Человек Кон-Тики

Человек Кон-Тики

Происхождение жителей острова Пасхи интересовало исследователей со времен адмирала Роггевена. Ранние археологические экспедиции на остров Пасхи подробно рассмотрели этот вопрос и, главным образом на основании лингвистических данных, пришли к выводу, что островитяне принадлежат к полинезийской группе. Это хорошо сочеталось с общепринятыми взглядами того времени, согласно которым полинезийцы расселялись по островам Тихого океана в восточном направлении из Меланезии - группы островов, расположенной к северу от Австралии.

Вызов официальным представлениям был брошен Туром Хейердалом, который, хотя и много сделал для популяризации исследований острова Пасхи, всегда оставался настоящим мучителем для профессиональных археологов. Почетный полинезиец - он поселился на уединенном острове Фату-Хива в 1937 году - Хейердал начал свою карьеру в качестве биолога. Именно с этих позиций он впервые усомнился в общепринятых взглядах на колонизацию островов Тихого океана. Сделав своим основным аргументом распределение культурных растений, он начал утверждать, что Полинезия заселялась с востока коренными жителями Америки, в частности перуанцами. Однако профессиональные археологи отвечали на его теорию одним простым возражением: у древних перуанцев не было морских судов, так как лодки и плоты из бальсовой древесины, изготовляемые жителями Южной Америки, были совершенно не приспособлены для дальних морских путешествий.

Пренебрежительное отношение к идеям Хейердала заставило его предпринять знаменитую экспедицию на «Кон-Тики» в 1947 году. Он организовал строительство плота из бальсовых бревен, соединенных пеньковым канатом на манер традиционных перуанских судов, и назвал его в честь инкского бога солнца. После буксировки от перуанского побережья Хейердал и его спутники (пять мужчин и попугай) 101 день плыли по открытому морю и преодолели расстояние 4300 миль, стяжав себе заслуженную славу этим подвигом. В конце концов они высадились на берег необитаемого атолла Рароива, входившего в группу островов Туамоту к востоку от Таити, откуда были спасены местными жителями неделю спустя. «Кон-Тики» ныне выставлен в музее города Осло.

Доказав возможность контактов между Америкой и Полинезией, Хейердал стал развивать свою теорию о колонизации островов Тихого океана жителями Южной Америки. Он утверждал, что Полинезия сначала была заселена расой белых людей из Тиауанако в Боливии (см. «Тиауанако» в этом разделе) около 800 года н. э., а затем выходцами из Британской Колумбии в период с 1100 по 1300 год, которые постепенно вытеснили более раннее местное население.

Археологические работы в течение 50 лет после плавания «Кон-Тики» доказали необоснованность выводов Хейердала. К примеру, радиоуглеродные датировки показывают, что остров Тонга был впервые заселен около 1300 года до н. э. фиджийскими племенами, которые пользовались гончарными изделиями «лапитского» типа, встречающимися на всех островах Меланезии. Остров Самоа был заселен ими же около 1000 года до н. э., в то время как Гавайи, Таити и Маркизские острова заселялись в период между 200 годом до н. э. и 700 годом н. э. Заселение островов Полинезии, включая остров Пасхи, завершилось задолго до того, как гипотетические мореплаватели Хейердала отправились в путь от берегов Перу.

Хотя увлекательная теория Хейердала об американской колонизации Полинезии была опровергнута (в конце концов он сам от нее отказался), норвежский исследователь и путешественник упорно придерживался мнения, что первоначальное заселение острова Пасхи происходило с побережья Южной Америки до 1000 года н. э. и что полинезийцы прибыли туда гораздо позже, между 1450 и 1500 годом. Он приводил массу доказательств в поддержку своего убеждения, включая устную историческую традицию, ботанику, археологию, лингвистику и физическую антропологию. Его энергично пропагандируемые взгляды, несомненно, имеют гораздо больший общественный резонанс, чем профессиональная археологическая литература.

Начав с изучения устной традиции островитян, Хейердал обнаружил две истории, которые, как ему казалось, имели особенно важное значение. Одной из них было предание о Хоту Матуа («Великом Предке»), правителе, который уплыл на запад от своей пустынной земли, высадился на острове Пасхи и провозгласил его своим новым владением. Другая легенда, впервые записанная в 1911 году, намекает на двойственное происхождение современных островитян. Согласно этой легенде, на острове было две группы жителей: длинноухие, которые прибыли первыми, создали наиболее ранние статуи и изобрели письменность ронгоронго (см. приложение «Ронго-ронго»), и короткоухие, которые появились гораздо позже. Короткоухие были слугами «коренных» островитян в течение двухсот лет, а потом подняли мятеж, опрокидывая статуи и убивая своих хозяев. Лишь немногие длинноухие выжили после побоища. Избавившись от угнетателей, короткоухие погрузились в пучину гражданской войны.

Хейердал умело соединил эти две устных традиции в красноречивом повествовании о заселении острова Пасхи с побережья Южной Америки белокожими предками длинноухих под предводительством Хоту Матуа. Позднее к ним присоединились темнокожие полинезийцы (короткоухие) с островов Тихого океана. Хейердал, опубликовавший свой труд в 1989 году, четко указывает на подчиненную роль, которую, по его мнению, играли полинезийцы на острове Пасхи:

«Таким образом, этнографические свидетельства показывают, что полинезийцы были доставлены на остров Пасхи, с их согласия или против их воли, мореплавателями из древнего Перу, более развитого в культурном отношении, которые для этой цели пользовались хитростью или принуждением. Возможно, европейцы в XIX веке были не первыми, кто совершал пиратские набеги на острова Тихого океана с перуанского побережья».

Хейердал подтверждает свою теорию ботаническими доказательствами. Некоторые предметы повседневного рациона Жителей острова Пасхи (бананы, сахарный тростник и цыплята) имеют несомненно полинезийское происхождение, но Сладкий картофель и бутылочная тыква происходят из Южной Америки. В 1770 году испанцы утверждали, что они видели на острове посевы маниоки (еще один южноамериканский злак). На острове Пасхи обнаружены и другие растения из Южной Америки, включая чилийскую пальму, которая некогда росла повсеместно, тростник тоторо, в изобилии произрастающий на озерах острова, который использовался для кровли крыш, изготовления маленьких лодок, одежды и канатов, а также таваи, лекарственное растение, которое, как указывает Хейердал, встречается в окрестностях озера Титикака в Боливии вместе с тростником тоторо.

С археологической точки зрения, Хейердал сосредоточивает внимание на чертах сходства между статуями острова Пасхи и монументами из Южной Америки. Он считает, что колоссальные стоячие камни, которым с помощью резца приданы человеческие очертания, характерны для доинкских культур к западу от Андского хребта (до XII века н. э.). К примеру, единственная в своем роде коленопреклоненная статуя, обнаруженная на окраине каменоломни Рано Рараку, имеет явные параллели со скульптурами Тиауанако в Боливии. В одной из своих последних работ Хейердал сравнил инкрустированные глаза статуй острова Пасхи со вставными глазами хеттских статуэток бронзового века, обнаруженных в Турции. Согласно его новой теории, этот обычай распространился от хеттов через финикийцев по просторам Атлантики в Древнюю Мексику и Перу, а затем попал на остров Пасхи.

Огромные статуи - не единственные впечатляющие монументы острова Пасхи; есть еще платформы, на которых были установлены эти статуи. Мегалитические стены платформ, сооруженные из блоков весом до нескольких тонн, сравнивались с инкскими каменными стенами в Перу. Некоторые параллели можно найти в Тиауанако, где древние строители возводили такие же замечательные стены еще до X века н. э. Хейердал рассматривает это как убедительное доказательство заселения острова Пасхи с южноамериканского континента:

«Ничего похожего (на стену платформы Наунау) не было обнаружено на островах Полинезии, но такая конструкция типична для мегалитических стен Южной Америки. Ни один полинезийский рыбак был не в состоянии даже представить себе такую стену, не говоря уже о ее строительстве. Она была воздвигнута в ранний период заселения острова, и вдохновителями строительства, вне всякого сомнения, были уроженцы Южной Америки».

Сами платформы часто строились в виде ступенчатых пирамид-, как известно, в Перу и Боливии есть много примеров подобной архитектуры.

Есть и другие, более будничные археологические свидетельства. Согласно Хейердалу, дома с каменными стенами, какие можно видеть на острове Пасхи, неизвестны в Полинезии. Самые крупные строения, описанные европейскими путешественниками, имели длину до 300 футов и напоминали по форме перевернутую лодку. Некоторые большие дома имели сводчатую (ступенчатую) крышу, другие жилища были наполовину подземными. Хейердал убежден в том, что ни один из этих типов строений и методов строительства не встречается в Полинезии, но все они пользовались широким распространением в Южной Америке.

Хейердал признает, что язык жителей острова Пасхи испытал несомненное полинезийское влияние. Нынешний язык островитян принадлежит к полинезийской группе, но мы, разумеется, должны иметь в виду, что из-за культурного влияния более поздних поселенцев и контактов с европейцами неполинезийские слова могли постепенно исчезнуть из первоначального наречия жителей острова. Поэтому Хейердал сосредоточивает внимание на самых ранних свидетельствах, таких, как записи, сделанные членами испанской экспедиции 1770 года. Звучание некоторых слов, записанных испанцами (к примеру, названия чисел от одного до десяти), не похоже на полинезийский или любой из ныне существующих языков Южной Америки. Тем не менее, подчеркивает Хейердал, оригинальное наречие жителей побережий Перу и Эквадора было вытеснено языком кечуа, когда инки покорили эти земли около 1450 года. Некоторые лингвистические параллели все же позволяют предположить связь с языками Южной Америки; например, название kumara для обозначения сладкого картофеля весьма похоже на ситаг, аналогичное по смыслу слово из языка кечуа.

Но самые важные сведения были получены в результате антропологического анализа. Участники норвежской экспедиции 1955 года взяли образцы крови островитян. Сравнение с образцами крови коренных жителей Америки и Полинезии привело к выводу, что остров Пасхи имел тесные связи с Южной Америкой. Дополнительное подтверждение можно найти в работе американского антрополога профессора Джорджа Джилла, который, по словам Хейердала, «обнаружил черты, отклоняющиеся от полинезийской антропологической нормы. К примеру, многие черепа имели челюстные кости, изогнутые в форме «кресла-качалки» - эта черта свойственна туземному населению Америки и нехарактерна для полинезийцев».