Шаманство в Библии

Шаманство в Библии

Шаманизм и шаманство — понятия близкие, но не равнозначные, хотя часто употребляются как синонимы. Я предпочитаю рассматривать шаманизм как развитую религиозную, духовную систему, в центре которой действует классический шаман (такой шаманизм прежде всего — духовная система сибирских народов). Шаманство органично присуще всем остальным религиозным системам, будь они достаточно древними (вроде фетишизма и тотемизма), или возникли на поздних исторических стадиях. При внимательном рассмотрении явные следы шаманства обнаруживаются и в Библии, что дает понять шаманскую основу в генезисе иудаизма и христианства, а также позже возникшего в том же духовном русле ислама.

Мы уже неоднократно обращались к писанию «Ветхого завета», где находим множество мотивов, связывавших земной рай Эдем со страной шаманов, а «сынов божьих» — падших ангелов, вступивших в связь с «дочерьми человеческими» — с шаманами. Этот мотив выводит нас напрямую и на Иисуса, который объявил себя «сыном божьим». Второй эпитет Христа — «сын человеческий». Переосмысливая такое сочетание, понимаем, что такая характеристика наиболее соответствует происхождению древних демиургов и шаманов, которые были обречены быть посредниками между мирами (высшим, божественным и человеческим), имея двойственную природу.

Картина Врубеля «Сошествие Святого Духа на апостолов».

Иисус часто действует типичными шаманскими методами. Неоднократно в Евангелии отмечается его способность изгонять бесов из людей: «но Иисус запретил нечистому духу, и исцелил отрока» (От Луки, 9.42), чем в частности занимались шаманы всех времен и народов. Мотив шаманской инициации (посвящения, испытания) Христа находим в его скитании по пустыне и попытках искушения Сатаной. Как многие шаманы и жрецы, Иисус для контакта с «Отцом» использовал гору, где происходит и его Преображение («Нагорная проповедь»), то есть, по сути, обретение сакрального статуса. На первый взгляд не совсем понятны описания Иисуса пророчицей Вангой, которая представляла его в виде огненного шара. Но подобную характеристику Христа находим в благовествовании Иоанна: «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его…» (1,5). Вспомним в этой связи, что духи-помощники шаманов часто представлялись огненными шарами (например, у нивхов так выглядят духи кехн), как и НЛО современными экстрасенсами часто воспринимаются как объекты, вступающие с ними в контакт. Наконец, сам Иисус не устает повторять мысль о своей трансцендентности, запредельности: «Царство мое не от мира сего» (Иоанна, 18, 36), что ставит его в один ряд с шаманами, которые, как мы знаем, были жертвами и жертвователями, лидерами и изгоями в одном лице. Сюжет распятия и последующего воскресения слишком напоминает судьбу шамана, главы бога асов Одина, который повесился на мировом древе, а затем воскрес, обретя мудрость. Ритуальная смерть шамана — необходимый элемент обряда посвящения. А крест Иисуса можно рассматривать как вариант мирового древа.

Рождение от Духа Святого также подчеркивает шаманский характер Христа, указывая на его особое происхождение, духовную отмеченность. Святой Дух упомянут еще в Ветхом Завете, где имеет все черты именно шаманского духа: «сошествие Духа святого» на апостолов сопровождалось шумом с неба «как бы от несущегося сильного ветра» и неким подобием языков огня (Деян., 2, 1–4). В архаических текстах Ветхого Завета Дух Святой («дух Яхве», «дух Элохим») сообщает полководцам воинственное воодушевление (Суд 3,10, 11,29; особенно 14, 6 и 19, где говорится о богатырском неистовстве Самсона); охваченный Духом Святым делается «иным человеком», получает «иное сердце» (1 Царств 10, 6 и 9). Дух святой сообщает также, согласно ветхозаветным текстам, особый дар, делающий человека способным к несению царского сана (ср. с иранским понятием хварно, фарн, или славянским «слава», в т. ч. в контексте «слава Господня»). Саул подготовлен к царствованию экстатической инициацией, при которой он под наитием Духа Святого пророчествует перед прорицателями (1 Царств, 10,10). В качестве инспиратора пророков Дух Святой оказывается истинным «автором» Библии как корпуса «откровения» (Мифологический словарь). Не случайны слова Иисуса «Бог есть Дух», которые могли вполне бы звучать из уст шамана. Библейский дух во всех своих проявлениях выступает как дух шаманский — дух-помощник, дух-наследник, или даже дух-двойник (подобный нагвалю тольтеков, или орту коми). Только шаман может иметь контакт со Святым Духом и понимать божественное: «А нам Бог открыл это Духом Своим; ибо Дух все проницает, и глубины Божии. Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия. Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога. Что и возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святого, соображая духовное с духовным. Душевный человек не принимает того, что от духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно. Но духовный судит о всем, а о нем никто судить не может» (1 к Коринфянам, 1, 11–15). «Духовным» здесь назван человек «не от мира сего», каким и есть шаман. «Душевный» же, почитающий безумием то, что исходит от «Духа Божия» — обычный человек, то есть имеющий лишь душу, но не владеющий духом — особым качеством, присущим только избранным. Вспомним широко распространенные представления о «лишней кости», либо лишней душе, имеющейся у шаманов, которая и дарует им их чудесную силу.

Последователи Христа неоднократно повторяют мысль о греховности физического мира и благости мира иного (трансцендентного, т. е. идеального), а также о своей принадлежности к этому иному миру: «Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» (От Иоанна, 15, 19); «Они от мира, потому и говорят по-мирски, и мир слушает их. Мы от Бога: знающий Бога слушает нас; кто не от Бога, тот не слушает нас. Посему-то узнаем духа истины и духа заблуждения» (1-е Иоанна, 4, 5–6); «И плачущие, как не плачущие; И пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего» (1-е Коринфянам, 7, 30–31).

Учение Христа, как истинно шаманское, проникнуто эзотеризмом и иносказательностью. Многие из писаний Евангелия подчеркивают мысль об скрываемых идеях христианства, доступных лишь «духовным», «не от мира сего»: «И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах, потому что вы еще плотские» (1-е Коринфянам, 3, 1–3). Последовательным носителем эзотерического начала в Новом Завете выступает «возлюбленный ученик Христа», который удостаивался чести возлежать у него на груди — Иоанн Богослов. Именно он стал автором «Откровения» — красочного описания Страшного Суда, основанного на драматических переживаниях и видениях, сходных с шаманскими. Сравнивая откровения Иоанна с шаманскими рассказами, мы обнаружим множество сходных черт. К ним относятся и апокалиптические звери, «исполненные очей спереди и сзади», «море стеклянное, подобное кристаллу». Видения сопровождаются характерными для шаманских ритуалов симптомами: «И услышал я голос с неба, как шум от множества вод и как звук сильного грома; и услышал голос как бы гуслистов, играющих на гуслях своих» (Откровение, 14,2).

Еще сильнее мотив шаманских видений-откровений развит в мусульманстве — религии, хотя и самой молодой, но несколько более «приземленной» в сравнении с христианством. Ислам подчеркнуто неэзотеричен. В отличие от богочеловека Иисуса Христа, исламский пророк Мухаммед — смертный человек, один в ряду посланников Аллаха (вместе с тем же Исой), только в сравнении с пророками древности более великий, близкий Богу. То, что мусульманские пророки, как и пророки вообще, — обладают качествами шаманов, сомневаться не приходится. Об этом говорит хотя бы процесс возникновения откровений у Мухаммеда: текст Корана открывает ему ангел-малаик Джибрил во время ночных бдений Мухаммеда на горе Хира (возвышенное место как символ вершины мирового древа, то есть близкое к божественному миру). Впоследствии ангел Джибрил часто является пророку, выказывая тем характер шаманского духа-помощника. Как типичный шаман, Мухаммед проявляет черты будущего пророка еще в детстве, что обнаруживает в нем христианский монах Бахир. Мотив шаманской инициации звучит во фразе Корана: «Разве мы не раскрыли тебе твою грудь?» (94:1), трактуемую как указание на то, что однажды ангелы вынули из груди Мухаммеда сердце и очистили его. Совершенно шаманистически выглядит «ночное путешествие и вознесение» Мухаммеда — его путешествие в Иерусалим и на небеса верхом на мифическом животном Бурак. Во время этого мистического полета пророк увидел рай и ад, дерево, венчающее мир, встретился со своими предшественниками — пророками Ибрагимом, Мусой, Исой. Волшебный полет Мухаммеда в деталях сходен с путешествием камлающего шамана.

Мирадж — ночной полет пророка Мухаммеда на Бураке.

Шаманские черты в исламе сформировали благоприятную атмосферу для консервации традиционных шаманских верований, которые у многих мусульманских народов сохранились почти без изменений практически до нашего времени. В мусульманских странах шаманская практика не преследовалась, а часто и поощрялась, достаточно было традиционным чародеям лишь внести немного исламского антуража в свою деятельность. Параллельно с официальными муллами практикуют традиционные знахари и колдуны у туркменов, узбеков, казахов, киргизов, народов Гиндукуша. Выжить шаманским традициям помогал, в том числе, и архаический характер ислама. Так, потомки Мухаммеда (сейиды) считаются колдунами (типично шаманская идея наследования магических способностей), как, впрочем, и муллы и имамы мечетей213.

Особенностью иудаизма, из которой отчасти выросло и учение Христа, является богоизбранность народа Израиля, поклоняющегося единому богу Яхве и исполняющего предначертания Творца. Несмотря на то, что Иисус боролся с каноническим иудаизмом, проповедовал равенство всех людей и народов пред Богом, в эзотерическом христианстве находим отзвуки богоизбранности иудеев. В «Откровении Иоанна» прямое тому свидетельство в словах о метке Божьей, данной Христом 144 тысячам евреев — по 12 тысяч от каждого из 12-ти колен Израилевых. Мотив богоизбранности народа не имеет, как видно, ничего общего с христианской богоизбранностью «духовных», «не от мира сего» — шаманов. Но чтобы объяснить появление этого сюжета у Иоанна, следует рассмотреть корни предания о богоизбранном народе.

В главе «Гиксосы» мы уже бегло коснулись темы происхождения еврейского народа и его религии. В их формировании сыграли свою немалую роль шаманы из Причерноморья и филистимляне — наследники атлантов с Крита, которые населяли Палестину еще во времена Христа. Именно придя в страну филистимлян, Иисус получает первое большое признание, а в своем отечестве, среди евреев, его хотели сбросить со скалы, откуда и выражение: «нет пророка в отечестве своем». Еврейская обособленность, гордыня и уверование в свою избранность взросли на почве их знакомства с эзотерическим шаманизмом. Как известно, бог Яхве являлся иудеям на горе Хорив, а гора с таким именем есть и под Киевом. Имя Яхве сопрягается с многократно упоминавшейся прародительницей обитателей Скифии — Ехидной-Ягой, а имя самих иудеев-жидов, как показано в прошлой главе, близко имени чуди, что можно рассматривать как факт участия в этногенезе еврейского народа части шаманов из блаженной скрытой страны на севере. Вероятно, евреи усвоили из учения шаманов идею собственной богоизбранности. Тогда борьба Христа с иудеями выглядит как попытка очищения, возврата к первозданному смыслу этой шаманской идеи избранничества духовного. Избраны «духовные», но равны перед единым Богом-абсолютом все твари. Не случайна притча Христа о птицах небесных: «Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их…» (Матфея, 6.26). По сути, тут звучит глубоко языческая, шаманская идея единства всех форм бытия, что-то типа «благоговения пред жизнью» Тейяра де Шардена. Тот факт, что в самом сокровенном писании христианства «Апокалипсисе» выплывает вновь богоизбранный «меченый» народ, говорит о более глубоком восприятии этой мысли. Речь здесь может идти не об иудеях-евреях, а о тех, от кого они переняли свою веру в избранничество — о шаманах, которые являются мечеными от рождения определенной «божьей меткой» (см. Феномен шамана) и которых, по Иоанну, должно быть 144 тысячи. Мысль эта вытекает из слов «Откровения»: «И никто не мог научиться сей песни, кроме сих сто сорока четырех тысяч, искупленных от земли. Это те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Они искуплены из людей, как первенцы Богу и Агнцу, и в устах их нет лукавства; они непорочны пред престолом Божьим» (14,3–5). Ясно, что речь идет не об этническом, племенном избранничестве, а об этическом — праведниках, которые не только не имеют лукавства, но и научились «новой песне», которой, по мнению Иоанна, было христианство. Заметим, что ранние христиане выглядели как замкнутая эзотерическая система, выражая тем самым идею духовной избранности в противовес избранности кровной, иудейской.

Давая описание «Нового Иерусалима» — великого города, «который нисходил с неба от Бога», Иоанн пользуется идеями, связанными со Страной Шаманов, окруженной стеной. Город этот имеет форму квадрата, как и авестийская крепость блаженных Вар или Кангха, а также сама степная Скифия (геродотовский «скифский квадрат»). Стена Нового Иерусалима имеет 12 ворот, что равно не только числу колен Израилевых, но и народов-магог, а еще двенадцати асам, двенадцати рогам, охраняющим закрытую страну гогов. Интересно и то, что в основание стены божьего града заложены 12 драгоценных камней — яспис, сапфир, халкидон, смарагд, сердолик и т. д., а «светило его подобно драгоценнейшему камню, как-бы камню яспису кристалловидному» (21,11). Столь большое внимание именно к элементам кристаллической формы вовсе не случайно, «град Божий», описанный Иоанном — Страна шаманов или Шамбала, где роль «светила-камня ясписа кристалловидного» выполнял волшебный камень Чинтамани, или «бел-горючь» камень Алатырь, который покоится на острове Буян в славянских заговорах. Слова «храма же я не видел в нем, ибо Господь Бог Вседержитель — храм его, и Агнец» говорят сами за себя, ведь храм в городе-храме, стране-храме также не имеет смысла, как и шаман (в традиционном смысле слова) в стране шаманов.

Вслед за Иоанном Богословом, мы с оптимизмом можем смотреть в апокалиптическое будущее. Согласно концепции итальянского средневекового мыслителя Иоахима Флорского прошла ветхозаветная «эра Бога-Отца», идет и приближается к логическому окончанию новозаветная «эпоха Бога-Сына» и грядет эра Духа Святого — эра свободы, духовной раскрепощенности, любви и окончательного ухода в прошлое пороков, одолевавших человечество. Иисус предзнаменовал наступление этой эры, Новый Завет заложил фундамент «Нового Иерусалима», а эта книга призвана обратить внимание на завет древнейший и одновременно новейший — призвана соорудить стены Царства Божьего на земле.

«И сказал мне: не запечатывай слово пророчества книги сей, ибо время близко». Откровение… 22.10

Данный текст является ознакомительным фрагментом.