ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ НЕХОРОШИЙ... НЕЧЕЛОВЕК. История десятая
ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ НЕХОРОШИЙ... НЕЧЕЛОВЕК. История десятая
1
Кровь была везде. На полу, на стенах, даже на потолке.
— Господи, — сказал Сергей Алексеевич. — Откуда у неё столько крови?!
Он старался не смотреть на труп, сидящий за письменным столом. И без того тошнило.
В человеке содержится около пяти литров, — деловито заметил судмедэксперт. — А ей перерезали горло. Кровянка хлынула, надо полагать, как из лопнувшей трубы...
— Лёша, — попросил Сергей Алексеевич. — Хватит.
— Странная щепетильность для следователя прокуратуры из убойного отдела...
— Такое не каждый день бывает, — проворчал следователь.
— Это точно...
Блеснула вспышка. Потом ещё раз.
— Сфотографируй надписи и рисунки на стене, — сказал Сергей Алексеевич. — Всю эту магическую дребедень. И покрупнее.
— Уже. Думаешь, убийца — маньяк?
— Скорее — псих, повернутый на эзотерике...
— Псих... — Эксперт хмыкнул. — А убитая по-твоему кто?
И широко повёл рукой, указывая на безделушки, которыми был уставлен офис экстрасенса.
2
— Анжела Гургеновна Саакян последние двенадцать лет держала салон «Анжела». Ясновидение, снятие порчи и так далее. Дела явно шли хорошо. Выручку покойная в течение дня складывала в средний ящик письменного стола. При обыске мы нашли сорок три тысячи.
— Хорошо живут экстрасенсы!.. — Начальник убойного отдела хмыкнул. — Какие есть соображения?
— Если убийца не взял деньги, значит, целью преступления было не ограбление, повлёкшее особо тяжкие последствия. Мы отрабатываем все версии: конкурентная борьба, месть обиженного клиента, убийство на почве личных неприязненных отношений...
— А с братвой у неё какие были отношения?
— Анжелу не трогали. Есть информация, что её постоянным клиентом был Федя Сарафанов.
Услышав фамилию известного криминального авторитета, начальник отдела вскинул брови:
— Сарафан верит в эту фигню? Никогда бы не подумал... Знаешь что, Серёжа? Поговори с ним.
— А смысл?
— Вдруг он что-то слышал. Это может дать зацепку...
3
Секретарша вернулась через минуту.
— Фёдор Андреевич вас примет, — сказала она.
Надо же — Фёдор Андреевич... — подумал следователь.
Он никак не мог привыкнуть к тому, что все крупные бандиты давно легализовались, а деньги, нажитые неправедным путём, вложены во всевозможные ООО.
Теперь они не бандюки, а уважаемые люди, коих можно встретить и на приёме в мэрии, и среди депутатов...
Вот и сейчас он пришёл на беседу с криминальным авторитетом не в притон, а в офис солидной фирмы.
Когда он переступил порог, Сарафан произнёс:
— Я думал, что в вашей конторе знаю всех.
— Я недавно работаю.
— В чём меня обвиняют?
— Мне просто надо поговорить.
— Молодой человек, я с правоохранительными органами не сотрудничаю. Вы отнимаете у меня время. Досвидания.
— Вы были знакомы с Анжелой Саакян?
— Я сказал — досвидания. Не забудьте плотно закрыть за собой дверь.
— Я знаю, что вы с ней были знакомы. Более того — ценили её дар. Я ищу того, кто её убил. Мне кажется, вы заинтересованы в том, чтобы этот мясник понёс заслуженное наказание...
Сарафан бросил небрежно:
— А зачем его искать?
— То есть вы знаете, кто это сделал?
— Само собой.
— Это очень серьёзное заявление.
— Я в курсе.
— Предупреждаю вас об ответственности...
— Не страдайте фигнёй, молодой человек. Я его вам и так назову.
Внутри у следователя что-то ёкнуло.
— Фамилии я не знаю, а кликуха — Каббалист.
— Блатной?
— Нет, он из этих, из экстрасенсов... Человек очень известный — ну, вы понимаете, в узких кругах...
— Не ожидал. Спасибо за содействие ходу следствия.
Тут Сарафан улыбнулся.
— А кто вам сказал, что я содействовал следствию?
— Не понял. Вы сказали неправду?
— Как можно! Каббалист, точно он...
— Тогда в чём фишка?
— А когда с ним поговорите — сами поймёте... Прощайте!
4
Кристина, сестра убитой, пришла на допрос в трауре.
— У Анжелы Гургеновны были от вас тайны? — спросил следователь.
— Нет, — не ответила, а вернее будет сказать, прошептала сестра.
— Вы были дружны?
— Очень...
— Были ли у неё враги?
— Конечно... Ей многие завидовали...
— А кого вы подозреваете?
— Не знаю даже...
— Назовите, пожалуйста, недругов Анжелы Гургеновны.
— Зачем?
— Поймите правильно, это не праздное любопытство. Мне надо понять расклады.
— Я понимаю...
Через час в списке было два десятка фамилий.
— Это всё? Вам добавить нечего?
— Нет...
— А как же Каббалист?
Приёмчик был дешёвый, банальный. Но свои плоды дал. Кристина Гургеновна аж вздрогнула.
— Откуда вы знаете? — спросила она, озираясь.
— Работа такая. Так почему вы не назвали его?
— Вы не понимаете... Это очень, очень страшный человек... Хотя Анжелочка как-то сказала, что он давно уже не человек...
— То есть?
— Не знаю.
— Ну а как зовут этого... нечеловека?
— Вася... Василий.
— А как его можно найти?
— У него офис есть на Лесопарковой улице. Салон называется «Белая магия»... Зачем вам?
— Придётся и его навестить.
Впервые за все время она вскинула глаза на следователя — большие, карие, очень печальные.
— Не надо, Сергей Алексеевич.
— Почему?
— Анжела говорила, что от него не возвращаются... А если человек и вернулся, он уже не он...
5
— Салон «Белая магия» на Лесопарковой знаешь? — спросил следователь. Оперуполномоченный Леонид Мокриков пожал плечами.
— Что значит — знаешь? Шёл я как-то мимо, табличку видел...
— Ясно.
Следователь достал из сейфа комплект фотографий и положил на стол.
— Надо прощупать владельца. Придёшь к нему как бы для консультации...
Опер, рассматривавший фотографии, присвистнул.
— Если я правильно понял, все эти пентаграммы, руны и прочее нарисованы на стенах кровью?
— А ты что, в этом разбираешься?
— Дочь как-то об этом книжку читала... Что я должен узнать?
— Был ли Каббалист знаком с Анжелой Саакян. Кто мог её убить. Не угрожали ли ему...
— Он — главный подозреваемый? — спросил опер.
— Мы отрабатываем все версии.
— Какой вопрос, такой ответ... Я всё понял. Можно идти?
— Как только побеседуешь с владельцем, позвони мне.
6
— На улице дождь, — сказал Каббалист. — Минут через семь закончится. Может, ещё кофе?
— Да нет, Василий Петрович, спасибо, — ответил Мокриков. — Мне пора.
— Ну, как скажете...
Шелестя длинным, до пят, чёрным балахоном, Каббалист проводил опера до двери.
— Спасибо за беседу, — произнёс Мокриков. — Было очень интересно. Досвидания.
Пожимая протянутую руку, Каббалист уточнил:
— Надеюсь, что больше мы не увидимся.
— Во всяком случае — по этому грустному поводу, — поддакнул опер.
Он поднял воротник и перебежал через дорогу. Укрывшись от дождя под козырьком автобусной остановки, достал мобильник.
— Алло, Сергей... Ну что, побывал я у Каббалиста. Человек он, конечно, странный. Крышу на почве эзотерики у него снесло капитально...
— Я в этом не сомневался, — ответил следователь. — Что тебе удалось узнать?
— Саакян он знал и очень ценил. Опечален её смертью. Предложил награду в сто тысяч тому, кто раскроет преступление... Кстати, правда, что за год это уже третье убийство экстрасенса в нашем городе?
— Правда.
— Тогда мне понятна его озабоченность... Ему никто не угрожал. Он ничего не знает и никого не подозревает. А надписи на стене нарисовал убийца. Это заклятие духа жертвы, чтобы он не мстил убийце из загробного мира... Если коротко, то всё.
— Письменный отчёт подашь мне завтра.
— Хорошо.
Сунув телефон в карман, опер вдруг заметил, что дождь прекратился.
«Надо же, — подумал он. — Как ОН и предсказал...»
Из-за угла показался автобус. Мокриков шагнул вперёд, к краю тротуара.
И в тот же момент ощутил, что наступил на что-то скользкое...
7
«Я не верю в мистику, — твердил Сергей Алексеевич. — Я не верю, что между банановой кожурой, скользкой дорогой и гибелью моего человека под колёсами автобуса есть связь. Я не верю!..»
А сам всё поглядывал в сторону телефона. Зазвонит или не зазвонит?
Когда раздался звонок, схватился за трубку:
— Алло?
— Всё в порядке, Сергей, — донёсся до него голос Владимира Ильина, другого опера, посланного к Каббалисту. — Мы побеседовали. Сейчас едем в контору.
— Передай водителю, чтобы не гнал и соблюдал максимальную осторожность! А как только приедешь — сразу ко мне!
— Само собой!..
«От Лесопарковой до прокуратуры — десять минут, — подумал он. — Не больше пятнадцати. Двадцать минут — если тащиться черепахой...».
На двадцать первой минуте он не выдержал. Позвонил на проходную.
— Так точно, Ильин вошёл в здание минут десять назад, — доложил дежурный. — Я слышал, как он сказал водиле, что ему в туалет надо...
— Чёрт, — произнёс следователь, бросил трубку и выбежал из кабинета.
«На первом этаже туалета нет, — пронеслось в голове. — Значит, если Володю вдруг прижало, он на втором этаже...».
Он спешил, как мог, но всё равно опоздал.
А если б успел, что бы это изменило?
8
Владимир Ильин, старший оперуполномоченный по тяжким и особо тяжким делам районного ОВД, привлечённый следователем для расследования убийства экстрасенса Анжелы Саакян, сидел на кафельном полу и дебильно улыбался, рассматривая полуобгоревшую спичку.
У Сергея Андреевича захолонуло сердце.
— Володя, ты что? — спросил он.
— Дядя, а почему она не горит? — пролепетал Ильин.
— Кто?
— Палочка, — ответил опер и вдруг заплакал, как маленький.
9
Когда Ильина увезла психиатрическая неотложка, следователь поднялся в свой кабинет и достал из сейфа пистолет. Он загнал патрон в ствол, сунул «пушку» в карман и решительно направился к выходу.
«Сейчас я с вами лично познакомлюсь, Василий Петрович, — подумал он. — Только я не буду вас ни о чём расспрашивать. А потом — будь что будет!..».