Глава 13 Легенда о Любви

Глава 13

Легенда о Любви

Люди не осознают, что они не знают, что такое любовь. Любовь никогда не подозревает, любовь никогда не ревнива. Любовь никогда не вмешивается в свободу другого. Любовь никогда не навязывает ничего другому. Любовь дает свободу.

Если влюбленный видит, что его женщина с кем-то счастлива, то его это должно радовать, потому что любовь хочет, чтобы женщина была счастлива. Любовь хочет, чтобы муж был радостным. Если он провел ночь с другой женщиной и это принесло ему радость, его жена должна быть счастлива. Просто поймите – муж и жена вместе, чтобы сделать жизни друг друга счастливее, но продолжается прямо противоположное. Кажется, жены и мужья вместе для того, чтобы сделать жизни друг друга несчастными и разрушить их. И причина в том, что они не понимают смысла любви.

Чем больше вы даете друг другу пространства, тем более вы вместе. Чем более вы позволяете друг другу свободы, тем более вы близки. Не близкие враги, как это бывает обычно, но близкие друзья…

Любите друг друга, но не делайте из любви оков. Это должно быть свободным подарком, отдаваемым или принятым, но не должно быть никакого требования. Иначе очень скоро вы будете вместе, но все же останетесь далекими, как звезды.

Брак до сих пор был очень уродливым делом. И священники были счастливы его позволить – и мало того, именно они его изобрели. И есть причина, по которой священники были за этот уродливый брак, существовавший на земле пять тысяч лет. Причина была в том, что если люди несчастны, только тогда они ходят в церкви, храмы; если люди несчастны, только тогда они отрекаются от жизни. Если люди несчастны, только тогда они в руках священников! Счастливое человечество не будет иметь со священниками ничего общего. Очевидно – если ты здоров, тебе не зачем обращаться к врачу. Если ты психологически здоров, тебе не зачем обращаться к психоаналитику. Если ты духовно здоров, тебе не зачем обращаться к священнику.

А величайшая духовная дисгармония создается браком. Священники создали ад на этой земле. Это их торговый секрет – тогда люди обязательно придут к ним и спросят, что делать. Жизнь так несчастна! И тогда они смогут им рассказать, как освободиться от жизни. Тогда они могут дать вам ритуалы, чтобы никогда больше не рождаться, чтобы выйти из этого колеса рождения и смерти. Они сделали жизнь таким адом, а теперь учат вас, как от нее избавиться…

Вольный перевод бесед Ошо.

Счастье чем-то похоже на огонь. Его никогда не бывает мало, и как одно пламя не убавится, если от него зажечь все светочи мира, так и настоящее Счастье в сердце будет гореть, воспламеняя искорки других сердец, как бы много их ни было.

Детские сердца жителей Благодати не нужно было воспламенять. В них уже горели маленькими рождественскими звёздочками огоньки любви. И я их чувствовал. Да-да, чувствовал, и поэтому сам становился влюблённым. Я становился влюблённым во всё, что видели мои глаза. Ведь человек по своей природе не может остаться равнодушным к теплоте и гармонии Любви. И когда эта сила выражается через какое-либо сердце, будьте уверены — находящиеся рядом сердца, если они не каменные, раскроются, пустят в себя и выявят через себя задевший их струны цветок любви.

Помните ли вы, дорогой читатель, слова песенки из одного мультфильма:

«Есть на свете цветок алый-алый,

Ярким пламенем путь озаря,

Самый сказочный и небывалый -

Он мечтою зовётся не зря».

Когда я слышу эту песню, я отождествляю цветок, о котором поётся в ней, с огнём любви сердца. Ведь правда, о душе человека, в которой горит этот огонь, можно сказать, как о прекрасном цветке, о цветке, дарящем бессмертие тому, кто им обладает. Как и правда, что «тот цветок ищут многие люди, но конечно находят не все». Замечали вы или нет, но вся жизнь человеческая посвящена его поискам. Да, некоторые неосознанно, другие зная, но все вместе они ищут в жизни одного и того же — Любви.

Что же это такое — Любовь? Однажды, когда я спросил у Лены, что такое, по её мнению, Любовь, она в прямом смысле ошарашила меня. Сначала она молча шла рядом, опустив голову, а потом задала встречный вопрос.

— А разве ты не видишь? — спросила она.

— Не вижу чего? — удивился я.

Она остановилась. Я последовал её примеру... Она смотрела на меня. Как-то ласково, необычно... У меня даже мороз побежал по коже от такого взгляда. А она всё смотрела... Слегка улыбнувшись, она сказала:

— Я люблю тебя.

Больше она ничего не добавила. Только эти три слова. Только молча стояла и смотрела. Но от её взгляда... От этого прекрасного взгляда... Глаза девочки ласкали, согревали... Что-то происходило в груди...

— Почему ты так... Почему ты так смотришь на меня? — спросил я.

Улыбнувшись, она повторила:

— Я тебя люблю, Максим.

Не зная, что делать, я замер. Затем опустился на землю перед девочкой, продолжая очарованно глядеть на неё. Она подошла ко мне и медленно села на колени рядом. Закрыв глаза, она... поцеловала меня в щёку. Растерянно я дотронулся до места поцелуя рукой.

— Ой, — сказал я и посмотрел на неё. На её каштановые волосы прилетела белая бабочка. Потом ещё одна. Я прикоснулся рукой к её волосам, и бабочки улетели. Я погладил её волосы, и она взяла мою руку в свою... Она встала и увлекая меня за собой, сказала:

— Пойдем, я тебе что-то покажу…

Когда мы шли с ней через рощу, я думал о Любви…

«Если для того, чтобы научиться материальным наукам, нам нужно посвятить этому целую жизнь, то сколько жизней нам понадобится для того, чтобы научиться Любви, самой великой духовной силе, которую человечество когда-либо знало? Ведь это — единственная постоянная вещь, которая лежит в основе человеческой жизни. И, поскольку только она имеет значение, каковы бы ни были усилия, которые вы потратите для того, чтобы научиться ей, они никогда не будут напрасными...» (С. Радхакришнан). Если вы понимаете смысл сказанного, значит вы способны чувствовать то же, что я чувствовал тогда. Я чувствовал истинную ценность, и я понимал — ничто в мире с ней не сравнится.

Овеянный розовым дыханием Любви, я шел по чаще, как блаженный, и вспоминал... Я мог просто зайти к кому-нибудь в дом, подсесть за стол к пока ещё незнакомой мне семье и сказать:

«Здравствуйте. А я к вам в гости».

В обычных случаях на такое хамское поведение возможны сразу несколько вариантов ответа, в зависимости от уровня интеллигентности «потерпевших». И, по видимому, ни один из вариантов мне бы не понравился…

Здесь же всё было наоборот — они, как дети, начинали радоваться моему визиту; начинали суетиться, создавая комфорт и уют — чтобы мне, именно мне, было комфортно и хорошо. Они беспокоились об этом, как будто я был их лучший друг, хотя, на самом деле, идя к ним в дом, я не знал ни их имен, ни их лиц; я вообще ничего о них не знал. Они же ничего не знали обо мне... Просто мы были блаженными от любви. В её сиянии мы забывали о себе.

Это была просто Любовь. Не к кому-либо, а просто так… Это было чудесно, это было, как в детстве… Вспомните своё детство. Может быть, перед взором вашей памяти предстанет тот горный лес, и горящий в ночи костёр, и счастливые лица людей, рассказывающих невероятные истории. И, может быть, вы вспомните, как со своими сверстниками носились по лесу, и как блики пламени костра бегали по листьям и стволам деревьев, и вы с огромным ликованием и счастьем видели в этой игре теней сказочные фигуры, и весь мир казался вам сказкой. Может, вам на память придёт морское побережье, и тот огненный закат, видный в небе и разлитый по ласковому морю золотой дорожкой. И вы ещё раз переживёте игру в песке или плескание в воде со златовласыми и черноголовыми, со смуглыми и белыми друзьями, когда само Счастье склонялось над вами и своими большими добрыми руками прикрывало вас, чтобы никто не мешал вам быть счастливыми...

Вспоминая все это, я шел по чаще и Лена держала меня за руку. Мы шли минут тридцать и тропа как-то сказочно уходила в закат… Солнце уже опустилось за величественные горы и стало смеркаться, когда мы вышли на поляну. Там возле костра сидели люди. Их было человек десять – молодые парни, девушки и несколько детей. Некоторых из них я уже знал… Когда мы подошли к костру, они встретили нас улыбками. Несколько человек подвинулись на бревне, уступая нам место. Я сел вместе с ними, а Лена осталась стоять. Она смотрела в небо, на появляющиеся звезды. Потом она закрыла глаза… Она запела… Вдохновенно и трепетно запела…

В ярком пламени трещали сухие ветки, и сонмы искр вырывались из огня. Двенадцать пар глаз завороженно смотрели на танец огненного салюта. Мы глядели, как в далёкое очарование мириадов звёзд уносятся, влекомые прохладой, дочери огня.

Костёр горел в ночи. Костёр согревал нас. Он согревал ночь и всё её сказочное настроение. Нам и всему, что нас окружало, действительно, было тепло. Тепло от костра, и всё же нам было гораздо теплее от того, что мы рядом... Как в сказке… Это было, как в сказке…

Мягко трещат на кострище поленья,

В небе давно уж рассвет.

В сумерках утра, светясь вдохновеньем,

Пел свою песню поэт.

Слушайте, слушайте — струны играют,

Тихо касаясь сердец.

И у костра будто все замирают...

Кто ты, поэт и певец?..

Лена все пела... Она смотрела в небо. Её глаза были заполнены счастьем. Её голос походил на ласковое счастье... И голосов становилось всё больше. Ей подпевали, но кто? Не ангельский ли хор слышал я?

Новая песня, как тайна, как пламя,

Так поражает сердца.

Глас твой звучит, как счастливое знамя,

Счастью не видно конца...

Что-то большое, доброе и ласковое присутствовало с нами в тот вечер... В ту ночь... И мне, как когда-то царю Шахрияру, вдруг захотелось, чтобы все последующие ночи были такими же сказочными. Чтобы они были такими же добрыми и тёплыми у всех. У всех... У всех людей мира, у всех моих братьев и сестёр. Ведь тогда, под звуки гитары и под нежный тембр красивых голосов, мне вдруг стало ясно, что все мы — братья и сёстры, все мы — суть одно…

Помню, как молодая девушка, сидевшая рядом, положила свою голову на моё плечо. Я тогда слегка повернулся и посмотрел на нее. Я не знал ее лично, но переполненное цветами сердце вполне приняло этот ее простой глубоко человеческий поступок. Потому что глубоко по человечески нельзя иначе… Она улыбалась, она повернулась ко мне и улыбалась мне. В её глазах я видел ласковую теплую Родину... И я улыбнулся. Я улыбался ей, желая согреть ее так же тотально. Мы улыбались и долго смотрели друг другу в глаза. От того, что мы делали, у обоих кружилась голова… Она была так прекрасна, в ее взгляде было столько ласки, что мне захотелось ее поцеловать. Но я не смел даже думать про это, потому что рядом с девушкой сидели ее дочь и тот, от кого она ее родила… Так что, по всем правилам, мне нельзя было ее целовать… Тогда, будто бы желая подчеркнуть абсурдность всех этих происков так называемой «морали», она очень нежно… поцеловала меня сама. Она придвинулась, обвила меня руками и нежно целовала, так что я не смог сдержаться и ответил…

В лицах людей, в их глазах и улыбке

Видишь награду свою.

В душах читаешь, не сделав ошибки:

«Я счастлив!», «Я рад!», «Я люблю!»...

Наверное, прошла вечность, прежде чем мы остановились. Я был, будто пьяный… Ее нежность, ее поцелуй были опьяняющие, в глазах потемнело, во всем теле разлилось приятное тепло…

Она взяла меня за руку и встала.

- Пойдем, - сказала она, непринужденно увлекая меня за руку.

- Куда? – спросил я.

- Я хочу от тебя мальчика. Пойдем, Максим.

Песня закончилась, все смотрели на нас. Оторопев, я не знал, что предпринять… Просто не укладывалось в голове – здесь же ее муж и дочь! Все смешалось - нежность, желание, возникший вдруг страх – все это сумбурно одолевало... Не представляя, как реагировать, я встал, освободился от ее руки, повернулся, и пошел прочь от нее и костра – подальше в чащу…

Эта девушка вместе с Леной догнали меня, когда я пытался перелезть через большое поваленное дерево.

- Почему ты ушел, Максим? – спросили меня они.

- Глупо как-то получилось… Да, в принципе, что я мог поделать? Никто бы на моем месте не выдержал…

- Выдержал что? Почему надо было что-то выдерживать? – улыбаясь, вежливо поинтересовалась девушка.

- Господи… Неужели ты не понимаешь? Там же твои муж и дочь.

- Муж?… Ах, вон оно что… Да-да, я же совсем забыла… Эти ваши дикие представления о совместной жизни, которую вы называете браком…

- Чего?

- Прости, ничего. Только у меня нет мужа.

- Как нет? А отец твоей дочери? Вы разведены?

Было сумеречно, но я заметил, что она улыбается.

- Мы никогда не были мужем и женой, просто он отец девочки, которую, кстати, ни он, ни я своею не считаем…

- Это я и хотела тебе показать, Максим. – сказала Лена. – Видишь, здесь все совсем по-другому.

- То есть, как?

- Понимаешь, в Благодати между людьми сохранились самые чистые, самые первозданные отношения. Тебе, наверное, будет очень трудно это понять…

- Но если хочешь, я могу объяснить, - вставила девушка.

- Хочу. Давай, объясняй.

- Ты спрашивал у моей сестры, что такое Любовь? Вот, смотри – она здесь везде – и в светлячках, и в закатном пении птиц, и в шелесте листьев от ночного холодка. И люди здесь никогда этому не учились – мы всегда это знали. Здесь отношения естественны – они произошли из вечно юной первозданной Природы и никогда ничем не искажались. Мы всегда знали, что настоящая Любовь не нацелена на то, чтобы владеть другим. Любовь никогда не владеет, и Любовью нельзя владеть. Настоящая Любовь всегда готова предоставить абсолютную свободу, потому что Любовь и Свобода на самом деле неразделимы. Если тебя кто-то любит по настоящему, он всегда будет рад твоему счастью, каким бы оно ни было. Он не станет мучиться и ревновать, если ты отдашься понравившемуся тебе человеку… Неужели Любовь будет мучиться и ревновать? Мучается и ревнует чувство собственности, Максим… Ваши загсы, ваши бракосочетания, ваши семьи и так называемая родительская любовь к детям – все это происходит из чувства собственности. Вы просто хотите удержать любовь этими росписями, этими свадьбами, этими правилами, которые вы объясняете своим детям, полагая, что они их защитят. Защитят от чего, Максим? От Жизни, от боли? Сами того не подозревая вы постарались защитить и их и себя от самой великой Любви. Теперь и вы и они в безопасности, но я вижу эту безопасность, как клетку. Клетка, созданная таким образом в твоей душе будет и мучаться, и ревновать, и изводить тебя мыслями о потере. Любовь же будет только рада, что твоей возлюбленной и тому другому, с кем она ушла, хорошо. И никогда Любовь не испытает сожаления. И если тебе хочется, здесь ты можешь остаться с понравившейся тебе девушкой, или уйти к другой, или уйти, а потом опять вернуться, или не возвращаться никогда, или любить сразу нескольких – все это не причинит никому страданий. У моего отца было много возлюбленных – я рождена от одной женщины, Ната – от другой, Светлена – от третьей. И все эти мамы рожали не только от моего отца – у них были другие мужчины, и на свет появлялись совершенно разные дети. И на самом деле здесь вообще никто не придает абсолютно никакого значения тому, где чей отец, где чья дочь, где чей сын, где чья жена… Здесь нельзя сказать о человеке: «Он мой». Здесь никто ни чей – все свободны, и могут делать, что только пожелают…

- Подожди, это же какая-то вакханалия!

- Максим, самая что ни на есть вакханалия – это ваши браки. Брак создан чувством страха – в самом деле, что еще может заставить людей закреплять законом и социальными условностями возникшее между ними чувство – только страх его потерять… Любовь дика и непредсказуема, как дик и непредсказуем мой родной лес, и Любовь всегда новая, как нов и не похож на все предыдущие каждый следующий восход прекрасного Солнца, и любовь вольна, как ветер моих величественных гор. Но те люди, которые живут за горами, они поступают как-то странно. Боясь, что этот чудесный ветер уйдет, они закрывают все двери и окна, затыкают все щели, куда он мог бы убежать. Это их мера безопасности, это их стремление удержать неудержимое в рамках, это называется браком. Но теперь, когда все двери и окна закрыты – чудесного и живого ветра больше нет. Есть только мертвый воздух… Посмотри на лица мужей и жен – они нашли безопасность, и теперь все у них, как в учетной книге, и, если что, ваши мораль и закон придут на помощь, чтобы эта безопасная клетка существовала и дальше. Но теперь потеряно все очарование, вся романтика, вся поэзия; муж больше не напишет своей жене вдохновенные стихи, его сердце больше не скажет трепещущих слов, потому что сердце порабощенного молчит. Теперь они мертвы и живут только прошлым. Ничего нового в их жизни уже не будет… Кладбищенский склеп – вот что такое ваши представления о верности, браке, семье. И священники были счастливы это позволить, более того, они сами это изобрели.

- Зачем?

- О, то что они сделали, это просто шедевр. Их отца Люцифера в Священных Текстах называли самым прекрасным, самым мудрым Сыном Бога. Только он мог создать такое, только он. Они создали вашу цивилизацию, со всей ее моралью, догмами и культурой, чтобы вы – великие Боги из Колесницы Аз были в ней рабами. Сделать такой трюк с вами – это просто «Улыбка Джоконды»… Представляешь, как нужно было потрудиться, чтобы самые великие Существа во Вселенной стали чувствовать себя жалкими грешными червями? И вся эта Черная Магия только для того, чтобы каждый из вас превзошел сам себя…