось далеко не все. Созданное им до заточения было уничтожено либо им самим, либо другими. Второе его преследование (во время реформы) также многое отняло у нас, например, бесценные записи устных поучений святого, сделанные сестрами-кармелитками. Из писем Хуана до нас дошла лишь часть, а крупные сочинения (те, что уцелели) – «Восхождение на гору Кармель», «Темная ночь», «Духовное песнопение», «Огонь живой любви». «Восхождение» и «Ночь» дошли до нас в незаконченном виде. Но, несмотря на эти пробелы и вызванные ими затруднения, в текстах, сохранившихся как бесценное завещание нашего святого отца, основные мысли так ясны, что вполне можно получить ответы на наши вопросы.

История дошедших до нас сочинений уходит корнями во времена толедского плена. Источник, их породивший, – внутренний опыт святого. Блаженство и страдание избранного Богом раненого сердца находят свое первое выражение в лирической исповеди. Первые тридцать строф «Духовного песнопения» родились в тюрьме, как, возможно, и стихотворение «Темная ночь», лежащее в основе одноименного трактата, и «Восхождение». Св. Хуан вынес их из тюрьмы (то ли помня наизусть, то ли записав в тетрадь – на этот счет существуют разные мнения) и показал близким людям. Лишь благодаря просьбам его духовных сыновей и дочерей у нас есть тексты, поясняющие эти стихи. Опыт, выраженный поэтическим языком, в трактатах переведен на язык искушенного в философии и теологии мыслителя, хотя схоластические термины используются в них очень скудно, а жизненные образы – весьма богато. Далее эмпирическая основа расширяется: пережитое св. Хуаном дополняется тем, что было открыто ему как наставнику в процессе духовного попечительства благодаря глубокому проникновению во внутреннюю жизнь других людей. Это защищает его от односторонних суждений и неверных обобщений. Он всегда считается с огромным разнообразием возможных путей, а также с тем, как тонко и гибко благодать воздействует на души, учитывая особенности каждой из них. В конечном же счете неисчерпаемым источником учения о законах внутренней жизни являлось для него Священное Писание. В Библии он находил точное подтверждение того, что познал на собственном опыте. С другой стороны, собственный опыт раскрывал ему мистический смысл Богодухно-венных книг. Смелый язык символов в псалмах, притчи Господа, истории, рассказанные в Ветхом Завете, – все становится для него прозрачным, обогащая и углубляя проникновение в то единственное, что только и важно: путь души к Господу и действие Господа в душе.

Господь сотворил человеческие души для Себя. Он хочет соединить их с Собой и даровать им безграничную полноту и непостижимое блаженство Своей Божественной жизни уже сейчас, в жизни земной. Это и есть цель, к которой Он направляет души людей и к которой они сами должны стремиться всеми силами. Но путь этот узок, каменист и труден. Многие так и останавливаются на полпути, редко кому удается выйти из начальной стадии, и совсем немногие достигают цели. В этом виноваты опасности пути – опасности со стороны мира, злого врага и собственной природы, но также и неведение и нехватка соответствующего руководства.

Души не понимают, что в них происходит, и редко находится тот, кто может открыть им на это глаза. Этим душам и предлагает себя Хуан в качестве опытного проводника. Он снисходителен к ошибающимся, ему жаль Божьи творения, страдающие от стольких препятствий. Он хочет и может помочь, так как в таинственном царстве внутренней жизни ему известны все пути. Однако не обо всем, что знает, св. Хуану следует говорить. Ему постоянно приходится сдерживать себя, чтобы не выйти за пределы того, чего требует его задача.

Произведения святого предназначены не для всех. Конечно же, он не хотел никого исключать, но знал, что мог рассчитывать на понимание только определенного круга людей: тех, кто обладает некоторым опытом духовной жизни. В первую очередь он думал о кармелитах и кармелитках, чье призвание заключается во внутренней молитве. Но св. Хуан знал, что благодать Божья не связана лишь с орденским облачением и монастырскими стенами. Одной из его духовных дочерей в миру мы обязаны сочинением «Огонь живой любви»[13]. Святой писал для созерцательных душ и протягивал им руку на вполне конкретном отрезке их пути: на распутье, там, где большинство в растерянности останавливается и не знает, куда идти дальше. На пути, которым они шли до сих пор, им встречаются непреодолимые препятствия. Новый же путь, открывающийся перед ними, ведет сквозь непроницаемую тьму. У кого хватит храбрости отважиться на это? Распутье, о котором здесь идет речь, – это путь медитации и созерцания. До сих пор (возможно, св. Хуан использовал метод св. Игнатия Лойолы) в часы медитации обычно включались все силы души – чувства, воображение, память, разум, воля. Теперь они отказываются служить. Все старания напрасны. Духовные упражнения, всегдашний источник душевного покоя, становятся мучением, оказываются невыносимо бесплодными и безотрадными. Но соблазна предаться мирским делам при этом не возникает: больше всего душа хотела бы оставаться в тишине, без движения, прекратив все свои действия. Однако это представляется ей праздностью и бесполезной тратой времени. Примерно так ощущает себя душа, когда Господь начинает вводить ее в Темную ночь. В привычном христианском словоупотреблении это состояние называется Крестом. Мы уже говорили о том, что понятия «Крест» и «Ночь» взаимосвязаны, и все же нам мало поможет столь общее указание на некоторое сходство значений. В отдельных текстах Хуана де ла Круса о значении Креста говорится с такой четкостью, что наше определение его жизни и учения как науки Креста оказывается вполне оправданным. Тем не менее, по сравнению с общим объемом его произведений, подобных текстов не так уж много. Преобладающий символ в его стихах, как и в его трактатах, – это не Крест, а Ночь: в «Восхождении» и «Ночи» образ этот находится в центре, в «Духовных песнях» и «Огне живой любви» (которые преимущественно рассматривают состояние по ту сторону Ночи) звучит ее эхо. А потому, чтобы понять значение символа Креста у св. Хуана, необходимо подробно исследовать отношения Ночи и Креста.