Глава 33. Научно-техническая революция и ее последствия для общественного развития. Резкое возрастание роли духовно-нематериальных факторов. Постимпериалистическое общество.
Глава 33. Научно-техническая революция и ее последствия для общественного развития. Резкое возрастание роли духовно-нематериальных факторов. Постимпериалистическое общество.
«Призрак бродит по Европе…»
Манифест Коммунистической партии
Поскольку для классового анализа необходим учет прежде всего материальных условий в обществе, мы будем рассматривать именно их изменения за последний исторический период, хотя нам и придется учитывать некоторые аспекты влияния духовно-нематериальных факторов, - а именно тех, которые оказывают непосредственное влияние на сами материальные условия, в том числе на производительные силы общества. Тем более, что произошедшие за последнее время изменения привели к тому, что те характеристики, которые традиционно относили к сугубо материальным, перестали быть таковыми…
Итак, рассмотрим процесс изменения производительных сил в развитых странах, имевший место в прошедшее столетие.
В XIX веке и начале XX века наиболее развитые страны прошли последовательно (по известной материалистической схеме) стадию «классического» товарного капитализма и стадию империализма. Сущность общества, его структура и действующие в нем законы этих двух периодов проанализированы тремя классиками марксизма-ленинизма (как бы это не оспаривалось) достаточно хорошо, несмотря на то, что духовно-нематериальные факторы общественного развития остались за рамками их анализа. И хотя долгосрочный прогноз дальнейшего развития общества, сформулированный этими классиками, совершенно не оправдался в реальной истории, следует отметить, что сам анализ общества того периода был ими проведен почти безупречно. И до сих пор нет ни одной более или менее полной теории, которая могла бы соперничать с теорией марксизма-ленинизма в описании общества этих двух периодов. Собственно, все более или менее серьезные аргументы противники марксизма черпают именно в прогнозах его классиков, а не в их характеристике конкретно-исторической ситуации. (Забегая немного вперед, отметим также, что выданный прогноз и не мог быть верным, поскольку уже в ближайшем будущем после него в обществе произошли кардинальные изменения, которые практически невозможно было спрогнозировать в то время.)
Стадии «классического» товарного капитализма и империализма при всем их отличии друг от друга обладали одной существенной общей чертой, на которую обычно совершенно не обращают внимание, а именно: в этих стадиях имеет место преобладание роли средств производства в составе производительных сил и роли физического труда в процессе производства, а сознание человека и его умственный труд выполняют роль вспомогательных сил, слабо влияющих (или практически не влияющих) на условия общественной жизни. И это вовсе не явилось следствием догмата первичности материи, лежащим в основе марксизма, а представляло из себя объективную реальность данных стадий развития общества, жизнеспособность которого определялась в этот период в основном материальными условиями его существования.
Вследствие этого данному уровню производительных сил соответствовал принцип максимальной эксплуатации труда и низкий уровень жизни трудящихся, достаточный лишь для поддержания необходимой работоспособности наемных работников, занятых преимущественно физическим трудом. Такая ситуация была экономически выгодна (!) в тот период, поскольку обеспечивала по тем условиям максимально высокий уровень материального процветания общества в целом. И если бы условия остались неизменными, то весьма вероятно, что общество пошло бы по пути, близкому к спрогнозированному классиками марксизма-ленинизма. Но случилось иначе…
В XX веке человечество подошло к тому рубежу, когда для дальнейшего развития производства (а на его базе и для развития самого общества) объективно возникла необходимость широкого использования научных знаний, которые ранее были оторваны от непосредственного производственного процесса. К этому времени, кроме того, сложились и предпосылки для этого: во-первых, значительно возрос накопленный запас научных достижений; во-вторых, производительные силы достигли уровня, достаточного для непосредственного использования прежде отвлеченных научных знаний в производстве материальных и духовных благ; и в-третьих, сформировалось массовое машинное производство, позволявшее тиражировать продукцию, созданную на основе этих научных знаний. Появилась возможность интеграции науки и производства, умственного и физического труда.
Соединение науки с производством привело к взрывоподобному развитию производительных сил развитых стран, которое очень быстро переросло рамки обычного поступательного прогресса. Начался процесс, который принято называть научно-технической революцией. И именно с этого момента наиболее развитые страны вступают в совершенно новую стадию своего развития - в стадию постимпериалистическую, которая несет в себе черты, резко отличающие постимпериалистическое общество от общества времен «классического» товарного капитализма и империализма.
Причина такого отличия современного общества от общества начала века кроется в качественном изменении производительных сил общества, поскольку процесс развития производительных сил с началом научно-технической революции быстро перешел из стадии количественных изменений в стадию изменений качественных (сработал закон перехода количества в качество). А суть этих качественных изменений прежде всего заключается в том, что главенствующую роль в производительных силах начинает играть духовно-нематериальная составляющая - разум человека. Средства производства перемещаются с главной (как было до того) на вспомогательную роль, выполняя лишь функцию тиражирования продуктов человеческой мысли.
«…победоносное появление машины есть одна из самых больших революций в человеческой судьбе. Мы еще недостаточно оценили этот факт. Переворот во всех сферах жизни начинается с появления машины. Происходит как бы вырывание человека из недр природы, замечается изменение всего ритма жизни. Ранее человек был органически связан с природой и его общественная жизнь складывалась соответственно с жизнью природы. Машины радикально меняет это отношение между человеком и природой. Она становится между человеком и природой, она не только по видимости покоряет человеку природные стихии, но она покоряет и самого человека; она не только в чем-то освобождает, но и по-новому порабощает его. Если ранее человек находился в зависимости от природы, если скудна была его жизнь в силу этой зависимости, то изобретение машины и та механизация жизни, которой это сопровождается, с одной стороны, обогащает, но, с другой стороны, создает новую форму зависимости и рабства, гораздо более сильного, чем то, которое чувствовалось от непосредственной зависимости человека от природы. Какая-то таинственная сила, как бы чуждая человеку и самой природе, входит в человеческую жизнь, какой-то третий элемент, не природный и не человеческий, получает страшную власть и над человеком, и над природой. Эта новая страшная сила разлагает природные формы человека. Она подвергает человека процессу расчленения, разделения, в силу которого человек как бы перестает быть природным существом, каким он был ранее» (Н.Бердяев, «Смысл истории»).
Бердяев почувствовал важность переворота, но не понял его сути в полной мере, поэтому поставил все с ног на голову и изобрел некую неподвластную человеку третью силу…
На самом же деле человек, изобретя машину и машинный труд, вовсе не изобрел давлеющую над собой дополнительную силу, а изобрел средство, позволившее кардинально изменить соотношение затрачиваемых им усилий и количества производимых при этом материальных благ, что, во-первых, позволило ему направить часть своих усилий в другое русло, а во-вторых, потребовало смены роли самого человека в процессе производства. Если раньше производственная деятельность была относительно простой и сводилась, в основном, к мускульной силе человека, что нивелировало саму эту деятельность, делало ее доступной любому человеку вне индивидуальных различий (мы не рассматриваем вариантов физической убогости, также как и не будем рассматривать в дальнейшем варианты убогости умственной), то теперь картина изменилась кардинальным образом: производство значительно усложнилось и отчетливо разделилось на две стадии.
Если на второй стадии процесс производства также остался, как и был, процессом тиражирования одними людьми идей других, и, следовательно, остался безличностным, нивелированным относительно индивидуальных различий, то первая стадия процесса производства ( стадия изобретения) потребовала прежде всего индивидуального умственного труда. Интеллектуальные, творческие, духовные силы человека (служившие раньше, скорее, лишь для развлечения элиты общества) нашли свое применение уже не только в духовной, но и в материальной сфере бытия человека.
При этом духовно-нематериальные способности и свойства человека не просто включаются в процесс производства, а ложатся в его основу на самой первой стадии. Если ранее стадия изобретения не была столь значительна в силу низкого уровня развития производительных сил, то машинное производство потребовало и создало условия для ее расширения; количественные же изменения в стадии изобретения привели и к качественным изменениям ее роли и свойств. Естественно, что это повлекло за собой качественные изменения во всем процессе производства и в самих производительных силах.
Интересно отметить, что одним из первых следствий данных изменений явилось то, что перестал работать «закон добавочной стоимости» Маркса, согласно которому в процессе производства какого-либо изделия, человек добавлял в стоимость сырья некую добавочную стоимость, - сумма же этих стоимостей и составляла стоимость изделия. При этом добавочная стоимость оказывается эквивалентной затрачиваемым усилиям человека на производство данного изделия. Таким образом, капиталист, присваивая себе часть получаемой от продажи изделия прибыли, присваивал некую часть добавочной стоимости, производимой его работником, что означало то, что работник недополучал компенсации своих затрат (это, собственно, и представляет собой эксплуатацию капиталистом своего работника). Данный процесс здесь приведен, конечно, в весьма упрощенном виде, но достаточно адекватно отражает упомянутый закон. (Тех, кого интересует подробности влияния на данный процесс разницы цен и себестоимости продукции, а также других факторов, мы можем адресовать к классикам; однако, эти подробности все равно не изменяют суть данного закона.)
Закон добавочной стоимости, как показывает реальная практика, прекрасно работал на стадии товарного капитализма и империализма, т.е. при господстве физического труда. Этот же закон вполне отражает и закономерности стадии тиражирования какого-либо изделия в современном производстве.
Но в современном производстве, как уже сказано, весьма значительную роль играет стадия изобретения, т.е. та стадия, на которой создается первый экземпляр изделия, далее тиражируемый в тех или иных количествах. Именно эта стадия в условиях массового производства оказывается (в пересчете на удельную себестоимость одного изделия) самой дорогостоящей. Это, кстати, широко известно производственникам-практикам: продукция, производимая в штучном количестве, ощутимо дороже той. Которая воспроизводится в массовом масштабе.
Однако потребитель изделия может извлечь для себя из какого-либо изделия пользу (а потому и готов заплатить сумму), намного превышающую ту стоимость, которая требуется для производства изделия на стадии тиражирования (т.е. при простом производстве). Это обуславливается тем, что потребителю важна не столько фактическая себестоимость тиражированного изделия, сколько качества, которые заложены в первом (и последующих) экземпляре изделия, в изобретении. Благодаря этому капиталист получает возможность присвоить часть прибыли, оплатив полностью (и даже с излишком) затраты работников.
Более того, если принять схему Маркса, согласно которой трудозатраты работника равны той доле благ, которая необходима для восполнения этих трудозатрат, и перенести ее и на стадию изобретения, то капиталист имеет возможность оплатить (заведомо в больших масштабах) умственный труд изобретателя. При этом оказывается, что добавочная стоимость появляется как бы «из воздуха»: изобретатель и работники получили полную оплату своих трудов, потребитель (покупатель) получил пользу от изделия, а капиталист - прибыль (и никто не оказался в накладе!..). На первый взгляд, мы сталкиваемся здесь с парадоксом, но с парадоксом, подтверждения которому можно видеть на каждом шагу в нашей реальной жизни.
В действительности парадокса никакого нет. Дело в том, что реально получаемая от изделия потребителем «польза» зависит прежде всего от тех свойств изделия, которая были заложены в самом первом (только что изобретенном) экземпляре. Эти же свойства сохраняет и сотый экземпляр, затраты на который уже меньше, нежели на первый экземпляр, поскольку затраты на тиражирование, естественно, меньше затрат на изобретение. Потребителю, однако, нет никакой разницы от порядкового номера изделия, поскольку его интересуют только свойства изделия, сохраняемые в каждом экземпляре. И это все становится возможным благодаря тому, что в стоимость изделия начал входить некий духовно-нематериальный фактор. Мысль изобретателя, результат его умственного труда, воплотившиеся в материальном предмете, принесли в него некие дополнительные свойства, которые, не теряясь при тиражировании, приносят пользу потребителю, полновесную зарплату работникам и прибыль капиталисту.
И более того. Со сменой акцентов в структуре производительных сил товаром становятся и сугубо духовно-нематериальные сущности: мысль и информация, спрос на которые начинает занимать весомое место в существующем товарообороте. Тиражирование же этих духовно-нематериальных сущностей может вообще быть предельно мизерным по фактической стоимости.
(Следует отметить, что объяснение данного феномена отхода реальной действительности от закона добавочной стоимости Маркса в более развернутом виде приводилось в одной из публицистических статей «перестроечного» периода. К сожалению, данная статья утеряна автором настоящего трактата, который приносит автору идеи свои извинения за невозможность соответствующей ссылки…)
Параллельно с вышеизложенными процессами изменяется и роль умственного труда, который перестает играть вспомогательную роль по отношению к физическому труду и занимает главенствующее место в процессе производства: теперь физический труд направлен на тиражирование результатов труда умственного. По этой причине, а также вследствие широкого развития сложного машинного производства заметно сокращается использование физического труда в производстве, а само его содержание усложняется и сближается с содержанием умственного труда. Теперь и физический труд начинает требовать высокой подготовки работника и способности не просто механически исполнять те или иные движения рук и ног, но и задействовать во время работы свой ум, принимать решения по ходу выполнения этой работы.
Такие глубокие изменения в структуре производительных сил, возрастание роли сознания в общественном производстве не могли не повлечь за собой также крупных изменений во всех сферах общественных отношений, в самом устройстве общества. При этом содержание упомянутых изменений определяется прежде всего глубокими качественными отличиями умственного труда от труда физического, поскольку высоко эффективный умственный труд по своей природе требует наличия совершенно иных условий нежели труд физический.
Во-первых, умственный труд наиболее эффективен в условиях максимальной свободы творчества, которую невозможно реализовать в строго регламентируемых производственных отношениях. Если максимальная эффективность физического труда в машинном производстве достигается в условиях, когда практически каждое движение работника в процессе производства строго определено (что требует и организации жесткого администрирования), то творческая деятельность требует определенной свободы работника, а это выливается в необходимость демократизма как самого процесса производства, так и его управления.
Во-вторых, полное восстановление работоспособности при умственном труде требует в силу своей природы большего времени, затрачиваемого на отдых, чем при труде физическом, а также и иных условий самого этого отдыха. Это в итоге приводит к необходимости более высокой заработной платы и более высокого уровня жизни работников умственного труда, что неизбежно выливается (при широком распространении умственного труда) в необходимость повышения общего уровня жизни всего населения.
В-третьих, для создания необходимого рынка умственного труда требуется достаточно широкий базис с соответствующим уровнем образования, уровнем грамотности и культуры. При этом повышение заработной платы и создание базиса рынка умственного труда приводят в итоге к повышению в целом уровня жизни, уровня благосостояния всего общества.
Заметим, что расходы владельцев собственности (бывших «чистых» капиталистов) по созданию вышеупомянутых условий вполне окупаются за счет производства добавочной стоимости «из информационного воздуха»…
В-четвертых, обеспечение определенной свободы на производстве и увеличение свободного времени наемных работников неизбежно влечет за собой требование их свободы и вне производства, т.е. свобод в обществе. Сочетание демократизма на производстве и отсутствия свобод вне производства, хотя и возможно теоретически, практически очень неустойчиво и заканчивается либо сворачиванием свобод на производстве, либо распространением демократических отношений и на все общество.
Интересно отметить, что развитие свобод членов общества, повышение их уровня жизни и развитие общей культуры есть не что иное, как ориентация на жизненные потребности конкретных людей, что составляет сущность такого явления как гуманизация общества.
Ясно, что поскольку вышеприведенные изменения общественных отношений являются весьма кардинальными, то пройти сравнительно безболезненно за короткий исторический период они смогли лишь в тех странах, в которых существовали необходимые для этого предпосылки. Наиболее приспособленными и подготовленными к таким изменениям объективно оказались развитые капстраны, в которых к моменту начала преобразований уже имелись готовые рычаги для этих изменений: товарно-денежные отношения с их демократизмом; конкуренция, подхлестывающая отстающих; развитое профсоюзное движение, ориентированное на защиту интересов широких слоев трудящихся, повышение их уровня жизни; навыки демократического регулирования общественных отношений. Все это позволило данным странам постепенно приводить производственные и иные общественные отношения в соответствие с меняющимися производительными силами без очень глубоких катаклизмов и, в конце концов, вступить в стадию постимпериалистического развития.
При этом в качестве следствий вышеуказанной корректировки общественных отношений в этих странах произошел целый ряд глобальных изменений, приведших к резкому отличию постимпериалистического общества от общества капиталистического (в «чистом» его виде).
Прежде всего, развитие наукоемких производств, повышение роли умственного труда привело к значительному повышению уровня жизни населения, его доходов, а, следовательно, и к образованию накоплений у трудящихся. Но «мертвый» капитал не выгоден никому, - экономически целесообразнее вовлечение этих сбережений в оборот, что приводит к появлению такой формы собственности, как акционерные общества, представляющие одну из форм коллективной собственности. А это означает, что трудящиеся, ранее отчужденные от средств производства, теперь становятся совладельцами этих средств производства.
Кризис 70-х годов подтолкнул этот процесс и положил начало развитию такой формы коллективной собственности, как самоуправляющиеся предприятия, работающие на «классических» социалистических принципах: коллективная собственность на средства производства, коллективное самоуправление производством, ориентация на социальные потребности членов трудового коллектива, зависимость доходов каждого члена трудового коллектива от его трудового вклада.
Таким образом, на смену «классической» частной собственности приходят различные формы коллективной. Развитие же самоуправляющихся и акционерных предприятий, кооперативное движение, резкое увеличение количества предприятий с коллективными формами собственности в последние десятилетия фактически привели к формированию социалистического сектора в экономике наиболее развитых стран.
Более того, вышеупомянутые процессы на фоне усиления влияния коллективного сознания на жизнь общества при общем стремлении избегать катаклизмов создали условия для перехода к плановому хозяйствованию. Планирование, как разработка гибких ориентиров, на предприятиях и в рамках государства в развитых странах дало возможность рационализации размещения ресурсов и повышения эффективности хозяйствования. Стремление же к планированию и регулированию отношений на межгосударственном уровне привело к тому, что на смену противостоянию и конфронтации развитых стран (бывших ранее империалистическими) пришло стремление к сближению и интеграции их экономических структур. Процесс сближения стран Западной Европы уже стал практически необратимым (что является совершенно необъяснимым с точки зрения марксизма-ленинизма).
И наконец, прочные традиции демократического управления и возрастание роли коллективного сознания на фоне изменения материального базиса привели к широкому развитию различных форм общественного самоуправления: общественные движения и комитеты самоуправления стали неотъемлемыми атрибутами современного общества в развитых странах…
Изменения, происшедшие в производительных силах и во всех сферах общественных отношений (в том числе в отношениях собственности), повлекли за собой, естественно, существенные изменения в самой структуре общества. Сближение физического и умственного труда, повышение общего уровня благосостояния и развитие коллективных форм собственности привели к значительному сокращению такой категории как «капиталисты» и исчезновению по сути категорий «пролетариат» и «крестьянство» в их «чистом» виде.
В целом в развитых странах можно выделить следующие классы, существующие на данном этапе: 1) наемные работники, обеспечивающие свое существование за счет продажи своего физического или умственного труда и не имеющие значительной собственности, способной дать им необходимые средства к существованию без найма на работу; 2) капиталисты, обладающие значительной собственностью, позволяющей им обеспечить свое существование за счет использования этой собственности и чужого наемного труда; 3) класс коллективных производителей, обладающий средствами производства и обеспечивающий свое существование за счет использования этих средств производства и своего труда на них; 4) класс самостоятельных производителей, обеспечивающий свое существование за счет собственного труда с использованием своей сравнительно небольшой личной собственности или вообще без таковой.
Отметим, что данная классовая структура весьма схематична и может оказаться не совсем верной, поскольку у автора имеет место явный недостаток информации об обществе развитых капстран, хотя, думается, реальная картина мало отличается от обрисованной здесь.
Ясно, что общество, обладающее описанными выше структурой, производительными силами и общественными отношениями, принципиально отличается от «классического» товарного капитализма, а также от империализма. Именно поэтому мы и говорим о совершенно новой стадии развития общества - стадии постимпериалистической. Действительно, по Европе XIX века бродил призрак - да только не тот, который звался «коммунизмом», а призрак постимпериалистического общества…
Наличие в странах, находящихся в постимпериалистической стадии, эффективно действующих рычагов приведения общественных отношений в соответствие с непрерывно меняющимся уровнем развития производительных сил позволяет сделать вывод, что, по крайней мере в ближайшем обозримом будущем, общество в них вряд ли будет претерпевать глубокие сущностные изменения. Возрастающий уровень взаимодействия различных стран, пожалуй, будет основным фактором, определяющим тенденции развития постимпериалистических стран. Общество в этих странах уже подошло к тому рубежу, когда дальнейшее его развитие неразрывно связано с развитием всего человечества (или, по крайней мере, значительной его части), что ставит на первый план задачи «подтягивания» отставших в развитии стран до уровня передовых. Лишь тогда возможен дальнейший качественный скачок. Но это уже выход в принципиально новые рамки, и будет ли работать в этом случае классовый подход - вовсе не очевидно.
Одним из вариантов дальнейшего развития человечества в целом, например, может быть его развитие на базе освоения новых форм энергии, в том числе и духовно-нематериальных форм, что способно создать предпосылки для резкого ускорения выхода человечества за рамки одной планеты. Но для прогноза развития общества в этом случае у нас слишком мало необходимых данных, поэтому мы здесь не будем заниматься подобным прогнозированием, которое больше напоминает гадание на кофейной гуще, а вернемся «на грешную землю». Тем более, что мы пока проанализировали состояние общества лишь в наиболее развитых странах, но существуют еще и другие, среди которых и страны бывшего так называемого «социалистического лагеря» с общественным устройством, резко отличающимся от обрисованного в данной главе. На анализе особенностей этого общественного устройства мы сейчас и остановимся…