Третья лекция

Третья лекция

Идея, что человек – это машина, не нова. В действительности, это единственно возможная научная точка зрения, то есть точка зрения, основанная на эксперименте и наблюдении. Хорошее определение механичности человека было дано в области так называемой психофизиологии во второй половине XIX века. Считалось, что человек не способен на какие-либо действия без влияния внешних впечатлений. Ученые того времени полагали, что, если бы можно было с самого рождения лишить человека всех внешних и внутренних впечатлений, сохранив при этом жизнь, он не способен бы был даже на малейшие движения.

Такой эксперимент, конечно, невозможен даже с животным, ибо процесс поддержания жизни – дыхание, принятие жизни и так далее – порождает всевозможные впечатления, которые вызывают различные рефлекторные движения, а затем пробуждают двигательный центр.

Однако эта идея интересна потому, что она отчетливо показывает, что работа машины зависит от внешних воздействий и начинается с реакций на эти воздействия.

Центры этой машины идеально приспособлены для получения соответствующих впечатлений и реагирования на них нужным образом. И когда центры работают правильно, можно рассчитать работу машины и предвидеть и предсказать многие события будущего и реакции машины, а также изучать их и даже управлять ими.

К сожалению, даже у так называемого здорового и нормального человека центры редко работают как положено.

Причина этого в том, что эти центры устроены таким образом, что, в некотором роде, они взаимозаменяемы. По изначальному замыслу природы цель этого, без сомнения, состояла в том, чтобы обеспечить согласованную работу центров и защиту от возможных перерывов в работе машины, потому что в некоторых случаях перерывы могут быть фатальными.

Но взаимозаменяемость центров в неподготовленной и неразвитой машине (а таковыми являются все наши машины) становится чрезмерной, в результате чего каждый центр лишь изредка делает свою собственную работу. Почти ежеминутно тому или иному центру приходится бросать свою работу, чтобы выполнить работу другого, который, в свою очередь, выполняет работу третьего.

Я сказал, что центры заменяют друг друга только до определенной степени, но не полностью, и в таких случаях они неизбежно работают гораздо менее эффективно. Например, двигательный центр до определенной степени способен имитировать работу интеллектуального, но при этом он порождает только туманные и бессвязные мысли, как, например, в сновидениях или грезах наяву. В свою очередь, интеллектуальный центр может работать за двигательный. Попробуйте писать, думая о том, как должна выглядеть каждая следующая буква. Вы можете проводить такого рода эксперименты, пытаясь использовать свой ум для выполнения того, что руки и ноги способны делать без его помощи: например, спускаться по лестнице, следя за каждым шагом, или делать некую привычную работу своими руками, проигрывая каждое движение в уме. Вы сразу же заметите, как затруднится работа, как медленно и неуклюже работает интеллектуальный центр по сравнению с двигательным. Вы можете заметить это и тогда, когда обучаетесь новым движениям (предположим, осваиваете работу на пишущей машинке). Какое-то время все ваши движения зависят от интеллектуального центра, и лишь через некоторое время они переходят к двигательному.

Всем известно облегчение, которое наступает, когда движения становятся привычными и автоматизированными. Пропадает необходимость все время раздумывать и рассчитывать каждое движение. Это означает, что контроль перешел к двигательному центру, который и должен этим заниматься.

Инстинктивный центр может выполнять функции эмоционального, а эмоциональный центр время от времени способен работать за все остальные. В некоторых случаях интеллектуальному центру приходится выполнять работу инстинктивного, хотя он способен выполнять лишь малую ее часть, ту, что связана с видимыми движениями – такими как движения грудной клетки во время дыхания. Очень опасно вмешиваться в нормальное функционирование инстинктивного центра, например, при неестественном дыхании, которое иногда называют дыханием йогов. Его ни в коем случае нельзя практиковать без помощи и наблюдения опытного учителя.

Возвращаясь к неправильной работе центров, я должен сказать, что она заполняет практически всю нашу жизнь. Смутные и неясные впечатления, их недостаток, наше понимание многих вещей, зачастую наши отождествление и мнительность, даже наша ложь – все это объясняется неправильной работой центров.

Идея неправильной работы центров не проникает в наше повседневное мышление и знание, и мы даже не представляем, как много вреда она нам несет, как много энергии мы напрасно на нее растрачиваем, сколько сложностей эта неправильная работа центров нам приносит.

Непонимание недостатков работы человеческой машины обычно связано с ложными представлениями о нашем единстве. Когда мы понимаем, насколько мы разделены, мы начинаем осознавать опасность, которая скрыта в том факте, что одна часть работает вместо другой без нашего ведома. На пути самопознания и самонаблюдения нужно изучать и наблюдать не только правильный, но и неправильный ход работы центров. Необходимо знать все виды неправильной работы центров и ее особенности, свойственные определенным людям. Невозможно знать себя, не зная своих дефектов и отрицательных особенностей. И, в дополнение к общим недостаткам, присущим всем людям, каждый из нас имеет собственные недостатки, принадлежащие только ему, и они также должны изучаться в соответствующее время.

Я указывал в начале, что идея, согласно которой человек представляет собой машину, движимую внешними воздействиями, подлинно научна.

Но науке неизвестно, что:

во-первых, человеческая машина работает не так, как это было задумано, в действительности она работает гораздо хуже, то есть не в полную силу, не всеми своими частями, и,

во-вторых, несмотря на многочисленные преграды, она способна развиваться и создавать различные стандарты восприятия и действия.

Теперь мы поговорим об условиях, нужных для развития, потому что необходимо помнить, что, хотя развитие возможно, оно в то же время – явление редкое, требующее значительного числа внешних и внутренних условий.

Что это за условия?

Первое состоит в том, что человек должен понимать свое положение, свои недостатки и свои возможности и либо иметь страстное желание выйти из нынешнего своего состояния, либо проявлять большой интерес к новому, незнакомому состоянию, которое должно наступить в результате изменений. В общем, он должен либо питать отвращение к своему нынешнему состоянию, либо стремиться к будущему, которое способен обрести.

Затем человек должен быть определенным образом подготовлен. Он должен быть в состоянии понять то, что ему говорят.

Также его должны окружать подходящие внешние условия: достаточно свободного времени для познания, способствующая обучению обстановка.

Невозможно перечислить все необходимые условия. Но среди прочих они включают в себя школу. А школа подразумевает такие социальные и политические условия в стране, при которых она может существовать, потому что любые условия ей не годятся; для ее существования необходимы более или менее упорядоченная жизнь и определенный уровень культуры и личной свободы. В этом отношении наше время оказывается очень непростым. Быстро исчезают школы на Востоке. Во многих странах они просто невозможны. Например, никакая школа не может существовать в России большевиков, Германии Гитлера, Италии Муссолини или Турции Кемаля.

Я привел несколько цитат из Законов Ману[1], связанных с этой темой, в «Новой модели Вселенной».

Из правил для снатака (домохозяина):

61. Не следует проживать в стране щудр, в обитаемой людьми нечестивыми, в завоеванной еретиками, в изобилующей людьми низкорожденными.

79. Не следует общаться с изгоями, чандалами, пулькасами, глупцами, надменными, низкорожденными, антьявасайинами (копателями могил).

Глава VIII

22. Та страна, которая населена главным образом щудрами, полная неверующими, лишенная дваждырожденных, – быстро гибнет, измученная голодом и болезнями.

Эти идеи Законов Ману очень интересны, потому что они дают нам основу, опираясь на которую, мы можем выносить заключения о различных политических и социальных условиях с точки зрения работы школы и понимать, какие условия действительно полезны, а какие приносят только разрушение настоящих ценностей, хотя их сторонники притворяются, что эти условия благоприятны, и даже ухитряются вводить в заблуждение многих не слишком умных людей.

Но внешние условия от нас не зависят. До определенного предела и преодолевая порой значительные трудности, мы можем избрать страну, в которой предпочитаем жить, но мы не вольны выбрать эпоху или век и должны пытаться найти желаемое в том периоде, в который нас поместила судьба.

Итак, необходимо понять, что даже начало подготовки к развитию требует очень редкого сочетания внешних и внутренних условий.

Но в то же время мы должны понять, что как минимум в отношении внутренних условий человек не совсем отдан на волю случая. Есть много маяков, оставленных для него, по которым он может найти свой путь, если того желает и если ему повезет. Его возможности так малы, что элемент удачи исключить нельзя.

Попробуем ответить на следующий вопрос: что заставляет человека желать обрести новые знания и изменять себя?

Человек проводит свою жизнь, испытывая на себе два вида воздействий. Необходимо это понимать и их различать.

Влияния первого рода складываются из интересов и влечений, создаваемых самой человеческой жизнью: заботы о здоровье, безопасности, богатстве, удовольствиях, развлечениях, делах, гордости, репутации и так далее.

Влияния второго рода складываются из интересов, пробужденных идеями, которые не были созданы жизнью, а пришли из школ. Эти влияния не обращаются к человеку напрямую. Они попадают в общий водоворот жизни, проходя через множество умов, и достигают человека через философию, науку, религию и искусство. Они всегда смешиваются с влияниями первого рода и очень мало напоминают то, что представляли собой изначально.

В большинстве случаев человек не замечает отличного происхождения влияний второго рода и часто считает, что они возникают так же, как и влияния первого рода.

Хотя человек не знает о существовании двух видов влияний, и те, и другие на него воздействуют, а он так или иначе на них реагирует.

Он может отождествлять себя в большей мере с одним или несколькими влияниями первого рода и не ощущать влияний второго рода. Или его могут привлекать и оказывать на него воздействие влияния второго рода. В каждом случае результат будет различным.

Назовем первый вид влияний – влияниями А, а второй – влияниями В.

Когда человек полностью находится во власти влияний А (или одного конкретного влияния А), будучи при этом совершенно равнодушен к влияниям В, с ним ничего не происходит, и возможность его развития с каждым годом становится все менее вероятной, а в определенном возрасте, иногда очень раннем, исчезает вовсе. Это значит, что человек умирает, физически продолжая жить, подобно зерну, не способному прорасти и превратиться в растение.

Но если человек не полностью захвачен влияниями А, если его привлекают влияния В, которые заставляют чувствовать и мыслить, результаты произведенных этими влияниями впечатлений объединяются, привлекают другие впечатления того же рода и растут, занимая более важное место в нем самом и его жизни.

Если результаты, произведенные влияниями В, становятся достаточно прочными, они сливаются, образуя в человеке так называемый центр притяжения. Необходимо понимать, что слово «центр» в данном случае означает не то же самое, что «интеллектуальный» или «двигательный центр», которые располагаются в сущности человека. Центр притяжения находится в личности; это просто совокупность интересов, которые, окрепнув, служат, в определенной степени, направляющим и контролирующим фактором. Центр притяжения направляет интересы человека в определенную сторону и помогает удержать их там. В то же время сам по себе на многое он не способен. Школа необходима. Центр притяжения не заменит школу, но он может помочь осознать потребность в ней; может помочь начать поиски школы или, если человек уже нашел таковую, – узнать ее и, по возможности, не потерять. Потому что школу легко потерять. Нет ничего, что можно было бы потерять с такой легкостью, как школу.

Обладание центром притяжения – это первое, хоть и негласное требование школы. Если человек без центра притяжения, со слабым магнитным центром или с несколькими противоречащими друг другу магнитными центрами (то есть интересующийся многими несовместимыми вещами одновременно) встретит школу, он не заинтересуется ею, начнет ее критиковать прежде, чем поймет что-либо, или же его интерес исчезнет вскоре после того, как он столкнется с трудностями школьной работы. Это главная мера предосторожности школы. Без нее школы были бы полны не вполне соответствующими людьми, которые немедленно исказили бы учение. Правильный магнитный центр не только помогает найти школу, он помогает впитать учение школы, которое отличается и от влияния А, и от влияния В и может быть названо влиянием С.

Влияние С передается только из уст в уста, при помощи инструкций, объяснений и демонстраций.

Когда человек встречается с влиянием С и усваивает его, о нем говорят, что в одной своей части – то есть в своем центре притяжения – он освобождается от власти случайностей. К этому моменту магнитный центр уже сыграл свою роль. Он привел человека в школу и помог ему сделать там первые шаги. С этого времени идеи и учения школы сменяют магнитный центр и медленно начинают проникать в различные части личности человека, а со временем и в его сущность.

Много сведений о школе, о ее организации и деятельности можно почерпнуть с помощью чтения и изучения периодов истории, когда школы процветали и были доступнее. Но некоторые знания о школах можно получить только в них самих. И объяснение школьных принципов и правил занимает важное место в школьном обучении.

Один из самых важных принципов, которые человек усваивает таким образом, состоит в том, что настоящая школьная работа должна вестись одновременно в трех направлениях. Одно или два направления не могут называться «школьной работой».

Каковы же эти три направления?

В первой лекции я говорил, что данные лекции – не школа. Сейчас я объясню почему.

Как-то на лекции был задан вопрос: «Работают ли люди, изучающие эту систему, только для себя, или они работают и для других людей?» Сейчас я еще раз отвечу на этот вопрос.

Первое направление работы – это изучение себя, изучение системы или «языка». Это направление работы безусловно является работой на себя.

Второе направление представляет совместная работа с другими людьми в школе. Работая таким образом, человек работает не просто с другими, но и для других. Так, во втором направлении человек учится работать с людьми и для людей.

Именно поэтому второе направление представляет собой особенную трудность для некоторых людей.

Третье направление работы – это работа для школы. Чтобы работать для школы, ученик должен, прежде всего, понимать работу школы, видеть ее нужды и потребности. А это требует времени, если только человек не подготовлен по-настоящему хорошо, потому что некоторые люди могут начать с третьего направления.

Когда я сказал, что эти лекции не являются школой, я имел в виду, что они дают возможность только для одного направления работы, связанного с изучением системы и самого себя. Действительно, даже при совместном обучении люди осваивают также азы второго направления работы; по крайней мере, они учатся терпимо относиться друг к другу и, если они мыслят достаточно широко и схватывают быстро, они могут даже получить некоторое представление о втором и третьем направлениях работы. Но все же от лекций нельзя ожидать слишком многого.

Во втором направлении работы, происходящей в условиях школьной организации, люди должны не только говорить друг с другом, но и работать вместе; эта работа может быть самой разной, но во всех случаях она должна быть так или иначе полезной для школы. Таким образом, работая в первом направлении, люди изучают второе, а работая во втором – изучают третье. Позже вы узнаете, почему необходимы все три направления и почему только так можно успешно двигаться к определенной цели.

Даже на этом этапе вы способны понять главную причину важности всех трех направлений работы, если заметите, что человек спит и, за какую бы работу он ни взялся, он вскоре теряет к ней интерес и продолжает выполнять ее механично. Три направления работы необходимы, прежде всего, затем, чтобы одно из них будило человека, когда он заснет на другом. Если человек действительно работает в трех направлениях, он уже не заснет полностью; в любом случае, он уже не сумеет спать так сладко, как прежде; он всегда будет просыпаться для того, чтобы осознать, что работа остановилась.

Я могу также указать на еще одно характерное различие трех направлений работы.

В рамках первого направления человек в основном изучает систему или занимается самопознанием и самонаблюдением, проявляя при этом по отношению к себе определенную инициативу.

Во втором направлении работы человек включается в определенным образом организованную работу: здесь он должен делать только то, что ему говорят. Инициатива не требуется и не признается, основной упор делается на дисциплину и точность исполнения указаний без привнесения собственных идей, даже если они кажутся лучше тех, что были даны.

В третьем направлении работы человек может проявлять больше инициативы, но он все время должен проверять себя и не позволять себе принимать решений, идущих вразрез с правилами и принципами или полученными указаниями.

Я уже говорил, что работа начинается с изучения языка. Будет весьма полезным, если сейчас вы попытаетесь отметить, что вам уже знакомы определенные слова этого нового языка, а также попробуете подсчитать новые для вас слова и все их записать. Но запишите их без каких-либо комментариев, то есть без интерпретации – комментарии, интерпретации и объяснения должны быть заключены в вашем понимании, на бумагу их не уместить. Если бы это было возможно, изучение психологического учения было бы крайне простым. Достаточно было бы издать своего рода словарь специальных терминов, и люди знали бы все, что им необходимо знать. Но, к счастью или к несчастью, это невозможно, и люди должны учиться и работать самостоятельно.

Нам следует снова обратиться к центрам и выяснить, почему мы не способны развиваться быстрее, не испытывая необходимости в длительной школьной работе.

Мы знаем, что, когда мы что-либо изучаем, новый материал накапливается у нас в памяти. Но что такое память? Для того чтобы понять это, нам необходимо считать каждый центр отдельной и независимой машиной, состоящей из чувствительного вещества, подобного тому составу, что находится на поверхности фонографического цилиндра. Все, что с нами случается, все, что мы видим, слышим, чувствуем, учим и так далее, фиксируется на этих цилиндрах. Иными словами, все внешние и внутренние события оставляют на них определенные впечатления. «Впечатления» – это очень верное слово, поскольку они действительно являются впечатлениями или отпечатками. Впечатления могут быть глубокими или поверхностными, или просто мимолетными, исчезающими без следа. Но какими бы глубокими или поверхностными они ни были, впечатления остаются впечатлениями. И эти впечатления, эти отпечатки на цилиндрах – это все, что у нас есть. Все, что мы знаем, все, что мы познали, все, что испытали, хранится на наших цилиндрах. Таким образом, все наши мыслительные процессы, подсчеты и рассуждения состоят всего лишь из операций с отпечатками на цилиндре, бесконечного их перечитывания, попыток понять их путем объединения и так далее. Мы не можем придумать ничего нового, чего-то такого, чего бы не было на нашем цилиндре. Мы не можем ни сказать, ни сделать ничего такого, что не соответствовало бы какому-либо отпечатку на цилиндрах. Мы не можем придумать новой мысли, подобно тому, как не способны придумать новое животное, потому что все наши представления о них создаются на основании наблюдений за существующими животными.

Отпечатки или впечатления, оставленные на цилиндрах, ассоциативно связаны. Ассоциации связывают впечатления, которые либо получены одновременно, либо в чем-то схожи.

В своей первой лекции я сказал, что память зависит от сознания и что мы в действительности помним только те моменты, в которые происходили вспышки сознания. Ясно, что различные, но одновременно полученные впечатления, объединенные вместе, сохранятся в памяти дольше, чем несвязанные. Во вспышке самосознания или вблизи нее все впечатления момента связываются друг с другом и остаются таковыми в памяти. То же относится и к впечатлениям, которые связывает сходство. Если человек сознателен в момент получения впечатлений, он связывает новые впечатления со сходными старыми, и они сохраняются в его памяти связанными. С другой стороны, если человек получает впечатления в состоянии отождествления, он просто их не замечает, и следы часто исчезают раньше, чем их можно заметить и связать с другими следами. В состоянии отождествления человек не видит и не слышит. Он всецело захвачен горем, или желанием, или погружен в свое воображение. Он не может отделить себя от мыслей, чувств или воспоминаний и отрезан от всего мира.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.