Сексуальность как тварное устройство

Сексуальность как тварное устройство

Песни Песней присуще то же высокое учение о творении, что и библейской литературе Премудрости в целом.[1976] Правда, напрямую не сказано, что Бог «все соделал прекрасным в свое время» (Еккл 3:11), но о красоте творения, вышедшего из рук Творца в Шестоднев, напоминают описания природы: яркий свет, источники, изобилие вод, холмы и горы, пастбища и виноградники, деревья и цветы, солнце и луна, птицы и животные.[1977] Как и в Быт 2, особый упор сделан на райский сад как обитель возлюбленных.[1978] Аналогичным образом, сексуальность – один из уставов творения, данный людям в наслаждение.[1979] «Голоса Песни Песней прославляют творение сексуальности в Быт 2».[1980]

В то же время, подобно первым главам Бытия, Песнь четко размежевывает сексуальность и божество: сексуальность принадлежит к тварному устройству, а не к сфере божественного. «Нигде столь ясно не дает о себе знать протест Израиля против насыщенной мифами атмосферы его окружения (как в Песни Песней. – Р. Д.)… Любовная лирика Песни Песней несомненно предполагает, что яхвизм несовместим с обожествлением секса».[1981] Песнь Песней не только не воспроизводит мифологию культов плодородия, как думали некоторые авторы,[1982] но, возможно, даже, как и Быт 1–3, содержит сознательную (или как минимум имплицитную) полемику с культами плодородия. В своей острой статье Конни Уайтселл подытоживает яркие параллели между шумерскими мифами плодородия и Песнью и приходит к выводу: Песнь «опровергает парадигму богинь плодородия», «пытается оторвать сексуальность от ее мифологических и магических корней и ограничить обычным человеческим опытом».[1983] В отличие от месопотамских мифов, где боги участвовали в оргиастических ритуалах, связанных с плодородием, в Песни «сексуальность не имеет ни магической силы, ни связи с богиней; романтическая любовь причастна плодородию и подобна ему, но не вызывает его».[1984]