Глава 23 За руками мастера

Глава 23

За руками мастера

Первый вопрос:

Ошо,

Где пребывает свидетель, когда наблюдатель и наблюдаемое становятся единым целым?

Наблюдатель и наблюдаемое – это два аспекта свидетеля. Когда они исчезают друг в друге, когда они растворяются друг в друге, когда они становятся едины, свидетель впервые появляется в своей целостности.

Однако этот вопрос возникает у многих людей; причина в том, что они думают, что свидетель – это наблюдатель. Для их ума наблюдатель и свидетель – синонимы. Это ошибка: наблюдатель – это не свидетель, а лишь его часть. И всякий раз, когда часть думает о себе как о целом, возникает ошибка.

Наблюдатель означает субъективное, а наблюдаемое означает объективное. Наблюдатель означает: «то, что снаружи от наблюдаемого», и наблюдатель также означает: «то, что внутри».

Внутреннее и внешнее нельзя разделить, они существуют вместе, они могут существовать только вместе. Когда появляется переживание этой совместности, или, скорее, единства, возникает свидетель. Состояние свидетеля невозможно практиковать. Если вы будете практиковать состояние свидетеля, вы будете практиковать лишь состояние наблюдателя, а наблюдатель – это не свидетель.

Что же тогда делать? Нужно раствориться, нужно слиться. Глядя на цветок розы, полностью забудьте, что существует объект, который видят, и субъект, который смотрит. Позвольте красоте мгновения, благословению мгновения переполнить вас обоих, чтобы вы с розой перестали быть отдельными, стали единым ритмом, единой песней, единым экстазом.

Ощущая любовь, слушая музыку, глядя на закат, позволяйте этому случаться снова и снова. Чем чаще это случается, тем лучше, потому что это не искусство, а навык. Нужно, чтобы это вошло у вас в привычку; а когда это вошло в привычку, вы можете запускать это везде, в любой момент.

Когда возникает свидетель, нет ни того, кто свидетельствует, ни того, что свидетельствуется. Это чистое зеркало, отражающее Ничто. Неправильно даже говорить, что это зеркало; лучше сказать, что это отзеркаливание. Это не статическое явление, это поток. Роза проникает в вас, вы проникаете в розу: это разделенное бытие.

Забудьте это представление о том, что свидетель – это наблюдатель; это не так. Состояние наблюдателя можно практиковать; состояние свидетеля случается. Состояние наблюдателя – это своего рода концентрация, и это состояние поддерживает вашу отделенность. Состояние наблюдателя будет увеличивать, усиливать ваше эго. Чем в большей степени вы будете становиться наблюдателем, тем больше будете чувствовать себя островом – отдельным, отчужденным, удаленным.

По всему миру монахи веками практиковали состояние наблюдателя. Возможно, они называли это состоянием свидетеля, но это не состояние свидетеля. Свидетель – это нечто совершенно иное, качественно иное. Состояние наблюдателя можно практиковать, воспитывать в себе; благодаря практике вы можете стать лучшим наблюдателем.

Ученый наблюдает, мистик свидетельствует. Весь процесс науки – это процесс наблюдения; очень внимательного, глубокого, интенсивного наблюдения, чтобы ничего не упустить. Однако ученый не познает Бога. Хотя его наблюдение очень, очень квалифицировано, он, тем не менее, ничего не знает о Боге. Ученый никогда не встречает Бога; напротив, он отрицает, что Бог существует, потому что, чем больше он наблюдает, – а весь научный процесс – это процесс наблюдения, – тем в большей степени он становится отделенным от Существования. Мосты разрушаются, и вырастают стены; ученый становится узником, запертым в своем собственном эго.

Мистик свидетельствует. Однако помните: свидетельствование просто случается, это побочный продукт – побочный продукт тотального присутствия в каждом мгновении, в каждой ситуации, в каждом переживании. Тотальность – вот ключ: из тотальности возникает благословение свидетельствования. Забудьте о наблюдении. Оно даст вам более точную информацию о наблюдаемом объекте, но вы останетесь в полном неведении относительно вашего собственного сознания.

Наука объективна, искусство субъективно, а религия не является ни тем, ни другим – нети, нети – ни то, ни другое. А тогда что есть религия? Религия – это встреча объекта и субъекта, религия – это встреча любящего и возлюбленной. Религия – это исчезновение разделения, двойственности. И в этом исчезновении разделения высвобождается энергия; энергия, которая была заключена в двойственности, удерживалась разделенной, просто танцует в полном единстве.

Это единство и есть свидетельствование. Оно случается с вами лишь изредка, и даже тогда вы не уделяете ему особого внимания, потому что оно приходит как вспышка и тут же уходит. А поскольку вы этого не понимаете, вы не сохраняете этот опыт. На самом деле, вы его игнорируете; он кажется опасным.

Это случается, когда вы пребываете в глубоком оргазмическом состоянии, когда женщина и мужчина встречаются, сливаются и исчезают друг в друге. Это случается лишь на мгновение, на высочайшем пике. Когда их энергии больше не разделены, когда эти энергии проникают друг в друга так глубоко, что вообще невозможно сказать, что их две… Этот оргазмический пик и есть то мгновение, когда возникает свидетельствование. В этом весь секрет Тантры. Тантра открыла, что в оргазмическом экстазе свидетельствование возникает само собой. Это дар Бога, естественный дар, чтобы войти в самадхи.

Но это происходит в любом переживании творчества, поскольку любой творческий опыт является оргазмическим; в некотором тонком смысле в нем есть нечто сексуальное и чувственное. Когда художник смотрит на деревья, их зелень, багрянец и золото совсем не такие, как когда на них смотрите вы. Его переживание оргазмично, он полностью теряет себя в нем. Он присутствует не как наблюдатель, он попадает в глубокое согласие. Он становится единым с зеленью, багрянцем и золотом деревьев.

Художник знает, что смотреть на прекрасное Существование – это оргазмическое переживание. И поэтому, когда художник рисует, он становится абсолютно несексуальным, он попадает в состояние безбрачия. Он уже испытывает оргазмическую радость, ему вовсе не нужно идти в секс. Безбрачие приходит к нему естественным образом.

Тысячи поэтов, художников и музыкантов оставались и остаются в безбрачии, причем без усилий. Монахи соблюдают безбрачие с огромными усилиями. Почему? Монах не творческий; в его жизни нет оргазмического опыта, его ум цепляется за сексуальные переживания. Поэт, музыкант, художник, танцор, способные потерять себя в том, что они делают, получают оргазмическое переживание на более высоком уровне; секс не является для них необходимостью. Если время от времени такой человек идет в секс, это происходит не по необходимости, это всего лишь игривость, простая игривость. А когда секс приобретает качество игривости, он становится священным. Когда секс происходит по необходимости, он немного уродлив, поскольку по необходимости вы используете другого человека, и из необходимости он никогда не сможет привести вас к высочайшему оргазмическому пику. В чем-то вы всегда остаетесь недовольными, поскольку «по необходимости» означает, что существует мотив, существует ориентация на цель. Существует манипуляция, эксплуатация, стремление использовать другого человека как средство. Когда же вы просто игривы, все совершенно по-другому.

Д. Г. Лоуренс прав, когда говорит, что в сексуальном оргазме он ощутил Бога. Однако его сексуальность совершенно отличается от сексуальности монахов. Они не смогут понять Лоуренса.

Лоуренс был одним из самых непонятых людей нашего века – одним из самых прекрасных, самых творческих, самых ценных – но и самым непонятым. И причина в том, что его опыту присуще совершенно необычное качество. Когда он рассказывает о сексуальном оргазме, он говорит не о вашем сексуальном оргазме, он говорит о своем сексуальном оргазме. Лишь очень немногие люди в состоянии его понять. Лоуренс – это естественный тантрика – он ничего не знал о науке Тантры, однако случайно на нее натолкнулся. Каким-то образом в его жизни открылось окно; его чувственность обладает духовным качеством.

Вопрос не в том, что вы делаете; вопрос в том, как вы это делаете. И, в конечном счете, вопрос в том, делаете вы это или позволяете этому случаться. Если вы позволяете этому случаться, то всякий раз, когда происходит творческая встреча, вы неожиданно становитесь свидетелем. При этом наблюдатель и наблюдаемое становятся единым целым, – по сути, это случается лишь тогда, когда они становятся единым целым.

Второй вопрос:

Ошо,

Скажи, пожалуйста, что-нибудь о взаимосвязи сознания и энергии.

Современные физики сделали одно из величайших открытий: что материя – это энергия. Это величайший вклад, который сделал Альберт Эйнштейн: E равняется mc2, материя – это энергия. Материя нам только кажется… Иначе говоря, такой вещи, как материя, не существует, ничто не является твердым. Даже твердый камень – это пульсирующая энергия, даже камень в такой же степени является энергией, что и бурный океан. Волны, которые возникают в камне, нельзя увидеть, потому что они очень трудно уловимы, однако камень колеблется, пульсирует, дышит; он живой.

Фридрих Ницше провозгласил, что Бог умер. Но Бог не умер, – напротив, на самом деле, умерла материя. Оказалось, что материи вообще не существует. Такое понимание материи подводит современных физиков очень близко к мистицизму; очень близко. Впервые ученый и мистик подходят друг к другу так близко, что почти берутся за руки.

Эддингтон, один из величайших ученых нашего времени, сказал: «Мы думали, что материя – это вещь; теперь это больше не так. Материя больше похожа на мысль, чем на вещь».

Существование – это энергия. Наука открыла, что наблюдаемое – это энергия, объект – это энергия. И уже на протяжении многих веков, по крайней мере, пять тысяч лет, было известно, что другая полярность – субъект, наблюдатель, сознание – это тоже энергия.

Ваше тело – это энергия, ваш ум – энергия, ваша душа – энергия. Чем же тогда они различаются? Различие в разном ритме, разных длинах волн – и только. Тело плотное, грубое; это энергия, функционирующая ощутимым, видимым образом.

Ум немного более тонок, но все же не настолько тонкий, потому что вы можете закрыть глаза и увидеть, как движутся мысли; их можно увидеть. Они не настолько видимые, как тело; ваше тело видимо для всех, оно видимо для публики. Ваши же мысли открыты только для частного просмотра. Никто, кроме вас, не может их видеть; их можете видеть только вы – или люди, которые очень хорошо научились «читать» мысли. Но обычно окружающим они не видны.

И третий, самый глубокий слой внутри вас – это слой сознания. Он не виден даже вам. Он не может быть сведен к объекту, он остается субъектом.

Когда все эти три энергии функционируют в гармонии, вы здоровы и целостны. Когда же эти энергии не функционируют в гармонии и согласии, вы больны, нездоровы, вы больше не целостны. А быть целостным означает быть святым[20].

Цель работы, которой мы здесь занимаемся, – помочь вам, так чтобы ваши тело, ум и сознание могли танцевать в едином ритме, в общности, в глубокой гармонии – не в конфликте, а в сотрудничестве. Как только ваши тело, ум и сознание начнут функционировать сообща, вы станете триединством, и в этом переживании есть Бог.

Твой вопрос важен. Ты просишь: «Скажи, пожалуйста, что-нибудь о взаимосвязи сознания и энергии».

Взаимосвязи сознания и энергии не существует. Сознание – это и есть энергия, чистейшая энергия; ум не настолько чист, тело еще менее чистое. В теле слишком много всего намешано, и ум также не является совершенно чистым. Но сознание – это целостная чистая энергия. Однако познать сознание можно лишь в том случае, если создать из этих трех компонентов порядок, а не хаос. Люди же живут в хаосе: их тело говорит одно, тело хочет идти в одном направлении; но ум не обращает на него совершенно никакого внимания, поскольку вас веками учили, что вы – не тело, веками вам говорили, что тело – ваш враг, что с ним нужно бороться, разрушать его, что тело – это грех.

Из-за всех этих идей – глупых и дурацких, вредных и отравляющих, но которым вас учили так долго, что они стали частью вашего коллективного ума, укоренились в нем, – вы не ощущаете свое тело пребывающим в ритмичном танце с вами.

Именно поэтому я настаиваю, чтобы были танец и музыка – поскольку только в танце вы почувствуете, что ваше тело, ваш ум и вы сами функционируете совместно. И когда все они функционируют вместе, ваша радость становится безграничной; богатство становится огромным.

Сознание – это высшая форма энергии. И когда все три эти энергии функционируют вместе, появляется четвертая. Четвертая энергия всегда присутствует, когда эти три энергии функционируют вместе. Когда эти три энергии функционируют в органическом единстве, четвертая всегда присутствует; четвертая – это не что иное, как это органическое единство.

На Востоке мы называем эту четвертую энергию просто «четвертое» – турия; мы не даем ей никакого названия. У трех энергий есть названия, четвертая же безымянна. Познать это четвертое означает познать Бога. Скажу так: Бог – это когда вы представляете собой органическое оргазмическое единство. Бог – это не когда вы есть хаос, разобщенность, конфликт. Когда вы представляете собой дом, полный разногласий с самим собой, Бога нет.

Когда вы невообразимо счастливы сами с собой, счастливы такие, какие вы есть, блаженны такие, какие вы есть, благодарны такие, какие вы есть, когда все ваши энергии танцуют вместе, когда вы – оркестр всех ваших энергий, тогда Бог есть. Это ощущение полного единства и есть Бог. Бог – это не человек, который где-то находится; Бог – это переживание трех, образующих такое единство, что возникает четвертое. И это четвертое больше, чем общая сумма трех частей.

Если вы вскроете картину, то обнаружите холст и краски, однако картина – это не просто общая совокупность холста и красок; это нечто большее. Да, это «нечто большее» выражено посредством живописи, красок, холста, художника, но, на самом деле, это «нечто большее» – красота. Препарируйте цветок розы, и вы обнаружите все химические вещества и компоненты, из которых он состоит, однако красота исчезнет. Она была не просто общей совокупностью частей; было что-то еще.

Целое больше, чем сумма частей; оно выражается посредством частей, но оно больше. Понять, что оно больше, значит понять Бога. Бог – это то самое «больше», то самое прибавление. Это не вопрос теологии, его нельзя решить путем логической аргументации. Вы должны чувствовать красоту, вы должны чувствовать музыку, вы должны чувствовать танец. И, в конечном счете, вы должны чувствовать танец в своем теле, уме, душе.

Вы должны научиться играть на этих трех энергиях, так чтобы все они стали оркестром. Тогда есть Бог, – не то чтобы вы видели Бога, – это не объект видения; Бог – это абсолютный видящий, это свидетельствование. Научитесь сливать воедино свои тело, ум и душу, найдите для себя способы функционировать как единое целое.

Много раз бывало, что бегуны… Вряд ли кто-либо подумает о беге как о медитации, однако время от времени бегуны получали потрясающее переживание медитации. Они сами удивлялись, поскольку не искали этого, – кто бы мог подумать, что бегун испытает переживание Бога? – но такое случалось, и сейчас бег все больше и больше становится новой разновидностью медитации. Это может произойти во время бега. Если вы когда-нибудь занимались бегом, если вам нравилось бегать ранним утром, когда воздух свеж и нов и когда весь мир просыпается от сна, пробуждается, а вы бежите, и ваше тело прекрасно функционирует, и свежий воздух, и новый мир, вновь родившийся из темноты ночи, и все вокруг поет, и вы чувствуете себя таким живым… Наступает мгновение, когда бегун исчезает и остается лишь бег. Тело, ум и душа начинают функционировать совместно; и неожиданно высвобождается внутренний оргазм.

Бегуны иногда случайно наталкиваются на это переживание четвертого, турии, хотя они его упускают, поскольку думают, что это произошло просто из-за бега, из-за того, что они просто наслаждались этими мгновениями, день был таким замечательным, тело – здоровым, мир – прекрасным, и это было просто такое настроение. Они не обращают на него внимания. Но если бы они обращали внимание, – по моему собственному наблюдению, бегун может легче, чем кто бы то ни было, приблизиться к медитации. Бег трусцой может очень помочь, плавание может очень помочь. Все эти вещи можно превратить в медитацию.

Отбросьте старые представления о медитациях, о том, что медитация – это только сидение под деревом в йоговской позе. Это лишь один из способов, который, возможно, подходит для некоторых людей, но не подходит для всех. Для ребенка это не медитация, а мучение. Для молодого человека, который полон жизни, это не медитация, а подавление. Возможно, для старика, который прожил свою жизнь, энергии которого угасают, это будет медитацией.

Люди отличаются друг от друга, существует множество типов людей. Для того, у кого уровень энергии низок, сидение под деревом в йоговской позе, возможно, окажется наилучшей медитацией, поскольку йоговская поза наименее энергозатратная – наименее. Когда позвоночник выпрямлен и располагается под прямым углом к земле, тело тратит наименьшее количество энергии. Если вы наклоняетесь влево или вперед, ваше тело начинает затрачивать больше энергии, поскольку гравитация начинает тянуть вас вниз, и вам приходится себя удерживать, чтобы не упасть. На это расходуется энергия. Было установлено, что прямой позвоночник требует наименьших затрат энергии.

Далее, сидеть, соединив руки на коленях, тоже очень, очень полезно для людей с низким уровнем энергии, потому что, когда обе руки касаются друг друга, телесное электричество начинает двигаться по кругу. Оно не выходит за пределы вашего тела; образуется замкнутый контур, энергия движется внутри вас.

Вы, должно быть, знаете, что энергия всегда высвобождается через пальцы; энергия никогда не высвобождается через округлые формы. Например, ваша голова не может выделять энергию, она ее удерживает. Энергия высвобождается через пальцы рук и ног, через стопы и кисти. В некоторых позах йоги стопы соединяются вместе, так что, когда энергия выходит из одной стопы, она входит в другую стопу; когда энергия выходит из одной руки, она входит в другую руку. Вы все время вбираете свою собственную энергию, вы превращаетесь в замкнутый контур энергии. Это позволяет очень хорошо отдохнуть, глубоко расслабиться.

Йоговская поза – самая расслабленная поза из всех возможных. Она позволяет расслабиться даже лучше, чем сон, поскольку, когда вы спите, все ваше тело притягивается гравитацией. Когда вы находитесь в горизонтальном положении, это совершенно другое расслабление. Это расслабляет, поскольку уносит вас назад к тем древним временам, когда человек был животным, горизонтальным. Это расслабляет, потому что это – движение назад; это помогает вам снова стать животным.

Именно поэтому в лежачем положении невозможно ясно мыслить, думать становится трудно. Попробуйте. Вы легко сможете видеть сны, но вам трудно будет думать; для мышления нужно сидеть. Чем более прямо вы сидите, тем больше возможностей для мышления. Мышление – это более позднее приобретение; оно появилось, когда человек перешел в вертикальное положение. Когда человек пребывал в горизонтальном положении, сны были, но мышления не существовало. Поэтому, когда вы ложитесь, вы начинаете видеть сны, а мышление исчезает. Это разновидность расслабления, поскольку мышление останавливается; вы регрессируете.

Поза йоги – это хорошая медитация для тех, у кого мало энергии, для тех, кто болен, для тех, кто стар, для тех, кто прожил свою жизнь и теперь все ближе и ближе подходит к смерти.

Тысячи буддийских монахов умерли, сидя в позе лотоса, потому что лучший способ принять смерть – это в позе лотоса: в этой позе вы будете полностью бдительны, а поскольку энергии будут исчезать, с каждым мгновением они будут становиться все слабее и слабее. Приходит смерть. В позе лотоса вы можете сохранять бдительность до самого конца. А оставаться бдительным в то время, когда вы умираете, – это одно из величайших переживаний, предельное в своей оргазмичности.

И если во время умирания вы будете оставаться бодрствующим, у вас будет рождение совершенно другого качества: вы родитесь пробужденным. Тот, кто умирает бодрствующим, рождается бодрствующим. Тот, кто умирает бессознательным, рождается бессознательным. Тот, кто умирает осознанно, может выбрать для себя правильную утробу; у него есть выбор, он его заслужил. Человек, который умирает бессознательно, не имеет права выбирать утробу; утроба ему попадается бессознательно, случайно.

Человек, который умирает полностью бдительным, родится только еще один раз, потому что ему больше не будет необходимости возвращаться снова. Осталось совсем немного работы; в следующей жизни эта работа будет завершена. Для того, кто умирает в осознанности, осталось лишь одно: у него не было времени излучать свою осознанность в сострадание. В следующий раз он сможет излучать свою осознанность в сострадание. А пока осознанность не становится состраданием, что-то остается незавершенным, что-то остается несовершенным.

Бег может стать медитацией – бег трусцой, танец, плавание, все что угодно может стать медитацией. Мое определение медитации таково: всякий раз, когда ваше тело, ум и душа функционируют вместе в едином ритме, – это медитация, потому что в результате приходит четвертое. И если вы осознаете, что занимаетесь этим в качестве медитации, – не участвуете в Олимпийских играх, а занимаетесь этим как медитацией, – тогда это невообразимо прекрасно.

В новой коммуне мы будем использовать самые разнообразные медитации. У тех, кому нравится плавать, будет возможность заниматься плавательной медитацией. У тех, кому нравится бегать, будут свои группы для бега. Каждому – в соответствии с его потребностями; только так этот мир сможет наполниться медитацией, и никак иначе.

Если мы будем давать только какую-то определенную жесткую структуру медитации, она будет применима лишь к некоторым людям. В прошлом это было одной из проблем: жесткие структуры медитации, не текучие – жесткие, они подходили лишь определенным типам людей, а все прочие оставались в темноте.

Я стремлюсь сделать медитацию доступной для всех и каждого; всякому, кто захочет медитировать, должна быть предложена медитация, соответствующая его типу. Если человеку нужен отдых, то его медитацией должен стать отдых. Тогда его медитацией станет: «сидеть в молчании, ничего не делать, а весна приходит, и трава вырастает сама собой». Нам нужно найти столько измерений медитации, сколько существует людей в мире. И структура не должна быть очень жесткой, поскольку нет двух одинаковых людей. Структура должна быть очень подвижной, так чтобы ее можно было приспособить к определенному человеку. В прошлом практика была такова, что человеку приходилось приспосабливаться к структуре.

Я совершаю революцию. Человек не должен приспосабливаться к структуре, структура должна приспосабливаться к человеку. Мое уважение к человеку, индивидуальности абсолютно. Меня не очень заботят средства; средства можно изменить, переделать разными способами.

Именно поэтому вы видите, что здесь проходит так много разных медитаций. У нас здесь не хватает возможностей, иначе вы удивились бы тому, сколько дверей ведут в храм Бога. И вы также удивились бы тому, что имеется особая дверь, предназначенная лишь для вас и ни для кого другого. Такова любовь Бога к вам, его уважение к вам. Вы будете приняты через особую дверь, а не через общие ворота; вы будете приняты как особый гость.

Однако основной принцип таков, любая медитация должна соответствовать такому требованию: тело, ум и сознание, все трое должны функционировать в единстве. И тогда однажды вдруг появится четвертое: свидетельствование. Или, если хотите, называйте это Богом; называйте это Богом, или нирваной, или Дао, как вам будет угодно.

Третий вопрос:

Ошо,

В глубоких объятиях с тобой,

В оргазмической игре с Существованием,

Чуть больше тебя,

Чуть меньше меня.

Даршан, это то, что уже происходит с тобой. С каждым днем ты исчезаешь – и это так очевидно. С каждым днем какая-то часть тебя улетучивается: все больше и больше я становлюсь твоим существом. Скоро найти Даршана будет вообще невозможно.

И это момент величайших благословений: когда ученик исчезает, когда ученик – это лишь проводник мастера. А мастер – это никто иной, как Целое. Мастер – это тот, кого нет, мастер – это тот, кто уже исчез в Боге. Мастер уже стал пустым бамбуком, и Бог использует его как свою флейту.

Когда исчезновение происходит и с учеником, первым опытом становится опыт встречи и слияния с мастером – потому что ученик не знает, что существует Бог, он знает только мастера. Мастер – его Бог. Как только ученик исчезает в мастере и позволяет мастеру войти в глубочайшую сердцевину своего существа, возникает второе переживание – того, что мастера никогда не существовало.

Под руками мастера скрывались руки Бога, за словами мастера скрывались послания Бога. Мастер был лишь певцом, поющим песни бесконечности и вечности.

Это происходит с тобой. Я очень рад за тебя; я посылаю тебе все мои благословения.

Ты говоришь: «В глубоких объятиях с тобой, в оргазмической игре с Существованием, чуть больше тебя, чуть меньше меня».

Это происходит, это будет продолжать происходить. Твоя молитва будет исполнена в этой жизни. Я могу гарантировать это лишь очень немногим людям; гарантировать это очень сложно, но Даршану я могу гарантировать: в этой самой жизни она будет исполнена.

Четвертый вопрос:

Ошо,

Что это за страстное стремление у меня внутри, которое не могут удовлетворить никакие взаимоотношения, не могут облегчить слезы, не могут изменить все мечты и приключения, какими бы прекрасными они ни были?

Это так, и не только с тобой, но с каждым, у кого есть немного разумности. Глупые люди этого не замечают, однако разумный человек рано или поздно непременно наталкивается на этот факт – и чем вы разумнее, тем скорее это происходит, – что никакие взаимоотношения не могут принести удовлетворения.

Почему? Потому что любые взаимоотношения – это лишь стрелка, указывающая в сторону высших взаимоотношений; это придорожный указатель, а не цель. Каждая любовная связь – это лишь указание на гораздо большее любовное приключение в будущем – лишь маленький глоток, но маленький глоток не утолит вашу жажду и не удовлетворит ваш голод. Напротив, этот маленький глоток усилит вашу жажду, усилит ваш голод.

Именно это происходит в любых взаимоотношениях. Вместо того чтобы принести удовлетворение, они приносят вам огромную неудовлетворенность. В этом мире любые взаимоотношения терпят крах – и это хорошо; если бы было не так, это было бы проклятием. Это благословение, что они терпят крах.

Именно потому, что любые взаимоотношения терпят крах, вы начинаете искать высшие взаимоотношения с Богом, с Существованием, с космосом. Вы снова и снова видите всю тщетность, видите, что никакой мужчина, никакая женщина не принесут удовлетворения, что любой опыт заканчивается огромным разочарованием, начинается с великой надежды и оставляет вас в полной безнадежности. Так происходит всегда; это приходит с бесконечным романтизмом и заканчивается вкусом горечи. Когда это происходит снова и снова, человек должен чему-то научиться – тому, что любые взаимоотношения – это лишь эксперименты, необходимые, чтобы подготовить вас к высшим взаимоотношениям, к высшей любовной связи.

Именно это и есть религия.

Ты спрашиваешь: «Что это за страстное стремление у меня внутри, которое не могут удовлетворить никакие взаимоотношения?»

Это стремление к Богу. Возможно, ты об этом знаешь, а возможно, и нет. Возможно, ты еще не в состоянии точно его выразить, как оно есть, поскольку поначалу оно очень неясно, туманно, окружено плотной дымкой. Но это стремление к Богу, это стремление слиться с Целым, чтобы разделения больше не было.

Вы не можете навсегда слиться с мужчиной или женщиной; разделение неизбежно случится. Слияние может быть лишь мимолетным, а затем оно исчезает, и вы остаетесь в полной темноте. После того, как эта вспышка, эта молния исчезнет, темнота станет еще темнее, чем прежде. Именно поэтому миллионы людей принимают решение не вступать ни в какие любовные отношения – потому что к своей темноте человек, по крайней мере, привыкает, он не знает ничего другого. Есть своего рода удовлетворенность: он знает, что жизнь именно такая, что в ней нет ничего большего, и поэтому он не испытывает неудовлетворенности.

Но после того, как вы ощутили вкус любви, после того, как вы познали несколько мгновений радости, этой невероятной пульсации, когда два человека перестают быть двумя… Однако вы снова и снова падаете с этой вершины; и всякий раз, когда вы падаете, темнота становится гораздо темнее, чем раньше, потому что теперь вы знаете, что такое свет. Теперь вы знаете, что существуют вершины, теперь вы знаете, что жизнь может предложить вам гораздо больше, теперь это мирское существование, когда вы каждый день ходите в офис, возвращаетесь домой, ужинаете, ложитесь спать… Теперь вы знаете, что это мирское существование – еще не все, что это мирское существование – лишь лестница у входа во дворец.

Если вас никогда не приглашали внутрь, и вы всегда жили на лестнице, тогда вы думаете, что жизнь именно такая, что это ваш дом. Но однажды открывается окно, и вы можете видеть внутреннее убранство дворца – его красоту, его великолепие, его пышность – или однажды вас на какой-то миг приглашают войти, а затем снова выбрасывают вон, и теперь лестница никак не может вас удовлетворить. Теперь вы будете страдать, ваша агония будет велика.

По моим наблюдениям, нетворческие люди более удовлетворены жизнью, чем творческие. Творческий человек очень неудовлетворен, поскольку знает, что возможно гораздо большее, но это не происходит. Почему это не происходит?

Творческий человек все время ищет, он не может успокоиться, потому что он видел несколько проблесков. Время от времени окно приоткрывалось, и он видел высшее. Как он может успокоиться? Как он может чувствовать себя комфортно и уютно на этой дурацкой лестнице? Ему известно о существовании дворца, он видел также и короля, и он знает: «Этот дворец принадлежит мне; он мой по праву рождения». Все, что нужно, – это знать, как войти во дворец, как стать его постоянным обитателем. Да, на какие-то мгновения он попадал туда, но его снова и снова вышвыривали вон.

Чем человек чувствительнее, тем больше неудовлетворенности вы в нем обнаружите. Чем более он разумен, тем больше его неудовлетворенность. Так было всегда.

Вы приезжаете с Запада на Восток; вы видите нищего на дороге, рабочего, таскающего на голове глину, и чувствуете некоторое удивление: на их лицах нет недовольства. Казалось бы, у них нет никаких причин быть довольными, но они почему-то довольны. И так называемые религиозные люди в Индии думают, что удовлетворенность эти люди ощущают благодаря религии. Так называемые индийские святые все время этим бахвалятся: «Посмотрите! На Западе есть все; наука и технология обеспечила Запад всеми возможными удобствами, и, тем не менее, там все недовольны. А в нашей стране люди настолько религиозны, что, хотя у них ничего нет, они довольны». Святые в этой стране продолжают этим бахвалиться, но все их хвастовство основано на ложных выводах. Люди в этой стране – бедные люди, необразованные люди, голодающие люди – довольны не потому, что они религиозны; они довольны потому, что у них нет чувствительности. Они довольны потому, что они не творческие, они довольны потому, что никогда не видели никакого проблеска.

На Западе люди становятся неудовлетворенными, потому что комфорт, удобства и все, что предоставила им наука, освободили для них так много времени для исследования, медитации, молитвы, музыки, танца, что начали случаться проблески. Люди стали осознавать, что в жизни существует нечто гораздо большее, чем это кажется на поверхности; что нужно погружаться в глубину.

Восток просто беден, – а нищета делает людей нечувствительными, запомните это. Бедному человеку приходится становиться нечувствительным; в противном случае он вообще не сможет выжить. Если он будет очень чувствительным, нищета станет для него непереносима. И в качестве защиты ему приходится наращивать вокруг себя толстую кожу; а иначе как он выживет? Ему приходится становиться совсем слепым, только тогда он сможет жить в бедной стране. А иначе все эти нищие, больные люди, умирающие на улицах; если он не будет нечувствительным, как он вообще сможет работать? Эти нищие будут его преследовать. Ему приходится закрывать свои двери.

Вы видите, что происходит на индийских улицах. Приезжий с Запада сначала чувствует сильное замешательство: на улице умирает человек, и никто из индийцев не обращает на это никакого внимания; люди просто проходят мимо. Такое случается каждый день.

Если они начнут обращать на это внимание, они вообще не смогут жить; у них нет времени на такую роскошь. Это роскошь! Они не могут отвести человека в больницу, у них нет времени. Если они начнут быть настолько сострадательными, то сами начнут умирать, поскольку кто тогда будет зарабатывать деньги для их семьи? Им приходится становиться совершенно слепыми и глухими. Они все время передвигаются как зомби, ничего не видя. Что бы ни происходило вокруг, это никак их не касается, это не их дело; каждый страдает от своей собственной кармы.

Нищий, умирающий на улице, страдает от своей собственной кармы – возможно, в прошлой жизни он был убийцей. Вам не нужно о нем беспокоиться, по сути, вы должны быть рады, что он страдает от собственной кармы; теперь его карма завершилась. В следующем рождении он воплотится королем, или кем-то подобным – прекрасные рационалистические объяснения, позволяющие вам продолжать оставаться слепыми, нечувствительными.

Бедному человеку очень трудно иметь какое-то эстетическое чувство; он не может себе этого позволить. Если у него будет эстетическое чувство, он будет слишком остро ощущать свою нищету, это станет невыносимым. У него не может быть чувства чистоты, не может быть чувства красоты. Он не может позволить себе эти вещи – а раз так, то какой смысл быть к ним чувствительным? Это будет пыткой, постоянным мучением. Он не сможет спать в своем уродливом доме, в котором полно самой разнообразной грязи, полно всевозможной рухляди – это единственное его достояние! Кажется, что он очень доволен, – но ему приходится быть довольным; он не может позволить себе неудовлетворенность.

Запомните: это не имеет ничего общего с религией. Все бедные люди удовлетворены, все без исключения. Вы можете отправиться в Африку и обнаружите, что бедные люди там удовлетворены; они даже еще беднее, чем индийцы, и их удовлетворенность гораздо глубже. Вы можете отправиться к первобытным индийским племенам – это самые бедные в мире люди, – и вы увидете на их лицах удовлетворенность, как будто не происходит ничего неправильного, как будто все в порядке. Им приходится верить, что все в порядке, приходится все время внушать самим себе, что все хорошо; а иначе как бы они могли спать и как бы они могли есть?

Как только страна становится богатой, она становится чувствительной. Как только страна становится богатой, изобильной, она начинает осознавать многие, многие измерения жизни, которые всегда присутствовали, но на которые не было времени взглянуть. Богатые страны начинают думать о музыке, живописи, поэзии и, в конечном счете, о медитации, потому что медитация – это высшая роскошь. Нет роскоши большей, чем медитация. Медитация – это высшая роскошь, поскольку это высшее любовное приключение.

Хорошо, что тебя не удовлетворяют твои взаимоотношения. Индийцы очень удовлетворенные, потому что, по сути, у них вообще нет взаимоотношений. Существует брак, не имеющий ничего общего с взаимоотношениями. Решение принимают родители, астрологи и хироманты. Это никак не связано с теми людьми, которых собираются поженить; их даже не спрашивают, их просто помещают в определенную ситуацию, в которой те начинают жить вместе. Это не взаимоотношения. У этих людей могут рождаться дети, но это не любовь; в этом нет никакой романтики. Однако в этом хорошо одно: стабильность. Когда нет взаимоотношений, нет и возможности развода. Развод возможен лишь тогда, когда есть любовь. Постарайтесь меня понять. Любовь означает великую надежду, любовь означает: «Я достиг цели». Любовь означает: «Я нашел ту самую женщину или того самого мужчину». Любовь означает чувство: «Мы предназначены друг для друга». Любовь означает, что теперь больше не нужно продолжать поиски.

Если вы начинаете с такой великой надежды, то к тому времени, когда закончится медовый месяц, закончатся и взаимоотношения. Эти великие надежды не может осуществить ни один человек. Вы надеетесь, что эта женщина – богиня; но это не так. Она надеется, что этот мужчина – бог; но это не так. Ну, и как долго они могут друг друга обманывать? Рано или поздно они начнут видеть действительность. Они увидят факты, а вымысел начнет улетучиваться.

Никакие взаимоотношения не могут принести удовлетворения, потому что любые взаимоотношения начинаются с великой надежды, которую невозможно осуществить. Да, эту надежду можно осуществить, но лишь в том случае, когда вы влюбляетесь в Целое. Никакая часть не может ее осуществить. Лишь тогда, когда вы влюбляетесь в Целое, когда происходит слияние с Целым, – лишь тогда возникнет удовлетворение. Того, кто удовлетворен, не будет; будет просто удовлетворение. И тогда этому не будет конца.

Я всецело за любовь, потому что любовь терпит неудачу. Вы удивитесь – у меня своя собственная логика. Я всецело за любовь, потому что любовь терпит неудачу. Я против брака, поскольку брак преуспевает; он дает вам постоянное пристанище. А это опасно: вы удовлетворяетесь игрушкой, вы удовлетворяетесь чем-то пластиковым, искусственным.

Именно поэтому на Востоке, особенно в Индии… Это очень древняя страна, а древние страны становятся хитрыми, точно так же, как становятся хитрыми старые люди. Из хитрости в этой стране решили женить детей, поскольку, когда человек достигает подросткового возраста, начинает появляться надежда – страстное стремление, романтика, поэзия; теперь это будет затруднительно. Поэтому наилучший способ, который нашли в Индии, – это детские браки, женитьба детей. Они не знают, что такое брак, они не знают, что такое отношения, они не знают, что такое любовь, – они даже не чувствуют к ней стремления: секс еще не созрел у них внутри. Пусть они поженятся.

Только подумайте – трехлетнюю девочку выдают замуж за пятилетнего мальчика. Теперь они будут расти вместе, точно так же, как вместе растут братья и сестры. У вас когда-нибудь возникало желание развестись со своей сестрой? Я не думаю, что кто-нибудь когда-либо разводился со своей сестрой; в этом нет необходимости. Вы принимаете это как данность. Каждый думает, что его мать хорошая, замечательная; что его сестра замечательная, что его брат замечательный. Вы принимаете это как само собой разумеющееся.

Существовал только один вид отношений, в которых можно было выбирать свободно: своего супруга, свою женщину, своего мужчину. В Индии мы разрушили даже эту свободу. Мужья и жены становятся такой же данностью, как братья и сестры. А если вы в течение нескольких лет растете вместе, возникает определенное качество дружбы, определенное качество общности. Вы привыкаете друг к другу.

Это не взаимоотношения, это не любовь. Но Индия приняла решение в пользу стабильности – а древняя страна прекрасно знает, что любовь никогда не может быть стабильной. Выбирая любовь, вы выбираете проблемы.

На Западе любовь становится все более и более важной, и в результате возникают самые разнообразные проблемы. Семья разваливается, практически исчезает. Люди столько раз меняют своих жен и мужей, что возникает ощущение всеобщего хаоса.

Я слышал об одной голливудской актрисе, что она вышла замуж в тридцать первый раз. Через три дня она вдруг поняла, что этот мужчина однажды уже был ее мужем. Ну что же, когда это происходит столько раз, даже запомнить… Люди меняются, меняются их лица. В Индии такого случиться не может. Ваша жена вспомнит вас даже несколько жизней спустя; даже спустя несколько жизней вы не сможете ускользнуть; убежать невозможно.

Но я всецело за любовь, и я против брака, особенно организованного, поскольку организованный брак дает вам удовлетворенность. А любовь? – Любовь никогда не даст вам удовлетворенности. Она дает вам все больше и больше желания все лучшей и лучшей любви, заставляет вас все больше и больше стремиться к ней, вселяет в вас огромную неудовлетворенность. И эта неудовлетворенность – начало поиска Бога. Когда любовь много раз терпит поражение, вы начинаете поиски нового вида возлюбленного, нового вида любви, нового качества любви. И это любовное приключение – молитва, медитация, саньяса.

Хорошо, что никакое стремление к обычной любовной связи никогда не может быть удовлетворено. Это стремление только еще больше усилится; никакие взаимоотношения вас не удовлетворят. Они сделают вас еще более разочарованным, и никакие слезы не принесут облегчения; это невозможно. Слезы могут помочь на какое-то время, но вы снова наполнитесь болью и агонией. Всевозможные мечты и приключения, какими бы прекрасными они ни были, не приносят никаких изменений, ничего не меняют. И, тем не менее, я советую через них пройти. Ничего не меняется, но, проходя через все эти мечты и прекрасные приключения, меняетесь вы сами. Ничего не меняется в мире.

Только подумай: у тебя внутри возник этот вопрос. Это изменение. Сколько существует людей, задающих такие вопросы? Этот вопрос – не заурядный вопрос; он задается не из любопытства. Я чувствую эту боль, агонию. Я вижу твои слезы, я вижу твое разочарование, я вижу все эти мучения и страдания, через которые ты, несомненно, прошел. Они почти осязаемы.

В мире ничего не меняется. Однако в результате того, что ты снова и снова падаешь, что-то меняется в тебе – и это революция. Даже то, что ты задаешь такой вопрос, означает, что ты на пороге революции. Тогда потребуется новое приключение. Прежние приключения окончились неудачей, и требуется новое – не в том смысле, что тебе придется искать нового мужчину или новую женщину, – новое в том смысле, что тебе придется искать в новом измерении. И это измерение – измерение божественного.

Я вам говорю: я удовлетворен и доволен. Атиша удовлетворен и доволен, но не какими-либо мирскими взаимоотношениями, не какой-либо мирской любовной связью, а любовной связью со всем Существованием, которая приносит полное удовлетворение.

А когда человек удовлетворен, он начинает переполняться. Он не может удержать в себе свою удовлетворенность. Он благословен, и благословен настолько, что начинает благословлять других. Он благословен настолько, что становится благословением для всего мира.

Пятый вопрос:

Ошо,

Что такое современный ум?

Современный ум – это противоречие в терминах. Ум никогда не бывает современным, он всегда старый. Ум – это прошлое, прошлое и ничего больше; ум означает память. Современного ума не бывает; быть современным – значит быть без ума.

Если вы здесь-и-сейчас, тогда вы современны со мной. Но тогда, видите ли, ваш ум исчезает: не движутся мысли, не возникает никаких желаний: вы становитесь отсоединенными и от прошлого, и от будущего.

Ум никогда не бывает новым, просто не может таким быть. Не-ум новый, свежий, молодой; ум всегда старый, прогнивший, застоявшийся.

Но ты использовал эти слова в совершенно другом смысле. Я могу понять твой вопрос, – в этом смысле эти слова имеют значение. Ум девятнадцатого века был другим умом; сейчас вы не задаете таких вопросов, какие задавались тогда. Вопросы, которые были важными в восемнадцатом столетии, сейчас просто глупы. Вопрос: «Сколько ангелов могут танцевать на острие булавки?» – в средние века был одним из величайших теологических вопросов. Найдете ли вы сейчас такого глупца, который сочтет этот вопрос важным? А это обсуждали известнейшие теологи; не маленькие люди, а знаменитые профессора писали на эту тему трактаты, устраивались конференции. Сколько ангелов? Кому теперь до этого дело? Это просто не имеет значения.

Во времена Будды важным был вопрос: «Кто создал мир?» Этот вопрос существовал веками, но теперь все меньше и меньше людей беспокоятся о том, кто создал мир. Да, есть еще некоторые старомодные люди, но мне такие вопросы задают очень редко. Будду же об этом спрашивали каждый день. Ни дня не проходило без того, чтобы кто-нибудь не задал этот вопрос: «Кто создал мир?» Будде приходилось снова и снова отвечать, что мир существовал всегда, что никто его не создавал; однако людей это не удовлетворяло. Сейчас никому нет до этого дела. Очень редко кто-либо задает мне вопрос: «Кто создал мир?» В этом смысле, ум изменяется по мере того, как изменяется время. В этом смысле современный ум – это реальность.

Муж говорит жене: «Я сказал, что сегодня вечером мы никуда не пойдем, и это решение полуокончательное».

Вот вам современный ум. В прежние времена никакой муж так не сказал бы. Его решение всегда было окончательным; последнее слово оставалось за ним.

Две английские леди из высшего общества случайно встречаются в лондонском магазине. Одна из них замечает, что другая беременна, и говорит:

– Дорогая, вот это сюрприз! С тех пор, как мы последний раз виделись, ты, очевидно, вышла замуж!

– Да, – отвечает вторая. – Это замечательный человек; он офицер в гуркхском[21] полку.

Первая леди в ужасе:

– Ох! Дорогая, но разве они не черные?

– Вовсе нет. Только рядовые[22].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.